Танец королей и воров

Л. Дж. Эндрюс (2023)

Чтобы стать законной королевой, Малин вместе с Повелителем теней и его гильдией воров вступает в битву за трон. Воины из далеких королевств отозвались на их призыв, близится новая война. Но когда на сторону Черного Дворца встают темные фейри, Малин и Кейз вынуждены пойти на риск, чтобы получить хоть малейшую надежду на победу. Им придется заключить союз с безжалостным морским фейри, отыскать проклятого зверя, которого считали давно мертвым, и даже рискнуть жизнями всех, кого любят, исказив воспоминания самой судьбы. Для Кейза и Малин эта война может стать шансом на счастье, за которое они так долго сражались… или же жестоким концом всего, что они любят.

Глава 3. Повелитель теней

Вполне в духе Восточного королевства — развязать битву в тот же миг, как армия Севера ступила на наши берега.

Долго она не продлилась. Раненых было мало, а Солнечный Принц и его консорт стерли с лица земли дюжины скидгардов и альверов, заставив остальных спасаться бегством, как побитые щенки, поджавшие хвосты.

Нам же остались громадная волшебная стена и берег, заполненный палатками, припасами и уставшими воинами.

Я был намерен считать этот миг победой. Ивар наверняка не ожидал, что король и королева Севера придут на выручку ворам.

Но самым насущным вопросом было, где всех разместить. От морозного воздуха утра были холоднее, а ночи — темнее. Воинам понадобятся тепло, меха, еда. Гнездо Фалькинов впечатляло тем, насколько далеко протянулось под улицами, но оно было недостаточно большим, чтобы вместить целую армию вдобавок к двум гильдиям.

Я стер со лба пот, закончив натягивать затхлую холстину на последний шест одной из палаток. Армиям придется найти себе приют на тех улицах, что мы отрезали своей стеной от города, и вдоль побережья.

— Лучники на позициях, а это все-таки самое главное. Нам бы не хотелось, чтобы эти гадские амбалы перелезли через стену, ведь так? — раздался у меня за спиной игривый голос Ари.

Посол, положив руки на бедра, рассматривал линию Фалькинов и Северных воинов, стоявших на верхушке каменного барьера.

Мы посмотрели, как Гуннар ими руководит. Я фыркнул, качая головой, и привязал полотнище. Пусть отрицает это, сколько влезет, а Гуннар Штром был треклятым принцем под личиной вора.

— Все еще не могу поверить, что мы здесь, снова воюем. — Ари вздохнул, будто бы даже с тоской. — До чего же приятные воспоминания о том, как мы проливали кровь вместе. Разве можно было упустить возможность это повторить?

— Тебе собственный голос никогда не надоедает?

— Никогда. Это сладкая музыка, которой боги благословили людей. — Его улыбка медленно угасла. — Ты, конечно, неприятный человек, Повелитель теней, но никогда еще меня не охватывали такие эмоции, как при нашей последней встрече. Никогда нас не предавай, потому что я тогда был глубоко уязвлен. Потом, конечно же, узнав правду о твоей непростой ситуации, я расстроился еще больше. Боюсь, это означает только одно — ты мне нравишься.

— Значит, я сделал что-то не так.

Ари проследил глазами за Гуннаром на вершине стены. Эрика была с ним рядом. Ее серебристые волосы мерцали, словно звезды в черном море. Странная она была женщина, но казалась очарованной моим Кривом, а он, казалось, был очень даже рад держать ее поближе.

— Рад видеть, что принцесса фейри невредима, — сказал Ари. — Я знал ее совсем недолго, прежде чем она отплыла в Восточные моря, но могу сказать о ней, как об искренней душе.

— А где ее семья? — спросил я. — Как мне сказали, принц фейри приезжал только чтобы ее отыскать, но на ее послания он не ответил.

Ари вздохнул:

— Как и на мои. Должен признать, я снова начинаю тревожиться, а мне это совершенно не идет. Однако я обнаружил, что, когда привязываюсь к людям, они меня тревожат. Я думал, Принц Бракен тут же примчится.

— И с чего ты так решил?

— Принц расходился во взглядах с Верховной Королевой Двора Сердец, главного двора Юга, касательно того, что делать с Востоком. Надеюсь, его просто-напросто задержали многочисленные политические вопросы.

— Его собственная мать могла ему навредить? — скептически спросил я.

