Раунд 2. Ты будешь моим

Кэти Эванс, 2013

Вторая книга горячего цикла о красавце-борце и юной девушке, которая не в силах сопротивляться чувствам, – оно и прекрасно! Эта история любви пришлась по душе многим читателям, которые с нетерпением ждали выхода новых частей. Не зря роман Кэти Эванс стал бестселлером New York Times и USA TODAY. Брук и подумать не могла, что встретит мужчину, о которой мечтает каждая женщина. Сексуальный Реми навсегда украл ее сердце. Но все хорошее рано или поздно заканчивается. И теперь, когда влюбленные больше всего нуждаются друг в друге, судьба решает проверить их чувства на прочность. Новые испытания, любимые герои, безжалостная борьба за любовь мужчины, которого Брук называет своим. Это не битва насмерть. Это борьба за любовь. Кэти Эванс умеет крепко держать в объятиях своих читателей. – SubClub Books Эта история разбила мне сердце. – Totally Booked

Глава 2. Счастье — это он

В моей жизни был один-единственный мужчина, с которым я проводила целые ночи. Я любила ощущать рядом его тело, пока мы спали. Мне нравилось, как пахли простыни — его и моим запахом, и то, как его плечи служили моей любимой подушкой, хотя были чертовски жесткими, и я не могла сама понять, почему я так люблю спать на них. Я любила эти ночи, когда его рука обвивала мою талию, любила запах и тепло его тела, особенно любила, когда он наклонял голову, чтобы уткнуться носом в мою шею, а я зарывалась лицом в его волосы.

Проблема в том, что его сторона кровати, кажется, была оборудована катапультирующим механизмом, который поднимает его ровно в десять утра, а на моей стороне такого механизма не наблюдалось.

И в то утро я чувствовала себя совершенно обессиленной, а его уже вовсе не было в комнате.

Удивительно, но даже воздух в комнате совершенно иной, когда его нет рядом. Реми буквально заряжает все вокруг себя энергией, будто само пространство медленно, мощно вибрирует, приводя меня в состояние эйфории и одновременно заставляя чувствовать себя в полной безопасности.

Да, похоже, я действительно влюблена в него по уши.

Всего полгода назад я мечтала лишь о сексе на одну ночь — просто чтобы немного развлечься после того, как многие годы посвятила своей спортивной карьере, оборвавшейся так внезапно и горько. И вместо этого… я получила ЕГО.

Непредсказуемый, приводящий в бешенство, потрясающе сексуальный мужчина, которого жаждали заполучить все… кроме меня. Но в конце концов я не только возжелала его, но и влюбилась без памяти. И вот теперь любовь всей моей жизни доставляет мне ощущения, сравнимые с самыми крутыми и захватывающими дух американскими горками, на которых я когда-либо каталась в своей жизни.

Я села на кровати, прикрыв рукой глаза от струящегося из окон солнечного света, и немного помечтала о том, чтобы почувствовать себя «окрыленной», как, похоже, каждое утро чувствует себя Реми, словно у него в венах текут Red Bull и Monster вместе взятые. Мы и эту ночь с ним почти не спали, занимались любовью, а он уже на ногах — бодр и свеж и полностью готов мчаться дальше, неважно, на тренировку или на самолет. Вот, даже его чемодан уже упакован и стоит у двери, собранный к следующему туру, а мне еще нужно окончательно проснуться и начать складывать вещи.

Щурясь от яркого света, я вылезла из кровати и направилась к небольшому шкафу, чтобы найти какую-нибудь одежду, когда заметила свое письмо на его тумбочке рядом с айфоном, который Реми редко включал, разве только для прослушивания музыки. Ужасные воспоминания нахлынули на меня при виде этого письма, и я едва смогла подавить дикое искушение схватить его, разорвать и смыть обрывки в унитаз.

