Н+П=??? «Будьте внимательны…»

Лана Муар

«Это все абсент… Нет. Это все Он».Я задыхаюсь, проводя пальцами по его мокрым волосам, и вздрагиваю, ощутив через биение вен сорвавшееся с привязи сердце. Меня трясет от того, что он дышит через раз, пока мои пальцы чертят робкие линии по его груди, трогают, вспоминают эти руки…Все у Недели и Половинки не как у людей. И хотя выпускной отшумел сто лет назад, а судьба развела на года, она не отпустит пока не станет ясно, что же скрывается за знаками вопроса. Книга содержит нецензурную брань.

4

— Что ж вас так много-то? — спросил Егор, перебирая листы экзаменационного Теста по русскому. Именно с большой буквы. В придыхании Карловны, рассказывающей о ЕГЭ с восторгом, грёбаный тест не мог быть просто тестом. Это же Тест тестов, священный Грааль.

— Ниделин! Без разговорчиков!

— Да я просто…

— Без просто! Ручку в зубы и пиши!

— Ох, какие мы грозные, — пробурчал Егор, но изобразил на лице самое смиренное смирение и уткнулся в листы. Заполнил шапку, а потом, — Ну, понеслась. На златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. Кто ты будешь такой? Говори поскорей, не задерживай добрых людей.

В пустом квадратике, оказавшемся в этот момент под кончиком ручки, появилась галочка, потом таким же образом выбрался ответ для следующего вопроса, и для следующего, и для всех остальных тоже. Сдавленно проржавшись, Егор быстро пробежался взглядом по всем листам, поднялся со своего места и пошел сдаваться.

— Я все.

— Ниделин? Куда ты так торопишься?

— Домой. Мамка борщ сегодня сварила, а я не люблю, когда он холодный.

Положил тест на стол, за которым сидели представители экзаменационной комиссии, и, насвистывая под нос что-то веселое, вышел в коридор. Запрыгнул на подоконник, включил на телефоне музыку — новое развлечение пришло в голову так же нежданно, как и считалка для теста. Под глухие басы, раздающиеся в наушниках, перемещения родителей, пришедших поволноваться за своих детей, выглядели чуть ли не комедией. Предки отличников с важными лицами трутся отдельно — та ещё компашка выпендрежников. Родаки тех, кто попроще, мельтешат перед дверями кабинета, словно им задницы наскипидарили. Шушукаются, дёргаются, успокаивают друг друга и все, как один, поворачивают головы на часы, висящие на стене. И чего так изводиться? Все сдадутся нормально. Егор переключил песню и, закрыв глаза, добавил громкости — раритетная Линда со своей «Мало огня», зарандомившейся после жесткого клубняка, немного рушила клип, творящийся в коридоре, но попадала в ритм мыслей. А они тоже дергались, как припадочные, только не вокруг экзамена. Аська уедет — у нее других вариантов нет. Сдаст, получит аттестат и упорхнет поступать на свой туристический (уже все уши прожужжала), а Егор останется здесь. И вроде бы нужно за нее порадоваться, но радости почему-то нет. Тоска есть, а радости… Нет, она, конечно, молодец, и приезжать будет — тут мамка… Но что ж так паршиво-то? Долбанный русский! Было бы прикольно поступить куда-нибудь рядышком с ней, а лучше на тот же туристический, чтобы снова учиться вместе. Помогали бы друг другу, да и все же не в одиночку в чужом городе. Она же там пропадет… Нет, не пропадет. Половинкина там такого шороху наведет… Аська пробивная. Вдвоем было бы попроще, конечно, но что теперь делать, если у кого-то клинический технаризм головного мозга?

— Неделя, ты чего кислый? — Аська вышла из кабинета второй и теперь стояла перед Егором, покачиваясь с пятки на носок.

— Прикидываю свои варианты напроситься на обед, — улыбнулся он.

— Ты же про мамкин борщ говорил, а теперь что?

— А теперь передумал. Борщ батя любит и, если я его есть не буду, только спасибо скажет.

— Понятно. Ты как всегда, Неделя. Семь пятниц на неделе, — Аська рассмеялась, а потом с серьезным видом спросила, — Хоть что-то ответил?

— В угадайку поиграл.

— Дурак! Хоть первые два блока выучил бы.

— А мне не поможет. Я и русский — два не стыкуемых в пределах этой вселенной. А ты как?

— Ну-у-у, — протянула Половинка, — Думаю, что семьдесят пять — восемьдесят точно будет.

— У тебя и семьдесят пять? — фыркнул Егор, — Вангую соточку. Девяносто пять — минимум!

— Иди ты! Вангует он. Там под звёздочкой такая хрень была, но что тебе рассказывать, ты же даже читать ее не стал.

