Вспомнить есть что, а внукам рассказать нечего

Лана Гребенюк

Посвящаю этот сборник моей доченьке, Катюше. Это еще и символично потому, что книга готовилась к публикации накануне её дня рождения.Эта книга обо мне. История моей жизни от пятнадцати лет до моего замужества. В ней описаны все те эпизоды, которые заставляли меня меняться, плакать, смеяться, влюбляться. Очень надеюсь, что прочтение этой книги принесет вам радость и поможет разобраться в своей жизни. В книге собраны повести и рассказы, а также стихи и миниатюры, опубликованные ранее по отдельности.

Эту книгу я посвящаю своей дочери, Екатерине

© Лана Гребенюк, 2021

ISBN 978-5-0051-8527-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

И В ШЕСТНАДЦАТЬ ТАК БЫВАЕТ

Глава 1. Кадры решают

Народу в отделе кадров было немного и, когда я вошла, на меня сразу обратили внимание.

— Вы к кому, девушка? — строго спросила меня женщина, сидящая за столом.

— Мне к Валентине Петровне, — ответила я и робко улыбнулась.

— Валентина Петровна будет через десять минут, придется подождать. Присаживайтесь пока, — ответила мне женщина и сразу вернулась к своим делам.

Она что-то писала, а я сидела на стуле около двери и внимательно смотрела по сторонам. На стенах висело много листков, на которых печатным текстом было что-то написано. Но это было далековато, а я с некоторых пор не очень хорошо видела вдаль. На двери, у которой я присела, висела табличка — Нефёдова Валентина Петровна, инспектор по делам несовершеннолетних.

Сразу хочу уточнить, что никаких проблем у меня с поведением не было, и на учете я нигде не состояла. Напомню, что я была в отделе кадров релейного завода, и было мне на тот момент всего шестнадцать лет.

Валентина Петровна появилась не через десять минут, а через целых полчаса. Я уже немного начинала нервничать. В мои годы редко кто устраивался на работу, в этот период жизни у молодых людей обычно наступает студенческая пора.

Но так сложилось в моей жизни, и пойти работать было для меня наилучшим выходом из создавшегося положения.

Валентина Петровна сердито спросила откуда я, и когда узнала, что меня отправили по рекомендации, голос и взгляд стали более приятными. Вообще, потом оказалось, что она очень хороший человек, и очень помогала мне на первых порах, знакомила с коллективом и всегда навещала меня, интересуясь не обижает ли кто.

Мне дали заполнить анкету и практически сразу, мы вместе с ней пошли в цех, как я потом узнала, в «инструментальный». На заводе было несколько цехов и у каждого было свое название. Дорогу я практически не запомнила. Какие-то коридорчики, подземные переходы, множество дверей. Никогда я это не запомню, думалось мне. И вот, мы входим в какой-то цех. Это было сразу понятно, потому как шумно стало сильно.

Высоченный потолок, металлические конструкции на потолке. Бетонный пол и много-много станков, а за ними кто в очках, кто без них, стояли мужчины и усердно что-то там делали. Пройдя довольно много, мы опять поднялись по какой-то металлической лестнице на этаж повыше, хотя оставались все в том же цехе, и подошли к двери, на которой была табличка — «Начальник инструментального цеха». Валентина Петровна просто, без стука вошла в дверь. Там оказался большой кабинет, и как ни странно, когда мы закрыли двери, шум практически исчез и появилась возможность спокойно поговорить. Меня представили начальнику цеха, а я вам представлю его. Хоть мне и было лет немного, но я сразу поняла, что мне нравится такой тип мужчины. Он был подтянут и воспитан, чувствовался такой мужественный дух, и духи у него было какие-то обалденные. А когда он мне улыбнулся, так я вообще растаяла. Он высказал свое одобрение по поводу того, что я такая молодая и решилась пойти работать, что он несказанно рад, что я буду работать именно в его цехе. А я как дурочка, стояла и молча кивала в ответ. Валентина Петровна смотрела то на него, то на меня.

— Ну, мы договорились? Как только пройдет медосмотр, она может приступать к работе? — Валентина Петровна хотела побыстрее закончить этот разговор, она явно куда-то торопилась.

— Да, мы будем ждать. Участок у нее будет второй, там как раз комплектовщица ушла на пенсию, — подытожил начальник цеха.

Также быстро, как и вошли, мы вышли из кабинета, и я еле поспевала за ней.

Обратный путь показался не таким долгим, но не стал менее сложным для меня и в этот раз. Валентина Петровна, когда мы пришли в ее кабинет, стала раздавать мне наставления со всевозможными бумажками. В них были адреса, фамилии и режимы работы. В глазах, если честно, уже рябило от ее почерка. Мне надо было пройти медосмотр в поликлинике завода, взять откуда-то выписки. Зачислиться в число учащихся вечерней школы, а она находилась в нескольких остановках от завода. В школу надо было обязательно, потому как у меня не было полного образования. Я закончила восьмилетнюю школу с музыкальным уклоном. Музыкальную программу-то я прошла, а вот общеобразовательную нет. Десятилетку, знаете ли, должен был закончить каждый гражданин Советского Союза.

Глава 2. Что-то пошло не так

Предыстория этих событий началась еще полгода назад и даже ранее. Благополучно закончив восьмилетнюю музыкальную школу, я вышла на большую дорогу жизни и столкнулась с проблемами, которые моей юной натуре, избалованной заботой и вниманием родной школы, были не по плечу.

После выпускного я долго не думала куда поступать, стоял лишь вопрос на какое отделение. И передав документы приемной комиссии училища искусств, я выбрала дирижерско-хоровое отделение. На пианиста был сильно большой конкурс, и мне предложили пойти по пути, который я вероятнее всего преодолею.

Вступительные экзамены прошли, и по результатам мне не хватало всего-то полбалла. Уже согласившись с тем, что попытка была не удачной, я собралась выходить из здания училища, но меня окликнула девушка, которая сидела в приемной комиссии:

— Подойдите к нам! — через весь лестничный пролет прокричала она, и я пошла обратно.