Ари хохотнул:

— Южные фейри славятся своей изобретательностью, и, полагаю, именно из этой репутации и проистекают слухи о том, какие проныры эти волшебные существа. Для них власть — это игра, и они не боятся нарушать любые границы, чтобы ее добиться. Лично я полагаю, что его матушка подвесила Бракена за лодыжки в каком-нибудь подземелье.

Пекло, фейри Юга, судя по всему, ужасны.

— Эрика не подходит под такое описание.

— Нет. Соревновательная натура яростнее всего проявляется во Дворе Сердец. Эрика же из Двора Звезд. Провидцы и прорицатели. Кроткие люди, но заносчивые и тщеславные. Она же аномалия, поэтому искренняя и добрая. Но, как и любой другой фейри, никогда не станет лгать. Кое-кого ее видения смущают, потому что слова она не выбирает.

Я закончил привязывать угол полотнища и стряхнул с рук приставшие к потным пальцам клочки бечевки.

— Ей приглянулся Гуннар.

Губы Ари изогнулись, на одной щеке проступила ямочка.

— Похоже на то.

Над Воем показалось солнце, заливая новый лагерь жутковатым, туманным светом. Мы продолжали работать вдоль края стены, пока я не заметил Малин. Ее окружали Бард, Никлас и Джунис. Рядом с ними — Вален, Элиза, Сол, Халвар и Тор.

Четверть внутреннего города и побережье Скиткаста были полностью отгорожены скалистыми стенами. Вален закончил формировать небольшой узел, укрепляя тонкую часть стены, а затем вытер лоб тыльной стороной ладони, оглядывая проделанную работу.

— Грубовато, наверное, но примерно такие стены уберегли нас и во время нашей войны.

Я припоминал потрепанное убежище Севера. Трудно поверить, что теперь у нас есть свое собственное.

Скользнув к Малин, я напугал ее, обхватив рукой за талию.

— Боги, ты сущая тень. — Она поцеловала мою шею и потеснее прижалась к боку.

— Я тут убеждал короля занять твою комнату в гнезде, — сказал Никлас, ухмыляясь мне.

— Нет.

Никлас рассмеялся, как будто я выдал самую смешную шутку:

— Я знал, что он так скажет. Ну ни капли уважения к вашему титулу, Король.

— Я и не удивлена. Если я правильно помню, Повелитель теней — не особый любитель королевских титулов. — Элиза склонила голову набок, будто бросая мне вызов.

— У него жена — королева, — сказал Вален. — Кейз и сам не последний человек, хочет он того или нет.

Я самодовольно посмотрел на Никласа:

— Слыхал, Ник? Будешь делать, как я скажу.

— Ой, но ведь я же вор. С чего ты решил, что я вдруг начну подчиняться властям?

— Но где же вы будете жить, если не в гнезде? — спросила Малин у Элизы.

Судя по тому, как ослепительно ей улыбнулась королева, они уже наполовину подружились.

— О, мы вполне привыкли спать в лачугах и полевых палатках.

— Нам будет нормально с нашей армией, — настаивал Вален. — Мы сейчас разгружаем последний корабль, а потом я намерен лечь спать, поэтому убью всякого, кто попытается разбудить меня раньше времени. Стены должны выстоять. Но нам нужно будет узнать, как вы планируете захватить этот трон.

— А кто охраняет ваш трон, пока вы здесь? — спросила Малин.

— Мои родители, прежние король и королева. Север в надежных руках. — Вален хлопнул меня по плечу тыльной стороной ладони. — Ты резал землю вместе со мной и появился из… ниоткуда.

— Земля мне не подчиняется, — признался я. — Это я оставлю тебе, но если продолжишь наводить ужас, вздымая землю, то и я смогу ее раскалывать.

— И я этому рад. Я бы без тебя не справился. У тебя уже в привычку вошло спасать мою задницу. — Вален положил руку на один из своих боевых топоров. — Но как ты прошел сквозь тени?

— Да, — сказал Никлас. — Я бы тоже хотел это знать.

Я пожал плечами:

— Не знаю. Месмер был силен. Мне очень хотелось двигаться быстро, добраться до Валена, но пришла тьма. Я не могу объяснить, но у меня в голове будто зашептал всеобщий страх. Я знал, что могу войти в тени и не пострадать. Там было холодно, я будто попал в ледяную бурю без фонаря. Это длилось лишь мгновение, а потом тьма выплюнула меня прямо туда, где я и хотел оказаться.

Глаза Никласа подернулись поволокой, как будто он выпил слишком много броана.

