Зайка на шпильках и серый волк

Лана Морриган, 2022

Что делать если твоей дочери почти тридцать, а мужа у нее нет? Правильно, вести ее к ведьме! *** – Рассказывайте, Ирочка, какого бы вы хотели мужчину? – спросила ведьма. – Доброго. Умного. Щедрого, – я разогналась. – Алкоголь чтоб на дух не переносил. А главное – верного. Чтоб дышать без меня не мог. Смотрел в глаза верным псом и не упрекал никогда. Сделаете? – наконец я закончила и отдышалась. – Сделаю, – весело ответила шарлатанка.

Глава 2 Праздник удался

— А вы куда меня привезли? — я прильнула к автомобильному стеклу, всматриваясь в полумрак.

— Мира, два"а", — мужчина сдвинул клетчатую кепку на затылок и ткнул пальцем в навигатор, прикрепленный к приборной панели.

— Вы, наверное, ошиблись. Здесь же, кроме парка, ничего нет.

Таксист тяжело вздохнул и забубнил:

— Куда сказали, туда и привез. У меня уже следующий вызов. Вы платить, барышня, собираетесь?

— Минуту! Мне нужно позвонить, — я набрала номер подруги, продолжая озираться в поисках ночного клуба, где назначила с Витой встречу.

После посещения салона шарлатанки, чувствуя стыд за глупые траты, мама решила меня задобрить — предложила встретиться с подругами. И отпустила не на пару часов, а, расщедрившись, освободила выходные — забрала Васю к себе. Мама настаивала на том, чтобы я пару дней домой и не думала возвращаться, а если и думала, то не одна.

Ах, моя милая и наивная мамочка, что покупает капли для домовых или от домовых… Неужели она думает, что я потрачу два своих незапланированных выходных на малознакомого мужчину?.. Да какой бы он шикарный ни был, я никогда не променяю полноценный сон на сомнительное свидание! Сегодня вот расслаблюсь, а завтра буду лежать перед телевизором и, не испытывая мук совести, есть что-то очень вредное и вкусное.

Вызов приняли, слух резанула громкая музыка, а уже после радостный крик:

— Ирусик, ты приехала?! Я бегу тебя встречать.

— Вита, — я окликнула подругу, но та не слышала и кому-то прокричала:

— Я сейчас вернусь, закажи еще коктейльчик.

— Вита! — музыка продолжала оглушать.

— Девушка, ну вы скоро? Меня ожидают, — бубнил таксист.

— Минуту, пожалуйста.

— Ну, ты где? — теперь я слышала голос подруги без сопровождения долбящих басов и женских визгов.

— Я в такси, Вит.

— Ты еще в дороге? — возмутилась подруга. — А что я, как дура, выбежала на улицу?

— Девушка, — недовольно протянул таксист.

— Да помолчите вы все! — рявкнула я в голос. “Совсем обнаглели”, — зло прошипел модник в клетчатой кепке, поворачиваясь к лобовому стеклу, а Вита, наконец, перестала тараторить. — Скажи мне адрес клуба.

— Мира, два “а”.

— Та-а-ак, — я выглянула в одно окно, потом в другое, — но тут ничего нет. Куда мне идти?

— Описывай, что видишь.

— Вход в парк, дорожки, дальше какая-то статуя, скамейки.

— Ага, вот рядом со статуей поворачиваешь налево и идешь по асфальту.

— Витуль, не клади трубку, — я протянула смятую купюру водителю. — Спасибо. Извините, что накричала на вас.

— Угу, хорошего вечера, — в ответ прилетела дежурная фраза.

— И вам, — стоило мне открыть дверь автомобиля, осенняя прохлада сразу забралась под пальто, кусая ноги сквозь капроновые колготки. — Я почти у статуи, куда потом? — перебирала замерзшими ступнями, закованными в легкие туфли.

— Налево, Ир, налево, — захихикала подруга. — Туда, куда ты никогда не ходила, хоть я тебе и советовала.

— Никогда ты мне этого не советовала.

— А хотела. Ну, что видишь?

