Наследство Валентины

Кэтрин Коултер, 1995

Назойливая девчонка Джесси Уорфилд поистине отравляла жизнь Джеймсу Уиндему не только бесчисленными проделками, но и раздражающей способностью вечно выигрывать скачки, оставляя его позади. Джеймс был уверен, что не питает к Джесси иных чувств, кроме неприязни. Но пути любви неисповедимы. И счастье иногда приходит, откуда его не ждешь.

Глава 6

— Какого дьявола ты вскочила с постели?! — закричал Джеймс, подбегая, чтобы подхватить ее: казалось, девушка вот-вот потеряет сознание. Однако она по-прежнему держалась на ногах, только прислонилась к двери.

— Мне пришлось… э-э-э… заняться кое-какими… личными делами, — пояснила она. — А потом я открыла дверь спальни и услышала, как вы кричите друг на друга.

Она посмотрела в сторону Аллена Белмонда, который словно застыл на месте у продавленного дивана с розовой обивкой. Джеймс едва не рассмеялся при виде девушки. Она выглядела куда хуже, чем он после ночи безудержного пьянства, но тем не менее шагнула было к Белмонду, однако, тут же передумав, угрожающе потрясла кулаком:

— Попробуйте только еще раз пригрозить Джеймсу, Аллен! В Марафоне лучший конный завод во всем Мэриленде, если не считать, конечно, папиного. Даже не окажись я на дороге, Джеймс нашел бы способ отыскать Суит Сьюзи! Он не знал бы ни сна, ни отдыха, пока не добился бы своего! И если вы считаете иначе, значит, просто глупы! Говорила я Элис, чтобы не выходила за вас, но она не послушалась и, подумать только, как теперь несчастна по вашей милости! А вы еще и обвиняете Джеймса в краже вашей проклятой кобылы!

— Спасибо, Джесси, — торжественно произнес сбитый с толку, но почему-то развеселившийся Джеймс. — Ну а сейчас немедленно в постель!

— Джеймс, — вмешался Оливер Уорфилд, вставая между ним и дочерью. — Джесси — незамужняя девушка. Она не может находиться у тебя без компаньонки или кого-то из родных! Проклятие, придется мне переночевать здесь! Есть в доме еще одна спальня?

— Готова поклясться, она тоже нуждается в ремонте, — вставила Джесси, опираясь на дверной косяк. — По крайней мере у моей ужасный вид, а это лучшая комната. Обои противно зеленые и выцвели, за исключением тех мест, где они промокли. Целые полосы вздулись и вот-вот отвалятся!

— Спасибо, Джесси, — повторил Джеймс, на этот раз испытывая желание устроить ей хорошую взбучку.

— При чем тут обои?! Не желаю слушать подобный вздор! И немедленно забираю отсюда Суит Сьюзи! — прошипел Аллен. — Я не собираюсь больше рисковать ее безопасностью!

— Конечно, Аллен, — небрежно бросил Джеймс. — Ослоу, вели растереть и приготовить Суит Сьюзи.

— Не стоит, — покачал головой Ослоу, обернувшись к Аллену. — Послушайте, сэр, Суит Сьюзи до сих пор в течке — вы же слышали, что сказала Джесси. Нет ничего хуже, чем перевести ее в другую конюшню, не дождавшись, пока она перестанет гоняться за каждым жеребцом. Это ей может повредить. Здесь мы сумеем ее сберечь.

— В точности как сегодня?

— Я узнаю, что произошло, — пообещал Ослоу, — и сам стану ее охранять.

— Делайте, как считаете нужным, Аллен, — хмыкнул Джеймс. — Лично мне в высшей степени наплевать.

Он взял Джесси за руку и вывел в коридор.

— Об этом все услышат, Уиндем!

— Позвольте мне врезать ему, Джеймс, — попросила Джесси, стараясь вырваться. Но Джеймс только усмехнулся и покрепче сжал ее руку.

— Тебе стоит лишь пристально посмотреть на него, чтобы перепугать до смерти.

— Я так плохо выгляжу?

