В плену у лесного духа

Лана Александровна Ременцова, 2023

Шайдар – тысячелетний лесной дух осеннего леса, в простонародье леший, живёт и наблюдает за всеми жителями – оборотнями его леса. Один день в году здесь бывает летний день, когда цветёт необычный цветок альмения, способный исцелять любые раны и вытягивать все внутренние желания наружу. За ним и были посланы королём летнего луга, где никогда не бывает другой поры года, дюжина бабочек – оборотней женского пола с юной изящной Валией, которой только исполнилась сотня лет, по меркам людей восемнадцать. В силу обстоятельств все бабочки кроме неё погибают, а её находят Шайдар и его мудрый питомец вогр – говорящий кот с крыльями. Похотливый король бабочек готовится идти войной на лесных жителей.Его верный телохранитель всегда при нём с тайной зачатия.История о четвёртом жестоком мире продолжается.Осторожно! Исключительно 18+ в книге присутствует жестокость, порно, насилие .Героиня пройдёт муки ада.Обложка создана сообществом "Храм нейробогини" с помощью нейросети Midjorney.

Глава 3. Свадьба

Немногим раннее.

Шайдар тренировался на мечах на огромной поляне с альфой волков. Все воины из мускулистых медведей, хитрых лис, свирепых кабанов собрались здесь и наблюдали за боем лесного духа.

— Конечно, ему тысяча лет, поэтому он так силён и ловок, — протянул рыжеволосый высокий лис с некой долей зависти.

— Да ладно тебе, главное, что Шайдар вообще неуязвим. Бабочки, наверное, этого не знают.

— А что его нельзя ранить? — кустистые брови медведя в человеческой ипостаси поползли вверх.

Другой лис — также рыжеволосый мускулистый мужчина с хитрым прищуром облокотился на ствол старого дуба.

— Ранить можно, нельзя убить. Он же бессмертный.

— Откуда ты это знаешь? — встрепенулись кабаны — все сплошь с грузными мускулистыми телами. Голые торсы с чёрными татуировками свирепой кабаньей мордой с огромными клыками виднелись в распахнутых полушубках.

— Случайно узнал у нимф. Эти шлюхи всё знают.

— Везёт же ему, а мы — смертные должны подставлять свои жопы из–за гибели их шлюх.

— А может, они не шлюхи были? — оскалился Альфа волков, только что подошедший к ним. Все дёрнулись, как от ожога, и поклонились стоящему за волком лесному духу.

— Кабанам вообще бы помолчать. У бабочек с ними свои счёты, — сощурил и так узкие глаза Шайдар. Те виновато опустили головы с тёмно–каштановыми длинными, спутанными волосами. Все кабаны хорошо помнили легенду, как их предки напали на летний луг почти тысячу лет назад и убили королевскую чету.

— Почему мы должны страдать за деяния наших свирепых предков? — юный кабан выступил вперёд.

— Так было издревле, все поколения расплачиваются за грехи предков, — Шайдар констатировал факт. — И это не моя вина, что бабочки погибли в нашем лесу, так что воевать придётся всем лесным жителям.

— Но как мы одолеем их, если им тоже тысяча лет, как и тебе?

— Не всем, тысяча только королю и его правой руке Фархаду. Они оба бессмертны, остальные такие же смертные, как и погибшие бабочки. Короля и его нам и не нужно убивать. С ними лучше подписать мирный договор после боя. Не думаю, что бабочки могут оказаться сильнее всех вас. Мне пора домой. Отдыхайте, завтра на рассвете всем быть готовым. Драго видел, как они уже идут к нам. Ему не составляет труда затеряться среди кучерявых туч и увидеть врага.

Их несметные полчища, и да, кто–то снабдил их зимними доспехами.

Лесные жители поклонились.

— А можно нам перед боем устроить массовую оргию с нимфами, чтобы подзарядиться так, сказать?

— Можно, если они не против всех вас принимать этой ночью.

— Эти развратницы никогда не будут против, — оскалился альфа, также высокий мускулистый мужчина с глубокими серыми глазами и такого же цвета длинными волосами.

Шайдар взлетел и понёсся домой. Деревья мелькали сплошным пятном. Ветер трепал его тёмные вьющиеся волосы цвета спелого каштана. Он вильнул влево к шахте и прямо с налёта влетел внутрь. Вольконы резко бросили кирки и склонились.

— Работайте. Я к подземному озеру, — пролетел до глубины пещеры и опустился на каменном мосту над подземным течением. Мост представлял собой выпуклую серую волну, по которой шли орнаменты, выгравированные на камне искусными вольконами. Шайдар достал щепотку снежного блеска и швырнул в кристальную воду.

