Тусовки 6 «Б»

Л. Г. Матвеева, 2010

Мы учимся в шестом классе. А после школы часто встречаемся в парке. Рассказываем анекдоты, музыку обсуждаем, журналы, сплетничаем, делимся новостями, в общем – тусуемся. Родителям не нравятся наши словечки, одежда и вкусы, и тогда мы с ними ссоримся. В общем, ты меня понимаешь, если тоже учишься в шестом.

6. Он появился не зря

Новый персонаж не исчез, не для того он появился на Лунном бульваре и на страницах повести. Вот он сидит на той же скамейке и листает толстую книгу в старинном кожаном переплете. Около него притормозил Леха, как будто случайно. Помолчал, подождал, когда Юлий Цезаревич обратит на него внимание. Но этот загадочный тип листал свою книгу и даже не взглянул на Леху. Тогда Леха небрежно спросил:

— Ну и какой твой бизнес, Юлий Цезаревич? Обещал рассказать, помнишь?

— Тебе-то зачем знать? — отозвался Юлий Цезаревич.

— Обыкновенное любопытство, — ответил Леха. Не признается же он, что надеется позаимствовать идею и создать свой малый, а если повезет, то и средний бизнес. Вместе с Агатой, разумеется.

За короткое время к ним слетелся почти весь шестой класс. У шестого «Б» сильно развито чутье на все интересное. У каждого в отдельности это чутье очень сильное, а у целого класса — тем более.

— Он обещал рассказать про свой бизнес, — Леха невежливо ткнул пальцем в Юлия Цезаревича.

— Рассказывай, не тормози!

— Раскрывай свою коммерческую тайну!

— Ах, обожаю тайны, особенно коммерческие, — Лидка Князева закатила глаза, ей казалось, что это женственно и обаятельно.

— Все бизнесы придуманы тысячу лет назад, новых не бывает, — заявил самый умный Гриша. Он трезво смотрит на вещи. — Все новое — это хорошо забытое старое. Так говорит народная мудрость.

Лидке нравится новый мальчик с хвостиком, у него упрямый взгляд, манера не спеша ронять слова. Его долгие паузы завораживают не только Лидку; в каждой паузе море загадок.

— Навалились на человека, а у него выдержка и сила воли. Это классно. — Лидка решила продемонстрировать свою дружбу, которой пока еще нет. — А кстати, можно я буду звать тебя просто Юлик?

— Вот это совсем не кстати. Юлик — маленький мальчик, а я взрослый парень, тринадцатый год. Я профессор.

— Кислых щей? — обрадовалась Оля. — Не обижайся, так называют всех профессоров.

Кто-то хихикнул, а Юлий Цезаревич невозмутимо объяснил:

— В своем деле я профессор. Смешного ничего не вижу. Абсолютно во всем никто не может быть большим специалистом, правда же? Можете звать меня Профессором, прозвище такое.

— А в каком деле ты высший специалист? В чем ты чемпион? В торможении?

— Затрещали все сразу, — поморщился он. — У вас нет культуры слушания, очень распространенное явление. Один знакомый однажды сказал: «Не люблю, когда говорю не я».

Все засмеялись:

— Классно сам себя выставил!

— Другие не признаются, а этот ляпнул!

— Откровенный!

Профессор терпеливо ждал, пока они затихнут. Затихли. И он сказал:

— Вот и вы так же, слушать человека, даже умного, даже необыкновенного, у вас терпения не хватает.

— Юлий Цезаревич, это ты, что ли, умный?

— Да, — спокойно подтвердил Юлий Цезаревич.

— И необыкновенный тоже ты? — хихикнула Оля.

— Да, необыкновенный. И еще продвинутый, даже талантливый, — невозмутимо ответил он.

Агата села рядом с Профессором и заглянула ему в глаза:

— А ты можешь что-нибудь рассказать про свой бизнес? Спрашиваю бескорыстно, мне просто любопытно.

