Н+П=??? «Будьте внимательны…»

Лана Муар

«Это все абсент… Нет. Это все Он».Я задыхаюсь, проводя пальцами по его мокрым волосам, и вздрагиваю, ощутив через биение вен сорвавшееся с привязи сердце. Меня трясет от того, что он дышит через раз, пока мои пальцы чертят робкие линии по его груди, трогают, вспоминают эти руки…Все у Недели и Половинки не как у людей. И хотя выпускной отшумел сто лет назад, а судьба развела на года, она не отпустит пока не станет ясно, что же скрывается за знаками вопроса. Книга содержит нецензурную брань.

3

Хлопок, и трибуны взрываются в тот же миг. В ушах свистит ветер, а перед глазами маячок-цель — финишная лента. Сейчас ничего не существует. Есть только точка старта и едва ощутимое давление на грудь, а между ними всего несколько секунд времени и где-то за спиной те, кому тоже хочется придти первыми. Пролетев финишную черту, Егор пробежал ещё столько же, постепенно замедляясь и переходя на шаг. Обернулся и вскинул руку вверх. Физрук пару раз одобрительно хлопнул в ладоши, девчонки визжат так, что уши закладывает, а в глаза бросается красная курточка и длинная коса. Как всегда, удаляющаяся спина Половинки. Пришла, поддержала, может больше, чем остальные, и пошла домой первая. Гордая. Пару раз оставалась на награждение, но и тогда стояла в сторонке. Будет потом в соседнем парке искать свободную качель, на которой и просидит час, слушая мерный скрип. Мельком посмотрит на медаль, улыбнется, но на этом все. Аська гордая и вешаться на шею не будет. Но хочется. Каждый раз хочется. Поэтому есть стартовая линия и финишная лента. Больше ничего. Может, в следующий раз повезет больше. Или не повезет, как сегодня.

— Ниделин, давай как-нибудь с русским напрягись. Хотя бы на троечку сдай, а там я на кафедре физкультуры уже договорюсь. С твоими данными и трояка за глаза будет.

— Сергей Палыч…

— Да знаю я, Ниделин. Знаю… В армейку?

— Ну да.

— Жаль, — поднявшись со скамейки, физрук уже в который раз посмотрел на свой секундомер и снова покачал головой. — Жаль, Ниделин. Нормальный ты парень. Просись в ВДВ тогда. Там и физуху не потеряешь, и скучать с лопатой не придется, а потом попробуем тебя пропихнуть на льготное.

— Спасибо, Сергей Палыч. Через год расскажу что и как.

— Молоток. Главное ведь что? Не киснуть. Армейка не тюрьма, а сложности они везде.

Крепко пожав руку Егору, мужчина хлопнул его по плечу и снова посмотрел на секундомер:

— Эх, демон. Почти на мастера спорта пролетел не напрягаясь. Где ж я ещё таких быстроногих найду…

— Найдете, Сергей Палыч. Обязательно найдете.

— Беги уже, Ниделин. Демон ты быстроногий.

Закинув спортивную сумку на плечо, Егор неторопливо побрел к выходу из раздевалки, свернул в сторону пожарного выхода и удивлённо хмыкнул, когда за дверью увидел Ирку Синицыну, наматывающую кончик локона на палец.

— А я как знала, что ты тут пойдешь, — улыбнулась она. Пристроилась рядом и пошла, чуть ли не подпрыгивая.

— Чего такая довольная? Папка в МГУ пристроил?

— А вот и нет.

— Тачку купил?

— И снова нет, — Синица только больше расцвела и надула губы, услышав:

— Я в угадайку что ли играю? Хочешь рассказать, так не тяни резину. Может и я за тебя порадуюсь.

— Вот дурак ты, Неделя! — гневно сверкнула она глазами, но тут же снова заулыбалась. Вытащила из кармана небольшую плоскую коробочку и передала ему в руку. — Это тебе. Подарок.

— Да? Что-то раньше я такой щедрости за тобой не наблюдал. И по какому поводу?

— Егор, ну хватит быть букой! Нет чтобы сказать спасибо. Может, повод и есть, только он не такой важный, как тебе кажется.

— Бла-бла-бла… Спасибо, Синица. Я очень рад, что тебе на меня не насрать. Довольна?

— Дурак! Открой хотя бы.

— Дома посмотрю.

— Егор! — Ирка быстро обогнала парня и встала у него на пути. — Открой сейчас!

— Ну если вам так не терпится… — Егор сорвал бумажную упаковку с бантиком, отбросил ее в сторону и, перевернув коробочку вверх дном, тряхнул. Перевернул крышку на ладонь и удивлённо протянул, — Синица, это чё?

— Ну ты же сам говорил, что нужен бартер, — весело прощебетала она. — Ну как? Такой обмен подойдёт?

— Ты башкой думать разучилась или у тебя там система координат окончательно сбита? Это же подсудное дело, дура! — Егор быстро перелистал военник и зло прошипел, — Да меня с этой хренью закроют лет на сто, а тебе все смехуечки?

