Тусовки 6 «Б»

Л. Г. Матвеева, 2010

Мы учимся в шестом классе. А после школы часто встречаемся в парке. Рассказываем анекдоты, музыку обсуждаем, журналы, сплетничаем, делимся новостями, в общем – тусуемся. Родителям не нравятся наши словечки, одежда и вкусы, и тогда мы с ними ссоримся. В общем, ты меня понимаешь, если тоже учишься в шестом.

2. Мальчик с хвостиком

Агата видела его не в первый раз, но сегодня решилась подойти. Рядом с ним стояла Лидка Князева:

— Крутой, что ли? — Лидка думала, что она польстила ему.

Но парень отмахнулся:

— Никогда не видела крутых? Какой же я крутой? Ботаник и очкарик.

— А рюкзак-то красный, — не отставала Князева. Она, когда волнуется, говорит все подряд — что видит, о том и спрашивает. А волнуется Князева при виде любого незнакомого мальчишки, она начинает питать большие надежды на счастливое будущее. — А из рюкзака-то кто выглядывает! Обезьянка! Самая настоящая! Улыбается!

— Лидка, не подходи, укусит! — тихо предупредила Агата.

Князева отодвинулась от рюкзака. Агата любит дразнить Лидку — у Агаты чувство юмора есть, а у Князевой иногда есть, а иногда нет.

— Купил ее в «Детском мире». Успокойся, Лидка, настоящие обезьяны не бывают сиреневыми.

— Редкая порода, — упирается Князева.

Парень с хвостиком молчит, у него в плеере играет громкая музыка.

— Настоящая обезьяна не выдержала бы такой громкости, — наконец сказал он и подмигнул Агате — дал понять, что в этом споре он на ее стороне.

— А песня классная, — хваталась за последнюю соломинку Князева.

Он не реагировал, слушал песню. Агата говорила тихо, знала, что ее он услышит:

— Я эту песню обожаю просто, хотела даже купить диск.

— Но мама денег не дала, — вдруг добавил он. Откуда он знает? Странный парень. Агата молча слушала его музыку.

Любовь — глубокий водоем,

Волна высокая,

Переплывем его вдвоем,

Пусть волна высокая,

Пусть зарос осокою,

Пусть опасен и широк

Наш водоем без берега,

Но ты мне руку подаешь

Меня спасаешь бережно.

— Наслушались? — Он улыбнулся, выключил плеер и достал из рюкзака толстую книгу. Агата никогда не видела таких огромных книг. Он листал ее, шевелил губами, задумывался. Постепенно их окружили разные хорошо знакомые Агате люди — пришел Леха, за ним Надя-Сфинкс, Барбосов.

— Я не любопытный, но мне интересно, — начал Леха, — ты, правда, предсказываешь будущее? А некоторые почему здесь? — Леха грозно покосился на Агату. — Предсказателей, что ли, никогда не видели?

— Да, я никогда не видела предсказателей, — сказала Агата и заглянула в толстую книгу.

Большими буквами было написано: «Макушка». Парень с хвостиком заметил, что она подглядывает, и захлопнул книгу, запихнул ее в свой рюкзак цвета спелых помидоров. Видно, он потревожил сиреневую обезьянку, и она тонким голоском сказала:

— А осторожнее нельзя?

— Извини, Клава, — он погладил ее сиреневую голову.

Все заволновались, стали толкать друг дружку:

— Говорит мартышка!

— А ты думала — игрушка!

— Самая настоящая!

— Настоящие обезьяны не говорят, — самый умный Гриша сразу во всем разберется. — Это фокус, говорит он! — И самый умный кивнул на парня с хвостиком.

— Меня зовут Юлий Цезаревич, если кому интересно.

— Цезаревич!

— Прикольно!

— А здесь ты почему оказался? На нашем Лунном бульваре? — Леха не любит тех, на кого Агата смотрит внимательно и с интересом.

— Здесь я надеюсь сделать свой бизнес, вот и все, ничего особенного.

— И какой у тебя бизнес? — с насмешкой спросил Леха. Он только притворялся безразличным, но Агата видела, что Леха заинтересовался, — предсказания, что ли? И тебе за них платят, что ли?

Агата улыбалась Юлию Цезаревичу, Лехе хотелось унизить его.

— Скажу, так и быть. Хотя обязан хранить коммерческую тайну. И вообще — тайну.

— Про бизнес всегда интересно, — зашумели все, — деньги нужны, а родители не понимают.

— Бабки заработать — это хорошо.

— Коммерческая тайна все равно раскроется. — Оля не то смотрела на Юлия Цезаревича, не то демонстрировала ему свои красивые голубые глаза. — У меня тоже была тайна бизнеса, но теперь это уже не тайна. Я продаю вранье.

— Не понял, объясни, — Юлий Цезаревич заинтересовался.

— Очень просто. Разные хитрые версии для обмана родителей и учителей.

— И хорошо покупают? — Очки Юлия Цезаревича сверкнули весело и азартно.

«А он ничего, не скучный», — подумала Агата и отошла от Лехи, чтобы он не стукнул ее, если сумеет прочитать ее мысли.

— Покупают. Недавно я продала версию своей маме, и она ее купила.

— Какую версию? — стали приставать к Оле.

Она нарисовала такую картинку:

— В воскресенье утром мама пекла блинчики, я включила музыкальный центр на всю громкость:

Под козырьком

После меня

Нет никого.

— Ты опоздал.

— Я не успел, —

Можно простить…

«Люблю Земфиру», — сказала мама и перевернула румяный блинчик. Я видела, что у мамы хорошее настроение, и сказала: «Мама, на бульваре появился предсказатель, за большие деньги предсказывает прошлое, настоящее, будущее». Мама спросила: «Откуда ты знаешь?» — «Наша литераторша сама у него гадала и нам дала такое задание — каждому погадать у него». А для моей мамы учительница — главный авторитет. Она тут же схватила куртку — бежать на Лунный бульвар. А я ей говорю: «Мама, он предскажет мне про тебя, а тебе про твою маму. Такое у него правило. Разве ты хочешь про бабушку узнать? Или все-таки про себя?» Тогда мама остановилась, дала мне деньги и сказала: «Беги и расспроси гадателя, как ко мне относится мой Валера, и про зарплату спроси, повысят или нет».

Оля рассказывала эту историю с таким серьезным лицом, что все хохотали: родители бывают такими смешными, доверчивыми, как маленькие. Юлий Цезаревич тоже смеялся, и обезьянка Клава хихикала.

— Ты обещал раскрыть коммерческую тайну, — напомнил Леха. — Неужели гаданием можно заработать?

— Гаданием — не знаю, — серьезно ответил Юлий Цезаревич. — У меня предсказания на строго научной основе.

— Он бабки хочет, — догадался не самый догадливый из ребят — Барбосов. — Говори, хочешь бабки?

— Спешу, — отрезал Юлий Цезаревич, закинул за спину рюкзак и ушел. Ярко-красный рюкзачок замаячил среди темных голых кустов на аллее Случайных встреч.

— Он гадает на строго научной основе, — насмешливо сказал Леха.

— А мне лично один фиг, — добавил Барбосов и сплюнул. Ему тоже показалось, что его Надя-Сфинкс то и дело строит глазки этому Юлию Цезаревичу.