Зайка на шпильках и серый волк

Лана Морриган, 2022

Что делать если твоей дочери почти тридцать, а мужа у нее нет? Правильно, вести ее к ведьме! *** – Рассказывайте, Ирочка, какого бы вы хотели мужчину? – спросила ведьма. – Доброго. Умного. Щедрого, – я разогналась. – Алкоголь чтоб на дух не переносил. А главное – верного. Чтоб дышать без меня не мог. Смотрел в глаза верным псом и не упрекал никогда. Сделаете? – наконец я закончила и отдышалась. – Сделаю, – весело ответила шарлатанка.

Глава 4 Любить тебя буду

Я отпрянула в сторону, оказывается, я многое умею делать резво и без лишней суеты, даже бегать по лесу на шпильках.

— Я… мне… кхе, — я откашлялась, разглядывая мужчину. Ну до чего же хорош — моя идеальная фантазия во плоти. Даже жаль, что маньяк. — В общем, до свиданья, — отступила, взглянула на дверь: — Нет, прощайте, — взялась за ручку, а потом спросила: — А вы собачку не подержите?

Громила вскинул брови.

— Не подержите, значит, — проворчала, поправляя вырез комбидресса, уж больно плотоядно этот наглец в него заглядывал. — А она у вас кусается? — я растянулась в улыбке.

— Да.

— А сильно? — я крепче сжала дверную ручку.

— Хм-м-м, — с хрипотцой выдохнул мужчина. — Идем завтракать, — добавил, помолчав и посверлив меня взглядом.

Как завтракать?! Мной, что ли?! — я заозиралась в панике, а громила подхватил пальцами свободную клетчатую рубашку на своей спине и ловким движением ее стянул.

— А зачем это вы делаете? — я проблеяла, поворачивая металлический “барашек”, слыша, как с другой стороны двери поскуливает собака.

Громила пришел в движение, занес руки, так, словно хотел накинуть на меня свой клетчатый чехол от танка и связать им покрепче.

— Не подходите ко мне! — завизжала, вскидывая ладони.

— Не кричи, — рыкнул громила, надевая на меня рубаху, — Мышку пугаешь.

— Кого?

— Собаку.

— Это я-то? — я задрала голову, всматриваясь в самые красивые зеленые глаза, которые видела за всю свою двадцатисемилетнюю жизнь.

— Угу, — кивнул маньяк, — руки подними, — огромные кисти принялись спешно закатывать рукава рубахи.

— А вы меня одетую есть будете? — громила поднял на меня растерянный взгляд, покачал головой сочувственно. — А-а-а, не нравлюсь, да? Ну конечно, — я уже сама протянула вторую руку и ждала, когда мужчина свернет в три оборота мягкую ткань.

Как я могу понравиться вот ему?.. Да это же модель с рекламы спортзала. Не руки, а ручищи. Нет. Лапищи!

Маньяк застегнул пуговицу у меня под горлом и развернулся в сторону кухни.

— Завтракать.

Боже, а спина какая! Аж глаз задергался.

— Ну, — мужчина стоял у дверного проема, ожидая.

— Я не хочу.

— Тебе нужно есть, — пробасил похититель. — У нас будет крепкое потомство, ты потратишь много сил, чтобы выносить его.

Я истерично рассмеялась.

Приплыли…

Все оказалось намного хуже, чем я предполагала. Меня хотят использовать как инкубатор.

Да, я слышала о таком. Мама рассказывала, насмотревшись сериалов. Сейчас громила закроет меня где-нибудь в подвале, будет навещать там, а потом…

Тяжелые ладони легли мне на плечи, надавили, вынуждая идти в указанном направлении.

— Я не голодна, — мяукнула, носом клюнув в обнаженную мужскую грудь.

И пахнет, зараза, приятно. Ну почему красивый мужчина, не бедный, судя по дому, не отвергающий личную гигиену — мягко говоря с придурью?!

“И с ориентацией на первый взгляд тоже порядок. Точно не с вражеского лагеря”, — отметила хамоватая Ирэн.

— Нет, правда, я не хочу есть, — я изо всех сил упиралась пятками в пол, сопротивляясь мужскому напору, одновременно заставляя Ирэн замолчать. Не хватало нагрубить громиле.

— Не ври.

Сопротивляться я бросила и безвольно скользила на капроновых “коньках” по гладкому полу.

— Спасибо, — пробубнила на автомате, когда мне помогли присесть, галантно придвинув стул.

— Чай, — громыхнула кружка. — Рис, мясо с подливой, — мой похититель буднично накрывал на стол. — Ешь!

