Я открываю дверь…

Лана Мерц, 2022

Мир осознанных сновидений опасен и коварен. Никогда не знаешь, что окажется за следующей дверью… А некоторым дверям лучше вообще оставаться закрытыми.

Глава 4

— Джен… Джен! Всё хорошо, слышишь? Это только сон. Проснись!

Джен с трудом разлепила веки и повернула голову. Рядом никого не было. Сквозь занавески лился солнечный свет, растягиваясь по мохнатому ковру длинными песочными полосами.

Память понемногу возвращалась. Катя давно ушла, Джен вспомнила, как закрыла за ней дверь. Она помнила и завтрак с авокадо, и обсуждение утренних новостей по телевизору — новые смерти от неизвестного вируса. Но совершенно не помнила, как снова очутилась в своей кровати. Этой ночью она очень долго не могла уснуть, ожидая возвращения тени и дрожа от ужаса. Только осознание, что совсем рядом, в комнате родителей, есть ещё одно живое существо, в конце концов — уже под утро — принесло ей успокоение. Кэт тоже не выспалась из-за воя младенца за стеной, так что обе они, встретившись в кухне, выглядели измождёнными и беспрерывно зевали.

Поборов ленивую ватность в теле, Джен выползла из-под одеяла и поёжилась: оказалось, она забыла вчера закрыть окно. На улице было ясно и морозно, но как-то пустынно. Невольно пришла мысль, что Новый год все будут отмечать в изоляции. Ну и хорошо, меньше шума.

Джен в очередной раз зевнула и включила компьютер — может, новый заказ упал. На почте действительно было одно новое письмо от DM, её постоянного клиента. Скорее всего, с благодарностью и чеком об оплате второй части суммы. Пришло ещё вчера.

Она открыла его, прочитала первые строки и озадаченно поморгала. Не поверив, перечитала ещё раз:

«Женечка, милая, иллюстрация очень хороша и загадочна. Возможно, я бы даже её у вас купил. Только вы, кажется, заказы перепутали:) Это не моё. Если картинка свободна, назовите цену, с удовольствием напишу под неё рассказ, вы меня вдохновили. Но всё же Санта мне тоже нужен, так что жду:)»

— Что за… — медленно проговорила Джен вслух, чувствуя нарастающую в голове пульсацию.

Она недоверчиво щёлкнула по файлу во вложении и тут же отшатнулась от монитора с гулко бьющимся сердцем. С экрана на неё пустыми чёрными глазницами таращились худые серые фигуры гримов, проступая из темноты, словно на них светил слабый фонарь. Казалось, они вот-вот перешагнут плоскую грань монитора и окажутся прямо тут, в светлой холодной спальне Джен, сомкнут свои уродливые липкие пальцы на её шее, высосут её душу и превратят в такое же мерзкое, похожее на труп чудовище. Вдалеке за спинами гримов можно было различить нечёткий силуэт закрытой двери — из щели в ней сочился мягкий золотистый свет. Это придавало картине ещё больше объёма и реалистичности.

Джен резко закрыла файл и, тяжело дыша, откинулась на спинку стула. Она этого не рисовала! Ведь нет же?.. Но, вот чёрт, стиль-то её! Её же кисти, её «волосатые» линии. И вот он, Санта, на рабочем столе, даже в папку ещё не перемещён. А что тогда в папке… Ну конечно. Вот и гримы. Выходит, всё-таки рисовала, но забыла. Бред какой-то…

Она остервенело взъерошила волосы на голове, возвращая себя к действительности. Потом быстро написала ответное письмо с извинениями и прикрепила нужный файл, десять раз всё перепроверив. После чего хорошенько подумала и переписала ответ, разрешив заказчику оставить ту иллюстрацию себе в качестве подарка к празднику. Это казалось верным решением, и Джен с лёгким сердцем отправила письмо. А исходный рисунок удалила к чёртовой матери. Ей не хотелось о нём даже вспоминать.

«Наверное, я схожу с ума», — мрачно подумала Джен, кусая губы. В этот же момент зазвонил телефон. Она подскочила, ожидая, что это отец, но на другом конце провода оказался Алекс.