Он кивнул. Но тут вдруг возникла еще одна девочка. Кто-то пришел, кто-то прибежал, кого-то привели, а она возникла ниоткуда и стояла в стороне. Это была Юна.

Леха отвернулся от Агаты, даже перестал ревновать ее к Профессору. Юна притягивала к себе Леху, такого влюбчивого, непостоянного. Она стояла, рассматривала тучи, деревья, сугробы. А люди из шестого «Б» рассматривали ее — синее пальтишко, не очень модные сапоги, взгляд таинственный и одновременно лукавый. Ничего особенного, но глаз не оторвешь.

Только Юлий Цезаревич не обратил внимания на эту девочку.

— Итак, — начал он, сделал паузу, чтобы слушатели могли внутренне собраться. — Я уважаю коммерческую тайну и умею ее хранить. Но сегодня я раскрываю вам свои секреты. Мой бизнес уникальный. Такого больше нет ни у кого в мире. В чем же состоит мой бизнес? Внимание! — Он поднял указательный палец, все невольно уставились на этот палец. — Я могу нарисовать психологический портрет любого человека, пусть совершенного незнакомого, если знаю только его имя. Вот ты, например, скажи, как тебя зовут? — Он кивнул в сторону Лидки Князевой: — И я скажу твое прошлое, настоящее и, главное, будущее. Ошибки исключены.

Он молча смотрел на Лидку веселыми глазами, он знал, что ему не поверят.

— Врет! — завопил Барбосов. — Разводка!

— Ну почему, почему разводка? — попыталась заступиться за Профессора Лидка. — Просто фантазирует. Вольный полет воображения. Что вы смеетесь? Ничего смешного. — Лидка заступилась нескладно, про фантазию она вспомнила не совсем к месту.

Лидкин голос заглушили крики:

— Прикол!

— По имени угадать будущее невозможно! — Надя-Сфинкс сморщила нос и поджала губы, в эти минуты она была похожа на недоверчивую старушку Суворовну. — Невозможно, правда, Барбосик?

Если бы Барбосов ответил: «Ну почему невозможно? Возможно». Тогда и Надя-Сфинкс тут же поверила бы Юлию Цезаревичу, вернее — Барбосову. Ему она поддакивала всегда. Но Барбосов набычился и крикнул:

— Ищи лохов, Профессор Кислых щей! Какой у тебя бизнес! Кто тебе поверит? Какой отстойный дурак понесет тебе бабки? А без бабок бизнеса не бывает!

Почему-то Агате показалось, что с Профессором можно договориться, если объяснить все спокойно и дружелюбно. Так иногда кажется: у других не получается, а я возьмусь за это дело, и у меня получится.

— Без денег это уже не бизнес, а развлекательная программа, — мягко начала она. — Досуг по интересам, как в нашем клубе «Фитилек». Там для одних — туризм, для других — хоровой кружок, для кого — вольная борьба, для кого — балет, и для самых одаренных — гитарная студия.

— В этом вся фишка!

— Таланты — на гитарах играют. Тупые вольно борются.

— Опять вы трындите. — Профессор умеет говорить на их языке, хотя он и Профессор. — Я могу передумать и оставить при себе свою коммерческую тайну. Основа бизнеса — тайна. Бабки — тоже важны, но не только они.

— Ха-ха! Тайну ты уже раскрыл! — рассмеялась Оля. — Мы теперь знаем, ты угадываешь все по имени.

— Не угадываю, а знаю. — Профессор тряхнул хвостиком. — А кто-нибудь из вас может, зная только имя, сказать прошлое, настоящее и, тем более, будущее? Ну кто возьмется? — Он смотрел на всех с веселым ехидством. — Ах, не можете? Тогда не выступайте и слушайте внимательно.

— Тише! — стали кричать все. — Тише! Кому говорят! Тише!

— Молчи, Леха!

— Сам молчи!