— А зачем? Там картинок не было. Вот если бы там спросили какого цвета трусы у Глызиной по понедельникам…

— О, да. Тут ты эксперт, — Аська звонко засмеялась и посмотрела на часы. — Будем кого-нибудь ждать или пойдем?

— Пойдем, конечно, — Егор спрыгнул с подоконника, замотал наушники вокруг телефона и сунул его в карман. — А чем сегодня меня кормить будут?

— Лещами!

— Бя-я-я… А мясо?

— Что-то не нравится? Тогда шуруй борщ дома лопай.

— Не, как я могу батю подставить? Уж лучше пострадаю.

— Страдалец он, как же. Халявщик ты, Неделя, каких свет не видел.

— Ага, я такой. Что делать, если в жизни по-другому никак?

— Сказала бы я тебе, да ты все равно вывернешься.

Аська поскакала по лестнице вниз, на ходу разворачивая обертку шоколадки, которую ей всучила мама утром.

Яська блаженно жмурился на подоконнике, мурча на своем кошачьем о радости ничегонеделания, но одним глазом все же недоверчиво поглядывал в сторону отдувающегося Егора. Греться на солнышке хорошо, только от подлостей котейка тоже подстраховывался. Прилетит что-нибудь, стоит только расслабиться. Обязательно же прилетит.

Тетя Таня вообще не видела границ в закармливании парня. Каждый раз, когда он приходил, на стол вываливалось чуть ли не все содержимое холодильника, а женщина еще и начинала разводить тесто то на оладушки, то на блинчики, как сегодня. И только попробуй отказаться — обидится. Голодный мужчина в доме — это ж трагедия. Даже если этот мужчина всего лишь одноклассник дочери. Поэтому Егор безропотно смел все со своей тарелки, потом, вздохнув, умял добавку, заполировал это салатом и осторожно утрамбовал пятью блинами с клубничным вареньем. У него дома так не перегибали: яичница на завтрак, простенький суп на обед и макароны с тушенкой на ужин. Минимальное разнообразие в день зарплаты отца — жареная картоха с луком, — или борщ по не особо праздничным дням, вроде сегодняшнего последнего экзамена.

— Я сейчас сдохну, — выдохнул Егор, боязливо подталкивая подушку под спину. — Ты бы сказала мамке, чтобы она мужика себе нашла. Я же не вывожу уже.

— Нам никто не нужен, — отмахнулась Аська, высунув голову из-за двери шкафа. — К ней какой-то пухлик из управления ласты подкатывает, цветочки дарит, подвозит даже, но мама сама смеётся с него. Прикинь, он ей запулил, чтобы мы к нему переезжали. Типа у него и квартира четырехкомнатная, и дача.

— Нехило, — присвистнул Егор. — Упакованный перец.

— Ага. Мама так и сказала, что все бы ничего, но одной уборки в таких хоромах на полдня.

— Эт да, — согласно кивнул парень. — Пусть твоя мамка скажет, чтобы этот пухлик сперва горничную нанял, и тогда я со спокойной совестью сдам пост в его потные ладошки.

— А это идея. Только я не верю, что ты так легко откажешься от халявы, — сказала Аська. Отошла от шкафа и вопросительно посмотрела на Егора, — Ну как?

— Кайф, — парень поцокал языком, рассматривая девушку в шортиках и обтягивающей майке, а потом хмыкнул, — Половинкина, а у тебя оказывается и сиськи есть?

— Так бы и треснула тебе по башке, кобелина! — тут же вспыхнула она, прячась обратно. — Нормально сказать сложно что-ли?

— Аська, а что в этом ненормального? Ты спросила, я ответил.

— А сиськи-то здесь при чем, Неделя? — Аська быстро переоделась в просторный сарафанчик и пригвоздила парня гневным взглядом.

— Я бы понял, если бы их не было, а они же у тебя есть.

— Кобель!

— За то говорю правду.

— А это как? — Аська пару раз повернулась и скривилась, посмотрев на отражение в зеркале. — Не то, да?

— Вообще не то, Ась. Шорты и майка топчик были, а тут… Как бабуля какая-то в мешке.

— Ну да, — протянула девушка. — Точно бабулька, — кивнула сама себе и снова скрылась за дверцей.

— Аська, — позвал Егор.

— Ну.

— А у тебя соски розовые или коричневые?

— Ниделин! Ты что, решил сегодня проверить себя на бессмертность?

— Прост интересно же.

— Интересно ему. Ты, вообще, о чем-нибудь другом думать можешь?

— Могу, — кивнул Егор. — Вот, например, «Чокопай».

— А при чем тут «Чокопай»? — удивлённо спросила Аська, выныривая в шортах и рубашке.

— У Кокориной соски чернющие и огроменские, как «Чокопай». Раньше ел их, а теперь воротит.

— Кобелина! — прыснула девушка, мотая головой. — Тебя и могила не исправит! Пошли.