«О дьявол!» — подумал он, глядя в ее бледное лицо. В зеленых глазах плескалась боль, боль, которой не было мгновением раньше. Неужели он ранил ее чувства? Нет, только не чувства Джесси Уорфилд. Да ведь у девчонки нет ни капли тщеславия, из нее такая же женщина, как из…

— Нет, просто ты такая грозная, как настоящая женщина-пират. Я хотел сказать, что при одном взгляде на тебя он тут же заткнулся. Жаль, что ненадолго.

— Я никогда не любила Аллена Белмонда. Он плохо обращается с Элис. И с лошадьми тоже. Не позволяйте ему забрать Суит Сьюзи. Купите ее!

— Джесси, она принадлежит ему. Ну вот, ты сейчас упадешь! Я возьму тебя на руки. Хорошо?

— А мне показалось, вы говорили, что я слишком тяжелая.

— Верно, зато я силен и вынослив. Не вырывайся.

— Я сейчас приду, — окликнул их доктор Хулахен. — И дам тебе еще немного опия, Джесси. Оливер, с вашей дочерью все будет в порядке! Джеймс знает, что делает.

Джесси положила голову на плечо Джеймса. Густые спутанные волосы лезли ему в лицо, щекотали нос. До сих пор он не знал, что у нее столько волос!

— Ты еще не спишь?

Джесси молча качнула головой. Джеймс уложил ее в постель и рассыпал длинные пряди по подушке, чтобы они просохли, точь-в-точь как это делала Бесс.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как стойло, которое месяц не чистили.

— Значит, паршиво. Спасибо, Джесси, за то, что ты встала на мою защиту.

— Ненавижу Аллена. Элис сделала такую ошибку, выйдя за него, а теперь уже слишком поздно. Но обещаю, Джеймс, Аллену плохо придется, если он еще раз вздумает вам угрожать!

— Благодарю, — прошептал Джеймс и увидел, как зеленые глаза закрылись. Лицо было таким бледным, что веснушки на носу горели крохотными огоньками. В дверях появился доктор. — Она спит, Денси. Оставим ее в покое.

Он поднялся и потушил свечу на ночном столике.

— Скажи, что нужно для нее сделать.

На следующее утро Джеймс стоял у ее постели, широко расставив ноги и подбоченясь.

— А теперь ты подробно расскажешь мне, что случилось. И объяснишь, как посмела рисковать жизнью из-за дурацкой лошади.

«Он в ярости», — подумала Джесси, наблюдая, как у него на шее бешено бьется жилка. Откуда только взялась его стальная сдержанность?! Обычно Джеймс орал во все горло, особенно если разозлится, как сейчас. Почему он ни разу не крикнул на нее прошлой ночью?

Девушка ухмыльнулась. Он просто боялся, что она умрет, поэтому и был так спокоен. Но теперь, убедившись, что Джесси жива, готов палить изо всех пушек.

— Отвечай, черт бы тебя побрал! И не прикидывайся, что тебе ужасно больно! Ты все это заслужила, сама понимаешь!

— Прекрасно.

— Что именно?

— Я отвечу вам. Вчера я не успела ни о чем задуматься. Увидела Суит Сьюзи, сообразила, что это единственная возможность ее вернуть, особенно когда она начала тереться о коня Билли и кусать его за круп. Жеребец уже сбросил хозяина, поэтому я вклинилась между ними, а конь Билли перепрыгнул через канаву и удрал в поле. Я схватила повод Суит Сьюзи и ускакала. Надеялась, что они сначала поймают коня Билли, но второй вор оставил их и погнался за мной. Он выстрелил дважды, прежде чем понял, что может попасть в кобылку, а потом остановился. Вот и все, Джеймс. Не такая уж интересная история.

— Ты глупенькая и храбрая, но мне это не нравится, Джесси. Почему ты решилась на такое?

— Я уже сказала. Чтобы спасти Суит Сьюзи. Мне в голову не пришло, что у похитителя может быть револьвер.

— Следовало вернуться сюда и все рассказать мне. Я бы взял людей и погнался за негодяями.

Джесси уставилась на него. Легкая головная боль снова превратилась в пытку, раздирающую виски.

— Но что бы я объяснила вам, Джеймс?

— Не знаю, но могла бы привести меня на то место, где их видела.

— А вы позволили бы мне? Шел сильный дождь. Не побоялись бы, что я заболею? В конце концов, я ужасно хрупкая. Нет, думаю, вы заставили бы меня ехать домой, а сами вместе со своими людьми слонялись бы по всей округе и не получили бы ничего, кроме простуды. Я спасла Суит Сьюзи. Пора смириться с этим, Джеймс.