Как Леха мог молчать в эти минуты? Ему надо было, чтобы на него обратила внимание Юна. Она молчаливая, не вопит, как Сфинкс, и не насмешничает, как Оля. Стоит в сторонке, не поймешь, слышит она все, что тут происходит, или нет. Смотрит на облака и на верхушки берез.

Агата сказала:

— Давай, Юлий Цезаревич, всех не заткнешь. Это такие особенные люди — наш класс.

— Сейчас будет тишина, — спокойно сказал Профессор, и стало тихо. Только Суворовна на своей лавочке в самом центре бульвара ругала современную молодежь. У каждого человека есть любимая тема:

— Орут, не покладая языка! Слушать устала, ничего не разобрать. Ты, Кутузовна, хоть что-нибудь поняла?

Двоюродная сестра Кутузовна сидела, как обычно, рядом с Суворовной:

— Профессор какой-то появился, а что лечит, не знаю. Если ноги — обращусь.

— Во! Теперь притихли! — Суворовна подняла палец. — У них не бывает случайной тишины — замышляют какую-то шкоду, я их вижу насквозь.

Профессор Юлий Цезаревич очень терпеливый. А может быть, он тормозной, как решил Барбосов. Профессор долго ждал, наконец сказал:

— Кто не верит в мою уникальную способность, прошу отойти вон за ту старую липу и не мешать. А ты подвергнешься испытанию первой. Не волнуйся, подойди ближе и стань вот здесь. Итак, скажи отчетливо свое имя.

— С мальчишками знакомиться, да еще на бульваре, неприлично!

Что вдруг нашло на Лидку Князеву? Все рассмеялись. Ведь всем известно: Князева ищет свое ускользающее счастье именно на Лунном бульваре. Она в любую минуту готова увязаться за каждым, пусть и незнакомым. Одноклассники насмешливо относились к Лидкиной неразборчивости. Она огрызалась, а иногда деловито объясняла: «Ведь никогда не знаешь, когда подвернется твой случай, и ты встретишь свое счастье». Она часто сама подходила к мальчишкам и много раз попадала в глупое положение. Теперь Лидка ни с того ни с сего захотела показать Профессору, что она барышня строгих правил.

— Князева! Не выпендривайся! — прикрикнула Надя-Сфинкс. — Профессор! Ее зовут Лидкой!

— Мне же надо с ней не просто познакомиться. Мне нужно сделать предсказание. Для этого необходимо, чтобы она сама назвала свое имя четко и внятно.

— Ладно, скажу. Я Лида.

— Если назовешь отчество, предсказание будет точнее.

— Викторовна. Только папа с нами не живет, у моей мамы характер.

— А это как раз не так уж важно, лишняя подробность. — Он стал листать книгу, медленно и тяжело переворачивал пожелтевшие от времени страницы.

— Не важно? Это кому как. Мамин характер теперь целиком направлен на меня.

— Не отвлекай, — Юлий Цезаревич нахмурил брови, — надо собраться. Предсказание требует большой сосредоточенности.

— Пальцы кидает, — хмыкнул Барбосов, — для понта.

Все ждали. Наконец Профессор сказал:

— Лидия Викторовна! Скоро ты найдешь того, о ком мечтаешь. Он близко, за ближайшим поворотом. Не прозевай, Лидия Викторовна.

— За ближайшим? — встрепенулась Князева. — За каким? За этим? За тем? — И она кинулась направо, там дорожка Несбывшихся надежд заворачивала и вела к площадке Счастливых совпадений.

— Лида! Это была метафора! Красивое выражение — ближайший поворот! — кричал ей вслед Профессор Кислых щей. Но Лидка его не слышала. Она мчалась навстречу своему великому счастью. Она не знала, что время для счастья еще не пришло.

— А меня можешь вычислить? — спросил Леха с вызовом. Агате стало грустно, она догадалась, что его интересует будущее с Юной. Леха смело смотрел на Профессора. — Говори про меня все подряд, хоть про личную жизнь, хоть про что угодно. Я не скрытный, — Леха выпятил грудь — весь открыт и ничего не боится.