— Фу! Там скучно и одиноко, — Егор поднялся с дивана и обреченно вздохнул. — В майке было прикольнее.

— Обойдешься! На Кокорину слюни пускай.

— Бу-э-э-э… Как вспомню это желе…

— Ага, рассказывай. Потопали уже.

Впервые за последнее время на песчаном пятачке, скрытом от глаз прохожих непроходимой стеной ивняка, Аська с Егором беспечно валялись на пледе и загорали. Без зубрежки, учебников, тетрадей и нервов. Смотрели на зеркальную гладь реки, щурясь от солнца, включившегося неделю назад на максимум. Оно шпарило с такой силой, что сразу же нашлись смельчаки, решившие открыть купальный сезон — где-то вдалеке раздавались громкие всплески и следом резкие визги. Вода еще не прогрелась до более-менее нормальной температуры и обжигала горящую от солнца кожу своими ледяными объятиями. Неделя сперва тоже решил, что можно хотя бы разок окунуться, но когда зашел по колено в воду, пальцы на ногах скрючило, а икры прострелило от спазмов. Выскочил пулей обратно, растер ноги и на каждый всплеск мотал головой, негромко комментируя услышанное одним словом: «Придурки.» Лето обещали аномально жарким, и накупаться вдоволь времени точно хватит. Тем более что нависавшая участь отправиться в армейку вроде как уже и не была проблемой, вымораживающей мозг. А вот Синицина со своими стонотствами про дачу превратилась в дятла — при каждой встрече начинала канючить, хлопая ресницами, уговаривать и напоминать про тот самый бартер, который обмен. В ход шли даже заманчивые предложения надыбать из папкиной коллекции коньяков бутылочку чего-нибудь очень редкого. Все, что угодно, только приедь. И ведь самый смех думал напоследок замутить именно с Синицей, чтобы никого из их с Глызиной компашки не оставить без внимания, а теперь от одной мысли об этом становилось мерзко. М-да…

Аська перевернулась на живот, подставляя под лучи солнца филейную часть в плавках с ало-белыми полосками. Егор мельком глянул из-под ресниц на эти полоски и, хмыкнув, тоже перевернулся. Уткнулся лбом в скрещенные руки, загоняя поглубже зашевелившийся интерес. Гадкий утенок Половинкина со своей несуразной косой, за которую ее дергали все кому не лень до восьмого класса, как-то незаметно расцвела и стала не просто конкурировать с мажорками по привлекательности, а переплюнула их одним махом. И теперь русая коса, в руку толщиной, и детские конопушки на лице и руках стали предметом тихой зависти у самой Глызиной и иже с ними. Там, где им приходилось штукатуриться, Аська даже губы не красила — не за чем.

— Половинка, — гнусаво произнес Егор, не поднимая головы.

— У?

— А ты чего такая красивая стала, а?

— Да?

— Угу.

— Я не специально. Само как-то, — рассмеялась Аська, приподнимаясь на локтях. Посмотрела на ежик волос на затылке Недели и, не удержавшись, легонько хлопнула.

— Ты чего?

— Комар, — улыбнулась она. Легла обратно и через несколько минут спросила, — Правда красивая?

— Угу. Если бы не видел тебя в ночнухе, так обязательно замутил.

— Дурак! — фыркнула Ася. — Таких кобелей мне даром не надо.

— А кого тебе надо?

— Неделя, отвали! Лежи спокойно, пока я тебе еще раз по затылку не шандарахнула.

— Принц на белом коне?

— Ты чего? Решил сегодня до меня докопаться?

Ася поднялась с пледа, отошла на несколько шагов и уселась на песок, обхватив колени. Отвернулась, когда рядом опустился Егор, и мотнула головой в ответ на лёгкий примирительный толчок плечом в плечо.

— Просто ты реально классная, Ась. Уедешь отсюда, а там, — Егор неопределенно махнул рукой, — Кто его знает, что там за люди. Тут я бы ещё смог тебя прикрыть, если что.

— Ниделин, ты совсем? Что за бред несёшь?

— Да так, Ась. Забей. Прост переживаю как там у тебя все будет.

— Нашел из-за чего переживать. Ещё скажи, что скучать будешь.

— Буду, — тряхнул головой Егор. Поднялся и с воплем рванул в воду.