— Джесси, девочка, как ты себя чувствуешь? Мы с Бесс принесли тебе завтрак. Доктор Хулахен предупредил, что сегодня утром ты будешь умирать от голода! Посмотри, что для тебя приготовила Бесс! Овсянка, и яичница-глазунья, как ты любишь, и поджаренный хрустящий бекон, и… — Уорфилд осекся, глядя на дочь, лежавшую с крепко зажмуренными глазами.

Затем перевел взгляд на Джеймса, стоявшего у постели: прямой как палка, руки скрещены на груди. Пожалуй, его молодой приятель выглядел куда более грозным и опасным, чем щитомордник, которого Оливер согнал с нагретого солнцем камня на прошлой неделе.

— Какого дьявола здесь происходит, Джеймс? Надеюсь, ты не кричишь на мою дочь?

— Я и голоса не повысил. И говорю совершенно спокойно, что Джесси — несчастная дурочка. Не могу поверить, что она ринулась на этих воров и разыграла героиню. Глупо, нелепо и…

— И мне удалось спасти лошадь. Поэтому заткнитесь, Джеймс.

— Молодец! — нежно сказал Оливер, давая дорогу Бесс, внесшей в комнату огромный серебряный поднос, на котором было достаточно еды для двух толстяков.

— Покажи ему, Джесси!

— Вы немного раздражительны сегодня, не так ли? — осведомился Джеймс, отодвигаясь, чтобы Бесс взбила подушки больной и помогла ей сесть.

— Ну, малышка, ешь лучше и не обращай внимания на этих мужчин! Что они вообще понимают?! Расхаживают как петухи, отдают приказы и ожидают, что пичужка вроде вас просто притихнет и ничего не осмелится возразить. Говорите, мисс Джесси, да погромче щелкайте зубами, как большая черепаха. Мистер Джеймс не привык, чтобы на него зубами щелкали!

— Ты все время командуешь мной, Бесс, — заметил Джеймс. — Не смей ничего советовать этой соплячке! Она и так вытворяет все, что в голову взбредет! Ты называешь ее малышкой? Да любого мужчину просто стошнит от этого!

— А мне нравится это слово. Спокойно, Джеймс. Вы злитесь, потому что я спасла Суит Сьюзи и ваше уязвленное тщеславие невыносимо вас донимает.

— Черт возьми, Джесси, ты прекрасно знаешь, что это не имеет ничего общего с моим тщеславием.

— Ха!

— Довольно, мистер Джеймс! Я не желаю, чтобы у девочки началась лихорадка!

— Нет, ты хочешь, чтобы она ела до тех пор, пока не растолстеет так, что не пролезет в эту дверь, и поэтому будет вынуждена остаться здесь и жаловаться с утра до вечера. Заметила что-то еще, требующее ремонта, Джесси? Ничего особенного с этими обоями, по-моему, не случилось, черт возьми!

Старая Бесс поудобнее устроила поднос на коленях Джесси и расплылась в сияющей улыбке.

— Съешьте все, что я принесла, мисс! Вот увидите, я в два счета поставлю вас на ноги! Будете у меня, как пушистый котеночек!

— Котеночек с лысинкой, — вставил Джеймс.

— Вам необходимо отремонтировать дом, Джеймс. Простите, Бесс, но я не голодна.

— Были бы голодны, если бы не позволяли мистеру Джеймсу вас дразнить. Идите-ка оба отсюда!

Джеймс, направляясь к двери вместе с Оливером, бросил через плечо:

— Ешь, Джесси. Предпочитаю видеть тебя толстой, а не костлявой соплячкой, которая подсматривает за гостями, прижав нос к стеклу.

— О чем это ты, Джеймс? — удивился Оливер.

Джесси прикрыла глаза, сминая между пальцами ломтик бекона, и как сквозь сон услышала ответ Джеймса:

— Собственно говоря, я имел в виду не окно, а потолок и ее уши, а не нос.

— Вот как, — кивнул Оливер, — а я уже начал недоумевать.

