Мир шерхостней

Лана Александровна Ременцова, 2023

Очередная часть серии "Оборотни", такая же дерзкая, кровожадная и эротическая. Прошу на борт.Шерхостни – оборотни, кровожадные летающие твари, пожирающие любые живые существа, даже представителей других кланов оборотней: волков, лис, морских жителей.Корад – молодой вожак, при очередном нападении на волчий клан замечает юную изящную волчицу в человеческом облике, танцующую на пригорке, и заинтересовывается ею, так как в душе художник, причём очень талантливый и обожает смотреть на танцы своих четырёх наложниц. Ширин – волчица, королевское дитя погибших родителей, которых давно сожрали шерхостни, помимо воли становится рабыней Корада.Он решает переместиться с ней через пещеру переселения – портал для всех миров этого цикла – в мир людей, но… Миры переплетаются с другими мирами и новыми оборотнями. Осторожно! 18+ в книге присутствует жестокость, порно, насилие.

Глава 2. Мир скорпионов

Очнулась от шлепков по лицу. Открыла глаза, щёки горели. Над ней склонился шерхостень.

— Зачем? — простонала.

— Пока я не отымею тебя по–полной ты не сдохнешь, тупая волчица. Или мне сожрать тебя прямо здесь по кускам? Смерть будет долгой и мучительной.

Пленница отвернулась и этим разъярила его.

— Я же говорил никогда не отворачиваться от меня! Не люблю насиловать тех баб, которых выбрал в наложницы, однако ты не оставляешь мне выбора. — Развёл ей ноги и почти вошёл. Она замерла. Оставил её, встал, схватил за волосы и подставил ртом к члену.

— Соси. Давай же. — Придавил ртом к головке.

Девушка не реагировала.

— Тупая сука. У тебя нет иного выбора.

— Есть. Смерть.

Он посмотрел на неё как на умалишённую.

— Смерть же тоже разная бывает.

— Любая.

— Дура. — Обратился и, зарычав, открыл страшную пасть. И на его удивление, она не заголосила, как это было всегда, когда он сжирал жертвы, а склонилась и положила голову ему прямо в пасть. Шерхостень опешил. Звериная суть не затуманивала его человеческого разума. Он вытащил её лапами из пасти и полетел с ней к пещере переселения. Опустился рядом и принял человеческий облик.

— Почему?

— То, что ты бесстрашная дура я уже понял: голодная, грязная и безумная. Значит, пойдёшь со мной в мир людей. Давно я уже хотел побывать там. Только один не желал, да и не знал раньше, что тоже могу переселяться, так как думал, что все шерхостни неблагородные.

— А как узнал, что можешь?

— Шаман рассказал, что я благороден от царственных предков, и так как являюсь вожаком, тоже могу переселяться куда захочу.

— Значит, и я могу, раз царская дочь?

— Должна, составишь мне компанию. Там и накормлю.

— Я не заслужила.

Мужчину рассмешила эта фраза.

— Да, не заслужила. Даже не отсосала. Но я решил, что именно ты побываешь со мной в том мире. Только не так.

Она не поняла, что он имеет в виду, и распахнула глаза, когда шерхостень снял с себя плащ, укрыл её, завязал шнурок на шее. После снял ремень со своих брюк и, надев ей на талию, затянул.

— Там нельзя ходить голой. Застрелят.

— Откуда вы знаете?

— Рассказывал паук Эванбайринг. Он женился на лисе сестре Тиграна, которого мы — шерхостни также уважаем. Мы были с ним друг у друга в мирах. А после даже стали друзьями. С обоими. Я ненавижу Килана и весь его морской мир, наверное, также как и ты ненавидишь нас.

Девушка промолчала. Он взял её на руки и съехал по покатому спуску вниз. Прошёл в глубину и мысленно настроился на мир людей.

Пространство вокруг заискрилось, затуманилось, и их заволокла дымка. Открыли глаза через пару минут и шерхостень, легко преодолев такой же крутой подъем, как и спуск, оказался на поверхности.

Здесь была сплошная пустыня. Корад опустил девушку на горячий песок.

— Горячо. — Она подпрыгнула. Босыми ногами стоять на нём не представлялось возможным.

— Да, здесь жарковато. И где же люди? Кого мы будем есть?

От последнего слова ей стало плохо и сильно заурчало в животе.

— Идём. — Взял за руку и пошел, куда глаза глядят. Однако волчица замешкалась. Он оглянулся и увидел, что она даже стоять не может, не то, что идти.

— Точно слабая ты, как заметила моя тигрица. — Подхватил на руки и пошёл широким шагом. Ширин невольно прижалась к его могучей груди. Запах от него исходил какой–то лесной свежести.

Мужчина обратил внимание, как она принюхивается и рассмеялся.

— Что не воняю как ты до купания в озере? Да, люблю часто мыться в отварах трав, кореньев и ягод.

Она молча смотрела вдаль. Вокруг лишь необъятная пустыня.

Вскоре ему надоело идти, и он обратился. Взлетел с ней, держа в лапах. Пролетел немалое расстояние, но так ничего кроме пустыни и не увидел. Ноша затихла, и шерхостень опустился на песок. Снова обратился и увидел, что она потеряла сознание. Попытался привести в чувства пощёчинами, но тщетно — волчица не приходила в себя.

— Где же мне здесь накормить тебя? Какой–то дурной мир людей. Как раз то их тут и нет.

Внезапно неподалёку шевельнулась песочная гора. Корад насторожился. Песок ссыпался и, будто взорвался, рассыпаясь, как фонтан во все стороны.

Из–под него вылез чёрный мутант — страшный двухметровый, тело, похоже, в броне, а сзади длинный закручивающийся хвост.

Шерхостень мгновенно обратился и, взлетев, раскрыл зубастую пасть и прорычал. Ширин простонала.

Чёрный монстр на миг замер и вдруг раздалось:

— Кто ты?

Корад удивился, но решил ответить:

— Я — вожак шерхостней, переселялся в мир людей, чтобы пожрать человеческого мяса и накормить свою рабыню. А ты — кто?

— Это не мир людей.

— Как?

— Это мир скорпионов, а я — их владыка Корандлавдий. Если ты не хочешь причинять моим жителям вреда, можешь быть моим гостем. И еда найдётся.

Шерхостень спустился и принял человеческий вид, продолжая держать бездыханную девушку на руках. Скорпион тоже обратился в довольного таки симпатичного молодого мужчину с длинными чёрными волосами и смуглой кожей. Корад обратил внимание, что его шея, грудь и руки в татуировках.

— Вы такими рождаетесь?

— Да.

— У нас тоже есть на телах такие орнаменты, только немного другие.

— Они, похоже, есть у всех представителей наших миров. Вы вряд ли сможете идти под песком в мой город, так что идём так. Он уже недалеко.

Шерхостень кивнул.