— Привет, — он звучал бодро и воодушевлённо. — Совсем замотался, только сейчас прочитал твоё сообщение. — Джен пришлось изрядно напрячь память, чтобы вспомнить, о чём она ему писала. — Вечером я свободен, так что с удовольствием поучаствую в этом вашем эксперименте…

— Отлично!..

–…только мне бы хотелось встретиться с тобой пораньше. Кажется, я нарыл кое-что интересное. У тебя будет время?

— Д-да, пожалуй… — почему-то мысль о том, чтобы снова встретиться с Алексом наедине, привела Джен в смущение. Она раздражённо тряхнула головой и взяла себя в руки. — На территории института есть студенческое кафе. Нас впустят без проблем, Кэт уже, наверное, выписала пропуск. Кафе работает до шести, так что можем встретиться в пять и оттуда уже в лабораторию. Идёт?

Алекс ответил не сразу — может, записывал время в свой блокнот.

— В пять, хорошо. Буду ждать у ворот. До встречи.

— До встречи, — отозвалась Джен, но звонок уже разъединился.

Она долго сидела на ковре, слушая весёлый собачий лай этажом ниже, отслеживая поток собственных мыслей и размышляя. В универе их учили, что у каждой эмоции существует момент «рождения». И если понять причину, станет легче контролировать последствия. В какой момент «родилось» её смущение? Когда ей стало небезразлично, что думает о ней совершенно чужой человек? Что он чувствует по отношению к ней? Может, когда ощутила заботу в его жестах и взгляде? Или когда он заплатил за неё в кафе? Некоторые мужчины используют деньги как средство манипуляции женщиной, вызывая в ней чувство вины и задолженности… Но нет, наверное, всё началось ещё раньше. Когда она впервые открыла ему дверь и увидела смущение на его лице. Она лишь автоматически отразила его эмоцию, пропустила через себя. Это и стало моментом единения душ, первым настоящим «контактом» за долгое время. Теперь нужно просто совершить усилие воли, отстраниться и спокойно наблюдать, контролировать, направлять в нужную сторону…

Телефон тренькнул, и Джен словно очнулась от сна. На экране высветилось сообщение из клиники с напоминанием о записи: вторник, 15:00, кабинет 301. Стоп, вторник?!

Джен торопливо открыла календарь и застонала. Невролог ждёт её сегодня, а не завтра. Проклятье…

* * *

— А где Павел Сергеевич?

— В отпуске до понедельника.

Немолодая женщина с зализанными в хвост тёмными волосами и в белом халате на Джен даже не смотрела, неспешно что-то ища на компьютере.

— Он должен был меня предупредить… — Так. Гнев. Вызван несоответствием ожиданий с действительностью? Или отвратительным грязновато-зелёным цветом водолазки врача?

— Непредвиденные обстоятельства, — женщина наконец подняла заторможенный взгляд на пациента. — Так что вас беспокоит?

— Эпизоды стали чаще, — проговорила Джен, уже мысленно отстранившись. Стены кабинета были увешаны весьма интересными изображениями человеческого позвоночника, мозга, нервной системы… Кусок пыльной паутины, свисавший с потолка, тоже выглядел занятным.

— Насколько чаще?

— Недавно случилось сразу два в один день. И… появились галлюцинации.

— Хм… — врач пощёлкала мышкой, пролистывая информацию на мониторе. — Галлюцинации в побочных эффектах ваших лекарств не упоминаются. Это происходит до или после приступов? Похоже на ауру?

— Нет, аура у меня другая. Вы вообще читали мой файл до того, как меня принять? — Та-ак, спокойно. Вдох, выдох.

Врач не ответила, только медленно застучала по клавиатуре, подслеповато присматриваясь к каждой букве, прежде чем на неё нажать. Потом встала. Она оказалась худой и маленькой, ниже Джен, и девушке вдруг стало стыдно за свою вспышку.

— Давайте я вас осмотрю.

Женщина делала всё так медленно и с таким отсутствующим видом, что казалось, она спит на ходу. Лениво простукала коленные и локтевые суставы Джен молоточком, проверила реакцию зрачков, измерила давление и пульс. И всё это так, будто перед ней не живой человек, а манекен из кабинета анатомии. Джен ушла в себя ещё глубже, стараясь не замечать прикосновений холодных пальцев, и тут поняла, что врач делает сейчас то же самое — всеми силами отстраняется от собственных эмоций. Может, у неё что-то случилось? Проблемы в семье или на работе?