Когда на следующий день к дому Джеймса подъехал экипаж с Глендой и миссис Уорфилд, решившими забрать Джесси, Джеймс сначала подумывал, как бы удрать. Он даже заранее выставил дозорного Джипсома, помощника Ослоу, который должен был свистнуть дважды. Джеймс как раз успел бы оседлать Тинпина и лететь куда глаза глядят. Но план, к сожалению, не удался. Джеймс успел добраться лишь до верхней ступеньки, когда Томас открыл дверь, чтобы приветствовать миссис Уорфилд и Гленду. Что, дьявол побери, случилось с Джипсомом?

— Миссис Уорфилд, — пролепетал он, взяв себя в руки, — рад вас видеть, мэм. Гленда! Я собирался отнести Джесси чай. А где Оливер?

— Мы ваши спасители, Джеймс, — объявила Гленда, вплывая в гостиную, как всегда, с обнаженной до последних пределов приличия грудью. — Мы приехали избавить вас от Джесси. Она, наверное, непрерывно жалуется? Впрочем, как обычно. Уверена, вам тяжело пришлось.

— Ничуть. Джесси сегодня чувствует себя гораздо лучше. Хотите последовать за мной или подождете в гостиной?

— О, мы, конечно, пойдем, — уверила Гленда и направилась к Джеймсу, не сводя глаз с застежки его брюк. Она встала чуть ниже, с таким расчетом, чтобы груди чуть касались его рукава. Но миссис Уорфилд одарила их благосклонным взглядом.

— Да, — кивнула она, — пойдем проведаем милую Джесси.

Милая Джесси чувствовала себя отвратительно. Голова раскалывалась. Джеймс не позволял ей читать «Федерал газетт», объясняя, что голова только еще больше заболит. Ей все надоело. Она хотела, чтобы пришел Джеймс, с ним можно поспорить или поссориться… или просто поглядеть на него. И когда он неожиданно появился на пороге, Джесси показалось, что солнечные лучи прорвали черные тучи. Она широко улыбнулась, но тут заметила Гленду и мать, протиснувшихся мимо Джеймса, и улыбка поблекла.

— О моя дражайшая Джесси, — промолвила миссис Уорфилд, хмурясь.

— Ах, сестрица, какая ты уродливая с этими растрепанными волосами и повязкой на лбу!

Джеймс на мгновение прикрыл глаза.

— Здравствуйте, мама, Гленда. Все в порядке. Я просто плохо выгляжу. А где папа?

— Твой дорогой папаша сказал, что у него нет времени приехать за тобой. Ты вывела его из себя, Джесси, своими последними проделками! Бедному Оливеру пришлось ночевать в чужом доме, чтобы спасти твою репутацию!

Но папа обещал вернуться за ней и даже подмигнул, и Джесси поняла, что он решил избавить ее от визита матери. Значит, не удалось.

Джесси с тоской взглянула на чайник в руках у Джеймса и осмелилась возразить:

— По-моему, папе здесь понравилось. Он объяснял Джеймсу, сколько всего потребуется, чтобы привести дом в порядок.

— Верно, миссис Уорфилд. Ваш муж прекрасно провел время, — подтвердил Джеймс.

«И выпил весь мой бренди», — добавил он про себя.

Гленда расхаживала по маленькой спальне, глядя в пространство. Джеймс долго не мог понять, что это значит, и наконец сообразил — она преподносит ему себя в выгодном свете — со всех сторон. Не слишком неприятное зрелище.

Повернувшись, она мило улыбнулась хозяину:

— Почему бы нам не спуститься вниз, Джеймс, пока мама поможет Джесси одеться?

— О Господи, — охнула мать, — я забыла одежду. Придется тебе надеть платье, в котором ты была прошлой ночью.

Джесси вспомнила о своих брюках и побледнела.

Джеймс, ставя поднос, весело заметил:

— Простите, миссис Уорфилд, но дождь совершенно испортил платье. Бесс пыталась спасти его, но безуспешно.

— Твой папа так и не сказал, почему ты разъезжала верхом под дождем, Джесси. Тысячу раз я твердила тебе, что такое поведение не пристало молодым девушкам. Что же нам теперь делать?

— Если Джеймс одолжит мне свою ночную сорочку и халат, я смогу вернуться домой.

— С удовольствием, Джесси, — пообещал Джеймс, слегка кланяясь.