— Угу, — я послушно взяла вилку и принялась ковырять крохотные кусочки в сливочном соусе. И как такими лапищами можно было нарезать такие малипусички? — А это зайчик, которого вы вчера убили?

— Курица.

— Угу, — продолжала считать рисинки в тарелке. А красавец, словно издеваясь, надел на обнаженный торс фартук с милыми утятами и принялся жарить оладья. — А как вас зовут? — раз уж отпускать он меня не собирается, то буду налаживать контакт.

— Кьёрн, — громила закашлялся.

— Будьте здоровы, — я проявила чудеса вежливости.

— Мое имя Кьёрн, — пояснил, разливая тягучее тесто.

Ответственно заявляю. Это наслаждение для глаз — красивый мужчина за плитой. Я чуть не забыла, по какой причине тут нахожусь.

— Приятно познакомиться, — я продолжала умасливать похитителя.

— А мы и не знакомились, ты своего имени так и не назвала… — повар-переросток повернулся и уставился на меня выжидая.

— Женя, — пискнула имя лучшей подруги.

— Не ври мне, Ирина.

— О-о-о, вы знаете. Ну, конечно, знаете, сумочка-то с документами у вас.

— У меня, — подтвердил преступно красивый маньяк.

Теперь он и адрес мой знает, и имя, и о сыне, и дату моего рождения…

“О чем ты беспокоишься, болезная?” — хамоватая Ирэн оборвала поток мыслей.

— Слушайте, Кьёрн, давайте мы забудем о нашей встрече. Как вам такое предложение? — я тверже перехватила в руке вилку, выставила ее на манер оружия. — Ну зачем я вам, а? Про потомство я слышала, — опередила возмущения. Хотя какие там возмущения, ни одна мышца не дернулась на лице громилы, он продолжал жарить оладья и смазывать их маслом, снимая со сковороды. — Вы найдете другую, ту, которая по доброй воле родит вам ребеночка. Да и вы же паспорт мой видели? — повар-переросток кивнул. — Я уже могу и не выносить.

— Выносишь, — произнес он с полной уверенностью.

Вот же упертый какой!

— Я вам собственной жизнью клянусь, что не стану на вас заявлять. Вот прямо клянусь.

— О чем заявлять? — маньяк посмотрел на меня, как на неразумного ребенка. Именно так я смотрю на Васю, когда он очередную глупость учудит.

— Ну, вы?.. — я часто заморгала, силясь обвинить, но ничего изобличающего на ум не приходило. Ну домой меня принес, ну раздел, спать уложил, сейчас вот накормить пытается. — Вы зверушку убили, — ткнула вилкой в воздух, — жестокое обращение с животными. Сейчас за это наказывают, — я нравоучительно качала головой.

— Это была охота, Ирина, — да простит меня совесть и разум, но как он сказал: “Ир-р-рина”, с таким вибрирующим придыханием, что сразу в жар бросило. — Охота на собственной земле.

— Ах, да. Частная территория, — я притихла, принюхиваясь к аромату тушеного мяса.

Есть очень хотелось, но я себе не разрешала, мало ли, что там в соусе спрятано, яд какой или афродизиак! И я сама захочу того крепкого потомства, о котором рассказывал громила, а у меня… в общем, зря я ноги вчера не побрила.

— А меня будут искать, — я донесла с явной угрозой. — Знаете, у меня подруга какая?!

— Какая?

— Да никакая, — я отмахнулась и всхлипнула, — косметолог она. Может вам маски по скидке делать, хотите? — Кьёрн молчал. Что за имя-то такое странное?! У меня бабуля так чихает, когда челюсть придерживает, чтоб не выскочила. — Я домой хочу, меня там ждут, — принялась давить на жалость, но тут в очередной раз я вспомнила о своем маленьком гномике Васе и заплакала по-настоящему. — Вася — сын мой, он же сиротой останется, — мужчина убрал сковородку с огня, отложил лопатку, которой переворачивал оладья, и приблизился. — А муж… — вспоминала о Михалевском, который вряд ли примет участие в воспитании собственного ребенка, если я не вернусь.

— А что муж? — спросил громила с угрозой.

— Объелся груш! — я эмоционально фыркнула.

— Ты с ним живешь? — продолжал рокотать маньяк в фартуке.

— Еще чего!

— Любишь?

— Да боже упаси! — продолжала фыркать.

— Это хорошо. Хорошо, что ты не любишь Михалевского Владимира Егоровича. В паспорте прочел, — пояснил Кьерн.

