Тени скользких улиц

Лана Кей, 2022

Посылка от неизвестного меняет унылую жизнь Лейлы. Непримечательная девушка вмиг становится подозреваемой в деле о краже, пешкой в чьей-то странной игре. С каждым новым шагом игра становится все запутанней и страшней.Кто теперь ей друг? И есть ли срок давности у расплаты?

Глава 5

Лейла посмотрела на часы: уже шесть вечера, а она так и не заехала к родителям. Девушка завела машину и прибавила радио на максимум. Семь прекрасных минут она ни о чем не думала, только слушала музыку и машину. Эта короткая передышка помогла ей войти в квартиру к маме и отцу в относительно спокойном настроении.

— Вы как? Полиция приходила? — с порога начала девушка.

— Да, у нас был сотрудник, записал сначала мамины показания, потом мои, — тихо ответил отец.

Он в одиночестве сидел в гостиной за столом. На поверхности были разбросаны непонятные детали, которые уже через несколько недель превратятся во что-то прекрасное. Лейла с Романом Викторовичем, ее отцом, никогда толком не ладила. Казалось, что он всегда мечтал о сыновьях, а рождение дочерей сделало его еще более суровым и отстраненным. Даже в детстве они никогда не веселились вместе, и Лейла не могла вспомнить ни одного совместного семейного отпуска. Да, они с мамой и сестрой почти каждое лето ездили на поезде на море, но отца с ними никогда не было. Свой отпуск он предпочитал проводить в деревне, где занимался делами «не для девочек». Так он каждый раз говорил, когда маленькая Лейла просила взять их с собой на рыбалку, собирать грибы в лес или в поход. И также он говорил, когда начинал мастерить. Старшая сестра, Вера, никуда не просилась. Только задумчиво пожимала плечами, так, мол она и думала. Зато потом обязательно утешала младшую, играла с ней в шахматы или брала с собой гулять.

Лейла знала, если отец взял в руки инструменты, ему необходимо подумать, его что-то беспокоит.

— А где мама?

— Она прилегла, давление подскочило, — не отрываясь от работы сказал Роман Викторович.

Девушка села рядом и стала, как в детстве, рассматривать, как ловкие руки отца соединяют воедино разрозненные детали.

–Папа, что не так?

— Кроме того, что Любовь Викторовну убили? — недобро взглянул на нее он.

Лейла вспомнила, как в детстве один этот его взгляд заставлял их с сестрой съеживаться. Только девушка выросла и больше на нее эти уловки не действовали.

— Ну пап, ты же знаешь, что я не об этом. Ты снова принялся мастерить, значит, дело не только в убийстве.

Еще долгие пять минут молчания, и отец не выдержал:

— Ладно, черт с тобой. Мать говорить тебе не хотела, но я думаю, что ты уже не маленькая, справишься.

Девушка похолодела и, замерев, ждала продолжения.

— В убийстве нашей соседки было кое-что странное. Возле нее лежала гора каких-то тетрадей. Мы подумали… — отец бросил какую-то металлическую деталь на стол. — Да ничего мы не подумали, мы были просто… Не знали, как себя вести. А полицейский с утра сказал, что это были старые тетради. Очень старые.

— И что такого? Любовь Викторовна тридцать лет в школе отработала, что у нее в доме мало тетрадей? А если преступник что-то искал, то и выбросил все из шкафа. Ее же ограбить хотели, нет? — затараторила Лейла. От сильного волнения она всегда начала быстро-быстро говорить и сглатывать окончания.

— Это были тетради вашего класса. И твоя, в том числе. — в упор посмотрел на нее отец.

— Совпадение, — нашлась девушка.

— Я не закончил, — отец повысил голос и подался вперед. — На обложках некоторых тетрадей убийца кровью написал цифры два.

–Он… Он поставил нам оценки?

Девушка вдруг четко представила полчище кровавых двоек, которые смотрели на родителей с тетрадей. Лейла поняла, что не может вздохнуть. Все внутри сжалось, а воздух никак не хотел поступать в легкие. Она покраснела начала кашлять, но сделать вдох не могла. Из комнаты с ошарашенными от ужаса глазами выскочила мама. Ирина Михайловна одним прыжком подлетела к дочери и опустилась рядом на колени. Взяла ледяные руки Лейлы в свои и стала методично и успокаивающе командовать: вдох — выдох. Еще десять страшных секунд девушка не могла расслабиться, но потом резко вдохнула так, что стало больно ребра.

Вдох. Выдох. Вдох. Постепенно дыхание стало почти нормальным, но Лейла продолжала сжимать мамину руку.

— Ты рассказал ей? — сурово посмотрела Ирина Михайловна на мужа.

— Рассказал. И тебе говорил, что надо.

— Да ты видишь, она чуть не задохнулась! Что ты творишь? — кипела мать.

Лейла собрала все оставшиеся силы и прошептала:

— Я в порядке. Спасибо, мама, — Ирина Михайловна тут же переключилась снова на спасение дочери.

— Милая моя, я так испугалась. Я не хотела говорить тебе, с твоим здоровьем.