Я вошла в кабинет, где кто сидел, кто стоял поступающие со мной ребята. Перед нами стоял мужчина в костюме и поздравлял всех со вступлением в их замечательнейшее учебное заведение. Он еще что-то рассказывал про заслуги и успехи, и мне захотелось опять повернуться и уйти. Зачем мне это? Я не член этого сообщества, раз не добрала каких-то полбалла. Но тут, этот представительный человек завел такую речь:

— По итогам экзаменов, у некоторых из вас не получилось набрать баллы и, посовещавшись с преподавателями, мы решили троим абитуриентам пойти навстречу. Надеемся, что они оценят это доверие и порадуют нас своими успехами в учебе в дальнейшем.

И среди них он назвал мою фамилию. Я поступила, но как-то через черный ход, как мне показалось. Или тут постарались ангелы-хранители.

Учеба потекла своим чередом и по сути, все было как в моей школе, музыкальные и общеобразовательные предметы заполняли весь учебный процесс, а в итоге и весь день.

Не буду вдаваться в подробности, расскажу, что происходило в моей семье.

В мае я стала теткой одному крикливому малышу. Наш дом наполнился детскими распашонками, молочными смесями и всеми прелестями, связанными с рождением ребенка. И где-то в сентябре, сестра, видимо сложно перенеся роды и все последующее, попала в больницу с обострением какого-то хронического заболевания. Муж ее с ребенком сидеть скорей всего боялся и потому убегал из дома, говоря, что идет к сестре. И из всех домашних, дома оставалась только я. И все дела по уходу за ребенком решала сама, благо я не боялась и с удовольствием это делала. Так, день за днем я пропускала занятия, и это уже настолько затянулось, что мои пропуски заметили мои преподаватели. Первую сессию я завалила, вернее просто не сдала некоторые предметы.

Так продолжалось до весны, долгов у меня было столько! Я волновалась, не знала, как сказать родителям. Даже физически не могла бы пересдать экзамены и зачеты. Поезд уходил все дальше, а я растерянно стояла на перроне своей жизни, и внутри у меня бушевали страхи, сомнения и какая-то печаль.

Но долго такое скрывать не получится, мне сообщили об отчислении, и я рассказала папе и маме. Вы спросите, как мои родители не видели, что у меня что-то происходит? Я вам отвечу. В нашей семье было полное доверие, у нас всегда считались с выбором своих детей и никогда не навязывали свои хотения.

Мама была в шоке и долго сидела после услышанного.

— Что теперь будем делать? Ты-то что собираешься делать? — спросила она, не смотря ни на кого.

— Я не знаю. У меня «незачет» по всем предметам, — сообщила я, чего уж скрывать.

— Так, пойдем вместе к директору. Будем разговаривать, — уверенно сказал папка и тут же пошел собираться.

В кабинет директора мы попали быстро. Тот самый мужчина, который оставил меня учиться, и надеялся на мои успехи, молча сидел за столом и смотрел журнал.

— Да. Что же вы затянули с этим? — просто спросил он.

— Так получилось. Что-то можно сделать? — спросил папка.

— Даже не знаю что вам сказать. Светлана, пожалуйста выйдите, нам надо переговорить.

Из кабинета я просто выскочила. Прошло минут двадцать и вышел папа. С серьезным видом он пригласил меня зайти.

— Так вот, девушка. Дело в том, что уже конец учебного года, а у вас столько незачетов, я предлагаю вам до сентября уйти в академический отпуск. Сейчас вы пройдете по всем инстанциям, подпишете обходной лист. И ждем вас в сентябре на первом курсе. И очень надеемся, что вы втянетесь и не допустите прежних ошибок, — директор высказал это на одном дыхании. И тут же папка, взяв меня под руку, вывел из кабинета.

В голове роилось сотни мыслей, но самая важная была та, что меня оставили в училище.

Обходной я подписала быстро. Только вот по здоровью было не все в порядке. Видимо на нервной почве, да еще то, что приходилось все скрывать, я стала страдать носовыми кровотечениями. Какие глупости, можете подумать вы, а я поясню. Начиналось кровотечение, например, когда я ложилась спать или, когда утром шла умываться, которое не проходило более часа. Раза два приходилось вызывать скорую. После таких приступов, я ходила как привидение, меня шатало во все стороны.

В поликлинике, проведя все обследования, выявили, что у меня все вроде в порядке.

— Что с тобой делать? — задумчиво говорили врачи, глядя в мою карту. Все анализы были отличные.

Так вот, когда закончилась подготовка перед академическим отпуском, я зашла к директору, и вдруг он говорит.

— Понимаете, девушка, на первом курсе мы не имеем право давать академический отпуск.

Разведя руками, в которой я держала тот самый обходной лист, плюс справку от врачей, я просто спросила:

— И зачем все это?

— Вы не расстраивайтесь, мы все устроили. Вы действительно будете зачислены на первый курс без вступительных экзаменов в сентябре.

После всех этих перепутий, у меня повторился еще один приступ и все. За все лето их больше не было. Как правильно говорится — берегите свои нервы. Я успокоилась и выздоровела.

Хотя благодарности от родственников я так и не услышала, да и ладно. Не было бы этого пережитого, я бы просто спокойно ходила на учебу. Не бывает не нужного в жизни, все зачем-то нужно.

Какие выводы я сделала? Я приняла для себя решение никогда не обманывать родных мне людей. Видеть ту боль, которую я причинила маме и папе было сущим наказанием.

Но что же меня привело на завод? Вернувшись на первый курс, кстати мне всегда везло с группой, замечательнейшие ребята, я столкнулась с каким-то предвзятым отношением к себе. Недосказанность, какое-то другое отношение к себе со стороны педагогов не могли быть мною не замеченными. По привычке видимо, был повешен ярлычок.

И я начала искать, куда перевестись из этого училища. Пробовала в педагогическое, но там не те вступительные, как мне объяснили. И недолго скитаясь по учебным учреждениям, я заявила маме, что ухожу из училища и буду искать работу. Мама, вздохнув, сказала:

— Хорошо, я поговорю на заводе, хотя тебе еще мало лет.

Она работала на этом же заводе уже лет пять.

Вот так я оказалась здесь.