— Потрясающе. Хождение по теням. Кто бы мог подумать, что это действительно возможно.

— Ты слышал о таком? — спросила Малин.

— О, существует так много записей о хождении по… чему угодно. Ты, Мал, ходила по воспоминаниям. Но я слышал о ходящих по солнцу, ходящих по снам, ходящих по ночи. Думаю, хождение по страху ничем от них не отличается.

— Я такого прежде не делал, — сказал я, но взглянул на Малин. — Это все ты.

— Ну, прежде чем мы все сделаем еще хоть один чертов вдох, если у Кейза есть новые трюки, то нам уж точно нужно обсудить новый месмер Мал, — сказал Раум. Почти раздраженно, словно мы нарочно игнорировали радикальные боевые стратегии.

Между моими бровями пролегла складка.

— О чем это ты?

— Она видит треклятое будущее! — слова вырвались из Раума, как будто он слишком долго их удерживал.

— Что?

— Это было впечатляюще, — сказал Халвар, подмигивая Малин. — Меня заинтересовал этот ваш хаос, Королева. Тени, как у вашего мужа, даже черные глаза, но вы не ломали шеи, как, бывало, делал он на моих глазах. Откуда вы знали, куда бить при появлении цели?

— Как я и сказал, — осклабился Раум, — треклятое будущее.

— Ты можешь видеть то, что случится? — медленно спросил Вален.

— Нет. — Волосы Малин все еще липли ко лбу после жаркой битвы, но ее глаза цвета мха ярко выделялись во тьме. В них словно зажегся огонь. Она локтем ткнула Раума под ребра. — Я не видела, что произойдет; я делала то же, что и всегда. Я забирала воспоминания.

— Нет, лапочка, — возразил Раум. — Тут было что-то другое.

— Другое, — согласилась она. — Но все равно месмер памяти.

Я легонько коснулся согнутым пальцем небольшой царапины на ее щеке:

— Что ты имеешь в виду?

— Когда скидгарды стали передвигаться столь методично, я поняла, что они знают маршрут наизусть. Они помнили, где прятаться. — Она опустила взгляд на свои ладони. — Пришли тени, как у тебя, Кейз, но вместо того, чтобы воплощать их страхи, эти тени вторглись в воспоминания, а затем… показали их мне. Я не уверена даже, заметили ли это скиды. Но я увидела их шаги; я увидела их планы. Я знала, куда нужно стрелять лучникам.

Я поймал ее лицо ладонями и прижался к ее лбу грубым поцелуем.

— Твой месмер усиливается. — Я опустил губы к ее уху, так, чтобы только она расслышала. — По этой тропе и нужно идти, Малли. Твоя сила — достаточное доказательство. Ты королева.

Она закрыла глаза:

— Тогда ты мой король.

Какая жуткая мысль. Я? Король? Да я же разрушу это королевство, если стану им править. Я мог бы переварить, если так будет звать меня Малин. Лишь она одна. Для всех прочих я всегда буду злодеем.

— Что бы это ни было, Мал, — продолжил Раум, — это было невероятно, и Ивару лучше бы как-то оградить свои мысли.

— Малин, Бард, — перебил нас голос Хагена.

Наша небольшая группа расступилась. Хаген стоял в десяти шагах позади, его руку крепко сжимала Херья. Позади них стояли Гуннар и Эрика.

Малин резко втянула в себя воздух, и, задержав дыхание, шагнула вперед. Бард держался на шаг позади, в то время как Вален, Сол и Тор подошли к нам поближе, с новым пристальным вниманием прищурив глаза. Принцы Севера никогда не встречали Хагена и, скорее всего, мало о нем знали.

— Херья, — сказал Сол, его взгляд был прикован к Хагену. — У меня для тебя новости, сестренка. Твои дети пошли не в тебя.

Херья покраснела:

— Хаген, это мои братья. Как и я, они жили во власти проклятья, пока Вален и Элиза не захватили трон. Это Сол, мой старший брат, и его консорт, Торстен.

Хаген сперва пожал предплечье Тора, затем Сола:

— Солнечный Принц, так?

— Так меня называют. Хотя на самом деле самый светлый нрав как раз у Тора. Ему нравится, когда все его любят, и ты должен звать его Торри.

Тор ущипнул Сола за руку.