— А что вы едите? Я не заметил ничего, пока летал, что можно здесь съесть.

— Животных полно. Просто они днём прячутся. Скоро наступит ночь, и все повылазят: тушканчики, лани, донары и другие.

— А это кто? Первый раз о таких слышу.

— Большие животные. Их мяса хватает на десятерых скорпионов. У нас в городе у каждого есть оно в закромах. Ловить никого не надо. Я накормлю вас. Кстати, что с ней? Вы такие разные. Она тоже из ваших?

— Нет, она — волчица. Не ела трое суток. Голодный обморок.

Скорпион усмехнулся.

— Что же ты не кормишь своих наложниц?

— Она ещё не наложница. Наказана была. Непокорная рабыня.

Корандлавдий рассмеялся.

— Знакомо. Правда, у меня есть любимая наложница, и я уже давно с непокорными рабынями не имею дел.

Мне её хватает, что даже на старых наложниц времени не остаётся.

— Кто она?

— Паучиха. Прекрасная Ариана. Однажды мне пришлось лишить её девственности фаллосом по приказу владыки сколопендр, а после спасти.

Корад удивлённо приподнял бровь.

— Ты дружишь со сколопендрами?

— Да, моя сестра Астрид замужем за их владыкой. Это долгая история. Если захочешь, расскажу, когда поедите и отдохнёте.

— А как ты думаешь, почему пещера переселила нас сюда, а не в мир людей?

— Не знаю, но слышал, что у неё свои причуды. Возможно, ты нужен здесь.

— Зачем?

Скорпион пожал плечами.

— Может, ты можешь помочь нам. На нас начали нападать летающие оборотни. Монстры ещё те. Высасывают кровь из кучи животных. Нам то они ничего не могут сделать, но всё равно неприятно. Они летают, мы — нет. Вот и тянется эта война уже с полгода. Нет конца и края.

— Хорошо. Я смогу надрать им задницы в полёте, если ты сможешь и мне помочь.

— Конечно, всё что в моих силах.

Они уже спустились по ступеням, находящимися прямо в песке, под землю и шли в каменном туннеле с орнаментами на стенах. Здесь всё было приятного золотистого цвета, прохладно и пахло приятно какими–то благовониями.

— Мне надо, чтобы мою рабыню пока я буду решать твои проблемы, подержали в твоём гареме и, возможно, обучили прелестям соития. Не хочу её искать в твоей пустыне, если убежит.

— Да без проблем. Кстати, красивая.

— Очень, редко такие попадаются. И танцует так, что член мгновенно встаёт.

Тот усмехнулся.

— Хотел бы я посмотреть.

— Посмотрим, если откачаем. Вон, какая дохлая.

— Откачаем. Раз волчица, то сразу почувствует запах сырого мяса.

Перед ними открылись огромные ворота не менее трёх метров в высоту. За ними стояли скорпионы в родной ипостаси — охранники города.

— Добро пожаловать. — Ухмыльнулся хозяин.

Шерхостень вошёл, неся пленницу.

Они дошли до замка и Корандлавдий отдал приказ слугам: принести еду в главный зал.

— После еды можно искупаться в моём бассейне.

— У тебя есть бассейн?!

— Да.

— Мне бы ещё её отмыли. А то трое суток на цепи была в своей моче и дерьме.

Скорпион кивнул.

Корад с интересом разглядывал внутренне убранство пустынного замка. Всё в золотистых тонах: колонны в холле с орнаментом понизу, мраморные полы, длинные занавеси на высоких окнах, скульптуры и даже экзотические колючки в вазонах стоящие по углам.

— Богато…

Скорпион улыбнулся.

— У тебя не так?

— Нет. У нас всё из обычного грубого камня, дерева и шкур.

— Значит, добротно. — Его улыбка стала шире.

— Ты прав.

К ним подошли служанки: симпатичные темноволосые девушки.

— Отдай им рабыню.

Корад передал волчицу.

— Она очень слаба. Её надо накормить, отмыть и одеть. — Отдал приказ хозяин замка.

Служанки взяли Ширин и понесли в гарем.

А мужчины расположились в главном зале в креслах с высокими спинками. Вскоре они уже трапезничали свежим мясом ланей, и пили крепкую настойку.

— Мне кажется, тебе нравится эта рабыня?

Корад кивнул.

— Если б она не зацепила меня, я бы разорвал её прямо там, в родном волчьем логове.

— Тогда лиши девственности, и дело пойдёт быстрее. — Скорпион ухмылялся, забросив ногу на ногу в чёрных брюках из гладкой ткани и кожаных лёгких туфлях.

— В том и дело что уже лишил, но когда понял, что она чиста, сразу вышел и не стал насиловать.

— Почему? — Корандлавдий искренне удивился.

— Почти все волчицы общие шлюхи у волков. Так было всегда. Я думал она тоже, а когда столкнулся с девственной преградой, опешил. Это редкость среди них и мне захотелось взять такую красавицу в наложницы.

— Для тебя это так важно?

— Да.

— Тогда ищи к ней подход. Если девка влюбится, сама начнёт перед тобой ноги расставлять.

Он приказал слуге, стоящему неподалёку привезти любимую наложницу.

— Хочу тебя познакомить с моей любовью.

Губы шерхостня тронула лёгкая улыбка, и он расселся в кресле поудобнее.

В зал привели темноволосую девушку. Она подошла и поклонилась сначала перед скорпионом, а после повернулась к гостю и тоже склонилась.

— Это Ариана. Моё чудо. — В голосе хозяина чувствовалась гордость.

Корад внимательно посмотрел на неё: волосы цвета глубокой ночи, большие выразительные карие глаза и пухлые губы, как и у его волчицы. Тяжёлый паучий взгляд. Однако фигура этой девушки была немного полнее, чётко просматривающаяся под изящным одеянием, вышитом драгоценными камнями.

— Красива.

— Она носит моё дитя под сердцем.

— Поздравляю.

Скорпион показал взглядом ей подойти к нему. Девушка подошла, и он взял её на руки.

— Я люблю тебя. — Прошептал.

Она выгнулась к нему, и он провёл рукой ей от шеи по груди, спустился к талии, дальше к бедру и придвинул к себе поближе.

— Если ты не против, я бы хотел остаться наедине со своей девочкой. А тебя отведут к твоей. Думаю, её уже купают. Пойди, пообщайся с ней. Такие интимные моменты сближают.

Корад встал, и слуга проводил его в баню. Ему понравилось это помещение: всё плиточное с витиеватыми орнаментами по стенам и даже гладким полам. Там действительно уже находилась Ширин, и служанки сбривали все лишние волоски с её тела.

— Она поела?

Три девушки склонились в поклоне.

— Да, господин. Ваша рабыня поела большой кусок свежего мяса.