Глава 3. Мир, труд… ноябрь

И вот началась моя эпопея устройства на работу. Для начала я поехала в вечернюю школу. Долго ждала директора у кабинета, и когда, наконец, она пришла, оказалось идти надо не к ней, а к завучу. Пошла искать завуча.

Надежда Васильевна сразу радостно встретила меня, и приняла все мои документы. Приходить мне она сказала уже на следующий день в указанное время, мне расскажут и проводят к моему классу. Надежда Васильевна была педагогом по математике, ну конечно по алгебре и геометрии, и она же была моим будущим классным руководителям. Она внимательно расспросила меня о моей жизни, где училась, родилась и почему я оказалась в вечерней школе. Она также рассказала о себе, и мы мило побеседовав, расстались.

Школа была небольшая. Этакое деревянное строение неизвестных годов. В ней было два этажа, и она немного напоминала мне мою старую школу именно атмосферой.

Как мне поведала моя классная, приходить мне сюда надо будет три раза в неделю. Один раз с утра, часов до трех дня и два раза вечером. На время учебы с утра у меня была льготная форма. На работу выписывалась справка, и она оплачивалась, как за полный рабочий день. А рабочий день у меня был сокращен на целый час, как несовершеннолетней. Короче, забота о молодежи, которая работу совмещала с учебой была кругом, и понимание это было приятно и считалось вполне нормальным.

В поликлинику я пошла на следующий день. Она находилась практически на территории завода. Народу в поликлинике было немного, и те, кто сидел в очереди, добродушно переговаривались между собой, здороваясь с проходящими мимо них врачами. Чувствовалось, что тут знакомы друг с другом многие. Прием терапевта прошел быстро и после прохождения всех узких специалистов, я оказалась совершенно здоровой и была готова к труду и обороне, так сказать.

Мой первый рабочий день был 26 ноября 1986 года. Эту дату я потом долго считала особенной, и как по волшебству в этот день со мной происходили всевозможные приятности. Это еще раз доказывает, как ты относишься, так и к тебе идет. Подойдя к проходной, я увидела большую очередь, но она быстро-быстро проходила вперед. Сравнявшись с кабиной проходной, я заглянула в окошко и сообщила свою фамилию и имя. Дело в том, что мой пропуск должен был быть у охраны. Женщина быстро нашла мой пропуск и попросила подойди к работнику охраны, он мне рассказал, как это все работает. Это была целая система. У каждого пропуска были буква и цифры. Когда я прихожу на завод, я отдаю пропуск, когда я выхожу с завода, я нажимаю на свою цифру с буквами, и мой пропуск автоматически выскакивает охраннику на стол. Самое важно, не потерять его. По этой системе отслеживалось, кто в какое время пришел и ушел. Меня это восхитило, кнопочки, циферки. В сущности, я была еще совсем девчонкой.

За проходной меня встречала Валентина Петровна. Она поздравила меня с первым рабочим днем, и мы отправились в мой теперь уже цех. Шли мы через улицу и довольно быстро пришли. Поднялись по знакомой мне лестнице и вошли в цех. Грохот стоял неимоверный.

— Привыкнешь, — сказала Валентина Петровна. — Это с непривычки так. Сейчас я тебя познакомлю с твоими мастерами, с которыми ты будешь работать непосредственно и проведу по цеху.

Мы пошли вдоль коридора, где были большие железные, раздвижные двери. На той двери, которую собиралась открыть Валентина Петровна было написано II участок, мастер такой-то. Дверь была закрыта.

— Сейчас мастер подойдет, подожди, а я загляну тут в одно место.

Сказав, она быстро, как обычно, пошла в другую сторону и скрылась. Я скромно осталась ждать и даже несколько испугалась, когда от одного из станков вылетела струя искр. За станком стоял мужчина уже пожилого возраста, в очках, и когда он увидел мою реакцию, весело подмигнув мне, кивнул. Я робко ответила ему улыбкой. Когда я посмотрела вокруг, из-за станков на меня смотрело несколько пар глаз. Под таким зрительным обстрелом стоять было неуютно, и я мысленно торопила прийти Валентину Петровну.

Какого же было мое удивление, когда неожиданно, откуда-то сзади, выскочил молодой человек и бодро произнеся, «доброе утро, вы к нам?», начал открывать ту самую неподдающуюся дверь. Легко отодвинув ее, он жестом пригласил меня войти.

— Иннокентий! — весело представившись, сказал он, — я мастер этого участка. — Значит, будем работать вместе? Скоро подойдет еще один мастер, его зовут Игорь.

Я внимательно слушала, и так как не привыкла к такому шуму, часто переспрашивала его. Иннокентий терпеливо повторял мне и потом, видя мое замешательство, сказал:

— Ты так не переживай. Тут у всех по началу глухота. Потом привыкаешь и слышать, и говорить громче начинаешь. Давай, Игоря ждать не будем, он у начальника, а пойдем по цеху, я тебе покажу что и где, и представлю нашим рабочим.

И мы пошли на экскурсию. Выходя из комплектовки, мы столкнулись с Валентиной Петровной. Они с Иннокентием даже приобнялись при встрече, как старые знакомые.

— Ну, я смотрю вы уже познакомились? Вот и отлично, а то меня там задержали. Иннокентий, я тебя прошу, Светлану не обижать. Она девчонка хорошая, но еще молодая. Короче, возьми над ней шефство, я тебе доверяю! — скороговоркой произнесла она и, как обычно, очень быстро пошла по своим делам.

А мы отправились знакомиться с цехом, с людьми, ну и заодно Иннокентий мне рассказывал, что и где находится.

— Ты конечно сразу все не запомнишь, но это не страшно. Спрашивай, не стесняйся. А сейчас я хочу тебя познакомить с одной женщиной. Она просто классная, и с ней ты будешь часто общаться по работе. Работает она в другом цехе.

Пройдя достаточно много все по этому же зданию, мы перешли в помещение, где уже не было таких высоких потолков и было гораздо тише.

— Танюша, радость моя, ты где? — бодро произнес Иннокентий, и из-за какого-то стеллажа выползла, можно сказать, женщина средних лет. По первому впечатлению, она была очень приветливая, ее лучезарная улыбка просто восхищала.