— Сделаешь так — и умрешь. — Он с каким-то подозрением взглянул на Хагена. — Как консорты, мы сражаемся за свои семьи и любимых. Мне говорили, что ты так и поступал, но знай, я продолжу драться за Херью точно так же, как делал это и в твое отсутствие. Даже не помышляй о том, чтобы ранить ее сердце.

Херья покачала головой:

— На самом деле он приятный, его просто нужно узнать получше.

Хаген посмотрел на нее взглядом, полным любви, даже трепета, а затем кивнул Тору:

— Я умру прежде, чем когда-либо умышленно причиню боль ей или нашим детям.

Следующими вперед вышли Вален и Элиза.

Хаген поцеловал руку Элизы. Эта женщина была неспособна знакомиться с людьми без смеха. В считаные мгновения они с Хагеном уже вполголоса обменялись парой фраз, отчего на лицах проступили улыбки, а нервирующую тишину нарушили мягкие смешки.

Последним Хаген взглянул на Северного короля и протянул ему руку так же, как и Солу.

— Вален. Твоя сестра часто говорила о своих братьях. Мне рассказали, как ты страдал и как шел к короне. Я в долгу перед тобой за то, что ты дал моей семье шанс наконец-то быть вместе. Но не только за это. — Он оглянулся на Гуннара. — Мой сын рассказывал мне, как его дяди защитили и спасли его, когда враги взяли вас всех в плен.

Гуннар медленно провел рукой по шрамам, покрывавшим его предплечья, — свидетельству тех пыток, что он перенес. Я не расспрашивал его об испытаниях на Севере, но знал, что его жестоко избивали и что именно Вален положил конец его страданиям.

— Наш племянник слишком хорошо о нас отзывается, — сказал Вален. — Он был бесстрашен и встречал врагов как мужчина. Ты бы им гордился.

Гуннар отвернулся, но Эрика похлопала рукой по его груди:

— Сердце воина.

Вален заключил Хагена в краткие объятия, не раз хлопнув его по спине:

— Ты хорошо любил нашу сестру, даже сам сдался, чтобы ее уберечь. Ты наша семья, и эти узы для нас нерушимы.

Элиза перевела взгляд на нас с Малин:

— Это касается и всех остальных в вашей семье. Ты слышал меня, Повелитель теней. Мы семья.

Затем королева вновь устремила свой взгляд вперед.

Малин склонилась к моему уху:

— Кажется, она возьмет над тобой верх прежде, чем все это закончится, Кейз Эрикссон.

— Верь хоть немного в мое упрямство, жена.

Слова королевы привлекли внимание Хагена и Херьи к нам.

— Кейз, вы уже встречались, но Мал, Бард, — начал он, — я бы хотел познакомить вас с Херьей.

Бард своей огромной рукой пожал руку Херьи.

— Это честь для меня, принцесса. Простите, что мы в некотором замешательстве. Наш брат — осел, и мы о вас узнали лишь несколько недель назад.

— Боги. — Хаген сжал свою переносицу. — Я пробыл в тюрьме два треклятых года, а раньше было слишком опасно называть ее настоящее имя.

— Два года, — прошептала Херья. Ее влажные глаза впились в Хагена. — Гуннар не говорил… ты все это время был в неволе?

— Только лишь глубокая яма с решетками могла удержать меня вдали от тебя. — Он поцеловал ее ладонь. — Это пустяки по сравнению с тем, что перенесла ты.

— Хаген, это не преуменьшает боли от мысли о том, что мужчина, которого она любит, мучился. — Малин встала перед Херьей. Она выглядела как чертова королева. Высоко вздернутый подбородок, руки сцеплены спереди, спина прямая. Она улыбнулась и протянула руку принцессе. — В конце концов, мне это чувство знакомо. Пусть срок и был недолог, но легче от этого не становится.

— Истинно так, — сказала Херья. — Королева Малин, ваш брат часто говорил о вас. Он говорил о вашей силе, и я всегда мечтала, что мы однажды встретимся.

— С того дня, как встретила Гуннара, я мечтала о том же, — сказала Малин. — Но, прошу, зовите меня Мал. Титул королевы мне как-то на язык не ложится.

— Знавал я когда-то одну прелестную королеву, которая чувствовала то же самое, — пробормотал Ари.

Элиза поджала губы, точно старалась не рассмеяться.

— Я всегда мечтала о сестре, — призналась Малин. — Жду не дождусь, когда мы узнаем…

— Принцесса Херья! — Вдоль улицы, поднимающейся по склону от берега, осторожно продвигался один из тех мужчин, которые сопровождали Ари в Черном Дворце. В руках у него был сверток.