Он подошёл ближе и его взгляд застрял на её расставленных ногах, вернее на раскрытом «цветке». Ширин, пребывала в каком–то забытьи и приятном блаженстве, открыла глаза и вздрогнула, увидев его, стоящего напротив и бесцеремонно разглядывающего все её прелести. Она попыталась соединить ноги, но служанки не дали, крепко придерживая за колени.

— Не шевелитесь, иначе мы можем случайно вас поранить.

Они ловко орудовали острым лезвием с длинной ручкой и сбривали уже остатки волос.

— Ты очень хороша со всех сторон. Зачем закрываться, наоборот, покажи мне всё, чтобы я видел, какую красивую женщину решил взять в наложницы?

— Убирайся.

— Не стоит так говорить со мной. Кажется, мы уже это проходили. — Он подсел к ней, выхватил у служанки лезвие и подставил волчице под горло. — Показав взглядом тем уйти. Девушки бегом выскочили из бани, и они остались наедине. — Неужели до тебя до сих пор не дошло, что ты уже моя отсюда, — дотронулся до макушки, — и досюда, провёл рукой до кончиков пальцев ног. Девушка не могла пошевелиться, так как опасное лезвие находилось совсем близко у горла. «А может, дёрнуть головой, и придёт всему конец?»

Шерхостень догадался о её мыслях по напряжённому лицу и отбросил лезвие далеко от них. Она соединила ноги и вся сжалась. Он встал, разделся, продолжая смотреть на неё, наклонился, взял на руки и прыгнул в бассейн. Они ушли с головой под воду, а когда выплыли на поверхность, мужчина прижал девушку к своему телу, заставив расставить ноги вокруг его бёдер. Ширин попыталась бороться, но тщетно. С его силищей ей было справиться невозможно.

— Хватит. Я долго ждал, пока ты сама согласишься. — Головка члена упёрлась во влагалище. Мужские руки крепко держали. Она затаила дыхание. — Ты понимаешь, что у тебя нет иного выхода, как только покориться? Расслабься, иначе будет больно. Я большой для первого раза. Тот тогда на пригорке не считается. Я только пробил твою преграду.

— Ненавижу. — Процедила.

— Тогда терпи. — Резко вошёл на всю длину, и она всё же вскрикнула. Если в первый раз даже не проявила никаких эмоций по причине шока, то сейчас ощутила настоящую боль. Он заполнил её до краёв. Глаза буравили, руки прижимали ближе, толчки были грубыми и рванными. Шерхостень не стонал и даже, казалось, дышал ровно. На самом же деле он умел хорошо скрывать эмоции, а в душе всё клокотало. Ему было безумно приятно находиться в ней. В сознании она танцевала перед ним, опускалась на колени и брала в рот член. Толчки усилились. Девушка вскрикнула ещё раз, когда он оргазмировал, добивая до самой глубины. Его губы притянулись к её, и грубо засосали. Однако она всё же умудрилась его укусить. Корад облизал кровоточащую губу и на удивление, не разозлился.

— Истинная волчица. Дикая, безумная. Я хочу тебя ещё больше. А за твой укус ты будешь наказана.

— Тебе ничего не стоит избить меня.

— Не хочу. Ты очень хрупкая, а здесь нет моего шамана. Я накажу тебя по–другому. Ты возненавидишь тогда уже не только меня, но и сама себя.

Она не поверила ему. Корад опять схватил её на руки и вынес из купели, выйдя в обнажённом виде.

Слуги, находящиеся в коридоре, в страхе поклонились.

— Где мы можем расположиться на кровати?

Одна из служанок вышла вперёд.

— Я проведу вас в гостевую спальню. Хозяин всегда в ней селит гостей.

— А они у вас тут часто?

— Нет. Редко. Но были… сколопендры и даже пауки.

— Мне нужна верёвка, веточка любого растения, перо и ароматные масла.

— Всё принесу. — Завела его в спальню и ушла.

Ширин молчала. Он уложил её на большую постель, покрытую алым покрывалом.

Она сразу отползла к стене.

— Не стоит уползать. Мы в гостях и пока нам тут делать нечего, займёмся друг другом. — Схватил за ногу и подтащил к себе.

— Отстань. Хватит! Ты уже трахнул меня. Что мало?

— Конечно, мало. Это всего лишь начало.

Служанка тихо постучала.

— Входи.

Она вошла.

— Положи всё сюда. — Указал взглядом на постель, так как держал за ноги брыкающуюся волчицу.

Та быстро всё положила и унеслась.

Корад взял масло одной рукой, понюхал.

— Приятный запах. — Набрал пальцами и разлил ей на грудь.

— Что ты делаешь? — Он молча стал его размазывать по ней. Девушка перестала дёргаться, вытаращившись на него.

«Грубый мужлан может быть таким нежным? Бред».

Его движения были мягкими. Руки поглаживали шею, грудь, делая упор на каждой по отдельности, особенно на сосках, живот и опустились к внутренней части бёдер. Вскоре ей просто пришлось расслабиться против воли. Проворные пальцы сильного мужчины мягко массировали промежность то сверху, то внутри, будто играя. Масло чуть стекало с тела на покрывало. Его было так много, что она вся уже находилась в нём. Пахло невероятно приятно каким–то сладковатым запахом. Пальцы шерхостня входили во влагалище до отказа и совершали половой акт. Ширин не могла совладать с собой и простонала. Он взял веточку и, держа левой рукой ей ноги, правой — начал водить то по гладко выбритому лобку, то по влагалищу, специально раздражая вход. Слегка вводя кончик ветки.

— Не надо…

Дальше веточка рисовала круги вокруг сосков, а пёрышко прыгало по раскрытой плоти, уже точно желающей продолжения.

— Не могу… оставь меня в покое.

Вот сейчас мужчина приподнял её бёдра и вошёл. По маслу это было такое мягкое вхождение, что она застонала.

Он не бил в ней членом, так как в бассейне, а двигался медленно, будто растягивая удовольствие. Спустя некоторое время перевернул спиной к себе и вошёл в позе сзади. После посадил на себя и сам руководил толчками. Корад наблюдал за её реакцией, и наслаждался увиденным. Девушка поддавалась, и он чётко ощущал, как пульсировала девичья плоть, сжимая член сильнее. Несмотря на его молодость, в сексе он уже был опытен, часто имея своих наложниц, особенно развратную тигрицу. Других же женщин просто насиловал, которых сразу убивал при налётах на кланы оборотней. Его мало кто привлекал. Такое поистине было редкостью. А эта девчонка привлекла также сильно, как предыдущие четыре наложницы. Каждая из них умела его завлекать по–своему. Только по какой–то необъяснимой ему самому причине эта юная хрупкая волчица начала несознательно вытеснять из пресыщенного женскими телами сознания других наложниц. И даже любимую тигрицу. Она простонала, прижимаясь к нему сильнее, и он ощутил, что взрыв близок. Ещё толчок. Глубина. Толчок. Взрыв.