— О, Кеша, друг, — громко отвечала она ему, — а это что за красотка с тобой? — улыбаясь мне спрашивала она.

— Это моя помощница, можно сказать правая рука.

— Ты смотри не влюбись в такую красоту, — практически смеясь, она говорила Кеше, а смотрела на меня, подмигивая.

— Ну вы познакомьтесь, а мне надо зайти проведать Палыча.

Иннокентий, а теперь уже и Кеша, убежал, а мы с Татьяной продолжили знакомство.

Говорили мы не долго, но уже тогда, я сразу поняла, что Татьяна — наш человек, и с ней мы подружимся.

Иннокентий еще немного поводил меня по цеху, мы заглядывали в кабинеты, он весело представлял меня людям, называя мне их имена. После получасовой экскурсии моя голова гудела не только от грохота, но и от полученной информации. Наконец, мы вернулись обратно в свою комплектовку. Я вам немного опишу ее.

Первое впечатления у меня было жуткое. Какие-то металлические штуки везде. По обоим сторонам стояли высоченные стеллажи и на полках что-то лежало. Полки были пронумерованы. Столько много всего, что ранее мне даже не встречалось в жизни. И это все мое хозяйство, которое я должна была знать от сих до сих, как поведал мне Кеша. В душе понемногу появлялась паника. Как все это можно знать? На столе лежали какие-то чертежи, папки, карандаши. Был такой мужской порядок — все лежало как попало, но это всех устраивало. Меня же этот «порядок» вверг в хаотичное состояние. За что браться, мне подсказал Кеша. Мы стали разбирать папочки с какими-то бумажками, и он стал рассказывать что мы делаем, как и в какой последовательности.

— Вот смотри. Это заказ. Мы должны по нему изготовить детали к определенному штампу, который делает детали для реле. Все это будет изготавливать слесарь. А все остальные сопутствующие детальки к этому штампу будут точить, шлифовать или фрезеровать другие мастера. Ты — это связующее звено, которое будет контролировать и раздавать наряды с деталями, а вот что и кому, это будем говорить тебе мы. Сейчас просто иди и смотри что я делаю. Пошли. И Кеша, взяв наряд и один из чертежей, написал на нем чью-то фамилию. Затем он подошел к одному из стеллажей и захватив с собой несколько деталек, сказал мне, что теперь мы идем в святая святых, в слесарный цех. Там рождаются эти самые штампы.

Слесарный цех был обособленным помещением с большими верстаками и кучей инструментов. Над каждым из них трудились мужчины разных возрастов. Один из них был очень выдающийся, в том плане, что он сильно возвышался над всеми остальными. Рост у него был где-то два с небольшим, и в момент, когда мы заходили, он еще и встал. Именно к нему Иннокентий и направлялся. Я шла рядом и старалась не смотреть на всех, но чувствовала на себе их взгляды.

— Светлана, прошу любить и жаловать! — сказал Кеша громко и послышались голоса из разных мест. Что кто отвечал, было непонятно, но звук одобрения был явным.

— А я Геннадий, — протянув мне руку, сказал самый выдающийся из всех слесарей по росту. — Наконец-то, они хоть перестанут материться, как сапожники.

— Если что-то непонятно, можешь обращаться к нему, он всегда подскажет, — сказал Кеша, — а с остальными познакомишься походу.

Дальше мы зашли в один кабинет, где было тихо и чисто. Там сидели три женщины средних лет.

— Вот сюда приносят детали на контроль, — назвав всех поименно, он опять куда-то убежал.

Из всех присутствующих, самая разговорчивая была Маргарита.

— Ну, с первым рабочим днем, тебя! Кстати, чай мы пьем обычно у нас, так что заглядывай, — сказала она и немного рассказала, как они работают.

Позже меня познакомили и с другим мастером, которого звали Игорь. Он был немного моложе Кеши, но шире в плечах и на голову повыше, хотя и Кеша был высокий. Много мы еще прошли мест. Кеша рассказывал, что надо делать и где, к кому обращаться, где и у кого что подписывать. Короче, инстанций по цеху было предостаточно, и я так устала за этот первый день, что домой я не шла, а летела, потому как ног практически не чувствовала. Головы тоже, в ней была такая каша, что я уже не верила, что когда-нибудь я все запомню и со всем справлюсь. Спала я в эту ночь, как убитая.

Глава 4. Глаза боятся, вся надежда на руки

Утренний подъем был около 6 утра. Начало работы было уже в 7.30, вот в такую рань. Собиралась я как метеор, быстро, все боялась опоздать. Ту пропускную систему, которую я увидела на проходной, не обманешь. А вот ехать приходилось долго, да еще с одной пересадкой, да идти еще минут десять до завода.

Все дома еще спят, а я на цыпочках собираюсь на работу. На улице зима, темнотища. Я даже немного завидую, что мои все еще могут поспать, и, вздохнув, я выхожу из дома на улицу. Странно, но я не одна такая ранняя птичка, люди тоже куда-то идут, да и в транспорте я была не одинока.

Прихожу на завод, уже некоторые здороваются со мной при встрече, наверное, вчера меня с ними знакомили. Но я спросонья, практически никого не узнаю. Ну не жаворонок я совсем, и в это раннее утро мой организм находится еще в глубокой дреме. Я открываю свою комплектовку, моих мастеров еще нет на месте. Как я потом узнала, утром всех мастеров собирает начальник цеха на планерку. Зайдя, я медленно разделась и села за стол. Глаза слипаются и сильно хочется спать. Но тут, я увидела новые документы, которых еще вчера не было и мне стало интересно их рассмотреть и, хотя бы припомнить, о чем мне во всех подробностях рассказывал Кеша. Через какое-то время, входят мои мастера, двое симпатичных мужчин. Мы поздоровались, и работа закипела. Сегодня у меня по плану был разбор того, что лежит у нас на стеллажах. Ох и нелегкая это работа, разгребать завалы, доложу я вам.