— Сегодня лекарства принимали? — безразлично спросила женщина, садясь на место. Взяла рецептурный листок и ручку.

— Перед выходом, — Джен кивнула, всё ещё блуждая в своих мыслях.

— И как себя чувствуете?

— Да в целом как обычно. Голова немного туманная, спать хочется, но так было и раньше.

— Реакции у вас нормальные, очевидных изменений в состоянии не наблюдаю, — врач уже меланхолично делала записи, и скрип её ручки по бумаге вводил в лёгкий транс.

— А что с галлюцинациями? — встрепенулась Джен. — Я же спать нормально не могу, дома каждого шороха боюсь. Это, по-вашему, не очевидные изменения состояния?

— Я выписала вам новые лекарства, — женщина подвинула ей исписанный неразборчивым почерком листок, — через две недели запишитесь на повторный приём, там и решим, что делать дальше. А пока могу выдать направление к психиатру.

— Зачем? — брови Джен поползли вверх.

Врач сложила руки перед собой и внимательно посмотрела на девушку. В её глазах Джен наконец увидела искорку осознанности и присутствия.

— Возможно, ваши галлюцинации вызваны не побочными эффектами. Подумайте об этом. Вы пережили сильный стресс, и это могло отразиться на вашем психическом состоянии. Не сразу — постепенно, день за днём. А потом что-то послужило спусковым крючком.

Джен помотала головой, желая вытрясти из ушей услышанное.

— Нет. Спасибо, обойдусь своими силами. — «Пока у меня есть такой выбор».

Она поднялась со стула и торопливо запихнула рецепт в маленький рюкзак.

— Это может быть опасно не только для вас, но и для окружающих, — продолжала врач. — В подобном состоянии люди не отличают реальность от сна, выходят через окно, берутся за нож… Такие случаи не редкость, особенно в нынешней ситуации, когда всё выходит из-под контроля, а мир трещит по швам.

Джен уже тянула на себя дверь, но что-то в словах женщины заставило её остановиться и задуматься. Она обернулась.

— Что на самом деле случилось с Павлом Сергеевичем? Он всегда предупреждал меня о любых изменениях.

Огонёк сознания в глазах женщины погас. Она отвернулась к экрану компьютера и грубовато приказала:

— Позовите следующего. И не забудьте записаться, нужно удостовериться, что новые таблетки вам подходят.

* * *

–…И она просто выставила меня за дверь! Нормально вообще?

Джен всё ещё негодовала, рассказывая Алексу о поведении врачихи. В кафе они не пошли: там оказалось неожиданно много народу — студенты перед последними в году экзаменами часто засиживались в библиотеке до закрытия и ужинали в этой столовой, создавая суету и гвалт. Погода стояла хорошая, так что Джен предложила взять кофе из автомата и разместиться в одной из беседок во дворе института. Солнце уже скрылось за крышами домов, раскрасив небо и массивный силуэт клинической больницы через дорогу сиреневыми оттенками. Под тёплым светом фонарей вокруг беседки усилившийся мороз совсем не ощущался.

— С моим неврологом точно что-то произошло, а все молчат, — продолжала Джен, прихлёбывая горячий бодрящий напиток из бумажного стаканчика и ощущая, как тепло распространяется по её внутренностям. — Я понимаю, конечно, они заботятся о репутации клиники… И всё же происходящее кажется мне по меньшей мере необычным.

— Согласен, выглядит довольно подозрительно. — Алекс казался слегка отрешённым, но встряхнулся и изогнул губы в ироничной улыбке. Глаза под очками лукаво блеснули. — Думаешь, мне стоит провести спецрасследование?

— А во сколько мне это обойдётся? — Джен изобразила живейший интерес.

— Сочтёмся, — усмехнулся Алекс. — Не против, если я закурю? — он достал зажигалку и пачку Kent.

— Только если поделишься. — Джен ощутила, что прямо сейчас переступает какую-то незримую грань между формальностью и дружбой. Ей стало не по себе, но шаг уже был сделан.

