Позволь мне тебя коснуться

Лана Мейер, 2015

Соскучились по лету? Окунись в теплую атмосферу Лос-Анджелеса, прогуляйся по Venice Beach вместе с героями, прокатись на колесе обозрения над океаном… Легкая радость вечного лета, полное погружение в ЛА переплетается с элементами драмы и легкой историей о первой любви и ее исцеляющей силе.В оформлении обложки использована фотография автора 4 PM production c сайта shutterstock.

Глава 7

Эмили

— Что? Повтори ещё раз, — сказал он, кайфуя от того, что я вынуждена обратиться к нему. — Кайл, ты слышал, что она сказала?

— Кретин, девушка пришла к тебе за помощью, не издевайся, — встал он на мою защиту, и я почувствовала прилив благодарности к Кайлу.

— Ты как, всё хорошо? — поинтересовалась я, глядя на его уставшее лицо. Кайл слишком резко изменился с того дня, как он помог мне докатить мой чемодан до комнаты. Я была удивлена своим желанием как—то исправить это. Может мне поговорить с Сандрой? Объяснить ей, что я и Кендалл просто общаемся с Кайлом и ни в коем случае не претендуем на то, чтобы отнять его у девушки.

— Нормально. — Он пожал плечами и достал сигареты из прикроватной тумбочки. — Я оставлю вас на несколько минут.

— Эй, ты же спортсмен. — Я смотрю на него с укоризной, и мне так и хочется вырвать сигареты из его рук. — Не знала, что ты куришь.

— Время от времени. — Он натянул на себя улыбку и, надев свой футбольный бомбер, покинул комнату.

Я огляделась: половина комнаты, на которой расположился Кайл, была очень милой и аккуратной. У него было чем гордиться — несколько призовых кубков, медалей и немного разных футбольных маек с номерами, за которые он играл. На его кровати лежал мяч для регби, и это было единственным, что валялось не на своем месте.

Тем временем на территории Макса царил бардак — на его тумбочке лежала открытая пицца, которую он уже съел наполовину, несколько банок из—под колы и пива, а на спинке кровати висели его вещи, превращаясь в небольшую кучку. Настоящий мужик, ничего не скажешь. Не хватает ещё двух разных носков рядом, на полу.

— Так что тебя привело в мои апартаменты? — Он посмотрел на меня так, словно я оторвала его от каких—то королевских дел. Я не понимала этого парня — то он довольно мил со мной и хочет помочь, то не замечает меня, а теперь и вовсе ведет себя по—свински.

— Ммм… — Я в последний раз подумала о том, стоит ли мне вообще просить его о помощи. Его глаза пристально смотрели на меня, выжидая ответа. — Я слышала, ты на программиста учишься. Это так?

— Допустим, — вырвалось из его губ.

— Мне задали задание: сделать дизайн для сайта и воплотить это всё в жизнь. Но я совершенно ничего в этом не понимаю…

— И ты хочешь, чтобы я написал тебе сайт? — закончил он, притворно зевая.

— Да. Послезавтра я должна сдать проект. Мне никак не справиться с этим за такой срок, — уже увереннее добавляю я, тоже посмотрев в его глаза. Мне хотелось бы, чтобы я умела гипнотизировать людей и обладать даром убеждения, словно вампир из сериалов.

— Для меня написать сайт — проще простого. Максимум пару часов, — наконец—то ответил он, после недолгой паузы. — Но зачем мне помогать тебе? Что ты можешь предложить мне взамен?

После своих слов Кенинг встал, и теперь я отлично видела его натренированно тело. Что за привычка у парней вечно расхаживать полуголыми?

Мои веки затрепетали, а глаза забегали по комнате — я должна была смотреть на всё, что угодно, но только не на его накаченные мышцы. Ой, какая интересная коробка из—под пиццы, пожалуй, я порасматриваю её.

— Я… Я не знаю. Мне нечего тебе предложить, — отвечаю я, не глядя на него. Боковым зрением я вижу, что он тянется за черной футболкой и быстро надевает её через голову. Я с облегчением вздыхаю.

— Ну, ты же девушка, — замечает он, засовывая руки в карманы. — Эмили, почему ты дрожишь? — вдруг спрашивает он, делая шаг ко мне. Я резко отступаю назад и смотрю на него испуганными глазами.