Юлий Цезаревич накрутил на палец свой обаятельный хвостик и, размышляя, смотрел на Леху. Потом сказал:

— Могу и о тебе сказать. Начнем с твоего имени. Ты, я слышал, Леха? Алексей, значит?

— Нет, я не Леха. Я Максим Алехин, а Леха — прозвище.

— Прозвища не исследую, не моя компетенция. Не подписывался. Значит, Максим. Зря хихикаете, я лучший интуитивный специалист по именам. Ведь имя человека влияет на судьбу, это доказано наукой.

— Какой наукой? — Самый умный Гриша хочет быть в курсе всего. — Как называется твоя наука?

— Имялогия, отчествология, — непринужденно ответил Юлий Цезаревич.

— Очень подозрителное название, — прокомментировал Гриша, — обычно наука называется одним понятным словом — химия, физика, математика. А тут целое рекламное объявление.

— Иногда — одним, а иногда — не одним, — спокойно ответил Юлий Цезаревич без запальчивости, без раздражения. Агате это понравилось — достойно держится. Леха давно кинулся бы с кулаками на самого умного с нудными вопросами. А уж ругался бы! Профессор держался невозмутимо. — Физика низких температур, например. Или — химия земного ядра. Мало ли. — Все притихли, веский аргумент все-таки вызывает уважение.

— Вернемся ко мне, — бесцеремонно напомнил Леха, — а вы не перебивайте. Должна быть хоть какая-то культура слушания. И нечего смеяться!

— Итак, Максим Алехин. Ты, Леха, упрямый и не всегда надежный. Бегаешь за несколькими девчонками, а сам называешь это «зигзаг». Из-за своих зигзагов ты в будущем можешь не достигнуть определенных высот. А хотелось бы тебе стать банкиром или командиром авиалайнера.

— А ты откуда знаешь? — Леха покраснел, это случалось с ним редко. — Зигзаги какие-то!

Леха сердито засопел и отошел в сторону. Он решил: «Агата его подговорила, а теперь сидит с честными глазами. Хитрюга», — Леха ласково думал об Агате, а сам смотрел на дорожку — вдруг придет Юна. Он и правда не совсем верный. Сам Леха не считает неверность таким уж большим недостатком: красивые девчонки такие привлекательные, вот он и привлекается.

Все обсуждали новую науку:

— Интересно, будем мы проходить эту имялогию в школе? — Гриша, странный человек, любит учиться.

— А если я возьму фамилию мужа? В будущем, конечно. — Лидка забеспокоилась, а Надя-Сфинкс тут же ее поддела:

— А что? Это уже скоро будет?

Князева отмахнулась:

— Время летит быстро. Не заметишь, как придет твое будущее.

Тем временем Профессор засобирался.

— Ты куда, Профессор?

— Иду читать лекцию об именах. Имялогия стала модной наукой. Меня пригласили на радиостанцию «Ку-ку». Всем привет! — И удалился.

— Врет, — тут же определил Барбосов. — Лекция у него! По радио «Ку-ку»! То радиостанция «Ку-ку». А то какой-то пацан с хвостиком! Факт — врет. — Барбосов крикнул: — Ну бывайте! — и побежал по дорожке. Он не оборачивался — знал, что Надя-Сфинкс бежит следом. Так и было. Их верной любви многие завидуют, особенно Лидка. Однажды она сказала:

— Надя-Сфинкс, ты почти хорошенькая, но лицо большое, а глаза маленькие. Это тебя немного портит. И ноги коротковаты. Но ты не грусти. Наука идет вперед. В специальных фирмах ноги удлиняют, глаза увеличивают, а лицо можно сделать узким, беззащитным и даже интеллигентным. Надо только обратиться в фирму «Лебедь». А может, она называется «Гусь», не помню. Мне-то ни к чему себя улучшать.