Так прошло недели две, пока я немного втянулась и стала понимать большую часть своей работы. Многое стало понятно, а потому и легче было работать. Шум цеха уже не бил по ушам, и я уже стала отчетливо понимать, что мне говорят. С мастерами, Кешей и Игорей, был установлен полный контакт, и мы уже говорили не только о работе. Кеша частенько баловал нас сладеньким, приносил что-нибудь к чаю, и мы дружно вместе его попивали. Познакомилась я и с работниками других цехов. В мои обязанности входило — сходи туда, принеси то, в общем, девочка на все руки, вернее ноги.

А что было в школе? В первый вечер, когда я пришла на занятия, меня опять встретила Надежда Васильевна. Мы поздоровались, и как старые знакомые пошли вместе в класс, рассказывая друг другу, как у кого прошел день. Зайдя в класс, я увидела ребят. Детьми их назвать было очень сложно. Классная быстро представила меня всем, и я села на первое свободное место. За партами сидела молодежь самых разных возрастов. Около окна, например, сидел усатый мужчина, его звали Владимир, и у него уже было трое детей. Были еще две девушки, немного или много старше двадцати, было непонятно, да и всматриваться было как-то неудобно. Были здесь и молодые ребята, которые недавно закончили восемь классов, и жизнь заставила пойти работать. Всякое бывает, и мне еще предстояло со всеми познакомиться. Вечерние занятия начинались в шесть вечера. Я работала, как вы помните, наверное, до пяти. И на вечерние занятия приходилось приезжать прямо с работы. В эти дни, если честно, я слегка уставала. И иногда просто жутко хотелось есть. Домой приезжала только часам к десяти вечера, быстро поужинав, если было чем, я падала спать, так как вставать опять в шесть утра.

Так прошел месяц, и я получила свою первую в жизни зарплату. Очень довольная собой, с прекрасным настроением, я шла в тот день домой. Заглянув в магазин, который был на моей остановке, я решила сделать маме подарок, купить ей платье. До сих пор помню это стильное черное платье в белый горошек. Маме должно понравиться, думала я, она у меня блондинка и ей пойдет. Очень радостно было на душе. Я еще зашла в кулинарию и купила два тортика, один домой, другой на работу отметить первую зарплату. Девчонки все уши прожужжали, что так заведено. Кто бы спорил? Дома я торжественно вручила подарок мамульке, ее счастливые глаза еще больше меня порадовали. Платье подошло и было оценено по достоинству, тортик тоже.

Надо сказать, что работа мне стала нравиться, когда я стала разбираться что, где, когда… После месяца работы я втянулась и даже научилась высыпаться за небольшой промежуток времени. Мои домашние, вернее некоторые из них, были полуночниками, и укладывались спать в лучшем случае, в два ночи. А мой диванчик на тот момент находился в самом проходимом месте, в зале. На работе у меня уже стало получаться и было приятно слышать похвалу от сотрудников. Я даже стала что-то понимать в чертежах, узнала и поняла для чего нужны те или иные детали. Сообщив девчонкам в техническом бюро, что я, наверное, буду поступать в Политех, многие стали меня почему-то отговаривать. Помню такой инструмент, «штангельциркуль», одно название вначале которое я и выговорить не могла, теперь стал для меня привычным, и я умело применяла его в работе, как заправский мастер. Хорошая, знаете ли, штука. Появилось много новых знакомых, с некоторыми я даже подружилась. Татьяна с первого цеха стала моим старшим наставником. Я частенько забегала к ней не только по работе. Она рассказывала мне о своей нелегкой женской доли, и все говорила, что меня надо познакомить с ее сыном.

Мужчин на заводе было много, и все вели себя очень достойно, никаких шуточек или пошлостей. Все знали, что этой девушке с косой до пояса, то есть мне, еще нет восемнадцати, и даже семнадцати еще нет. Или их останавливало что-то другое, не знаю. Я тогда не обращала ни на кого внимание, или скорее делала вид. А однажды, случай, вернее производственная необходимость привела меня к тому самому начальнику цеха. Звали его Олег Николаевич. Когда я вошла в кабинет, он сидел за столом не один.

— Здравствуйте! — громко сказала я, еще не отойдя от шума цеха.

На столе были разложены чертежи и стояли кружки с чаем. Мужчины резко замолчали и посмотрели на меня.

— О, это наша новая работница, на участке Ермакова, зовут эту милую девушку Светлана.

Мужчины дружно поздоровались и опять уткнулись в чертежи. Олег Николаевич весело спросил:

— Что-то подписать?

Я кивнула и подала документ. Начальник, широко улыбаясь, поставил свою подпись и отдал мне его. Один из присутствующих мужчин улыбаясь, погрозил Олегу Николаевичу пальцем. Я не стала больше задерживаться и мешать работе и быстро ушла. Ощущение было очень интересное, вроде просто представили, а сердечко почему-то билось быстрее. Но надо было бежать дальше и я переключилась на рабочий процесс. Спустя какое-то время я задумалась, вот если бы посчитать сколько километров я пробегаю за смену.

Глава 5. До мелочей приятно вспомнить

Расскажу вам про нашу заводскую столовую. Вот всем столовым столовая. В ней было аж три отдела. В одном подавали комплексные обеды, кстати, стоимость целого обеда это все, плюс салат и к чаю стоил всего 94 копейки, если что-то давали помяснее, то 1рубль, 10 копеек. Во втором отделе была как бы буфетная, там было много вкусного к чаю. Стряпали, надо сказать отменно и прямо у нас в столовой. И третий отдел, где обычно обедало начальство или люди, которые работали в управлении. Там было много выбора различных блюд и было очень вкусно. Если мы торопились или с собой было немного денег, то ели комплексный. Но я любила обедать там, где много и вкусно. Картофельное пюре и тарелка свекольного салата. Ммм, пишу и слюнки бегут. На обед выделялся целый час. И если быстро удавалось перекусить, мы еще гуляли по территории завода.