— Чего ты хочешь от меня? — резко спрашиваю я, сжимая руки в кулаки. — Быстро говори, поможешь ты мне или нет, иначе мне тут больше нечего делать! — В моих глазах вспыхивает огонь, а Макс самодовольно улыбается, будто он только этого и ждал.

— Успокойся ты. — Он поднимает руки с раскрытыми ладонями и обращает их ко мне. — Я помогу тебе, если ты тоже сделаешь мне одолжение. — Ты разрисуешь мою доску. — Он берет свой борд и ставит его перед собой. Он настолько огромный, что я вообще не представляю, как он влезает в комнату.

Его доска белая и, правда, очень скучная. Только в уголке я вижу одну надпись — это фирменный знак бренда, который её изготовил.

— Это не просто, — отвечаю я, нахмурив брови. — Я совсем тебя не знаю, и поэтому будет не просто нарисовать что—то, что будет твоим… Понимаешь?

Он кивает и смотрит на меня иначе. Не улыбается. На миг я снова вижу оттенок боли в его глазах, но он прячет своё лицо за доской, и я слышу, как он прикладывает к ней свой лоб.

— Эмили, ну придумай что—нибудь, — снова говорит он, и я вижу его загорелое лицо, выглядывающее из—за борда. Его волосы опять в таком беспорядке, будто он совсем не знает, что такое расческа. — Завтра я подаю заявку на участие в соревнованиях.

— Я думала, ты занимаешься этим не ради побед. — Макс поставил доску на место, и я снова прекрасно видела его. Помимо футболки на нем были черные штаны с эмблемой калифорнийского колледжа и сидели на нем идеально

— Так и есть, но у меня, как и у каждого серфера, есть одна мечта — попасть в трубу. — Он проводит по воздуху рукой, будто стараясь объяснить мне непонятное слово на иностранном языке.

— Я примерно представляю, что это такое, — киваю я и наблюдаю за тем, как он рассказывает мне об этом.

— Сейчас волны недостаточно хороши для исполнения такого трюка. Но во время соревнований их будут вызывать искусственно. Они будут намного выше и круче. Хотя бы ради этого я готов поучаствовать. Я очень хочу… — начал говорить он, но я его перебила.

— В трубу? — я улыбнулась, на мгновение представив эту картину. — Это так опасно. Ты не боишься… Океана? Я имею в виду… Можно утонуть или разбиться, не так ли?

— Не думаю, — ответил он, вскидывая брови. — Я же не первый день этим занимаюсь. — Он сказал это непринужденно, но мне казалось, что он скрывал то, что он был совсем не против утонуть.

Мы оба замолчали на несколько минут. Я не испытывала чувства неловкости, и мне было совсем не страшно находиться с ним наедине в одной комнате, хотя, когда Кайл вышел покурить, я очень сильно переживала. Почему—то мне казалось, что, несмотря на то, что, иногда, Макс ведет себя как полный придурок, он не причинит мне вреда.

Я мысленно потрясла головой, предостерегая саму себя. Совсем забыла, как хреново ты разбираешься в людях, Эмили?

— Ладно. — Я наконец—то нарушаю наше молчание. — Я сделаю это для тебя, если к завтрашнему вечеру ты напишешь мне сайт, и он будет достоин самого наивысшего балла, который только можно получить.

— По рукам. — Он протянул мне свою ладонь в который раз, но я качнула головой, отстраняясь от него. Он сощурил свои глаза—хамелеоны.

— Эми, у меня такое чувство, будто я заразный. — Он усмехнулся, убирая руку. — Или грязный.

Нет, это я грязная. Эта мысль стремительно пронеслась в моей голове.

— Но мне нужно будет чаще наблюдать за тобой, — поставила его в известность я. — И возможно… — Я тяжело вздохнула. — Тоже прокатиться.

— Что? — его глаза стали в два раза больше, а удивление на лице смешалось с интересом.

— Когда соревнования? — Я задумалась о сроках, которые отведены мне на работу.

— Через месяц. — Макс показал рукой на календарь на стене, на котором этот день был заштрихован красным цветом.

— Хорошо, как только я получу свою пятерку за проект, можешь нести мне свою доску, и я займусь этим. — Я кивнула ему, и в эту секунду в комнату ввалились Кайл и Сандра.