— Мам, спасибо, но с моим здоровьем все в порядке, — уже громче заговорила девушка. Она постепенно приходила в себя. — Папа прав, что рассказал мне. Или ты хотела, чтобы я узнала об этом из газет?

Мать моментально смутилась, села рядом на диван.

— Ну почему из газет, нет, какие газеты, что ты, — лепетала она.

А Лейла мысленно перенеслась в тот день, когда как обычно купила по дороге в институт газету, открыла ее, и увидела то, что никак не ожидала. Всю вторую полосу занимала история о пропаже ее собственной сестры. Радостная фотография миловидной улыбающейся девушки не соответствовала содержанию статьи. Лейла села прямо на тротуар и пыталась разобрать смысл написанного. Получилось только после бесконечных попыток: буквы никак не желали складываться в слова и предложения. Все ее мысли занимала огромная надпись на фото: «Ушла из дома и не вернулась». Прошло десять лет, но у девушки до их пор сердце сжималось от того, что родители не сказали ей об этом сами.

Лейла встала со стула и на ходу бросила:

— Так, ладно, мама, мне пора. Я заехала только спросить, как вы тут, но завтра на работу надо идти.

— Хоть на ужин… — крикнула Ирина Михайловна вслед, но дверь захлопнулась раньше, чем она закончила предложение.

Девушка бежала по лестнице и усиленно моргала. Она старалась не вспоминать о сестре, но события последних дней бередили раны. Прошло десять лет, а Лейла все никак не могла перестать видеть сестру в случайных прохожих. Она не хотела помнить ее безжизненное тело. Не хотела помнить страшные красные следы на шее. Хотела забыть, как это посмертное ожерелье резко контрастировало с бледной, нежной кожей Веры. Помнится, тогда Лейла даже подумала, что сестре, любительнице ярких нарядов и экстравагантных выходок, обязательно бы понравилось это сочетание. Красные бусы на белой коже. Если бы оно не стало причиной ее гибели.

Сестра всегда оставалась в сознании Лейлы живой, веселой, смешливой. А не бледным телом на холодном медицинском подносе в комнате, где пахнет чистотой и смертью.

Она понимала, что не в состоянии вести машину, поэтому решила прогуляться до дома пешком. Двадцать три минуты — столько занимала дорога от дома родителей до ее квартиры. Тогда, десять лет назад, она не могла вернуться к ним, где все вокруг напоминало о сестре, поэтому каждый день ходила этот путь в двадцать три минуты, чтобы поговорить с родителями и дать маме о ком-нибудь позаботиться.

Вечерний летний воздух был прохладным. Освежающий ветерок трепал волосы. Девушке хотелось, чтобы этот ветер обновил и ее мысли.

«Я устала. Я просто устала. Высплюсь, и завтра все будет хорошо», — как мантру повторяла она, пока по памяти шла знакомым маршрутом. Возле подъезда девушка притормозила, чтобы достать ключи, когда ее окликнули:

— Извините, Лейла?

Она не обернулась. Ей совершенно не улыбалась возможность общаться сейчас с соседями.

— Лейла, я хочу поговорить с вами, — настаивал голос.

Лейла повернулась и увидела незнакомого высокого мужчину. Нет, он был не просто высоким, а каким-то огромным. Ростом под сто девяносто сантиметров он как будто заполнял собой все пространство. При этом, девушка не могла назвать его толстым, он был подтянутым, но плотным. Таких обычно ставят вышибалами в клубах, чтобы отпугивать пьяных посетителей.

Она еще раз осмотрела лицо мужчины, убедилась, что не знает его, и ответила:

— Нет, я не Лейла. Вы меня с кем-то спутали.

— Извините, но у меня есть ваше фото, — голос мужчины звучал тихо, но уверенно.

Он повернул к ней экран смартфона, где была ее фотография с личного дела на работе.

— Откуда у вас? — растерялась Лейла.

— Как-то по-дурацки разговаривать тут. Давайте пойдем выпьем кофе, я вам все расскажу, — указал рукой куда-то вдаль мужчина. Я звонил, но вы трубку не брали.

— Вы серьезно? Думаете я пойду с таким… Таким внушительным мужчиной куда-то одна вечером пить кофе? Да может вы маньяк, а? Или торгуете людьми? А может вам нужна моя почка?

— Почка, какая почка? — совсем смутился незнакомец, и его голубые ясные глаза стали смотреть на нее еще пронзительней. — Я просто хочу поговорить с вами о краже.

— Да какой к черту краже? Вы что все издеваетесь надо мной? Кража! Убийство! Кровавые оценки! — орала на всю улицу девушка.

Мужчина окончательно стушевался, отступил на пару шагов и стал ощупывать свои карманы.

— Вы что делаете! — взвизгнула Лейла, открыла подъездную дверь и резко захлопнула ее прямо перед носом у незнакомца.

Мужчина потеряно моргал и смотрел на свою визитку, которую достал из внутреннего кармана дешевого пиджака. «Когда будете готовы поговорить, звоните», — себе под нос проговорил он.