А в классе меня назначили старостой. То ли я сильно понравилась Надежде Васильевне, хотя это у нас было взаимно, то ли просто я внушала больше доверия, потому как староста должна была выдавать ребятам справки на работу, которые оплачивались. И это был документ, знаете ли. А вид у меня был очень серьезный. Если бы они знали, как я любила пошалить. Но доверие оказано, значить буду выполнять ответственно, решила я для себя. Класс оказался дружным. Мы с удовольствием ходили обедать вместе в столовую, да и праздники отмечать нам нравилось вместе. Володька даже как-то пригласил весь класс к себе домой. У него был то ли день рождения, то ли он просто хотел собрать нас в неформальной обстановке. Парень он был добрым и каким-то настоящим, без понтов, и очень сильно напоминал мне моего любимого брата Рому.

А еще, я любила, когда мы учились с утра. Вот денечки были! И на учебу к восьми, можно было поспать лишние тридцать минут. И освобождалась раньше, хотя этот факт меня радовал не так сильно. Дело в том, что уже год как у нас в квартире было много народу. И у меня еще к тому же, не было своего уголочка, где я могла бы уединиться. Посему даже на работе я задерживалась как все, и никто не понимал и считал, что я такая ненормальная и так стремлюсь работать. А на самом деле, просто мне не хотелось идти домой, даже возникала мысль перебраться в общежитие, чтобы хоть как-то получить свое личное пространство, правда свое пространство в общежитии, даже и звучит странно. Но, с пропиской я не подходила для предоставления мне сей жилплощади. Приходилось мириться, но получалось это с трудом, и иногда доходило до ссор. Прошло еще какое-то время. На заводе меня отметили, как хорошего работника и назначили секретарем комсомола. Ко всем моих похождениям прибавился еще и сбор комсомольских взносов. Потом комсорг завода пообещал мне путевку в один из городов Прибалтики, но помаячив обещанием, так и не довел его до исполнения. Было как-то обидно.

А еще случались со мной и неприятности. Как-то, после зарплаты, я поехала домой и зашла в гастроном, чтобы купить для всех мороженое. В очереди со мной стоял еще какой-то мужчина, прямо позади меня. Я, достав всю пачку с зарплатой, отсчитала нужную сумму, а остальное положила в большой карман пальто. Когда я пришла домой и радостно заявила, что получила зарплату, денег в кармане не оказалось. Было обидно до слез, но я почему-то не плакала, а сидела неподвижно какое-то время. Вот так, проработав целый месяц, я получила только несколько порций мороженого. Ну что ж, это было, наверное, с каждым, кто так беспечно относится к деньгам.

Наступил еще один день, и я снова на рабочем месте. Привычно открыв калитку, я уверенно вошла в комплектовку. На полу лежали детали, которые привезли уже после моего ухода. Не порядок, подумалось мне, и пришлось в очередной раз навести уборку территории. Напевая песенку, я наклонилась за каким-то чертежом, который упал со стеллажа и тут. И тут плита, которая весила килограммов тридцать просто падает мне на большой палец правой ноги. Не подумайте, она не сверху упала, она стояла ребром на полу, и вот она уже на моей ноге. Что там обычно происходит? Искры, бабочки? У меня был «тихий» стон на всю комплектовку, насколько было возможно при нашем шуме. И в этот, надо сказать очень своевременно, момент заходит Кеша. Среагировал он моментально. Просто убрал эту плитищу с моей ноги и, подхватив меня на руки, понес к стулу. Что тут началось? Дошло аж до начальника цеха, тот прибежал, спрашивал, как я. Палец вроде был цел, но сильно опух. И наступать было просто больно.

Вот так я получила производственную травму. И мои мастера вместе с начальником цеха отпустили меня домой на целых пять дней. Зарплату мне сохранили, никто не хотел поднимать шумиху, ведь травма-то производственная. Штрафы, разбирательства и тому подобное. Отвезли домой даже на такси. Хотя тогда, я смутно помню какие эмоции меня посещали, помню только одну, было очень больно. Но если совсем честно, то помню, как сильно переживал Кеша, и как он нежно держал меня на руках пусть всего и несколько секунд. Меня еще никто не носил на руках.

Глава 6. От любви никуда

На улице уже распускались листочки, был апрель. Палец на ноге долго не хотел заживать, но через неделю я вышла-таки на работу и учёбу. Все были рады меня видеть. Кеша так обрадовался, что неожиданно для меня, захотел меня поцеловать. Я сначала подумала, что он шутит, а он совсем близко подошел ко мне и сказал:

— Я скучал, правда, — и, наклоняясь ко мне, он уже собирался это сделать.

— Ты с ума сошел! — возмутилась я, встав с места.

— Может быть, но я все время о тебе думаю, — говорил он серьезно, а мне непонятно было как реагировать.

— Но ты же женат, — не позволяя к себе близко подходить, возмущенно произнесла я, но тут Кеша рванул ко мне.

И начались гонки по комплектовке. Даже звучит почти романтично, правда? Если бы не мой все еще больной палец на ноге, то так бы и носились вокруг стола. Но моим спасеньем оказался один из слесарей, наш Геннадий. Он так вовремя зашел, и я, тяжело дыша, опустилась на стул. Кеша недовольно с ним заговорил, а я нервно начала перебирать чертежи на столе. Потом пришел Игорь и нормальный рабочий процесс дал мне передышку и отвлек. Уходя из комплектовки последним, Кеша обернулся ко мне и сказал:

— Я все равно тебя поцелую!

Вот же дела, думала я сидя за столом. И что мне делать? Бегать от своего мастера? Ну работали же столько времени, и я ничего не замечала. И тут я начала вспоминать. Некоторое время назад, на меня стал засматриваться один из токарей. Парень видный и мне он, если честно тоже нравился. Только ухаживал он не настойчиво, и я не делала никаких движений навстречу. Пока было непонятно. На свидания он меня не звал. Просто иногда угощал фруктами или конфетами, занимал для меня очередь в столовой. Но как реагировал Кеша? Он ревновал, да точно ревновал. Он так зло на него смотрел, я просто не придавала этому значения. И еще он заметно нервничал, когда к нам заходил начальник цеха. Тот вообще очень открыто говорил, что какая, мол, гарна дивчина у вас тут работает. И как я раньше не обращала внимание. Немного погодя, Кеша просто спросил меня:

— Давай встретимся, в кино сходим?