Девушка обмякла и легла ему на грудь. Он поглаживал её по спине и ягодицам. Прошло несколько минут. Снял с себя и уложил на спину. Она открыла глаза подёрнутые поволокой и уставилась в его карие, в которых мерцали огненные блики от расставленных вокруг свечей. Он нависал над ней, а золотистые вьющиеся волосы обрамляли лицо. Черты расслабились. Корад наклонился и нежно прикоснулся к её губам, ожидая очередного укуса. Но Ширин не укусила, а просто не двигалась. Он поцеловал пухлые губы, на миг, задержавшись на них и отстранился.

— Ты всё же покорилась… я хотел тебя наказать таким образом, чтобы ты сама захотела близости со мной. И мне это удалось. — В его голосе слышалась гордость.

— Нет. — Она не отвернулась, продолжая рассматривать это наглое, но такое совершенное лицо. «Поганый шерхостень. Варвар. И эта нежность. Невозможно. Откуда в сером кровожадном народе такие глубокие познания женского тела? Эти веточки, перья. Я изнемогала от желания слиться с ним. Позор для волков. Волчица хочет шерхостня. И как же он красив, просто тону в его глазах как шлюха».

— А что же это тогда было? — Его золотистая бровь взметнулась, а вокруг глаз образовались морщинки — смешинки.

— Ты подчинил меня.

— Тоже неплохо. Женщина должна подчиняться сильному мужчине.

— Это не так. Это было насилие над моей волей, телом. Я не хочу тебя. Ты — варвар, насильник и убийца.

— Я — шерхостень. Убиваем, потому что нам надо есть. А едим мы мясо. И неважно чьё. Мы и лис всегда ели. А теперь нам пришлось отказаться от них из–за Тиграна. Друзьями стали с ним.

— Теперь моя участь только раздвигать ноги перед тобой?

— Не только, но это главное.

Она привстала на локоть.

— А что же ещё?

— Ты будешь танцевать передо мной. Вышивать мои рубашки, готовить нам ванну, заниматься благовониями, можешь даже что–то приготовить поесть для меня. Слетать к лисам в гости. Познакомлю с Тиграном. Моим наложницам позволено многое. Они не в заключении.

Её глаза сверкнули. Он продолжил:

— Я люблю смотреть, как танцуют мои наложницы. Но так как это делаешь ты, ещё никогда не видел. Ты обладаешь особым даром.

Тут девушка встала и прямо так без музыки начала танцевать. Душа художника поплыла при виде этого совершенного обнажённого тела двигающегося так, будто играла музыка. Он даже подсознательно услышал её.

— Ты невероятна. Постарайся больше не раздражать меня, и я никогда не ударю тебя.

Ширин остановилась и невольно улыбнулась. Ему понравилась эта улыбка.

— Я хочу одеться.

— Скорпион обещал, что тебе выдадут здесь одежду. Надо бы после вознаградить его. Когда–нибудь ещё здесь появимся, и я подарю ему метеориты.

— Что подаришь?

— Недавно к нам на гору упал метеорит. Это космическое тело. Камень. Я расколол его, и он теперь ценится во всех мирах как драгоценный камень. Его вшивают в наряды, вставляют в короны, в украшения. У меня его много.

— Ты… такой умный.

Он рассмеялся.

— А ты думала тупой как гора?

— Честно, да. Я представляла, что все шерхостни тупые твари.

Мужчина нахмурился, на лице залегла тень.

— Прости.

— У нас есть книги. Мы многое вымениваем на ярмарках с представителями других миров. У меня полно их товаров и имеется сокровищница с украшениями из обсидиана пауков, турмалинов сколопендр, жемчуга морских жителей, ловцы снов — орлов, нет только от воронов. С ними мы не в ладах, как впрочем, и с этой морской тварью Киланом, — сжал кулаки. — Его жемчуг мы воруем. Шерхостни не только хорошо летают, но и плавают неплохо, хотя им это невдомёк. А морские жители завидуют нам. Они умеют только нырять и быть сильными в родной стихии. Мы же сильны везде. Вот и здесь помогу скорпиону убить этих новых — оборотней, нападающих на них.

— Мы здесь пробудем долго?

— Придётся задержаться. Я — оборотень слова. И мужская честь для меня закон. Я помогу скорпиону, а ты побудешь здесь в его гареме. Им управляет его любимая наложница — Ариана. Она беременна. Будь с ней вежливой. И… не делай глупостей.

— Думаешь, убегу?

— Это глупо будет. Ты тоже забеременеешь, возможно, уже после этой ночи и сама не родишь моё дитя, умрёшь в родах.

Девушка распахнула глаза.

— Почему?

— Потому что никто не знает, кто будет выходить из тебя в момент родов. Если малыш захочет родиться в виде человека — родишь нормально, а если шерхостень он порвёт тебя всю и тут рядом должен находиться наш шаман, чтобы спасти тебя и наколдовать так, чтобы ребёнок обратился в человека.

— Как у вас всё сложно.

— Поверь, я видел, как рожали шерхостней изнасилованные рабыни. Весь их низ дитя разрывало на куски. Женщины умирали страшной смертью.

Ширин содрогнулась.

Он встал и взял её за подбородок, приподнимая лицо и заглядывая в глаза.

— Так что не советую убегать.

Она кивнула.

— Не убежишь?

— Нет. Я не дура.

Мужчина улыбнулся.

— И не хочешь больше умереть?

— Нет.

— Умница девочка.

Он вышел в коридор. Там, по–прежнему, находились служанки и ждали приказов.

— Принесите моей наложнице наряд. И она больше не простая рабыня, а моя наложница. Любимая…

Девушки поклонись и ушли за одеждой для волчицы. А она услышала его слова.

«Любимая? Интересно. Чем же я ему так понравилась? Плотской любви у него было много. Может, танцами?»

Он вернулся и улёгся рядом.

— Спи. Завтра у тебя будет достойная одежда.

— Как у твоих наложниц?

— В смысле?

— Голые гениталии под юбками.

— Какие здесь наряды для наложниц не знаю. Будешь рада тому, что дадут. А у меня да, я не хочу мучиться с вашими трусами, когда желаю сразу секса.

— Но… это же так…

— Что не так? — ухмыльнулся.

— Ничего.

Шерхостень взял её за подбородок.

— Ты — моя наложница и должна всегда быть готова к соитию со мной.

Она промолчала.

В дверь постучались.

— Вносите.

Служанки внесли шуршащий наряд и быстро вышли. Ширин встала и подошла к нему.

— Красивый… — провела рукой по кружевной ткани. Ярко зелёный лиф и длинная многоярусная юбка из лёгкой ткани, нежной на ощупь, украшенная золотым кружевом и мелким переливчатым драгоценным камнем.

— У меня дома у тебя тоже будут шикарные одеяния. А если заслужишь, ещё и закажу у нашего кузнеца серебряные украшения с метеоритом. А у ювелира — золотые.