Лидка тогда сразу получила от Нади подзатыльник и достойный ответ:

— Лидка! Тебе не надо в фирму «Фазан» или «Сазан»? Тебе, Князева, никто не поможет, обаяния у тебя нет. Обаяние — вещь штучная, его законы таинственны и необъяснимы. Обаяние не зависит от величины глаз или ушей.

Сегодня Агата почему-то вспомнила тот разговор. Надя-Сфинкс и правда не очень красивая. Но у нее с Барбосовым верная вечная любовь с самого сентября, а теперь уже ноябрь. Барбосов не бегает за каждой юбкой и за девочками в брюках тоже не бегает. Агата вспомнила Юну и вздохнула. А Леха этого не заметил.

— Наврал Профессор, — сказал Леха, — и про лекцию сказал для понта. Каждый может выдумать про радиостанцию «Ку-ку».

Но в эту минуту на весь бульвар начала громко и звонко куковать кукушка: «Ку-ку! Ку-ку!»

— «Ку-ку!» — в восторге закричали все и кинулись к радиоприемнику, который включили Суворовна и Кутузовна. Он стоял как раз между ними на скамейке, из него раздавалось звонкое кукование. Потом милый женский голос произнес:

— Слушайте лекцию профессора Юлия Цезаревича, фамилию он не называет, у него есть для этого свои причины.

— Да, это так, — подтвердил знакомый голос.

Вся тусовка шестиклассников была здесь. Они подталкивали друг дружку локтями и кричали:

— Не наврал!

— А ты говорил — не верю!

— Я поверила сразу, — сказала Агата, — каждому его слову.

— Это еще почему? — возмутился Леха.

— А потому. Профессор внушает мне доверие.

— Тихо! Слушайте! — прикрикнул на всех самый умный.

— А почему нельзя назвать фамилию? — спросил милый голосок в приемнике.

— Очень просто, — Профессор не носится со своей тайной, — меня сейчас слушают миллионы радиослушателей. Из моей школы тоже слушают — ученики, учителя, даже завуч. А я не хочу, чтобы меня потом таскали к директору и мораль читали: «Профессор, а учишься кое-как. В школе я скрываю свои таланты».

Шестиклассники радостно переглянулись. И тут из приемника раздался не очень приятный женский голос:

— Но вы же обманщик, Юлий Цезаревич! И я, Татьяна Семеновна Тряпкина, заявляю вам это как профессиональный психолог. Имя не может влиять на судьбу и на характер. Вы шарлатан!

Приятный голос сказал:

— В качестве консультанта мы пригласили в студию профессионального психолога, чтобы она высказала свое мнение о новой науке имялогии.

— Я и высказываю мнение — нет такой зависимости! Имя не может иметь влияния на судьбу. Выдумка пиарщиков!

— Да? — спросил Профессор. — Вы уверены в этом, госпожа Тряпкина? — ехидную улыбку Профессора Агата без труда уловила в его голосе. — Насколько я понял, ваше имя — Татьяна?

— Татьяна, — ответила она. — Ну и что? Татьян миллионы, а судьба у всех разная. Значит, имя ни при чем. Вот вам мой аргумент. И что вы на это скажете?

— Имя, — спокойно сказал Профессор, — а еще есть отчество. И фамилия не у всех Татьян одна, правда?

— Жду ваших предсказаний, уважаемый Профессор, — наседала на него Татьяна Семеновна Тряпкина.

— Татьяна Семеновна Тряпкина. — Он на полсекунды задумался там, у микрофона. — Вы человек самоуверенный, хотя это внешнее. Вы себе многое прощаете, а другим — прощать не умеете. Вы слишком высоко цените себя и свое время, а время — деньги. Вы легко расстаетесь с людьми. Разве не так?