— Ну Егора… — Синицина быстро нашла страничку с выведенной надписью: «Категория В — ограниченно годен» и ткнула в нее ноготком, — Ты же сам говорил, что не сможешь поехать на дачу из-за армии, а теперь сможешь. Чего ты так бесишься? Папа сказал, что все настоящее.

— Настоящее? И что у меня? За какие такие болячки мне белый билет выписали?

— Я не знаю. Папа сказал, что что-то с сердцем, но это не важно. Главное, что теперь ты приедешь на дачу, да?

— Идиотка!

Прорычав себе под нос несколько ругательств, от которых уши Синицыной тут же полыхнули алым, Егор рванул к остановке, игнорируя окрики. Запрыгнув в автобус, он снова отлистал страницы, сатанея от аккуратного почерка и штампов.

— Ну-с, молодой человек, я, честно сказать, немного в замешательстве и не особо понимаю, что вы от меня хотите?

Битый час Егор простоял под дверью военкомата, дожидаясь военкома. Отсидел в очереди, слушая разноголосые завывания мамочек, умоляющих не брать их сыновей в армию, а теперь смотрел на пожилого мужчину и не понимал, как он не понимает, что это явка с повинной.

— Я в армию хочу так-то.

— Похвально. Удивительно и похвально, но сути вопроса я так и не понял.

— Так я ж здоров! Вот только с соревнований и сразу к вам.

— Выиграл?

— Да. Первое место.

— Парень, я рад за тебя. Рад, что не раскисаешь и в армию рвешься…

— Так я здоровый!

— Молчать, когда старший по званию говорит! — рявкнул военком. — Сопляк. Встать!

Егор тут же подскочил, а мужчина окинул его колючим взглядом и прогрохотал:

— У меня там полный коридор таких же сопляков, косящих под дурачков и ссущихся в штаны. Все что угодно, лишь бы откосить от призыва, а он мне тут доказывает, что здоров. Видишь подпись? — палец припечатал размашистый росчерк в военнике, почти полностью его скрывая, но Егор кивнул. — Я ее, по-твоему, просто так ставлю?

— Нет.

— Отвечай по уставу!

— Никак нет!

— То-то же. Комиссия признала тебя не годным. Ясно?

— Так точно.

— А теперь кругом марш и вали! Документы не забудь! Ещё раз придёшь, я тебе таких отметок наставлю, что потом на работу не устроиться будет! Пришел тут, сопляк, права качать. Вон отсюда!

Выйдя за дверь, Егор только и смог, что отойти в сторону, пропуская следующего из очереди. Постоял с военником в руке, не зная что дальше делать и куда бежать, сунул книжицу в задний карман джинсов и вытащил мобильный:

— Половинка, давай минут через двадцать встретимся. На нашем месте.

Без приветствия, без объяснения. Она и так догадается, что случилась какая-то дичь.

— Эй, ну чё? Прокатило? — спросил у Егора какой-то полудохлый паренёк с выпученными, как у рыбы, глазами.

— Неа. Выгнал.

— И куда тебя?

— В смысле куда?

— Служить куда?

— А-а-а… Спецбатальон. Диванные войска.

— Чего? — протянул рыбоглазый.

— Вот и я про то, что херня какая-то. Бывай, снайпер.

Егор быстрым шагом сбежал по лестнице и, подтянув сильнее ремень у сумки, стартанул в сторону набережной.

Плюх-плюх-плюх-плюх… Плюх-плюх-плюх… Бултых… Плюх-плюх-плюх-плюх-плюх-плюх… Камушки бодро подскакивали на воде и уносились вдаль, брошенные резким движением руки. И пока Ася слушала скомканный рассказ, Егор все кидал и кидал плоские камушки, вымещая на них скопившуюся злость.

— А военком меня послал и как-то так… — размахнувшись, парень одним броском отправил все камушки в полёт и медленно побрел к высушенному на солнце топляку, на котором сидела Аська.

— И что Синица хочет в обмен?

— Чтобы я приехал после выпускного к ней на дачу. И, нет, не один, а со всеми. Уточняю на всякий случай.

— Да даже если и один… Держи, — Половинкина протянула Егору военный билет. — Знаешь что?

— Что?

— А ты едь.

— Ась.

— Без Ась. Сам про обмен ей сказал. А то, что Синица все буквально подумала… Так ты вспомни каких размеров у синиц головы. Там мозгов на чайную ложку не наскребешь. Считай, что плюсик она заслужила.

— Мне с ней что, спать теперь что-ли?

— А это ты сам решай, — Ася посмотрела под ноги и носком кроссовка вывела знак вопроса на песке. — Она тебя от армейки отмазала. Наверное, ждёт чего-то в ответ… Да и от тебя не убудет. Все равно с кем-то мутить начал бы, а так… На готовенькое приедешь.

— Ась…

— Чего Ась-то? Списать — Ась, поспать — Ась, трахаться с Синицей или нет — тоже Ась. Я у тебя служба спасения что-ли?

— Ты чего завелась-то?

— Да задолбало уже про твоих Синиц и Глызиных слушать. Других тем нет? Или со мной только об этом можно поговорить? Хочешь — спи, не хочешь — не спи. Мое-то какое дело? Или ждешь одобрения? Кобель.