— У вас есть и ювелир?

— Да. А у вас не было?

— Нет. Только кузнец.

— У нас всё есть, что нужно для нормальной жизни.

— Я раньше точно мало имела информации о шерхостнях и только плохую.

— Это я уже понял.

— Но вы же и есть плохие. Убили весь мой клан.

Мужчина привстал на локоть.

— А тебе там кто–то был дорог?

— Да. Моя няня. — Глаза девушки наполнились слезами.

— Она — жива.

— Что? — подбежала к нему.

— Зара. Она успела сообщить моим воинам, что твоя няня, а так как они видели, что я взял тебя в рабыни. Они сохранили ей жизнь. Будешь вести себя хорошо, верну тебе её. Будет смотреть наших детей.

— Спасибо… что значит хорошо? Что я должна делать?

— Подойди ближе. — Он присел на край постели.

Девушка подошла.

Корад расставил ноги.

— Опустись на колени и возьми в рот мой член.

Она, напряглась, но все же выполнила его приказ.

Он смотрел свысока и ухмылялся, нарочно, унижая её, хотя безумно желал этого.

— Тебя же учила тигрица засасывать? Покажи, чему научилась. Пойми, эти ласки для меня важны.

Ширин не ощущала отвращения. Сначала ей казалось, что это будет противно, но сейчас, осознав, что живой член гораздо удобнее деревянного дилдо, принялась за дело. Корад откинул голову назад и расслабился. Её губы, язык сводили его с ума. Он даже сам от себя такого не ожидал и спустя всего минут пять, делая характерные движения, кончил.

— Ты — невероятна. Талантлива не только в танцах, но и в этой ласке. Не ожидал, что тигрица так быстро тебя научит так это делать.

Девушка держала во рту сперму и с недоумением смотрела на него.

Он опять поднял ей лицо за подбородок.

— Глотай. Ты не должна чураться моего сока.

Она сглотнула.

— Умница. Возврат няни заслужила. И не только. — Встал, подошёл к своей одежде. Достал что–то из кармана брюк и, подойдя к ней, взял за руку. Девушка напряглась. Мужчина надел ей на запястье серебряный браслет с тремя крошечными кулонами — камнями. — Это и есть метеорит. Теперь ты ближе к небу.

Ширин восхищённо уставилась на тёмные металлические камни, блестящие в свете свечей. Ей показалось, что они магнитятся к запястью.

— Они, будто притягиваются к моей руке.

— Да, ко мне они также себя ведут, но не ко всем. Это говорит о том, что ты не такая уж и слабенькая, как кажешься.

Девушка непонимающе уставилась на него.

— Метеорит магнитится только к сильным личностям. Значит, в тебе есть скрытая сила. И ещё… — поднял её и поцеловал в губы таким крепким поцелуем, что у неё чуть не подкосились ноги.

— Я же… мой рот… сейчас грязный.

Он рассмеялся.

— Глупая волчица. — Схватил на руки и бросил спиной на постель. Расставил ей ноги и опустил голову. Она затаила дыхание, а через некоторое время, уже бесстыдно подмахивала бёдрами к его языку. Мужчина легко добился её взрыва. А после снова поцеловал в губы.

— Понравилось? — Улыбнулся.

Ширин растворилась в его взгляде и коварной улыбке, чувствуя, как у неё всё пульсирует внутри. Пришлось помимо воли кивнуть.

— Нет ничего грязного в сексе. Кроме… анального вхождения.

Девушка невольно сжалась.

Он заметил это.

— Что с тобой? Что тебя так напугало?

— Я видела у нас в клане, как волки так насиловали женщин. Это… омерзительно.

Уголки его губ чуть приподнялись, руки погладили её ягодицы.

— Я подумаю, как и когда тебя подготовить к такому соитию.

У неё невольно увлажнились глаза.

— Перестань. Ты — моя наложница. Помнишь?

Она снова кивнула.

— И должна быть готова ко всему. А будешь упираться, станет только хуже.

Девушка отвернулась, и снова он резко развернул её лицо.

— Напоминаю ещё раз. Никогда не смей отворачиваться от меня. И я хочу, чтобы ты знала. Мне член сосали сотни раз, а я впервые так ласкал вагину женщины.

Она вытаращила глаза.

— Да. Ты — первая. Я захотел этого. Ты приятная не только моему взору, члену и рукам, но и языку.

Девушка молчала, а в мыслях витало: «Он такой… странный: то нежный, то грубый, то властный, то податливый. А эта ласка. Я у него в этом первая, почему? Что его так привлекло во мне?»

Мужчина, внимательно наблюдая за её лицом, усмехнулся и будто прочёл мысли:

— Ты вся мне нравишься. Настолько сильно, что я уже точно хочу сделать тебя любимой наложницей.

— А как же тигрица?

— Неважно. Не забивай свою красивую головку такими мелочами. Она посторонится, иначе… умрёт.

Ширин содрогнулась.

— Как легко ты готов убить любимую наложницу.

— Вы все всего лишь женщины. Вас множество. И одни приходят на смену другим. Когда–нибудь придётся посторониться тебе.

Девушка закусила губу, стараясь не отвернуться.

— Хватит. Давай спать. — Обнял и придвинул ближе к себе, властно напоминая, таким образом, что она его.

Утро выдалось не самым лёгким. К ним громко постучались скорпионы.

Шерхостень вышел с недовольным выражением.

— Чего в такую рань понадобилось? — Окинул суровым взглядом двух взмыленных воинов в боевых доспехах, на могучих плечах и грудине красовались свежие кровяные пятна. Корад даже без ответа, понял, что на них напали. — Сейчас оденусь. — Буркнул. — Передайте вожаку, что вылетаю из окна.

Те кивнули и ушли. А он быстро оделся, распахнул окно и выпрыгнул, на лету приобретая боевую оболочку — летающего монстра с огромной зубастой пастью. Корандлавдий, как только заметил его, указал рукой на песчаную воронку — своеобразный лифт на поверхность из его подземного царства, куда летающие оборотни добраться не могли. Шерхостень влетел в воронку, и его закружило так, что он выругался:

— Твою мать, тут и крылья можно повредить.

Песок лез везде: в уши, нос, глаза и густотой выносил наверх.

Бармиды

Однако уже через миг оказался на поверхности и зорким взглядом оценил ситуацию. Войско скорпионов стояло рядами; чёрные, устрашающие двухметровые оборотни с угрожающими ядовитыми хвостами. Над ними летало множество неординарных оборотней, отдалённо похожих на шерхостней, только броня — «оперение» с тёмно–красным отливом и, ко всему прочему, глаза горели как огни. У шерхостней — шерсть — грязно бело–серая с зелёным отливом и вечно стоящая дыбом. Уши тоже необычные, закручивающиеся как рога к темечку. Глаза жёлтые и в моменты боя расширялись и ещё больше желтели.