Психолог Тряпкина стала возмущаться:

— Вы, Профессор, говорите какие-то глупости, общие слова! Вы не можете это доказать! — По тому, как психолог оправдывалась, стало понятно, что Профессор попал в точку. — Стыдно! Где вы откопали эти сведения?

В студии хохотали, и на Лунном бульваре хохотали. А Профессор солидно сказал:

— Мое чутье и внимание к человеческим характерам помогают мне в работе. А главная составляющая моих прогнозов — имена, отчества, фамилии.

Профессиональный психолог возмущенно сопела в микрофон. Приятный голосок ведущей спросил:

— Профессор, есть у вас успехи, о которых можно рассказать уже сейчас?

— Конечно, есть. Например, ребята из шестого класса «Б» обычной средней школы. Они поверили в меня, даже полюбили, и некоторым я открыл их будущее. Совсем недавно у них была возможность убедиться в том, что мои концепции и мои аспекты верны. Это зафиксировано в моей тетрадке. — Он пошуршал страницами.

— Гриша, что значит концепции? — Агата считает, что самый умный знает все. Впрочем, он и сам так считает:

— Концепция? Это точка зрения, — не совсем точно отвечает он. — Аспект — примерно то же самое.

— Профессор делает из нас подопытных кроликов, — заворчал Леха.

— Классный он! — Агата восхищалась назло Лехе.

— Жулик! — не уступал Леха.

— Не жулик, а продвинутый, — Лидка за мальчишку всегда заступится. — Он познал непознанные области науки!

В приемнике опять заговорила психолог Тряпкина:

— Я знаю все тонкости психологии, а здесь ничего не понимаю. Раз я не понимаю, значит — шарлатанство.

— Всего лишь ваша непродвинутость, — хмыкнул Профессор. — Непонимающих большинство, а большинство как раз не умеет самостоятельно мыслить.

Тут ведущая снова обратилась к Профессору:

— А меня зовут Лилия Тюльпанова, может, вы и обо мне что-то расскажете? Я запуталась в сложностях личной жизни.

— Могу сказать. Любите дружить, но друзья долго у вас не задерживаются: только подружились, вы разоткровенничались, хоп — и расстались. И в любви такая же история. Печально, правда?

— Да! Да! Вы все верно сказали! Научите, пожалуйста, как это исправить!

— Исправлять — не моя компетенция, это другая специальность. Говорю то, что в вас есть, а как исправить, не знаю. Теперь о будущем. В будущем у вас, Лилия Тюльпанова, исполнение мечты — заведете собаку, будете с ней гулять на бульваре, встретите свою любовь. Только не проморгайте! Люди часто пропускают главное.

— Не проморгаю! Мы, Тюльпановы, хоть и не цепкие, но и не растяпы. Спасибо, спасибо, дорогой Профессор!

— Все, уважаемые дамы, я пошел. До свидания!

На Лунном бульваре все услышали, как хлопнула дверь. Это Профессор вышел из радиостудии.

Кутузовна выключила приемник и стала слушать плеер. Она всю технику носит с собой. В плеере пела знакомая группа:

Такая, в сущности, смешная вышла жизнь.

Хотя, что может быть красивее,

Чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз,

Друг друга называть по имени.

Шестой «Б» долго еще стоял на Лунном бульваре. Удивить шестиклассников трудно, но сегодня они были просто поражены.

— Ну наглый! И ведь в самом деле все знает! — проговорила Оля.

— Еще нас в пример привел! Гнать его в шею! — Леха решительно шагнул к Агате, чтобы она не вздумала восхищаться этим Профессором. — «Шестой класс мне доверяет», главное дело! Я лично вообще не доверяю!

— Что ты на него наезжаешь? — энергично заступилась за Юлия Цезаревича Лидка. — Может быть, он станет нашим главным консультантом по важным вопросам любви и дружбы!

— Без него решим свои вопросы, — буркнул Сергей и обнял Варвару.

— Начистить ему табло, — решил Леха, но сказал он это не очень уверенно.