— Стиг? — отозвалась Херья.

При звуке ее голоса сверток зашевелился. Заворочался. Запинался. Человек будто держал в руках ягненка, не желающего угодить к мяснику.

— Daj! — раздался тонкий, писклявый голосок.

— Принцесса, — пробурчал Стиг, оберегая свое мужское достоинство, когда маленькая ножка яростно дернулась. — Принцесса… мы… мы обнаружили лишнего — лишнего пассажира. Боги, маленькая принцесса, не дергайтесь.

— Daj! — Ночь разорвал детский всхлип. — Пусти меня, Сти!

— Нет. — Херья прикрыла рот, когда Стиг наконец выпустил маленькую девочку.

Ее соломенные волосы были растрепаны, лицо все в грязи и следах слез, но она припустила вверх по влажной мостовой с большей мощью, чем любой воин.

Пекло, как же она выросла с тех пор, как я в последний раз ее видел.

Хаген ахнул:

— Лайла.

Он тут же присел, и девочка разразилась рыданиями, прыгнув в его объятия.

Малин накрыла рот рукой, глядя, как ее брат обнимает затылок дочери, помогает ее коротким ножкам обхватить себя за талию и держится за девочку так, словно та дарует ему жизнь.

Еще один дрожащий вздох вырвался, когда Хаген повернулся к Херье. Его глаза были мокрыми. Он все целовал висок Лайлы, бормоча ребенку тихие слова любви и обожания.

Херья была совершенно разбита, а Гуннар побледнел.

— Maj, — прошипел он. — Почему ты…

— Я ее не привозила. — Херья заткнула сына резким взглядом.

До нас, запыхавшись, добрался Стиг.

— Нашел ее, забившуюся за холщовые мешки с оружием. Наверное, сидела там, всю дорогу таская еду и воду из запасов неподалеку. Очень хитро, должен вам… — Он не договорил, перехватив такой же резкий взгляд от своей принцессы. Стиг прочистил горло. — Рад, что девочка цела, вот и все. По правде говоря, ей бы не помешало помыться.

Херья его проигнорировала и подошла к Хагену. Она погладила волосы Лайлы, в ее глазах стояли слезы.

— Зачем ты это сделала, малышка? Мы ведь об этом говорили. Приплывать сюда опасно.

— Я должна была… — икнула она, — должна была увидеть папу. Е-если плохиши его заберут, то я-я должна была сначала его у-увидеть. — Она стиснула шею Хагена своими тощими ручками и разразилась новым потоком горьких слез.

— Никакие плохиши меня от тебя не заберут, эльскеде^[1]. — Хаген крепче обнял ее тельце.

— Но раньше ведь забирали.

Херья прикоснулась к его руке:

— Ей месяцами снились кошмары, когда тебя забрали.

По лицу Хагена скользнула болезненная гримаса. Он снова поцеловал головку Лайлы.

— Это больше не повторится. Клянусь тебе. Боги, как же я скучал по тебе.

Несколько секунд Херья и Хаген пытались заставить Лайлу поздороваться с семьей, познакомиться с Малин и Бардом, но, когда она напрочь отказалась поднимать голову и выпускать шею Хагена хотя бы просто для того, чтобы взглянуть на Гуннара, они сошлись на том, что ее представят попозже.

— Я дам знать Королеве Лилианне, — сказал Стиг Валену. — Не сомневаюсь, они себе места не находят.

— Я оставила… я оставила бабушке записку, — всхлипнула Лайла.

Я сомневался, что записка о побеге успокоила прежних короля и королеву. Стиг вновь повторил, что пошлет весть о том, что девочка в безопасности.

— Что ж, — хлопнул в ладоши Никлас. — Это было просто прелестно, но я предлагаю нам поспешить в гнездо, поспать, выпить — чего уж больше захочется. Не так много времени пройдет, прежде чем скиды перегруппируются и нам снова придется драться.

— Этой ночью я пошлю своих воинов в дозор вместе с твоими, — сказал Вален.

— Премного благодарен, Король, — сказал Никлас.

Вален кивнул и, пока тот удалялся, Никлас крикнул ему в спину со смехом в голосе:

— Добро пожаловать в Скиткаст, народ Севера! Край, где вас ждут битвы, а от запаха никуда не деться!

Примечания

1

älskade (шведск.) — любимая, любовь моя.