Я резко повернулась на голоса — Кайл держал девушку на руках и покрывал её лицо поцелуями. Сандра крепко прижалась к нему, и, кажется, наконец—то выглядела счастливой. Привычная недовольная мина, которую я обычно наблюдала на её лице, исчезла.

Кайл поставил Сандру на ноги, и по—прежнему крепко обнимая её, посмотрел на нас:

— Если вы оба задержитесь в этой комнате ещё хотя бы на пару минут, сгорите вместе с ней. — Его глаза блестели, а Сандра залилась румянцем и обвила руками его шею.

— Черт, Кайл, я тебя ненавижу, — недовольно заметил Макс и перевел взгляд на меня. — Эмили, я провожу тебя. И прогуляюсь заодно. Десяти минут хватит? — пошутил он, обращаясь к Кайлу, и тот бросил на него недобрый взгляд.

— А ну быстро свалил отсюда, — буркнул он, снова целуя Сандру в макушку. — Прости, Эмили. — Он посмотрел на меня, но я и так уже стояла на пороге, мечтая покинуть эту комнату. Мне было невыносимо смотреть на Кайла и Сандру.

Не только потому, что все пары обречены на конец своих отношений, но ещё и потому, что я представила Кендалл, которая могла бы тоже увидеть это. Как бы она не скрывала этого, но Кайл ей небезразличен.

И Кендалл теперь совсем небезразлична мне. Я привязалась к этой веселой болтушке.

Мне совсем не хотелось возвращаться до Кампуса в компании Макса, и я ускорила свой шаг, надеясь на то, что быстро скроюсь в коридорах здания. Но он не отставал от меня, я слышала позади его тяжелые шаги, и на улице мы уже оказались вместе.

Что—то изменилось за те минуты, что я провела в комнате у парней — на улице стало ещё больше народу, все были легко одеты, да и к тому же, я слышала звуки музыки, которые становились все отчетливее.

— Только не говори, что сегодня десятое сентября, — прошептал Макс, закатывая глаза.

— Именно, а что такое? — пока я недоумевала над тем, что происходит вокруг, ко мне подбежала милая девушка — блондинка в волонтерской форме.

— Сегодня посвящение, — напряженно выдавил Макс, скрещивая руки на груди. — Мое в прошлом году было ужасным. Надеюсь, в этом они придумали что—то получше.

— Ты, Кенинг, вечно всем недоволен, — дружелюбно сказала девушка, протягивая мне баллончик с непонятным содержимым. — Не сомневайся, в этом году никто не заставит тебя есть жучков.

Я посмотрела на Макса. Он весь сморщился, видимо вспоминая тот день.

— Бекка решила пожалеть первокурсников? — ухмыльнулся он, слегка нажав на баллончик. Из него тут же полилась пыльца нежно—голубого цвета. Она серебристым снегом опадала на траву, и я, решив, что это безопасно, тоже приняла свой баллончик.

— О да. На самом деле, ректор не одобрила прошлогоднее посвящение. Поэтому ей пришлось сделать всё по—человечески, а не как обычно, — ответила блондинка и протянула нам ещё и одноразовые очки. — Держите и не забудьте надеть это на глаза.

— А можно не участвовать в этом…? — На его языке явно крутилось ругательное слово, но девушка выразительно посмотрела на него.

— Ладно, я понял. — Он тяжело вздохнул и надел очки, посмотрев на меня сквозь темные стекла. — Студенческая жизнь и все такое.

— Можно я просто вернусь в кампус? — спрашиваю я, пытаясь избавиться от очков и банки, но блондинка уже ускакала к другой толпе учеников, ожидающих своих атрибутов.

— Ага, а мне что предлагаешь делать? Кайл занял комнату, черт бы его побрал. Нет, ну ты, конечно, можешь пригласить меня к себе… — Он посмотрел на меня…Черт, он посмотрел на меня так, что я почувствовала, как все мои органы внутри задрожали от его взгляда. Не знаю, что бы это значило, но его глаза, в сочетании с этой улыбкой, вызывали во мне странные чувства. Они мне не нравились. Совсем не нравились.

— Нет! — отрезала я, направляясь туда, откуда доносилась музыка. — Пойдём уже, я же всё—таки первокурсница. Тем более я слышу неплохую музыку.

Это была песня Muse — Supermassive Back Hole, точнее один из ее ремиксов. По мере того, как мы с Максом приближались к сцене, которая оказалась рядом с центральной площадью студенческого городка, народ прибавлялся. Ещё чуть—чуть и я буду стоять в толпе, где каждый норовит задеть плечом, локтем и прочими конечностями. Я уже начала жалеть, что согласилась на эту затею.