Дорн поднял брови.

— Я думал, ты не куришь, — произнёс он, протягивая ей сигарету.

— А я и не курю, — пожала плечами она. — Уже лет пять, по крайней мере, если не считать электронки. Не волнуйся, на моём состоянии это не отразится, — заверила Джен, по-своему истолковав его обеспокоенный взгляд. Щёлкнула зажигалка, трепещущий огонёк поджёг кончик сигареты, и Джен затянулась терпким обжигающим дымом. Голова немного закружилась, а в остальном первая за долгий перерыв затяжка прошла на удивление легко и принесла изрядное умиротворение. — Ну, выкладывай, что ты нашёл.

Алекс явно уже давно сгорал от нетерпения, но усилием воли себя тормозил. Он выдохнул облако дыма дважды, прежде чем расстегнул портфель и извлёк тонкую папку, положив её на деревянный столик перед собой.

— Тебе говорит о чём-нибудь имя Антон Климов? — спросил Алекс, сканируя девушку взглядом. — Возможно, он знаком тебе под кличкой Клим?

Джен нахмурилась, изо всех сил напрягая память. Клим, Клим… Нет, на ум ничего не приходило. Она отрицательно покачала головой.

Алекс недоверчиво сощурился. Достал из папки фотографию и протянул ей. На снимке был изображён улыбчивый парень примерно её возраста, сидящий на низком заборе с сигаретой в руках. Одет он был в бежевую ветровку, простую белую футболку и синие джинсы. Смелый взгляд, расслабленная поза, светлые волосы зачёсаны набок, весёлые серо-голубые глаза с игривыми морщинками в уголках смотрят на кого-то позади фотографа… Такого она бы, пожалуй, запомнила.

— Нет, я его не знаю, — сказала наконец Джен, вернув фото.

— Уверена?

Алекс подвинул к ней другой снимок, сильно отличавшийся от предыдущего — как минимум временным промежутком лет в пятнадцать. Групповая детская фотография была сделана напротив дверей школы. Очень знакомой школы…

— Подожди-ка… — протянула Джен, приблизив фото к глазам. — Это, кажется, мой класс.

Ну да, вот посреди третьего ряда возвышается их старенькая классная руководительница, имени которой Джен уже не помнила. Вот Ирка Чуднова, отличница и зазнайка, впадавшая в истерику от каждой четвёрки. Вот Димка, гроза всей школы и головная боль завуча. А вот…

Джен не верила своим глазам. В этом забитом и скукоженном мальчишке невозможно было узнать того смелого и уверенного в себе парня. Клим.

— Узнаёшь это фото? — не выдержал затянувшегося молчания Алекс.

— Отчасти… Меня там не было. В то время мне пришлось перейти на домашнее обучение из-за… Ну ты понял. Видимо, Антон пришёл как раз в тот год. А после, наверное, перешёл в другой класс, поэтому я его и не помню.

— Странно, — задумчиво произнёс Алекс. — Потому что он-то тебя явно помнит. Взгляни.

Он вручил ей несколько страниц отсканированного рукописного текста. В вечернем свете фонарей разобрать торопливый почерк было трудно, но пробежав глазами по строчкам, Джен зацепилась за повторяющиеся символы: «Ж.С.» Присмотревшись, прочитала: «Сегодня снова приходила Ж.С. Спрашивала про ключ. Возможно, лазутчик, пришлось спешно выходить». Следующая запись была похожа на шифр: «Ж.С.; синяя дверь; предупреждение». А затем ещё более загадочное: «Видел Ж.С. в лабиринте на третьем уровне. Гонялась за мной с мачете, чудом ушёл через зеркало. Сюда больше не суюсь».

— Что это? — Джен непонимающе уставилась на Алекса.

— Дневник снов Антона.

— Откуда он у тебя? Этот человек что, мёртв?

— Не совсем, — Алекс потёр бровь и поправил очки. — Он в коме уже больше года. Этот дневник — всё, что мне удалось достать.