Я подняла заплаканные глаза на мужчину, стерла слезы рукавом его же рубашки и тут же зарыдала — со всхлипами и иканием, и невнятным бормотанием о сыне.

— А ты что плачешь? — широкая ладонь нежно погладила мою голову.

И голос у маньяка ласковый стал.

— Я же сына никогда больше не увижу, — выговорила не с первого раза.

Громила многозначительно хмыкнул, подхватил меня со стула и сжал в объятиях, усаживаясь.

— Нужно поесть, — выхватив вилку из моих рук, зачерпнул рис. — Открывай рот.

И я открыла, обалдевшая от происходящего, прожевала и опять открыла — сквозь слезы всматриваясь в ставшее довольным лицо похитителя.

— Оладья будешь? Они у меня вкусные.

— А вы меня к празднику какому-то откормить хотите? — спросила, облизывая губы от соуса.

Уголки чувственных губ дернулись в улыбке, и Крьёрн раскатисто рассмеялся, и я за ним рассмеялась, только нервно и заискивающе.

— Какая же ты смешная, — меня стиснули и потерлись колючей щекой о висок.

Во пробрало-то красавчика… может, у него проблемы какие со здоровьем? Ну не может такой экземпляр нуждаться в женском внимании.

— Красивая, — громила урчал хищным зверем.

Боже, да он еще и близорукий… во мне почти семьдесят три кило.

— А пахнешь как, — восхитился.

Ну все, приплыли… сейчас опять примется лизать лицо. Спасите!

Даже хамоватая Ирэн поддержала панику, нецензурно высказываясь.

Но в один миг Кьёрн из милого, но очень крупного котенка, превратился в пугающего громилу. Мощное тело напряглось — окаменело.

— Я сейчас вернусь! — его густые брови сошлись на переносице, внушительная грудная клетка заходила ходуном.

Я только и смогла, что согласно пискнуть, оказавшись на твердом стуле.

Что же его так взволновало? — дождалась, когда хлопнет входная дверь, и побежала к окну, ведущему во двор.

Громила нервным жестом распахнул огромную кованую калитку.

Ой, а там же Вита! И мужик какой-то рядом с ней. Спасать меня приехали!

— Вита! — я закричала, а клыкастый бегемот как специально лаял, заглушая мои крики.

Маньяк-красавчик кивал, выслушивая мою подругу, покрутил отрицательно головой, и я истошно завизжала:

— Я здесь! — забарабанила ладонями по стеклу. — Вита-а-а! Я здесь! Я… — калитка хлопнула, отрезая меня от спасения. — Ах ты предательница, — ругалась на чем свет стоит, — засмотрелась на обнаженный торс, паршивка! Я же видела, как ты таращилась. Меня тут в инкубаторы записали, а она улыбалась, глядя в невероятные зеленые глаза.

"Да какие глаза? Витка на пресс засмотрелась, а про тебя и позабыла», — ворчала Ирэн.

— Прячься, — скомандовала вслух моя хамоватая половина, и я понеслась вглубь дома.

"Бежать! Не останавливаться!" — рявкнула Ирэн, подгоняя и привнося еще большую несобранность в моих действиях.

Я носилась из комнаты в комнату, но куда можно спрятаться взрослому человеку в незнакомом доме, а, главное, зачем? Я не знала. И я вернулась за стол и села на прежнее место, отпив чай. Помирать, так хоть не на пустой желудок.

Хозяин дома вернулся, посмотрел на меня с радостью и принялся мыть посуду.

— Подруга пришла тебе на выручку, это о многом говорит, — со странной гордостью в голосе похвастался громила. — Ты хороший человек, Ирина.

— Вот зачем я тебе?! — спросила у похитителя напрямую, а взгляд зацепился за литые мышцы спины. Они так красиво играли под гладкой кожей при каждом движении мужчины. Как же красиво… боже правый.

— Любить тебя буду, — ответил теперь без всяких сомнений маньяк.

— Ого. Прямо так сразу?

— Угу, — он капнул моющего средства на губку и в два жмяка взбил пену. Я бы тоже сдалась на месте жидкости с запахом лимона — таким рукам не отказывают. — Беречь тебя буду, — басил, и выходило это так мило, что вот прежняя Ирочка Михалевская точно бы поверила, но не я. Я уже накушалась, прямо двумя ложками нахлебалась опыта. — Баловать. Вот что ты любишь больше всего, Ирина? — тарелка скрипела в мужских лапищах.

Странный какой-то вопрос для похитителя… зачем ему это знать?

Конец ознакомительного фрагмента.