Видимо всё было написано у меня на лице, потому что Макс подвинул двух парней, стоявших рядом, и нашел для нас более или менее свободное пространство. По крайней мере, отсюда я хорошо могла видеть сцену, на которой выступала группа.

— Они все из нашего колледжа, частенько выступают на таких мероприятиях, — пояснил он, когда я присмотрелась к рокерам, выступающим на сцене. Мне нравилось то, как один парень играет на гитаре. Я и сама когда—то ходила на уроки, но потом забросила их, отдав предпочтение рисованию. Когда группа закончила играть, на сцену вышел ди—джей, которого я уже знала, и рок—музыка сменилась на электронную.

— Эй, есть тут кто? — ди—джей поднёс микрофон к губам, и как только он задал свой вопрос, огромная толпа студентов заорала так, что я чуть не оглохла. Я зажала уши руками, а Макс направил на меня свой баллончик с краской.

— Ты готова? — спросил он, улыбаясь. Должна признать, всё это было довольно весело. Вокруг было столько народу, и все были счастливы, что для них придумывают хоть какие—то развлечения, которые помогают отдыхать от напряжной учебы. Когда я училась в школе, у нас не было ничего подобного… Разве что дискотека, которая была раз в году. К тому же на ней никто никогда не танцевал, и всё было довольно уныло — мальчики стояли справа, девочки мялись слева. После двух часов взаимных мучительных переглядываний все расходились по домам — вот и весь праздник.

— Ты, правда, ел жуков в прошлом году? — спрашиваю я, стараясь перекричать толпу. Макс не слышит меня и наклоняется ко мне ближе.

Мне становится нехорошо. Он стоит так близко, что наши руки могут соприкоснуться в любой момент. К тому же его ухо находится почти у самых моих губ. Я скорее повторяю свой вопрос, чтобы не упасть в обморок прямо здесь.

— Ну… Не совсем, — отвечает он громко, пожимая плечами. — Ладно, — потом признается он, ловя на себе мой пронзительный взгляд. — Одного. Кайл и Кендалл тоже их ели. Это было частью посвящения. И ещё нас поливали какой—то грязью из шланга. Поэтому я рад, что в этом году будет краска.

Я рассмеялась, только представив себе, как Кендалл валяется в грязи и при этом закусывает какое—нибудь насекомое. Наверняка она приправила его взбитыми сливками, да и её гораздо больше волновала испорченная форма, чем покалеченный желудок.

Макс смотрит на то, как я заливаюсь хохотом, и я начинаю чувствовать себя неловко. Наверняка я выгляжу не очень привлекательно, во время этого процесса. Я тут же прекращаю смеяться и прислушиваюсь к словам ди—джея.

— Ну что, вы готовы? На счёт три… — произносит он и берёт в руки свой баллончик с краской. Я ещё даже не знаю, какая краска у меня в руках. Но я определенно буду хорошенько целиться в Макса.

— Два… — продолжает он, и толпа начинает галдеть, как ненормальная. Я замечаю, как на сцене включается экран, который показывает на всю стену. И вижу, как все направляют свои баллоны в воздух.

— Один! — выдыхает голос, и тут происходит что—то нереальное. Поднимается такой крик и свист, что мне кажется, мои барабанные перепонки вот—вот лопнут. Я тут же оказываюсь вся заляпанная краской, да и сама размахиваю ей в воздухе. Я снова чувствую себя ребенком — чистым, невинным, радующимся простым вещам. Мой цвет оказывается ярко розовым, и он разлетается надо мной и Максом, смешиваясь ещё с десятком оттенков цветов, которые летят на нас со всех сторон. Музыка режет мои уши, но мне уже всё равно.

Макс

—Да уж, в этом году всё оказалось лучше, чем я ожидал, — произнёс я, посматривая на Эмили, которая сняла очки и теперь выглядела довольно странно. Кожа вокруг глаз была единственным местом на её теле, на котором не остались пятна от краски. Её волосы были красного оттенка, на лице преобладала моя голубая краска, а на остальном теле были распределены оставшиеся цвета радуги.

Мы потратили всю краску, и теперь весь народ танцевал, фотографировался или просто болтал. Почти все были трезвыми, за исключением некоторых личностей, потому что мы находились на территории университета.

