Докричаться до небес

Лана Муар

Для всех он – восходящая звезда рэпа, взрывающий чарты своими новыми треками, озлобленный Волк, живущий в своем мире без чувств. А для меня… совсем другой. И пусть он исчезает внезапно и так же внезапно возвращается. Тогда, когда захочет сам. Настолько, насколько захочет сам. Нас связывает тонкий аромат лаванды и музыка. Безумно тонкая нить… Безумно прочная нить… Книга содержит нецензурную брань.

9

— Филипп, зайчонок, иди завтракать!

— Ма, ну ещё минуточку…

— А кто мне собирался помогать?

Мама смеётся, отгибая край одеяла, под которым я прячусь и никак не хочу вылезать.

— И где же спрятался мой любимый мальчик? — ее ладонь безошибочно находит мою ногу и щекочет. Так, что я начинаю дёргаться в своем убежище и хохотать. — Вставай, зайчонок. Если поторопимся, то папа отвезёт нас.

— Правда?

— Правда.

— Ура!!!

Я вскакиваю с кровати и бегу умываться в ванную, а потом на кухню, где мама уже дожаривает гренки. Странное название, и ещё более странное то, что вырезанную из хлеба ёлочку нужно потереть чесноком.

— Чтобы вырасти таким же большим и сильным, как папа.

И я тру, хотя мне не очень нравится этот вкус. Ведь если я стану, как папа, то у меня тоже будет огромная черная машина и дядя Гуря с пистолетом. Он обещал научить стрелять, когда я подрасту. И ещё драться, как взрослые в фильмах. Так, чтобы меня никто не обижал. Особенно Федька.

— Чеснок. У тебя ведь есть чеснок? — спрашиваю я с надеждой.

— Да. Посмотри на полочке в холодильнике.

Чищу один зубчик и тру им обжаренный хлеб с каждой стороны, не обращая внимания на то, что обжигаю пальцы.

«Яичница-солнышко и гренки с чесноком… Мама, я вспомнил… вспомнил…»

Я мою за собой тарелку, как в детстве. Только теперь мне не нужно вставать на табуретку, чтобы дотянуться до крана. И никто не взъерошивает мои волосы. Тогда они были длиннее, за что Федька постоянно обзывал девчонкой, а я обижался.

— Спасибо… Я позвоню.

Теперь я точно знаю, что позвоню. Нужно только купить телефон и восстановить сим-карту — салфетка с номером должна лежать где-то в квартире. Или закажу детализацию звонков, если не найду.

— Диск. Ты забыл диск, — Рита смущается и протягивает мне коробочку.

— Не понравился?

— Понравился. Просто…

— Тогда оставь себе. Пока. И это… я был не прав.

Мне удается выдавить из себя хоть что-то отдаленно похожее на извинения. Признать, что все же накосячил, и тут же сбежать. Чтобы она не догадалась — я не умею извиняться. Просто не умею, не знаю, как это делается в ее мире. В моем все гораздо проще.

Выскочив на улицу, я запоминаю адрес и иду в сторону ближайшего магазина сотовой связи — купить телефон, восстановить сим-карту и заказать детализацию. Мне смешно от того, как реагирует на меня девушка-консультант. Видимо, в ее голове не укладывается, что с утра у ее отдела может топтаться небритое чудовище, а после открытия ввалиться, ткнуть пальцем в витрину на мобильник с ценой под сто тысяч и со спокойной рожей расплатиться.

Я жду, когда с облака сольются контакты и звоню Бутчу:

— Братка, а ты знал, что ангелы пахнут лавандой?

Он молчит, переваривая вопрос. Мне даже начинает казаться, что я вот-вот услышу, как у него закипит мозг, но в трубке раздается недовольное:

— Если ты набухался, то сперва проспись. И дай другим выспаться. Я вчера колол до пяти утра.

— Бутч, я трезвый.

— Что-то не верится.

— Помнишь мамины гренки, Бутч? — я поднимаю руку, чтобы остановить такси.

— Ёлочки… Конечно помню. Ты где?

— Не важно. Подожди пять сек, — я сажусь на заднее сиденье и спрашиваю у водителя, — До Новохолмовского сколько?

— Пятьсот.

— О'кей. Тормознешь у какого-нибудь цветочного по пути?