— Дух пещеры. Мы готовы к бою. Покажи, что нас ждёт?

Песок, как и в прошлый раз, не поплыл по воде на выход из пещеры, а стал тяжёлым и упал на дно. Шайдар наклонился, внимательно вглядываясь в воду. По ней как и в прошлый раз пошли расширяющиеся багровые круги.

— Сколько же крови нас ждёт. Но как прийти с королём бабочек к мирному договору, чтобы избежать столько бессмысленных смертей?

Вода стала багрово–мутной, забурлила и резко образовала чистый круг, где появилось изображение милого лица. Шайдар пригляделся.

— Валия!

Водная картинка стала четче, и бабочка внезапно оказалась голой. К ней подошли с двух сторон король Лавр и Фархад, и началась порно–картина. По ногам девушки потекла девственная кровь. Шайдар опешил и отпрянул. Сердце по непонятной причине заколотилось сильнее, а член, нехотя окреп. Глаза, как прикованные, не могли отвестись от этого безумного трио, и он хорошо различил, что бабочка горько рыдает, держа член во рту.

— Что это за ужас? Юная Валия должна стать залогом нашего договора? Но почему её насилует король и его правая рука? Она же засватанная за кого–то. Что вообще происходит? — он почувствовал такой гнев, что схватил рядом камень и швырнул в воду.

Однако водное изображение уже стало расплываться и через миг всё исчезло. Шайдар, как вихрь, выскочил из пещеры. Вольконы вжались в стены и стали, будто тени, увидев в каком разъярённом состоянии, пребывает лесной дух. Он вышел, вдохнул полные лёгкие свежий воздух и всё ещё, чувствуя небывалый гнев, взлетел. Прилетел домой, опустился на ступени, поднялся к дверям и вошёл. Драго подлетел и потёрся о его ноги в замшевых сапогах.

— Хозяин…

— Что?

Пронырливый вогр сразу увидел, что он вне себя.

— Хозяин, что случилось, кроме того, что завтра нас ждёт бой с бабочками?

— Ничего, — рявкнул, сбросил куртку и, сев за стол, выпил кружку грога, недавно поставленную услужливым вольконом.

— Где она?

— Бабочка?

— Драго! Ты прекрасно знаешь, о ком я спрашиваю.

Вогр мяукнул, залетел на стол, вольготно прошёл рядом, положил морду ему на руку и заурчал.

— Она спит в своих покоях. Бабочка ещё слабая. Её крылья полностью не окрепли и она быстро устаёт.

Шайдар ничего больше не спрашивая, встал и пошёл на второй этаж по деревянной лестнице, покрытой осенним орнаментом. Вогр тихо поплёлся за ним. Его мягкие лапы совсем были неслышимые и дух, находясь ещё в состоянии глубокой задумчивости, не заметил хвоста. Он прошёл коридор и вошёл в её покои. Валия лежала на постели поверх гладкого покрывала цвета сочного апельсина. Шайдар невольно оглядел совершенную девичью фигуру в прозрачном платье, в котором она впервые появилась в лесу. Его взгляд блуждал по высокой груди, поднимающейся и опускающейся в такт мерного дыхания. Глаза пробежались по плоскому животу и на миг замерли на золотистом лобке, хорошо просматривающемся сквозь тонкую голубоватую ткань. Дыхание участилось. Подошёл ближе и, протянув руку, дотронулся до пухлых губ. Бабочка сразу распахнула глаза. Шайдар почувствовал, как что–то дрогнуло где–то внутри, но на его внешне холодном виде это не сказалось. На удивление мужчины, она не оттолкнула его руку, а наоборот, схватила и перевела себе на щеку. Он невольно вздохнул, и сам не зная, почему так поступает, прилёг рядом. Её нефритовые выразительные глаза притягивали его как магнит. Губы притянулись. Поцелуй получился таким сладостным для обоих, что их языки сплелись друг с другом, играя нежную арию любви. «Оттолкни меня. Прошу, не позволяй этого. Я не выдержу» — кричало сознание, но руки уже снимали с неё платье. Бабочка не сопротивлялась. Драго лежал на шкафу и, помахивая пушистым белоснежным хвостом, с умилением наблюдал за нежностью хозяина. «Возьми её, возьми. Она так хочет тебя, что вся уже истекает» — мурчало в его хитрой голове, уши шевелились, слушая их учащённое дыхание. Шайдар ещё не разделся, хотя уже изнемогал. Член угрожал порвать брюки. Бабочка приподнималась, выставляя грудь вверх. Его нежные пальцы ласкали крупные полушария, теребя соски. Он оторвался от таких желанных губ и покрыл шею легкими поцелуями, спускаясь к зовущей груди. Трепетно прикоснулся губами к одному из сосков и легонько засосал. Валия издала тонкий стон. Другая его рука легла на лобок, пальцы аккуратно раскрыли тугие лепестки и потрогали заветный вход, который оказался влажным. Она застонала сильнее и раскрылась. Шайдара затрясло от захлёстывающего желания. Он быстро сбросил с себя рубашку и её изящные руки легли на его спину, блуждая по крепким мышам. Его пальцы снова пробежались по её животу и легли на самую чувствительную точку. Ему остро захотелось ощутить, как она взорвётся под действиями его пальцев. Много столетий в оргиях с нимфами сделали из него такого искусного любовника, что он без труда быстро добился её протяжных стонов, подмахивания стройными бёдрами его руке и обильного сока, текущего из неё. Встал и уже почти снял брюки, как она неожиданно выдохнула:

— Какой приятный аромат этого цветка. Мне снится чудесный сон.

Его мгновенно отрезвили её слова. Он подскочил и приоткрыл ей веки. Глаза были такими мутными, как ряска в трясине.

— Драго! — проорал, поправляя брюки.

Вогр сразу спрятался подальше на шкафу.

— Ах ты, плут, иди сюда, немедленно, или я накажу тебя.

Тишина. И только лёгкие постанывания Валии разбавляли пространство покоев. Её прекрасное тело всё ещё извивалось в ожидании очередной порции ласк.

— Если я найду тебя сам, ты очень пожалеешь.

Вогр всё же слетел со шкафа и встал с другой стороны постели.

— Она что опять под действием альмении?

— Да.

— Откуда она её взяла, если я всё спрятал?

— Прости, хозяин, но в душе она влюблена в тебя с первого взгляда, и ты, похоже, тоже. Я напоил её отваром из альмении, чтобы вы провели вместе эту ночь перед боем.

— Драго! Как ты смеешь вмешиваться в мою жизнь таким кощунственным образом?

— Но…

— Не смей! Убирайся, не желаю тебя видеть. Я только что чуть не лишил девственности засватанную девушку. Её же потом убьют, а я позора не оберусь.

— Хозяин, неужели ты собираешься отдать им эту бабочку?

— Да. Она — залог нашего мирного договора. Это показал мне дух пещеры.

— Шайдар, опомнись, Валия не знает и не любит своего жениха. Ты обретаешь её на муку. Она… любит тебя.

Дух перевёл взгляд на уже мирно спящую девушку с всё ещё расставленными ногами. Он аккуратно свёл их, вытащил из–под неё покрывало и укрыл.

— У меня нет другого выхода. Удерживать чужую невесту это против древних законов.

Драго поднял хвост, фыркнул и вышел из комнаты. Шайдар так и стоял ещё какое–то время, наблюдая за её лицом.

«Как я тысячелетний дух могу быть влюблён в эту наивную крошку? Бред. Да, я хочу её, потому что она чиста, прекрасна своей юностью и искренностью, но не более», — ушёл в свои покои и вышел на балкон, увитый осенними сухими растениями. На уровне подсознания подушечки пальцев всё ещё ощущали её тепло, бархатную кожу, липкую влагу во вратах любви. Губы горели от поцелуев, член стоял и, он, тяжело вздохнув, вытащил его и начал быстро двигать рукой. «Эти глаза… губы… грудь… влажная девственная щель… такая податливая, раскрывающаяся, зовущая. Валия…» — от этих хаотичных мыслей бурно кончил на каменный пол балкона, содрогаясь всем телом.

По мраморным периллам прошёл Драго.

— Зачем так над собой издеваться, когда можно было, окунутся в горячую девственную лунку?

— Драго… свали.

— Мне жаль вас обоих. Вряд ли она будет тебе благодарна, если ты отдашь её нелюбимому.

Шайдар заправился и, зайдя к себе, хлопнул дверью, давая вогру понять, что сегодня он не спит в своей милой корзине в его покоях.

Валия проснулась посередине ночи, встала, и с ужасом осознав, что голая, быстро набросила платье. Зажгла свечу и поднесла к постели.

— Где оно? — подсознательно произнесла вслух.

— Что ты ищешь?

Она вздрогнула, но осознав, что это вкрадчивый голос вогра, повернулась.

— Я ищу пятно крови.

— Какой? — сделал вид, что не понимает.

— Моей.

— Почему ты думаешь, что должна найти её?

— А как же? Мне снилось, как мы с духом… а когда я очнулась голой, поняла, что всё это было наяву. Чем ты меня опоил? Почему я испытывала такое блаженство? Мне… хотелось этого. Сильно хотелось.