Скорпионы оборонялись, как могли. Они тоже были неслабыми воинами, но сухопутными, и летающие твари имели перевес сил за счёт крыльев. Поэтому первые — терпели колоссальный урон и потери и даже ядовитое жало не спасало. Наверх также выскочил сам повелитель и скомандовал:

— Обратиться и выставить щиты к ним!

Скорпионы сразу выполнили приказ: стали людьми в боевых массивных доспехах. Огромные щиты с орнаментной гравировкой действительно спасали от атаки чужаков. Те с налёту били мордами в них, отлетали и скрежетали зубами, от того, что не могут ничего сделать противнику. Шерхостень взлетел и зарычал. Чужаки, увидев его, зависли в небе и тоже издали боевой клич. Красные глаза буравили нового защитника сухопутных оборотней. Это немного привело чужаков в ступор. Несколько минут они изучали летающего оборотня. Тут от стаи отделился самый крупный и ринулся на него. Начался бой. Остальные не вмешивались. Противники пребывали в одной весовой категории. Оба невероятно сильны. Рёв стоял сродни буре. Они били друг друга лапами, мордами и даже крыльями. Переворачивались в воздухе и снова кидались один к одному. Чужак имел, будто стальную броню. У шерхостня же была плотная густая шерсть, гораздо гуще, чем у обычных зверей. Однако у чужака она совершенно не уязвима, треугольные, будто металлические бугры не давали шерхостню пробить её или порвать зубами. И, несмотря на это, Корад сильно потрепал противника. В конечном счете, вывихнул тому крыло и тот камнем упал. Шерхостень снизился к нему и, не дав возможности встать, вдавил всеми силами в песок. Так они ещё какое–то время порычали и чужак сдался:

— Хватит! Ты победил. — Прорычал.

Корад не сразу отпустил его.

— Прикажи своим, чтобы не трогали больше скорпионов.

Тот попытался поднять морду, отплёвываясь от песка, засыпающегося в пасть и слепящего глаза.

— Бармиды! Мы отступаем.

Чужаки чуть отлетели и их глаза перестали гореть, став просто цвета старого дерева.

— Кто ты? — Чужак с интересом разглядывал победившего его.

— Я — вожак оборотней шерхостней. Не из этого мира. А ты?

— Бармид. Мы тоже оборотни. Обитаем за пустыней на озёрах. Там наше поселение. Я также как и ты вожак.

— Зачем нападали на скорпионов?

— Причина банальна.

Шерхостень нахмурился.

— Бармиды сильные воины, но строители никудышные. Хочу выстроить город на месте нашего поселения вокруг озёр, нужны рабы, да и красивых женщин у нас маловато. Хотели заполучить юных скорпионш. А ты всё испортил нам.

— Понимаю, мы тоже часто нападаем на любых оборотней, но не только берём их в рабы, но и едим.

Бармид неподдельно изумился.

— Вы едите себе подобных?! Оборотней?

— Да, — оскалился. — Наверное, из всех оборотней мы одни такие. Но такими нас сделало небо.

— Позволишь обратиться?

Он кивнул. Чужак принял человеческую оболочку и попытался вставить вывихнутую руку. Корад усмехнулся.

— Как обычно во всех наших мирах — вожак красавчик, как человек, и монстр, как оборотень. — Обратился и сам и помог ему вправить руку.

Тот тоже улыбнулся, глядя на него.

— Похоже, что так.

Скорпионы молча наблюдали за ними, понимая, что нападения летающих чужаков завершены.

— А если мы снова решим напасть на них? Ведь ты же здесь будешь не вечно. — Хитро прищурился бармид.

— Не стоит. Если я приведу своих воинов, вас не только мордой в песок зароют, но и сожрут.

— Нашу броню не прокусить.

— Мои могут найти лазейку.

— Ладно, поищем рабов в других мирах.

— Могу дать совет: морской мир на нашем острове. Как же я их ненавижу. Килан обосрется, когда ещё и вас увидит.

— Это кто?

— Морской король. Обращается в огромную зубастую тварь с острыми плавниками и плавает как комета.

— Похоже, мы все тут огромные зубастые твари, только одни — летающие, другие — ползающие, третьи — плавающие.

— Не хочешь подписать с вожаком скорпионов мирный договор? Может и работников попросить, а не рабов? Вам вообще есть чем платить им?

— Вот ты умный. Я об этом как–то не подумал. Всегда же всё силой проще добиться, чем миром. Надо попробовать. — Оскалился бармид.

Корад улыбнулся и повернулся к скорпионам.

Подошёл к повелителю.

— Корандлавдий, это бармиды. Их вожак.

Тот склонил голову в поклоне.

— Прости за нападения. Твой друг убедил меня в предложении мирного договора тебе.

Скорпион молча разглядывал молодого мужчину с длинными чёрными волосами и массивным золотыми украшениями на груди.

— Корад. — Первым представился шерхостень, пытаясь разрядить накалившуюся обстановку.

— Марид. — Бармид попытался улыбнуться, улыбка получилась какой–то кривой.

— Корандлавдий. — Пробурчал скорпион. — Какого хрена ты нападал на нас?

— Хотел заполучить рабов для постройки города на месте нашего поселения. И… женщин. У нас мало их. И поэтому наш клан небольшой. Поможешь? Если мы наймём работников из скорпионов и предложим желающим женщинам пойти по собственной воле с нами. Не в шлюхи, а в невесты. Нам нужно потомство.

— Как бармиды смогут заиметь потомство от сухопутных оборотней?

— Это уже как небо даст: если родятся скорпионы уйдут к тебе, а бармиды останутся у нас.

— Ладно, верное решение. Если ты пообещаешь и скрепишь документ кровью, что вы больше не будете на нас нападать, дам вам работников и женщин. У нас много лишних скорпионш, что скорпионам даже приходится брать многих в качестве наложниц и нескольких жён. Скорпионы плодятся постоянно. Под песком ещё несколько сотен, если не больше.

— Я согласен. И…

— Что ещё?

— Я бы тоже хотел заполучить юную красивую девственницу… в качестве невесты. Я холост.

Мужчины усмехнулись.

— Будет тебе такая девственница. — Скорпион отдал приказ подручному и тот ушёл под песок за бесхозными скорпионами. — И работники. Чем платить будешь?

— У нас на озёрах на рассвете рождается озёрный жемчуг. Мы им богаты.

— Неплохо. Новый драгоценный камень может понравиться представителям других миров, и вы сможете наладить с их повелителями торговые связи.

— А мы богаты метеоритом и тоже могли бы выменять у вас такой жемчуг. Хочу, чтобы мой ювелир сделал украшения из серебра и золота для моей новой наложницы.

— Метеоритом?! — изумился бармид. — Это камень с неба?