— Остановка — сотня сверху.

— Не вопрос. Поехали, — я снова подношу трубку к уху, — Бутч, я тут.

— Фил, ты там точно трезвый?

— Есть сомнения?

— Ангелы, лаванда, гренки… — он хмыкает и зевает, — К маме поехал?

— Да.

— Я скоро подтянусь. Бахну кофейку только.

— О'кей. Сорян, что разбудил.

— Да норм. Завтра отосплюсь.

Бутч отключился, а я вытащил из кармана распечатку детализации и быстро нашел номер Риты — абонент, отправивший последнее входящее эсэмэс. Забил цифры в телефон и откинулся на спинку сиденья.

— Привет, ма, — я осторожно опускаю розы на снег и трогаю уголок мраморной плиты. — Ты только не ругайся, я знаю, что дерьмово выгляжу. Решил поболеть немного, но больше не буду. Видишь, даже в куртке сегодня пришел. Без шарфа, но уже в куртке. Взрослею.

Сел на скамейку, достал из пачки сигарету, и, покрутив ее в пальцах, убрал обратно.

— Помнишь, я тебе рассказывал про Мистика и Клейстера? В общем, мы тут с ними вроде как музыкой занялись. Ну как музыкой… Я знаю, что тебе рэп не очень, но пацаны говорят, что у меня есть варианты. Вроде на радио что-то крутят уже. Может быть выстрелим и дальше. Концерты там, стадионы… Глупость, да? Или все же нет? Мам… Ты бы гордилась мной? Вот только честно. Наверное, да? — посмотрел на фотографию, поднялся и все же закурил, стряхивая пепел за оградку. — Ты только ничего не говори. Просто послушай. Я запутался, мама. Реально запутался. И с каждым днём всё становится только хуже. Как снежный ком. Иногда даже хочется свалить куда-нибудь подальше, но куда? Да и смысл? Я здесь-то никому не нужен… Может батя только спасибо скажет. Не буду ему мешаться с Ингеборгой…

Я усмехнулся, представляя себе картинку счастья у отца, когда моя физиономия исчезнет из его поля зрения и тем самым развяжет руки. Твори, что хочешь, папаня. Сыночка не вломится посреди ночи и не будет доводить психологиню до состояния нервного тика своим присутствием в вашей идеальной квартире. Как бы Ингеборга не пыталась найти точки преткновения, а по сути так оно выглядело, я изначально не шел на контакт и не пойду. Для меня рядом с отцом могла быть одна единственная женщина — мама. Остальные — мишура, — которые никогда не смогут даже на сотую часть стать ей. Ингеборга только и делала, что лезла в душу со своим псевдоинтересом. Даже защищать полезла, чтобы втереться в доверие. Идиотка. Батя может на такое и купится, но только не я. Мне не нужно объяснять, что так его психологиня зарабатывает плюсики и бонусы в виде брюликов. «Смотри, я ведь стараюсь.» Интересно, сколько он на нее уже спустил? А если посчитать всех его «кандидаток» на роль мачехи?

— Мама, что мне делать?

— Жить, братишка. Просто жить.

Бутч стоял за моей спиной, а я даже не услышал, как он подошёл. Облокотился на оградку и хмыкнул, посмотрев мне в глаза:

— Реально трезвый. Я уж подумал, что все. Допился до белочки.

— Не каждый же день.

— Умная мысль. Запомни, — он притоптал снег, кивнул на скамейку, — Посидим чуток?

— Давай.

— Где пропадал? — Бутч стряхнул снежную крошку с досок и опустился на край. — Бухал опять?

— Есть такое.

— Не надоело?

— Бутч, не лечи, ладно? Знал бы другой способ…

— А ты его искал? Или по пути наименьшего сопротивления?

— Бутч…

— Бате звонил?

Я помотал головой.

— Понятно, — он вздохнул и потом тихо рассмеялся.

— Что?

— Да так, — Бутч критично осмотрел меня с ног до головы и хмыкнул.

— Так что?

— Знаешь, братишка, видок у тебя ни хрена не подходит под описание новой звезды рэпа.

— Че?

— Ты вообще выпал из мира? Или радио не слушаешь?

— Да как-то не до этого было.