— Дорожка, фонари, деревья, — я крутила головой.

— Отлично, иди вперед.

— Долго идти?

— Метров сто.

— А нельзя было построить клуб чуть ближе к цивилизации? — я возмутилась, охая и ахая, когда в очередной раз подворачивала ногу.

— Я не знаю, Ирусь.

— Это нормально, что рядом ни души? — дорожка продолжала петлять среди деревьев.

— Ты, наверное, пошла по правой тропинке, она длиннее. По ней просто никто не ходит.

— Замечательно. Ой, — тонкий каблук застрял между камней, — мои новенькие туфельки, — захныкала.

— Поцарапала?

— Угу, каблук, — я остановилась под фонарем и осмотрела обувь.

— А что тогда смеешься? — спросила подруга.

— Да просто представила себя со стороны. Знаешь, как на меня таксист пялился, когда я садилась в машину?

— Как?

— Во все глаза, я так торопилась, что забыла застегнуть пальто, — подруга захохотала. — Представь, что к тебе в автомобиль садится радость маньяка в костюме зайки, на десятисантиметровых каблуках. Лови — не хочу. Как бы ты на меня смотрела?

— Ты что, и ушки уже надела? — подруга похрюкивала от смеха.

— Думаешь, я совсем больная? — искренне возмутилась, а потом вспомнила, что еще утром сидела напротив так называемой ведьмы и просила у нее широкоплечего красавца, который позарится на симпатичную, но все же булочку, как я, еще и с ребенком в комплекте. — Ушки в сумочке. Но я уже прикрепила хвостик. А знаешь, как тяжело идти с хвостом в пальто? Булавка постоянно цепляется за подкладку.

Вита залилась звонким смехом.

— Представления не имею, — выдавила из себя. — Развратным училкам хвост не нужен.

— А я имею. О-о-о, какой-то указатель, — я подошла ближе к табличке и прочла вслух: — Частная территория, вход запрещен. Вита, ты куда меня завела?.. — мое сердце ухнуло в пятки.

— Ира, блин, ну какая частная территория?! Ты уже должна была дойти до клуба, я околела тебя ждать.

— Самая что ни наесть частная, Вит! Вот деревья, вот кусты, вот табличка, на которой черным по белому написано, что дальше хода нет, а вот проволока, отделяющая территорию.

Из трубки послышался шумный вздох.

— Возвращайся назад, к статуе, ты не туда свернула.

— Как я могла свернуть не туда, если все время шла по этим проклятым камням, — говорила вполголоса.

Отчего-то сразу стало не по себе. Парк больше не выглядел приветливо и безопасно. Да и не парк этот вовсе, а лес дремучий.

— Ира, здесь нет никаких камней, тут идеально ровный асфальт.

Чувство тревоги сильнее царапнуло изнутри.

— Вита, скажи мне, пожалуйста, адрес клуба еще раз.

— Проспект Мира, два"а", — отчеканила подруга.

— Проспект?! — я взвизгнула и тут же зажала ладонью рот, до боли тараща в темноту глаза. — Проспект? — переспросила и зашипела змеей. — Ты сказала"улица", Виталина. Улица! Из-за тебя я на другом конце города, одна гуляю в лесополосе, на мне костюм зайки, который, к твоему сведению, состоит лишь из атласного комбидресса, корсета и хвоста! И все! Больше на мне ничего нет! — крадучись, шла назад.

В трубке повисла тишина.

— У тебя есть еще ушки, — пискнула Вита. — Ирусь, ну прости. Прости дуру. Я сейчас тебе вызову такси.

— А сколько я буду ждать его в этой глуши? Здесь даже нет жилых домов. Надо было заподозрить неладное, когда мы только переехали дамбу.

— Ирусь, надеюсь, там не водятся большие серые волки и не слопают симпатичную зайку? — Вита постаралась разрядить обстановку, зля меня еще больше.

— Я сама кого хочешь сейчас слопаю… — я прибавила шагу, когда с истеричным криком: «Беги» какая-то девушка вынырнула из кустов. Она пересекла прыжками дорожку и, изрыгая витиеватые ругательства, скрылась в темноте.

