6. Ползучий пейзаж
Хьюго замер с поднятой вверх клюшкой для гольфа в руках:
— Кто это?
Джордж ударил кулаком по выключателю, и комната осветилась вспышкой флюоресцентного света.
— Не стреляйте, Уолтер! Это мой папа!
— Ой, глаза! — закричал Уолтер. — Бога ради, поверни затемнитель, ты, мушкетон!
Клюшка для гольфа выпала из рук Хьюго и грохнулась на пол. Он взглянул на пустую раму над камином, потом на Уолтера, и у него отвисла челюсть — как показывают в мультфильмах:
— Это что… Нет. Нет, не может быть.
Стоя в гостиной в доме номер 7 по улице Эбенизера, Джордж не мог не изумиться тому, как похожи оказались его отец и Уолтер Бишоп. Волевой подбородок, тёмные брови, глубоко посаженные голубые глаза — да они были почти близнецами! За одним исключением: вместо дорогого костюма из твида и такой же кепки Хьюго Бишоп был облачён в полосатый халат, и волосы торчали у него над ушами как попало. И усов у него, к счастью, тоже не было.
— Что, неплохо для призрака? А? — гордо ухмыльнулся Уолтер. — Мне удалось сохранить все свои волосы.
У отца Джорджа вырвался сдавленный крик. Румянец иссяк на его лице, и оно стало белым, как стена позади него. Хьюго всем телом прижался к ней.
— Как бы то ни было, я рад, Хьюго, что ты образумился и не станешь меня громить. — Уолтер бросил ружьё на ковёр. — Сказать по правде, ружьё не заряжено. Стрелок из меня ужасный. Я просто подумал, что на портрете будет смотреться отлично.
— Джордж, — тихим голосом начал отец. Его глаза были прикованы к Уолтеру, и он очень старался не моргнуть. — Если ты настоящий, если хотя бы ты не игра моего воображения, прошу тебя, прямо сейчас пойди на кухню и вызови скорую.
Джордж гордо прошествовал по комнате:
— Конечно, я настоящий. Я стою прямо перед тобой.
— И бабушку разбуди. — Губы отца уже вовсю тряслись, по вискам бежали капельки пота. — Скажи, что у меня от нагрузок галлюцинации.
— Боже мой, Хьюго! — фыркнул Уолтер. — Хватит, заячья ты душа!
— Джордж, он со мной разговаривает, — сдавленным голосом пробормотал Хьюго. — Лицо, как у моего прадеда, и ещё обзывается.
Джордж судорожно глотнул пересохшим горлом и попытался отогнать страх, что случайно навлёк на дом ужасную беду. Он скользнул рукой в карман, и мягкое тепло стеклянного шара Марли напомнило о том, что в эту самую минуту вершилось невозможное. Ничего другого Джорджу не оставалось — только довериться шару.
— Пап, ты не бойся, — как мог, принялся успокаивать отца Джордж. — Мне кажется, он нас не обидит.
Уолтер скользнул рукой в карман пиджака и вытащил золотые часы:
— Что ж, твои пятнадцать секунд прошли. Нам давно пора в путь.
— Пора в путь? — переспросил Джордж.
— Вы никуда не пойдёте с моим сыном, — решительно заявил отец.
Уолтер протянул руку к картине над камином и скрючил палец, будто подзывая собаку:
— На что поспорим?
Раздалось оглушительное «скри-и-ип!».
На какую-то долю секунды потолок — Джордж готов был в этом поклясться — раскололся надвое, но не успел он повернуть голову, как перепугался и того больше: ствол дуба вжался в пустую раму портрета, словно заглядывал в комнату, желая рассмотреть всех присутствующих.
Травинки свисали с холста, как пальцы. Поначалу их было немного. Осторожно, будто нащупывая дорогу, они коснулись каминной полки, и тут картина неожиданно потеряла терпение. Рама затряслась, дуб широко раскинул ветки, а всё поле вздыбилось гигантской змеёй, у которой с изнанки болтались и камни, и корни, и черви, и комья земли. Змея метнулась в гостиную, легко перескочив раму, и бескрайним зелёным ковром полетела к полу, поглощая всё на своём пути.