— Ты женат. У тебя такая хорошая жена, а ты, — толи уговаривала, толи просто хотела его вразумить.

— Жена — это другое, — непонятно как-то отвечал он мне и просящим взглядом смотрел.

Но не было у меня к нему ответного чувства, или просто я еще не осмыслила всю ситуацию. Как-то неожиданно всплыл сей факт. Я нравилась своему начальнику, но это не любовь, раз есть жена, да еще прекрасная дочка. Кстати, жену звали также, как и меня, и она приходила к нам в цех, когда я только устроилась. Видимо, ей рассказали, что рядом с мужем появилась молодая. Она работала в администрации завода или в другом цехе, этого я не помню. Мужские взгляды я ловила очень часто. И как понять, что они к тебе чувствуют? Может просто смотрят, ведь проходить мимо них мне приходилось много раз за смену.

Долго ли, коротко, как в сказках пишут, наступил май. И скоро мне исполнялось семнадцать. Где мои семнадцать лет? На Большом каретном, помните такую песню? А этот май мне принес перемену места работы. Видимо, мои ангелы хранители очень постарались, за что им большая благодарность. Ведь непросто стало работать с Кешей. Он так часто смотрел на меня и смущали меня эти взгляды очень. Возможно, у моего ангела хранителя было имя, но каким-то чудесным образом, меня перевели в нарядчицы. А это была совсем другая работа. В чистоте, тишине, никакой беготни по заводу и поближе к начальству. Теперь я сидела за столом и те заказы, которые нам приносили на участок с нарядами уже готовились и моими руками. Приходили ко мне мастера и другие работники, чтобы я переписала им наряд, да все с конфеткой или с шоколадкой. Женщины, которые сидели со мной в кабинете даже немного завидовали.

— Взятки берешь? — вроде бы шутя, говорила одна из них.

— Беру! — отвечала я прямо глядя в глаза.

Начальник цеха заходил часто, но я уже не смотрела на него с восхищением, видимо просто привыкла к его вниманию. Как-то шли мы с приятельницей после обеда по цеху, и тут она мне говорит:

— Смотри, вон там стоит мужчина, и он все время поглядывает в твою сторону.

Я обернулась и увидела, как около стены стоит мужчина, но он не смотрел на меня, а смотрел куда-то в другую сторону.

— Да тебе показалось! — прокричала я приятельнице.

— Да точно тебе говорю, он глаз с тебя не сводил, когда мы проходили, — утверждала она.

Немного погодя, я вновь пошла по цеху и увидела этого же мужчину. Теперь он мне стал попадаться на глаза очень часто. Подкарауливал что ли? Однажды, когда я шла после работы домой, меня окликнули.

— Светлана! Подождите!

Обернувшись, я увидела того самого мужчину. Он выглядел лет на тридцать и возможно чуть больше, и мне казался он почти дяденькой.

— Вы мне? — спросила я его, — А откуда вы знаете как меня зовут?

— Услышал, как вас окликала девушка в цехе, — подойдя ко мне совсем близко, отвечал он. — Я хотел бы пригласить вас в кино. Вы пойдете?

— Я даже не знаю, — робко отвечала я, а он продолжал.

— Меня зовут Виктор, я недавно устроился на работу к вам на завод. И вот увидел вас. Вы мне очень понравились, правда. Давайте встретимся, сходим в кино?

— Ну давайте, а когда?

— Я куплю билеты и вам сообщу, хорошо?

— Хорошо.

— До встречи, Светлана, — он даже в лице изменился, когда улыбнулся.

Я кивнула ему и пошла дальше. В голове было много вопросов, но задавать ему сразу вот так я не решилась. Самое важное для меня было узнать, женат он или нет.

Наступило лето и у меня скоро отпуск. Целый месяц свободы! Ни работы, ни школы. Кстати, учебный год я закончила, как всегда, на «хорошо». Учиться в вечерке было здорово. Лояльность учителей очень импонировала и радовало то, что нам не задавали домашку, мы ж народ работящий. И еще была одна радость, я поеду к своей тётушке на восток в Амурскую область, причем поеду одна на поезде. В предвкушении такого радостного события, я ни о чем другом и думать не могла, просто летала по цеху, улыбаясь всем. За эти полгода мой цех стал практически родным, мне было уютно и хорошо. Уставала, конечно, но теперь больше от сидячей работы, скучая по тем временам, когда бегать приходилось постоянно. Все, к кому приходила когда-то по работе, здоровались со мной, встречая в столовой и интересовались, куда это я пропала? Загадочно улыбаясь, говорила, что меня повысили. Все от души поздравляли, радуясь моим успехам.

А что же Виктор? Он пропал как-то из виду и недели две я его не видела вообще. Странные они, мужчины. И зачем так было все усложнять. Кстати, про него я проведала и узнала, что он не был женат, а его и след простыл. А сегодня у меня был последний день перед отпуском. Мы с девушками весело шли с обеда, а у той же стены, можно сказать в той же позе, стоял Виктор и смотрел по сторонам. Я спокойно прошла мимо, но он меня даже не остановил, видимо стеснялся других.

— Смотри, он опять стоит! — громко шептала мне в ухо все та же приятельница.

— Да ну его, пусть стоит, — отмахнулась я.

Где-то пропадал столько времени, я и думать о нем забыла. Прошло довольно много времени, уже наступил конец смены. Еще не доходя до проходной, я опять увидела его, он заметно нервничал и ходил туда-сюда. Когда я подошла, он быстро повернулся ко мне и взял меня за руку.

— Света, здравствуй. Я тут приболел немного. А ты вечером свободна? Можешь в кино сходим? — практически скороговоркой проговорил он. Видимо стоял репетировал, подумала я. С такой не характерной для взрослых мужчин застенчивостью не часто встречаешься. Или ему есть что скрывать?

— Да, я как раз сегодня свободна, — спокойно произнесла я.

— Тогда я жду тебя у кинотеатра в семь тридцать, — он пожал мне руку, которую до сих пор держал в руке и быстро ушел.