— Чего сразу кобель-то?

— Да ничего! — Ася резко поднялась и пошла к воде. — Делай, что хочешь.

Дернула плечами, стряхивая ладони Егора, подошедшего сзади, потом ещё раз и ещё. Пискнула, когда он обхватил ее, прижав руки к бокам, и затихла, не в силах пошевелиться. А Егор вроде бы и собирался встряхнуть ее, как котенка, но в последний момент вся эта решительность куда-то испарилась. Исчезла, оставив вместо себя тихий шелест набегающей волны, песок под ногами и такое непонятное состояние, что хотелось постоять так ещё и ещё, и ещё. Чтобы понять. Только Половинка как-то сдавленно выдохнула или всхлипнула, и Егор резко отстранился назад, разжимая руки.

— Чего-то я борщанул. Да, Ась? Болит где?

— Нет… — еле слышно выдохнула она, мотнув головой.

— Аська, ты извини, что я так…

— И ты…

— Мир?

— Мир.

Она стояла не оборачиваясь, кусала губы, чтобы перед глазами расступилась молочная пелена, а сердечко колошматилось сошедшей с ума швейной машинкой. И если бы Ниделин встал перед ней сейчас, заглянул в ее глаза, то увидел бы, что сотворил с Половинкой одним своим прикосновением, и она точно сгорела бы со стыда. Аськины щеки полыхали огнем и никак не собирались остывать. Вспыхнула, оказавшись в его руках, словно пороховая бочка от искры, и продолжала тлеть, чувствуя спиной испуганный взгляд. Видела, как он смотрит на других, слышала, что отталкивает резко и бесповоротно, но ни разу в его взгляде не прочитала страх. Не слышит, не слушает, не даёт сказать, а тут… ждёт, что ответит.

— Ась… Ты как?

Ладонь осторожно трогает за плечо, и тело снова начинает сходить с ума, предательски выбрасывая белый флаг. И кожа зудит, зудит, зудит… Нужно всего лишь дернуться вперёд, оборвать все, но нет никаких сил. Сколько думала, как это вообще происходит, когда внизу живота появляется истома. Сколько пыталась представить, что там может тянуть от простого прикосновения, а сейчас… Голову лихорадит то самое, разбуженное, уговаривает, упрашивает постоять так ещё чуть-чуть.

— Егор… — просипела Ася, отстукивая зубами частую дробь.

— Половинкина!

Рванул, разворачивая к себе лицом, сорвал куртку и, накинув на дрожащие плечи, начал растирать спину, руки.

— Ты чего молчишь, что замёрзла? Половинкина! Язык проглотила? Чего киваешь? Ты только попробуй простыть, я тебя тогда живьём вверх ногами закопаю!

— Зачем?

— Аська, ты дура? Думаешь, я тебе выпускной позволю пропустить? Где ты ещё оторвешься по полной, а? Пивасик, шашлычок…

И если для Егора упоминание о даче ассоциировалось больше с весельем, то для Аськи совсем по-другому. Прошлось лучше любого ледяного душа. Сметая разбушевавшиеся фантазии и царапая сердце острыми когтями. Оставив после себя лишь горькую улыбку на губах.

— Ну да… — кивнула Половинка, возвращая куртку Егору. — Спасибо. А медаль даже не показал.

— Это мы сейчас быстро исправим, — парень подлетел к сумке, вытащил из внешнего кармашка новую медаль и грустно улыбнулся. — Прикинь, Ась, она же последняя получается. Только сейчас дошло.

— Десятая?

— Ага, — Егор подкинул ее на ладони, потёр большим пальцем и с довольной улыбкой нацепил Аське на шею. — Это тебе.

— Совсем сбрендил?

— Нет. Вот хочется мне, чтобы она была у тебя. Извини, но первую не отдам, а вот эту, да. Считай, что у меня бзик и резко проснувшаяся форма этого… романтизма, во!

— А мне кажется, что это обострение кретинизма!

— Одно и тоже.

— Неделя, ты с какой колокольни упал, что так головой треснулся?

— Ой, ее уже давно нет. Снесли, чтобы больше похожих на меня случаев не повторялось, — рассмеялся Егор. — А так, чтобы не случилось, я всегда буду помнить, что у меня есть ты. Ну и ты, если хочешь, конечно, можешь обо мне вспоминать.

— Ниделин, ты что задумал? — тут же напряглась Ася.

— Спокойствие, фройлян. Ничего такого я не задумал. Ты экзамены сдашь, поступишь в какой-нибудь мегапрестижный ВУЗ и свалишь из этого города, а мне даже местное ПТУ не светит. Буду сидеть по вечерам, смотреть на свои медальки и о тебе думать.

— Дурак! — Аська по инерции отвесила шутнику подзатыльник, но медаль все таки спрятала. — Пошли лучше к нам обедать, пока я тебе остатки мозгов не вышибла.

— О-о-о! — протянул Егор, подхватывая свою сумку, — И снова плюсик отправляется в пользу Аськи Половинкиной! Сегодня тоже ничего другого не обломится? Я ж вроде как чемпион?

— Шампиньон ты, Неделя!

— Как скажешь, Ась.