— Папа, берегись! — Джордж прыгнул, пытаясь удержать пошатнувшийся книжный шкаф, пока он не придавил их обоих.
Картина исторгла утробный звук, и сквозь её поверхность пробилась наружу кривая ветка дерева. Рама треснула, а ветка всё росла и росла, и всё больше деревьев толпились позади. Извиваясь и переплетаясь, в комнату вылезали ветки и листья, щебетали, влетая, птицы.
Воплощение чуда оказалось столь же поразительным, сколь неотвратимым. Девонский пейзаж заползал в гостиную, и ни Джордж, ни его отец ничего не могли с этим поделать. Хьюго Бишоп схватил с пола клюшку для гольфа и принялся бешено размахивать ею.
— Прочь, прочь, прочь! — вопил он веткам, которые склонялись вокруг, сплетаясь одна с другой. — Нас не возьмёшь без боя!
А Джордж вовсе даже не думал отбиваться. Он, напротив, стоял с разинутым ртом и таращился то на белку с пушистым хвостом, которая прятала про запас в очаге жёлуди, то на снегиря, который чирикал на каминной полке. Даже Коко с перепугу не помышляла изловить и съесть птицу.
— Неплохо, да? — возник рядом с Джорджем Уолтер. — Чуть-чуть волшебства — и вот что происходит!
Тем временем отец Джорджа беспрестанно размахивал клюшкой и крушил всё вокруг.
— Только не в моём доме! — завопил он, опуская клюшку, будто лезвие гильотины, на куст боярышника. — Получай, чудовище лепестковое!
— Нет, это не его звёздный час, — вздохнул Уолтер.
Листья продолжали прибывать. Они высыпались из рамы, взмывали в высоту балдахином, захлёстывали гостиную бесконечным зелёным потоком. Джордж уже не видел под ними дивана. Он даже не успел оглянуться, как дерево прокралось у него за спиной и проросло на месте книжного шкафа. Пол густо зарос луговой травой. Она щекотала Джорджу лодыжки, когда он бежал к отцу. Тот стоял, глядя в упор на дрожащего оленёнка.
— Что, думаешь, можно расхаживать по моей гостиной посреди ночи и пялиться своими невинными карими глазками? М-м? — Хьюго Бишоп грозно похлопал клюшкой по ладони. — Вот что я тебе скажу, Бемби. Твой поступок называется незаконным вторжением, за это можно арестовать, и я этого добьюсь!
— Смех и грех! — пробормотал Уолтер.
Джордж с силой вырвал клюшку из рук отца:
— Отстань ты от оленёнка, папа! Подыши! Вдох!
Отец сделал глубокий вдох. Воздух со свистом залетел в нос и наполнил грудь. Все стояли не шевелясь.
— Я чуть, наверно, голову не потерял.
— Немного, — ответил Джордж.
— Выставил себя полным идиотом, — воскликнул Уолтер.
Хьюго закрыл глаза:
— Я сейчас в обморок упаду.
Джордж посмотрел на Уолтера. Тот стоял посреди травянистых руин, что когда-то назывались их гостиной.
— Что нам теперь делать?
Глаза Уолтера просияли:
— Ну, Джордж, это ведь твоё чудо. — Он показал на картину, которая продолжала изливаться на каминную полку. — Можно встретить его с открытым забралом, — и он вытянул руку к двери гостиной, — а можно повернуться спиной и молить, чтобы оно тебя не настигло.
Джордж посмотрел на бескровные щёки отца.
— Я не хотел его пугать, — сказал он негромко. — Я просто хотел, чтобы он вспомнил.
— Так покажи ему! — с вызовом в голосе воскликнул Уолтер и ткнул пальцем в треснутую раму портрета. — Великие перемены, парень, требуют смелости. Они требуют действия
Конец ознакомительного фрагмента.