— Ты выпила отвар альмении, и она вытащила все твои потаённые желания наружу. Но Шайдар, когда узнал, что ты под её действием, не взял тебя. Ты осталась девственна.

Она устало присела на постель.

— Ты несносный вогр. Какое счастье, что он не поступил так бесчестно со мной. Мой жених меня бы убил, разорвал живьём на части при всех, когда узнал бы, что я потеряла девственность.

— Глупая, если б у вас всё случилось, думаю, ты бы уже никогда не увидела своего жениха. Да и зачем? Если здесь могла бы жить как принцесса: в неге, довольстве, и ласках такого шикарного лесного духа.

Она резко встала.

— Замолчи. Где он? Я же всем этим, наверное, принесла ему боль, — вышла и направилась по коридору.

— Куда ты, глупая бабочка? — Драго побежал за ней.

— Извиниться и сказать, что он дух чести. Я очень это ценю.

— Вот глупая девка, — фыркнул и ушёл в её покои, разлёгся на постели и положил морду на хвост. — Сводишь их, стараешься изо всех сил, и никто тебя не благодарит, а наоборот обижает. Глупые. У нас бы уже вогры десять раз спарились при таком остром желании друг к другу.

Валия спустилась на первый этаж, аккуратно постучалась маленьким кулачком в деревянные двери с глубоким орнаментом, и замерла.

— Драго, отстань, сегодня спи, где хочешь, но только не у меня.

— Шайдар… это Валия — послышался её звенящий голосок, и он вскочил, как обухом по голове ударенный.

— Что ещё ей здесь надо? Мало что ли потрепала меня? — вырвалось у него вслух, и она услышала. Он открыл дверь и снова встал в ступор, быстро оглядев опять почти обнажённое тело под тончайшей тканью.

— Ты снова надела своё платье? Я же просил его больше не надевать.

— Прости… я пришла попросить прощения за своё поведение. Я ничего не осознавала.

— Знаю, ты не виновата, это проделки этого крылатого плута.

— Ещё…

Он напрягся, член опять окреп. «Но что ещё ей здесь надо?» — застонало сознание.

— Спасибо тебе, что не лишил меня девственности. Ты… поступил благородно. Меня бы это убило, — она обняла его и положила голову на грудь.

— Зачем? — думал, что подумал, а получилось, простонал опять вслух.

— Что зачем? — подняла взгляд таких наивных глаз, что он снова утонул в них.

— Я не хочу брать тебя против твоей воли. А ты была под действием альмении. Это не твоя истинная воля. Впервые в моей долгой жизни в моём доме юная, прекрасная девственница и меня трясёт от вожделения, глядя на твоё совершенное тело в этом ничего не скрывающем платье. А теперь иди, спать. Мне надо отдохнуть перед боем.

— Каким боем?

— Ваш король идёт на нас войной за гибель твоих подруг.

Её глаза распахнулись.

— Это… страшно. Война забирает столько жизней. Может, когда ты ему скажешь, что осталась я в живых, он успокоится.

— Почему ты думаешь, что его может интересовать жизнь одной маленькой бабочки?

Она потупила взгляд. Шайдар опять напрягся, чувствуя неладное.

— Отвечай, — приподнял её лицо за подбородок, заглядывая в глаза, внезапно наполнившиеся слезами, сверкнувшими в свете факелов, как иней поздней осенью.

— Я очень нравлюсь королю. Он впервые пригласил художника к нам из другого государства, и тот нарисовал для него мой портрет.

— Не понял. Ты же засватана за другого. Фархада, по–моему.

Она кивнула.

— Да, я никогда его не видела. Король не позволял. Он сказал, что воспользуется правом первой ночи со мной, когда я выйду замуж.

— Что? — голос Шайдара изменился. — Похотливый самец. Что это за законы? Девушка не может спокойно отдаться мужу в брачную ночь?

— К сожалению, мы не вправе отказать королю. Он часто пользуется правом первой ночи. Бабочки думали, что я не знаю всего этого и оберегали меня, но я не дура, и давно уже всё понимаю и вижу. Тех, кто упирается и выказывает сопротивление, топят в болоте за королевским замком, даже их мужей.

— Ты готова пойти на это?

Она снова кивнула.

— Я знала об этом ещё год назад. Король не скрывал своих намерений.

— Но почему ты так покорно принимаешь свою судьбу?

— Я хочу жить! Пойми же, это болото и стоны из него стоят у меня в голове. Мне часто снятся несчастные бабочки. Это так изматывает, что я часто не сплю.

Конец ознакомительного фрагмента.