— Беги, — визгливый крик повторился, заставляя меня обернуться.

— Да что там у тебя происходит? — спросила Вита.

Я продолжала держать телефон у уха.

— Сумасшедшая какая-то, — пожала плечами, забыв, что подруга меня не видит. — Пробежала мимо. Кричит, беги, беги, бе… — и слова встали поперек горла, а вот желание бежать обострилось до предела.

— Ира! Ирина! Ира, ответь! — краем сознания я улавливала крики подруги.

А передо мной вырос он. С жалобным хрустом веток гигант в камуфлированном костюме прокладывал дорогу своим мощным телом. Неуклюже отмахивался ручищами от последних сухих листков, срывающихся с постанывающих от его действий деревьев, и вышел на свет.

Мои ноги тут же подогнулись, а руки мелко затряслись, выпуская телефон. Он скатился по пышной груди и, предательски больно ударив по носу туфли, отскочил под ноги тому, от кого мне следовало бежать. Уже секунд как десять бежать и не оборачиваться.

Но я продолжала сверлить гиганта взглядом.

— Хых, — нервно хохотнула, рассматривая свой утренний идеал, заказанный ведьме.

Все по списку. Рост, мощь, светлые глаза, темные волосы, полные губы, борода, даже колечко блеснуло в мужском ухе, когда он шумно потянул воздух и оскалился, обтирая тыльной стороной ладони кровь, стекающую по щеке от рассеченной брови.

Тыльной стороной ладони, в которой он сжимал чей-то серый трупик!

— Зайчик? — спросила я и не узнала свой голос. Писк мыши по сравнению с моим сипом звучал бы львиным ревом.

— Э-э-э, — ответил громила. — Э-э-э! — огласил невнятным согласием округу, поднимая дремавших птиц в небо, и шагнул мне навстречу, протягивая свободную руку.

Рифленая подошва огромного ботинка накрыла мой телефон вместе с надеждой на спасение, провернула до хруста пластика и стекла, а хозяин же армейской обуви продолжал пугающе скалиться, демонстрируя красивые крупные зубы.

"Ира, ты вообще о чем думаешь? Какая, к черту, разница, какими зубами он будет тебя есть? Ровными или кривыми? Нужно бежать!" — подсказала хамоватая Ирэн, и я с визгом ломанулась в ту же сторону, куда парой минут назад убежала девушка с рюкзаком, надеясь, что она-то точно знает путь к цивилизации.

Оказалось, что я умею бегать на десятисантиметровых шпильках ничем не хуже, чем в удобных кроссовках. С легкостью преодолеваю небольшие овражки и ловко перепрыгиваю через поваленные деревья.

— М-м-м, — вибрирующее мычание за спиной нанесло еще один удар по ослабленной нервной системе. — А-а-а, — вновь взревел преследователь.

Не знаю, куда бежала девушка с рюкзаком, но деревья становились все плотнее, а почва — глинистей и коварней. С неба сорвались крупные холодные капли.

"Нет ничего трагичней, чем погибнуть в дождь, — шальная мысль придала мне ускорения. — И ничего комичней, чем труп двадцати семилетней женщины в костюме зайки. Надеюсь, меня найдут хотя бы целиком, — подбодрила себя, остервенело перебирая ногами. — Когда мама придет на опознание, она сгорит со стыда".

Оборачиваться было невыносимо страшно. Пугали жуткие звуки, фантазия рисовала гризли, в ярости ломающего деревья и ревущего от каждой неудачи, или и хуже того — распространителя косметики, спешившего рассказать мне о новой выгодной акции.

"А если громила в шаге от меня и вот-вот схватит за ворот пальто?" — перед глазами полетели белые мушки.

— Мне нельзя умирать! — я выкрикнула на секунду обернувшись. — У меня… — закончить мысль не дала толстая ветвь, коварно преградившая дорогу, — … ребенок сиротой останется, — шевелила непослушными губами, раскинувшись звездой на мокрых листьях, проваливаясь в темноту.