— Так мы спустимся вниз, Джеймс? — осведомилась Гленда, подходя к нему очень близко. Он почувствовал аромат розового масла и едва не чихнул.

— Думаю, не стоит, Гленда, — покачал он головой. — Миссис Уорфилд, позвольте мне снести Джесси вниз. Но сначала я достану халат. Джесси, не двигайся. Я сейчас приду.

Гленда, дождавшись, пока Джеймс вышел из комнаты, повернулась к сестре:

— Джеймс так красив. Он расспрашивал тебя обо мне?

— Не припомню.

— Конечно, расспрашивал! Ведь я танцевала с ним на балу у Попплтонов! Он сразу же подошел ко мне, стоило мне появиться в зале. Не сводил с меня глаз и все повторял, как грациозно я танцую.

Джесси упрямо покачала головой. Гленда отдернула юбку от мокрого пятна на стене.

— Я тебя знаю, Джесси! Вынудила его обратить на тебя внимание, не так ли? Притворилась, что больна, и ему пришлось оставить тебя ночевать! Готова побиться об заклад, что ты стонала и закатывала глаза, лишь бы не дать ему уйти! Он держал тебя за руку, верно? Так вот, он вовсе не желал этого делать, сестричка! Он даже не считает тебя женщиной, и ты это знаешь.

— Довольно, Гленда, — велела миссис Уорфилд, нервно оглядываясь.

— А теперь ты заставляешь его тащить тебя вниз по лестнице! Какой позор, Джесси! Клянусь, ты нарочно испортила платье!

— Довольно, Гленда, — повторила мать, видя, что Джесси бледна как смерть. — Возможно, твоей сестре действительно нездоровится. Оставь ее в покое. Выгляни в окно, дорогая. А, Джеймс, вот и вы.

Джеймс машинально шагнул к кровати и уже собрался надеть на Джесси халат, но миссис Уорфилд громко охнула:

— О нет, Джеймс, так неприлично! Нет, милый мальчик, лучше прогуляйтесь с Глендой, пока я переодену Джесси. Гленда, иди с Джеймсом.

Джеймс понес Джесси вниз. Съежившись от неловкости, она камнем повисла у него на руках, замкнувшаяся, ушедшая в себя. Даже он чувствовал это. Джеймс успел подслушать большую часть разговора с Глендой, и угрызения совести за то, что он избавляется от Джесси, терзали его. Вероятно, жизнь девушки в родном доме совсем не легка. Неудивительно, что она все время проводит с лошадьми. Джесси чистила стойла. Чинила сбрую. Ездила верхом и участвовала в скачках. И как правило, приходила первой. Так что, похоже, вполне способна справиться со своей мамашей и завистливой сестрой, а если же нет… что ж, ей было куда скрыться — конюшни не так уж далеко от дома.

Джеймс донес ее до экипажа и бережно усадил.

— Ну вот, все в порядке. Завтра приеду узнать, лучше ли тебе. Лежи подольше. Побереги себя.

И, улыбнувшись миссис Уорфилд и Гленде, добавил:

— Леди, хорошенько позаботьтесь о Джесси. У нее была тяжелая ночь.

— Непонятно почему, — пробормотала Гленда, пожирая глазами то место, которое находилось у него пониже пояса.

— Еще успеем узнать, — успокоила ее миссис Уорфилд, милостиво позволяя Джеймсу помочь ей устроиться в экипаже.

— Ну-ка подвинься, Джесси, — велела она и улыбнулась Джеймсу.

— Спасибо за то, что приютили ее.

«Приютил… словно бездомного щенка», — горько подумала Джесси.

Джеймс смотрел вслед катившемуся по длинной аллее экипажу. Сквозь гравий, которым была усыпана аллея, пробивалась сорная трава. Нужно послать кого-нибудь выполоть ее и разровнять гравий граблями. Все такое голое, неустроенное! Хорошо бы посадить еще деревья — вязы и дубы. Марафон должен утопать в зелени, выглядеть процветающим поместьем. Джесси права, черт бы ее взял! Здесь требуется так много труда. Есть к чему приложить руки!

«Бедная Джесси», — подумал он и тут же рассмеялся. Да, ему жаль ее… до первых же скачек, в которых будут участвовать оба.