У доски, на которой раньше висело школьное расписание, было не протолкнуться. Три класса буквально прилипли к вывешенным листам с результатами ЕГЭ по русскому языку. Водили пальцами, огрызались наседающим сзади и восторженно вопили или сокрушенно вздыхали. Правда радостных воплей было в разы больше. Егор вообще не собирался никуда идти, но нет же, Аська с утра позвонила и чуть ли не в приказном порядке отправила умываться. Одной идти ей, видишь ли, страшно. Как будто присутствие Недели изменило бы результат. И вот теперь приходится смотреть со стороны на праздник для одних и понимающе кивать другим. С тридцатью баллами дорога в универ на бесплатное автоматом закрывалась, а вот на платное или в двери ПТУ всегда пожалуйста. Нам такие нужны. «Ниделин, а вы куда ломитесь? Идите, идите. Аттестат принесите для начала.» М-да. Досадно и обидно. Особенно, когда твои одноклассники проходят мимо с довольными лицами, по плечу хлопают: «Красавчик, Неделя!» Поубивать вас что ли, приколисты?

— Иди сюда! — Аська рывком сдернула Егора с подоконника и потащила к доске, расталкивая всех на своем пути. — А ну свалили в туман, пока я добрая! Смирнов, оглох что-ли?

Пробравшись к спискам она быстро нашла фамилию Ниделин и повела пальцем вправо. Повернулась и спросила:

— Это что?

— Где?

— Сюда смотри! — прорычала Половинка и Егор, улыбнувшись, пожал плечами:

— Не. Ну двадцать семь — это тоже неплохо, с учётом того, что я в угадайку играл.

— Какие двадцать семь? Ты издеваешься что-ли? — спросила Аська. Развернулась к списку, чертыхнулась, и, отобрав линейку у самого прошаренного, снова повторила вопрос, — Ну? Что это?

— Это… — Егор медленно прошёлся взглядом от своей фамилии к цифре-результату. Потом ещё раз, затем отобрал линейку у Аськи и сам, с самого верха листа, начал опускать ее вниз, чтобы исключить ошибку. Но даже при таком раскладе девяносто восемь из ста выглядели каким-то изощрённым издевательством. — Чего-о-о? Эт че? Ась, это не я!

— Да? Не ты? — спросила девушка и повисла у парня на шее. — Неделя! Ты бы всегда так угадывал! Йуху! Везунчик!!! А стонал-то, стонал… Кобелина! — чмокнула в щеку и тут же покраснела от собственной смелости.

— Э-э-э… — протянул Егор, ошалев от таких проявлений радости, тряхнул головой и стал двигать линейку ниже. Дошел до строки «Половинкина А.» и заулыбался шире. — Я ж тебе говорил, а ты не верила! Тютелька в тютельку попал! Половинка — ты мозг!

— Линейку отдайте, придурки, — требовательно раздалось справа.

— Держи! — Аська вернула отнятое владельцу и радостно поскакала к выходу. — Ну, куда теперь?

— Домой. Мамку порадовать надо.

— Да это и так понятно. Я имею в виду куда поступать будешь, гений? У тебя же суммарно сколько вышло? Двести девяносто восемь? Что-то на русском расслабился ты, Неделя. Вот, как пить дать, решил, что можно не напрягаться, да?

— Ась, харэ издеваться! Ты ж все прекрасно знаешь. Просто повезло.

— Мне бы так везло, Неделя! — Аська резко развернулась и, прищурив один глаз, угукнула. — Так. Надо лотерейный билет купить. Если у тебя такая пруха сегодня, то этим надо по полной программе пользоваться.

— На какие шиши, Половинка?

— А я тебе в долг дам. Только давай договоримся, что выигрыш пополам. Ага?

— Проигрыш, Половинкина.

— А спорим?

— Деньги твои, — кивнул Егор. — Я тебя предупредил.

— Пошли уже!

Схватив парня за ладонь, Половинка бодро стартанула в сторону ближайшего ларька с лотерейными билетами. Выудила из кошелька сторублевую купюру и ткнула Егора в бок:

— Выбирай.

— Ну пусть будет этот, — парень показал на третий с краю билет.

— А можно нам билетик? Ага. Вот этот. Неделя, смотри уже!

Фыркая на такую ненужную и бредовую трату денег, Егор развернул билет и выдал трехэтажную тираду, от которой тетка в своем ларьке икнула.

— Ась… — не веря своим глазам прошептал Егор. — Кажись, реально поперло.

— Дай посмотреть, что там мне… Етить!!! А-а-а-а!!! Я ж говорила? Говорила тебе? — Аська заскакала похлеще горной козы. — Везунчик! Везунчик! Гони мои пять тысяч быстро! Сто рублей, так и быть, я тебе прощаю!

— Половинкина! Отдай билет! Отдай, кому говорю! Порвешь же!

— Может, ещё один купим?

— Иди в задницу! Не искушай судьбу! И так два раза за один день фартануло.

— Фома неверующий! На.

Получив выигрыш, Аська и Егор первым делом полетели в ближайший магазин и вышли из него с пакетом самого дорогого мороженого, какое только смогли найти. По такой жарище это было чуть ли не самым желанным и единственным совпадением в плане «обмывания» выигрыша и сданных, наконец, экзаменов.