— Да. Упал к нам как–то огромной глыбой. Мы раскололи его на мелкие частички, и теперь это наше новое богатство. Кстати, очень ценное.

— Не сомневаюсь. Я читал, что такие камни приносят удачу и увеличивают силу у сильных оборотней. — Глаза бармида покраснели даже в человеческой оболочке.

— Вы ещё и читать умеете? — усмехнулся шерхостень.

— А вы — нет?

— У меня вообще обширная библиотека. — Корад выставил руки в бока. Только некоторые несносные оборотни думают, что мы тупые, грязные, кровожадные твари.

— Кто?

— Морские жители в моём мире. Корандлавдий уже знает. Я ему рассказал.

— Может, тебе нужна помощь в войне с ними? Мы готовы переместиться с тобой в твой мир.

— Да мы сами справляемся. Хотя можешь просто погостить у меня. Я не против. И кстати, зачем тебе вожаку скорпионша в невесты? Попробуй, выбрать среди наших женщин. Они хотя бы летают и больше тебе подходят.

Бармид кивнул.

— А они также красивы как скорпионши? А то бармидки не отличаются особой красотой. У нас такая особенность: мужчины красивы, как небесные камни, а женщины сплошь дурнушки. И мальчики рождаются уже с генетической красотой, а девочки страшненькие. Мы не берём их в жёны. Они наши служанки и наложницы.

— Так у тебя все мужчины холостяки? — рассмеялся скорпион.

— Увы, но это так.

— Откуда же вы вообще взялись?

— Нас туманные озёра породили сто лет назад, хотя у нас почти также жарко, как и в твоей пустыне. Разве чуть — чуть попрохладнее и то чаще всего по ночам.

— Ха — ха, так вы ещё совсем юные оборотни.

Бармид набросил обидчивый вид.

— Мы юны, но смелы и свирепы.

Корандлавдий похлопал его по плечу.

— Без обид. Шерхостень тоже юн. Не знаю, сколько ему, но вижу, что значительно младше меня.

— Да, мне сто тридцать. И, кстати, если ты хочешь красавицу, то мои шерхостки тебе не подойдут, тоже все дурнушки, поэтому и наложниц я выбрал из других оборотней.

— Конечно, красавицу, юную, темпераментную девственницу.

— А мне триста лет. — Вставил свои пять копеек скорпион. — Улыбнулся бармид.

Тут из–под песка выполз подручный Корандлавдия суровый воин с пергаментом, пером и чернилами. А за ним ещё сотня скорпионов.

— Приползли для вас работники и женщины. Воинов не дам. А этих берите. Они свободны и только мешаются нам. Скорпионы, обратитесь. Вы пойдёте к нашим новым партнёрам. Мужчины в работники. Вам заплатят озёрным жемчугом. А девушки в невесты. Никого насиловать не будут. Поэтому будьте покорны.

Вся сотня обратилась.

Скорпионы опустили головы в качестве согласия с повелителем. Среди них было половина мужчин и столько же девушек. Бармид и шерхостень мельком посмотрели на них: все красивые, стройные и длинноволосые. Фигуристые, не высокие. Гораздо ниже и тоньше бармидов.

— Красавицы. Может, и мне выбрать? — усмехнулся Корад.

— Не стоит. Тебе же нужны только рабыни и наложницы, а не невесты. Не хочу такой участи нашим красавицам. Да и потом вы же ещё и сжираете неугодных оборотней.

— Да, ты прав, я пошутил. Не нужны мне они. Мне пока своих хватает. Тем более в мозгах на члене пока только моя новая наложница. Как подумаю о ней, так сразу встаёт.

Мужчины рассмеялись. Бармид подписал мирный договор и повёл сотню выделенных для них скорпионов и скорпионш к своим. Те стояли чуть поодаль и ждали завершения переговоров своего владыки. Он подошёл к ним.

— Бармиды. Я заключил мирный договор с вожаком скорпионов. Нам выдали работников для постройки города. Мы заплатим им нашим жемчугом. А девушки станут вашими невестами. Чтобы не было драк за них, вы выберете их с помощью жеребьёвки. Напишем их имена и сложим в мешок. Кто какую выберет с той и останется. Все девушки красивы и девственны. Они родят нам потомство.

Скорпионы успокоились и расползлись по домам.

Шерхостень крикнул бармиду.

— Марид!

Тот оглянулся.

— Если хочешь со мной попасть в мой мир, то жду тебя у пещеры завтра на рассвете.

— Буду, не перемещайся без меня. Я приду со своим подручным Камиром.

— Хорошо.

Корандлавдий и Корад отправились к нему в замок.

— Надо выпить.

— Не помешает. Только я сначала к своей волчице. Хочу, чтобы отсосала. Уже яйца болят.

Скорпион усмехнулся.

— Хорошо засасывает?

— Ещё нет. Неопытная, а твоя?

— Моя отлично. Скоро войти в неё будет нельзя из–за малыша, так будет часто ротиком ласкать меня.

— Не хочешь жениться на ней?

— Нет. Зачем? Она и так главная наложница. Я её решил не унижать и в зад не брать. Поэтому наши дети могут наследовать мой трон, а большего мне и не надо. Не родилась ещё та, на которой жениться захочу.

— Согласен. Бабы и так нас лижут и ноги расставляют, а брак это удел великой любви. Я тоже её ещё не почувствовал ни к кому. Пусть приведут мою ко мне.

Шерхостень свернул в сторону своих покоев, и вскоре привели Ширин в лёгком одеянии небесного оттенка.

Она бросила на него обеспокоенный взгляд. Мужчина сидел в кресле.

— Подойди и помоги мне раздеться.

Девушка подчинилась и помогла сначала снять обувь, а после всё остальное. На неё пахнуло мужским потом, и она немного отстранилась.

— Что? Воняю? Издержки боя. Но сейчас хочу, чтобы ты приняла меня в рот, а искупаюсь позже. На колени.

Она метнула на него огненный взгляд и замерла.

Шерхостень нахмурился.

— Я сказал на колени. — Голос стал грубым, а взгляд жестоким.

Девушка внезапно гордо подняла голову.

— Я — царская дочь, а не шлюха! Я и так уже готова на такие ласки, но не таким приказным тоном и когда ты искупаешься.

— Что? Ты… мелкая рабыня, смеешь противиться моей воле?

— Можешь убить меня и все мои мучения завершаться здесь и сейчас. И ты сам говорил, что я уже не рабыня, а твоя наложница, и надеюсь, хоть какого–то уважения достойна.