— Какого черта, ты нормальная, а я весь в розовом? — поинтересовался у неё, глядя на свою одежду. Эми не пожалела своей краски именно на меня. — Ты решила мне отомстить?

— Ага, — гордо заявила она, пшикнув на меня остатки из баллончика. — Так и хотелось стереть самодовольную физиономию с твоего лица, но не получилось.

— Вот значит как. — Я попытался замарать её голубым цветом, но мой баллон уже был пустым.

Я посмотрел на Эмили. Мне нравились её карие глаза теплого оттенка, обрамляемые черными, как смоль, ресницами. Обычно она ходила с нейтральным выражением лица и часто запрокидывала подбородок кверху, но сейчас улыбалась, словно счастливый ребенок. Краска покрывала всё её тело — шорты и майка вряд ли подлежали восстановлению нормального вида. Мой взгляд заскользил по её телу, в который раз я ловил себя на мысли, что мне хотелось бы попробовать её… Да, я определенно не отказался бы заняться с ней сексом, но я был уверен, что она девственница.

Уж слишком сильно она держалась особняком от меня и от всех остальных парней. К тому же эти её крики по ночам. Может у неё страх близости?

Ей не понравилось то, как я откровенно пялюсь на её грудь, на которую легла белая краска. Мне стало плохо, от возникнувших в голове ассоциаций, и я хотел уже увести её подальше отсюда, да проводить домой, как тут случилось то, что по—настоящему шокировало меня.

— Детка, пойдем, я отмою с тебя эту краску? — на Эмили налетел какой—то мудак и обхватил её со спины двумя руками, притягивая к себе за живот. Страх и ужас стремительно пронесся в её глазах перед тем, как она закричала. Она завизжала так сильно, вырываясь из его объятий, что на нас обернулись все, кто находился неподалеку.

Я решил не раздумывать — моя реакция была незамедлительной. Я подошел к типу в краске и был рад, что не вижу его мерзкого лица. Отрывая его от Эмили, я взял его за края футболки и, хорошенько встряхнув, двинул кулаком под дых.

— Отвали от неё, понял? Иначе я тебе мозги вымою, а не краску, — сквозь сжатые зубы прошипел я, ударив его ещё раз. Чувак был пьяный в стельку и совершенно не понимал, что делает. Наверняка Эми была не первой девушкой, которую он лапал сегодня.

Я отпустил его и на мгновение задумался, почему я так отреагировал на это. Будь на месте Эмили Рейчел или Ребекка, я бы, наверное, даже бровью не повёл. Но просунувшийся зверь внутри меня хотел разорвать пьяного мудилу на кусочки и рассыпать по ветру.

Когда я очнулся от своих мыслей, Эми уже не было рядом. Пьяный парень валялся на траве и стонал от боли. Я еле сдержался от того, чтобы не пнуть его напоследок, но нужно было догнать девушку.

— Эми, стой! — крикнул я, распознавая её по одежде. Она шла вперёд, не сбавляя шагу, и когда я подошёл ближе, услышал, что она рыдает.

Не плачет, а у неё серьезно самая настоящая истерика.

— Да что тебе нужно? — сквозь слезы закричала она, останавливаясь. Я смотрел на её дрожащее тело и лицо, на котором не осталось ни тени былой радости. Лишь боль и отчаяние читались в её глазах, которые были мне так хорошо знакомы. Но я не понимал, что трагичного в том, что какой—то придурок полапал её. Да, думаю это не очень приятно, но зачем же так рыдать?

— Успокойся, Эми… Шшш… — Я потянулся к её рукам, чтобы успокоить, но девушка только вскинула их кверху и, развернувшись, пошла дальше.

— Не хочу, чтобы ты видел меня, не хочу. Уйди Макс! — захлебывалась в слезах она тем временем, пока я шел за ней.

— Объясни мне, что с тобой… — неуверенно начал я, но она кинула на меня взгляд полный ненависти.

— Не делай вид, что ты хороший! — Она вдруг остановилась и чуть ли не ткнула указательным пальцем мне в грудь. — Ты такой же, такой же… — шептала она. Слезы размывали краску на её лице, но совершенно не портили её. Даже с этой нелепой краской, с истерикой на лице, ей удавалось быть красивой.

Конец ознакомительного фрагмента.