— И ты думаешь, что «Ж.С.» это я? Я, по-твоему, гонялась за ним с мачете? — Джен усмехнулась, но тут же нахмурилась. Вспомнила о сигарете в руке, стряхнула пепел на землю и задумчиво закурила. — Судя по описанию локаций — лабиринт, третий уровень — Антон тоже был онейронавтом. Возможно, он единственный оставшийся в живых свидетель, который знает, что происходит. И, вероятно, мы действительно могли пересекаться во снах — там всё воспринимается иначе. Он мог принять меня за враждебное существо того мира… или я его. Только Женей меня со школы никто, кроме учителей, не называл. Не понимаю, каким образом я вплелась бы в его сновидения, если мы прежде не были знакомы.

— Я пока тоже не понимаю, — ответил Алекс, выпустив дым через нос. Выглядел он заметно разочарованным.

— Слушай, мне жаль, что я не могу помочь. Я правда его не знаю. «Ж.С.» может быть обозначением совсем другого имени.

— Ничего, — детектив сложил бумаги обратно в папку и убрал её в портфель. Затем отхлебнул кофе. — Это была слабая зацепка. Должен признать, у меня совсем ничего нет, а времени почти не осталось.

Джен побарабанила пальцами по столу и подняла взгляд на Алекса.

— Знаешь, — проговорила она медленно, — мои мама и брат умерли во сне. — Глаза мужчины расширились. Похоже, он не копал настолько глубоко. — Именно поэтому я и увлеклась осознанными сновидениями. Пыталась найти ответы. Надеялась увидеть их обоих там, поговорить. Но каждый раз это оказывались либо проекции моего собственного сознания, либо замаскированные лазутчики, которые заманивали меня в ловушку. Ответов я так и не нашла. Не хочу показаться пессимистом, но возможно, мы не найдём их и сегодня.

— А может, ты тогда просто плохо искала? — улыбнулся Дорн.

— Вообще-то я лучший поисковик в команде после Тёмы, — Джен сделала вид, что обиделась. — Ну, во всяком случае была.

— А этого Клима смогла бы найти?

— Если бы мне была известна его метка… ну, маяк. Символ, которым Антон помечал своё пространство сновидения для «гостей». И если бы он не находился в коме. Потому что отыскать заблудившееся сознание в лабиринтах уровней практически невозможно — его там вообще уже может не быть.

— То есть?

— В том мире полно хищников типа лазутчиков, которые как раз человеческим сознанием и питаются. Вряд ли он смог бы ускользать от них так долго… Да даже при соблюдении всех условий — сейчас мне туда дорога закрыта.

Они немного помолчали. Алекс потушил сигарету об угол стола и скрестил руки на груди, слегка наклонив голову набок.

— Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь, — заявил он. — Например, по какой причине ты на самом деле отказалась от сновидений и даже заказываешь из-за границы таблетки, блокирующие их? Ведь сноходец в любой момент может превратить кошмары во что-то приятное или просто проснуться. Я вот в детстве так и делал.

В груди Джен заклокотало возмущение, к щекам прилила кровь.

— Зачем тебе понадобилась информация о том, какие лекарства я принимаю? — сдавленно спросила она. — Как ты вообще это узнал?

— Работа у меня такая, — пожал плечами Алекс. — Мне важна каждая ниточка, которая выбивается из общего полотна. Без этого цельный рисунок не восстановить.

«Нельзя ему рассказывать про Маску. Нельзя. Особенно сейчас, перед самым погружением. Кате ещё можно знать, она всегда у поверхности. А вот Алексу предстоит нырять глубже. Может, скажу потом, но пока надо сосредоточиться на поисках Ника».

Джен глубоко вздохнула и привычно отстранилась.

— Мои кошмары, — произнесла она негромко, — это моё личное дело. Нас уже, наверное, ждут, — девушка взглянула на часы, давая понять, что разговор окончен, и встала.

Алекс тоже поднялся. На его лице читалась досада.

— Ты права, это было лишним, — сказал он серьёзно, перекидывая портфель через плечо. — Извини.

Джен рассеянно кивнула и запустила бычком в урну. Промахнулась, снова вздохнула. От сигареты во рту оставался неприятный кисловатый привкус. Допитый залпом кофе немного смыл это ощущение, но смыть горечь, оставшуюся после разговора, ему было не под силу.