— Я уже не хотел тебя бить и насиловать, но ты не оставляешь мне выбора. — Он схватил её за волосы, намотал на кулак, разорвал красивый наряд, уложил животом себе на колени и начал бить по ягодицам. Волчица сначала молчала, но когда кожа побагровела, взвыла по–волчьи. А через миг ощутила его огромный член резко входящим во влагалище. Это было больно. Шерхостень насиловал жёстко, совершая глубокими и резкими толчками очередное наказание. Она скулила, и заскулила ещё сильнее, когда его руки сильно сжали грудь, умышленно причиняя боль. Хлопки тел заполнили комнату. Он не приходил к апогею, вышел, развернул девушку к себе, грубо всунул член ей в рот и, не ожидая ласк, притянул за затылок к себе, просто толкаясь в него, как в очередную дырку. Наконец–то, кончив, специально залив ей всё лицо спермой, оттолкнул и сел в кресло. Волчица осталась сидеть на полу, смотря в одну точку.

— Ты насильник и убийца… — процедила, чувствуя себя униженной и подавленной.

— А ты моя шлюха. И скажи спасибо, что я пока пользуюсь твоими двумя дырками, а третью ещё не тронул.

— Ненавижу.

Он неожиданно, встал, сгрёб её и снова положил бёдрами вверх себе на колени.

— Отпусти, ненавижу!

Его руки крепко держали. Одна за спину, не давая возможности пошевелиться, а вторая — раскрыла ягодицы, и средний палец вошёл в анус. Она вскрикнула. Шерхостень всунул его до отказа и стал совершать им половой акт. Спустя несколько минут он ожидал, что волчица расслабиться, как это было со всеми его наложницами. Но эта девка голосила и выла, продолжая сжиматься, что есть мочи и соответственно ей было больно.

— Отпусти! Это омерзительно.

Корад остановился, всё ещё держа палец до основания в ней.

— Отпущу и не трону сюда тебя членом, пока… если ты сейчас по собственной воле добьёшься моего семяизвержения в твой рот.

— Ты же уже залил мне всё лицо. Оно всё липкое и грязное. Что ещё надо?

— Хочу ещё и чтобы ты глотала мой сок. Тебе решать. Или я сейчас войду сюда или в рот. Тогда тебя надо серьёзнее подготовить. Подставил второй палец и надавил.

— Нет! Не надо… Я готова ласкать тебя ртом.

— Умница, девочка. — Развернул её и расставил ноги. — Принимайся. А яйца руками ласкай, и бёдра можешь поглаживать. Мне ещё приятнее будет. После я заставлю тебя кончить от моих пальцев.

Девушка хоть и не хотела всего этого унижения, но от воспоминаний о его пальцах и что они могут, ощутила мгновенное увлажнение внизу. Он заметил её содрогание.

— Темпераментная наложница. Это хорошо. Начинай и представляй, как ты расставишь передо мной ноги, и мои пальцы будут творить с твоей вагиной все, что пожелаю.

Ширин открыла рот и засосала член. Она ещё плохо это делала, но ласки руками помогли и шерхостень недолго её мучил, взорвавшись через минут десять. После заставил расставить ноги, натянуть правой рукой лобок на себя, и так легко обнажилась самая чувствительная точка, которой и занялся, периодически спускаясь ко входу и возвращаясь обратно.

— Открой рот и не закрывай. Хочу видеть обе твои сладостные дырки готовыми принять меня в любой момент. Если б у меня было два члена, вошёл одновременно в обе.

Девушка не могла справиться с собственным телом и под апогей уже подмахивала бёдрами этим проворным и наглым пальцам. Его грязные слова, как назло не отталкивали, а наоборот возбуждали, развращали.

— Хочу, чтобы ты облизала мои пальцы. — Всунул их ей в рот. — Засасывай.

Она сделала, что он хотел. Это не было противно. В голове помутилось. И тут его другая рука продолжила теребить раскрытую уже полностью влажную плоть. Мужчина убрал пальцы изо рта и положил руку на её правое бедро изнутри, придавливая к постели сильнее.

Стоны вырвались из всё ещё открытого рта, когда он вошёл в неё как по маслу и плавно привёл и себя к очередному оргазму.

— Хороша… а теперь, завернись в простыню и позови слуг. Пусть принесут сюда ванну. Будем купаться. И на рассвете переселимся отсюда. На этот раз вернёмся домой. Хочу показать остров и свои владения юному бармиду. А после переселимся в мир людей, возможно, с ними. Что–то мне подсказывает, что парнишка не так прост, как кажется. На языке правильные и добрые слова, а во взгляде ненависть и злоба. Меня не проведёшь. Надо понаблюдать за ним.

Думаю, я всё выполнил в этом мире, что должен был и пещера в следующий раз переселит нас в мир людей. Хочу пожрать человеческого мяса и трахнуть их женщин.

Она встала, пошатываясь, чувствуя, как из неё вытекает его сперма, смешанная с её обильным внутренним соком. Внутри всё пульсировало и казалось, что хочется ещё и ещё, можно и в других позах. Как угодно ему. На всё сейчас согласна, кроме одного, только не в зад. Это страшно и противно. Изо рта вырвалось:

— Люди могут не выдержать твоего натиска.

— Насрать, сдохнут подо мной, зато получу новые ощущения. Тебе было хорошо?

Девушка молча укуталась в простыню.

— Не смей игнорировать мои вопросы!

— Да! — оглянулась. — Глаза метали молнии. — Так хорошо, что я уже как шлюха на всё согласна с тобой!

— И даже туда? — в его глазах мелькнула ухмылка.

— Нет. Только не туда.

— Хорошо. Пока не трону. Не волнуйся. Меня ещё эти две твои дырки возбуждают. И твоя красивая грудь. Безумно… и, кстати, откуда ты знаешь какие они?

— Кто?

— Люди.

— Ты не один такой начитанный. Читала в наших рукописях обо всех мирах. И знаю о жестокости воронов, сколопендр, и… даже бармидов.

— Ты читала и о них? А у нас ничего нет об их мире и клане.

— В наших рукописях написано, что они порождение зла. Туманные озёра много столетий назад поглотили целый город каких–то оборотней и постоянно поглощали, кто к ним приближался. А потом из этой чёрной энергии появились бармиды.

— Странно, они не показались мне такими уж злюками, да и мирный договор заключили со скорпионами.

Девушка пожала плечами.

— Очень сомневаюсь, что для них существует понятие чести и соблюдение договоров.

Шерхостень нахмурился.

— Поживём, увидим, а ты не дура. Не ожидал. С умными женщинами впервые сталкиваюсь.

— А разве твои наложницы не умны?

— Нет, красивые тела и не больше. Они даже читать не умеют.

— И тигрица?

Он кивнул.

Она вышла, заметив до того как завернулась в простыню, что на груди образовались синяки и даже вокруг сосков, которые он умышленно сжимал до боли, образовалась лёгкая синева.

«Садист. Но почему моё тело отвлекается на его ласки, и я уже хочу его как шлюха? Я — царская дочь, а, даже, облизывая член поганого шерхостня, начинаю и сама испытывать удовольствие, чувствуя как ему приятно, и он еле сдерживается, чтобы не застонать. Железный шерхостень».