— Хочешь совет?

— Завязывать бухать?

— И это тоже, — усмехнулся Бутч. — А если серьезно, то соберись и весь свой негатив пусти в другое русло. Вроде как с текстами у тебя проблем нет, музло тоже качающее. Попробуй так выговориться, а не держать в себе. Полегчает.

— О-о-о… — протянул я, — Ингеборга-психологиня нарисовалась, версия два точка ноль.

— Дать бы тебе по зубам, да ты нихрена не поймешь.

— Я же дебил. Сам говорил.

Бутч коротко хохотнул и хлопнул меня по плечу:

— Пойдем, покажешь мне свою студию. Буду потом хвастаться клиентам, что у меня братишка звезда, — он поднялся, посмотрел на фотографию на плите и тихо добавил. — Мама бы тобой гордилась.

Мистик с Клейстером подскочили и ломанулись в разные стороны, когда я ввалился в студию с воплем:

— Всем лежать, ска! Работает ОМОН!

— Долбоящер… — выдохнул Макс, увидев, что вместо обещанного маски-шоу, в дверях стою я. Поднял с пола кружку, которую выронил, и стал стягивать толстовку с темным пятном. — Попил кофе называется. Мудила ты, Фил.

— Расслабься. Свои.

— Свои… — он нервно хохотнул, а потом громко заржал, — Сука, чуть не обделался! А этот… — Клейстера согнуло пополам, — Мистик, ты чё к окну рванул? Решил с четвертого этажа вниз сигануть? Десантник херов!

— Да пошел ты! — Мистика тоже накрыло. Просмеявшись, он плюхнулся обратно в кресло. — Фил, завязывай с такими шуточками.

— По поводу шуточек потом поговорим. Обязательно, — я многозначительно посмотрел на обоих, дёрнул подбородком в сторону двери и спокойно произнес, — Знакомьтесь. Бутч. Мой старший брат.

Парни переглянулись, но от вопросов воздержались. Поднялись, пожали руку Бутчу, а он обвел студию взглядом и похлопал меня по плечу:

— Солидно, братишка. Не как у меня, конечно, но уровень чувствуется. Обидно только, если такая техника будет пылиться в пустую.

— Не начинай, а.

— А давай с тобой забьемся на рукав?

— В плане?

— Если через месяц ты будешь в топе чарта, то я тебе забью второй рукав на халяву. И парням твоим сделаю. Типа, чтобы все на стиле.

— А если нет?

— Тогда ты на полгода завязываешь с бухлом.

— Бутч, это хрень какая-то.

— Да? У тебя все для этого есть, Фил. Студия, на радио уже крутишься. Считай осталось только чутка поднапрячься. Изи вин, братишка. Ну как? По рукам?

Я обернулся и посмотрел на Мистика и Клейстера. Что-то внутри шкрябануло, что подобное предложение слишком смахивает на бесплатный сыр в мышеловке, но Бутч вряд-ли станет делать такое западло. Макс кивнул сразу, а Мистика, как и меня, напрягло.

— Любой трек? Или абсолютно новый? — спросил он.

— Давай что-нибудь новенькое. Или с этим у вас проблемы?

— Да вроде нет. Просто уточняю, чтобы потом не было непоняток.

— О'кей, — Бутч потрогал пару регуляторов на пульте, а потом посмотрел мне в глаза. — Новый трек, в котором ты расскажешь, что у тебя творится тут, — его палец ткнулся в область моего сердца. — Тебе ведь есть, что сказать, братишка?

Я кивнул.

— Любое место, не ниже третьего, и с меня три рукава. По рукам?

Он протянул ладонь, а Мистик с Клейстером поднялись и встали рядом со мной.

— Макс, как думаешь? — спросил я.

— Фил, а почему нет? Твой брат дело говорит. Ты уже на радио. Не с нуля же.

— Мистик?

— Если ты начитаешь, то музыку я сделаю. Решать тебе, но думаю, что в тройку мы точно войдем.

— Фил, твое решение? — Бутч поднял ладонь чуть выше.

— Дело ведь не в рукаве? — спросил я.

— Дело в том, что тебе есть что сказать этому миру, братишка. Так скажи.

Я несколько секунд колебался, а потом сжал ладонь Бутча.