Странный все-таки он, думалось мне и это мне не очень нравилось. Но в кино пойду, интересно же, а то ходит вокруг да около. Тем более послезавтра я уезжаю на две недели и буду далеко от всех. Подошла к кинотеатру я около восьми и, оглядевшись, поняла, что пришла раньше. Ну нет у меня привычки опаздывать, и про то, что девушка должна немного опоздать, знаю. Виктор не дал мне долго себя корить за такую поспешность, появился в дверях кассы.

— Я рад, что ты пришла. Пойдем, через пятнадцать минут начало.

Мы поспешили зайти в зрительный зал и усевшись на свои места, стали просто смотреть на всех. Молчание было каким-то угнетающим и я вспомнила, что даже не знаю, на какое кино мы пришли.

— Не помню точно название, — ответил мне Виктор, — кажется что-то про войну. Какую войну, думалось мне. Это романтическое свидание, или что?

И вдруг Виктор спросил:

— Если конечно не секрет, а сколько тебе лет?

Опешив от такого вопроса, я уклончиво произнесла:

— А сколько бы ты мне дал?

Я нисколько не хотела кокетничать, просто само собой так получилось.

— Двадцать один? — уверенно произнес он, а я аж подпрыгнула.

— Не угадал, — еще кокетничая произнесла я, надеясь, что он просто так шутит.

— Меньше или больше? — не унимался он, и я стала ему подыгрывать.

— Меньше.

— Двадцать? — с надеждой спросил он.

— Нет.

— Девятнадцать? — в голосе уже чувствовались нотки сомнения и, как мне показалось, страха.

Устав от этой викторины, я равнодушным тоном произнесла:

— И опять не угадал.

— Ну тогда восемнадцать, — как бы дойдя до последнего рубежа и идти дальше уже не было смысла, произнес он на выдохе.

Меня начал раздражать такой назойливый опрос, как будто тем для разговора важнее не нашлось. Ну не в загс же он собирался меня звать сразу после военно-романтического сеанса, в конце-то концов.

— Мне семнадцать исполнилось месяц назад, — раздраженно ответила я, глядя на него, и тут потух свет. Как мне показалось, не только он.

Кино оказалось про войну с фашистами, очень серьезная для меня тема. И возможно в другое время я бы оценила такое предложения посмотреть этот фильм, но на романтическое настроение он точно не настраивал. Кстати, фильм был хороший, про отважных партизан во время Великой Отечественной войны. В эти годы я много книжек прочитала на эту тему. Сеанс окончился, и мы вышли на еще светлую улицу. Солнышко уже ушло на закат и скрылось за горизонт. Было тепло и, несмотря ни на что, очень радостно у меня на душе. Виктор предложил прогуляться до моего дома. Я согласилась, давно не ходила так много пешком. Мы о чем-то говорили, но в его голосе я чувствовала какое-то разочарование. Говорили о пустяках, погоде, природе, даже о рыбалке. Подходя к своему дому я почувствовала облегчение, что это свидание подошло к концу.

— Мы еще встретимся? — робко спросил Виктор.

— Конечно, но только через месяц, я завтра уезжаю погостить к тёте. А выйду из отпуска, на заводе и встретимся.

— Ты в отпуске?

— Да, с завтрашнего дня.

— Я вообще хотел спросить, увидимся ли мы так же, сходим куда-нибудь? — не настойчиво спросил Виктор.

— А зачем? — задала я прямой вопрос. — По возрасту я тебе не подхожу, судя по тому, как это важно для тебя.

— Ну почему? Тебе правда, меньше двадцати не дашь, у тебя такой вид серьезный, — пытался объяснить он.

— Можно подумать серьезный вид только у взрослых. Мне просто кажется, что нам незачем больше встречаться. Спасибо за вечер и прогулку. До свидания! — это я уже говорила, удаляясь от него.

Свидание закончилось. Почему я так ему сказала? Возможно потому, что он невыносимо напоминал мне мужа моей сестры. А он мне жутко не нравился.

Послесловие или Шестнадцать +

Просто вот так заканчивать повествование не очень, наверное, честно. Жизнь, она складывается из событий, которые имеют свой временный промежуток, это может быть неделя, год или несколько лет. Вот любовь, которая проходит через всю жизнь прекрасна и ценится и даже восхищает. Я немного расскажу что было дальше, про те события, про которые я начала вам рассказывать.

На заводе я проработала три прекрасных года. Я очень благодарна всем, кто был со мной и помог мне найти себя, стать уверенной и не бояться правды. Я начала уважать себя и многое мне стало понятно.

Татьяна как-то, обнимая, сказала про меня спустя год, как я устроилась на завод:

— Да, ты девушка с характером, тебе палец в рот не клади!

— А зачем мне пальцы-то в рот класть? — отвечала я, и мы потом долго хохотали.

Да, так и есть, я научилась держать удар. Многое приходилось преодолевать, сталкиваясь лицом к лицу со взрослой жизнью. Так что, в свои восемнадцать, я действительно повзрослела. Кеша перестал меня звать на свидания, как-то само собой все ушло. На свидания звали другие, даже в любовницы пойти было предложение, но я не отвечала взаимностью. Не пришло мое время видимо. В мае 1988 года, когда праздновали мое совершеннолетие, меня подкараулил таки начальник цеха, и прижав к стенке в одном коридорчике, от души поцеловал прямо в губы. Получилось смешно. Видимо он дождался, когда можно, и мы потом вместе весело посмеялись.

Школу я тоже заканчивала в этот период. Все было хорошо, и экзамены, как ни странно, я не завалила. С одной из одноклассниц мы очень сдружились за время учебы, и летом она пригласила меня на свою свадьбу в качестве свидетельницы. На выпускном меня ожидало еще одно объяснение в любви. Мальчик из параллельного класса, как оказалось, давно и тайно вздыхал обо мне. Пригласил меня на свидание, потом настойчиво требовал, чтобы я пришла, как его девушка на его проводины в армию. Не нашло отклик в моем сердце и это объяснение. И я отказалась прийти.

После того, как уволилась с завода по собственному желанию, я поступила в медицинское училище вместе с Анастасией, которая пришла работать на наш завод и, спустя некоторое время, с отличием его закончила.

И это совсем другая история.