Единственное, что меня остановило, это мысль, что Ремингтон жутко разозлится. Он чрезвычайно дорожил этим дурацким письмом, которое я написала ему перед своим отъездом, а вернее — позорным бегством.

Просто в том письме я сказала то, что никто и никогда не говорил ему прежде.

Я написала, что люблю его. Да, именно так: «Я люблю тебя».

Мои ноги задрожали и подогнулись… я зажмурилась и попыталась успокоиться. Я сказала себе — да, я не идеальна. Меня никто никогда этому не учил. Я никогда не мечтала о любви, о том, чтобы стать кому-то нужной… все, чего я хотела — это победа на Олимпийских играх и… самые крутые кроссовки.

Я не думала о взъерошенных черных волосах и голубых глазах. Но я пытаюсь учиться. Учиться быть женщиной, достойной такого мужчины. И я хочу доказать Реми, что заслуживаю его, и сделаю все, чтобы он смог вернуть себе то, что потерял из-за меня. Если кто-то в этом мире и заслуживает быть чемпионом — так это именно он.

— Да он просто котенок, расслабься, — услышала я его хрипловатый, уверенный голос за дверью спальни.

Забавно, как реагировало мое тело на слова Ремингтона. «Мой котенок», я нервно захихикала: «котенок, киска», так он называет мою… «киску» — и мышцы внутри меня в то же мгновение сжались в сладкой истоме… «котенок»…

Улыбаясь собственным мыслям, я порылась в шкафу, а потом направилась к его чемодану. Я знала, что ему нравится, когда я надеваю его вещи. Возможно, это давало ему понять, что я его собственность, а мне безумно нравилось потворствовать его альфа-притязаниям. Когда глаза его были голубыми, он был просто собственником, но в своей «черной» ипостаси он чувствовал себя властелином мира.

Мне нравилось, когда он начинал бормотать все эти «ты моя», и восторги по поводу того, что я надеваю его вещи.

Так почему бы нам обоим не порадовать друг друга сегодня утром? Я взяла его боксерский халат и надела его, затем поспешила в ванную, почистила зубы и умылась, завязала волосы в конский хвост и направилась в гостиную.

Я услышала его смех, скорее даже тихий смешок в ответ на что-то сказанное Питом, завернула за угол, и мое тело тут же отреагировало на него, как и всегда, при виде этого невероятного мужчины.

О, мой бог!

Я никак не могу привыкнуть к тому, что он делает со мной. Я даже не могла объяснить все это невероятное сочетание дрожи, трепета и волнения внутри меня, но это и в самом деле было просто нелепо.

— Он старается вызнать всю твою подноготную, парень, и я не вижу в этом ничего смешного, — услышала я встревоженный голос Пита. — Его шпионы рыскали по всем гостиницам вокруг, чтобы узнать, где мы собираемся остановиться в будущем.

— Просто расслабься и следи за ним, Пит, — спокойно произнес Ремингтон, а я застыла на мгновение, забыв о том, что нужно дышать, и продолжала любоваться моим голубоглазым львом.

Он сидел вполоборота ко мне. Черные волосы были, как всегда, взлохмачены. Татуировки в виде кельтских узоров, обвивавших его руки, чуть шевелились, когда он, поигрывая мускулами, потягивал свой электролитический напиток. Я любовалась его великолепным загорелым торсом. Спортивные штаны на завязках низко сидели на его узких бедрах, приоткрывая кончик его татуировки в виде звезды на животе. Он выглядел таким сексуальным, сильным, энергичным и таким магнетически притягательным, что руки сами тянулись его обнять.

— Брук, доброе утро! — Диана Вернер, его шеф-повар и диетолог, приветливо кивнула мне из кухни.

Двигаясь мягко, почти лениво, Ремингтон повернулся и медленно, очень медленно поднялся. Блестящие голубые глаза так же медленно скользнули по всему моему телу, с явным одобрением встречая меня в этом красном одеянии, которое доставало мне почти до лодыжек, и собственнический блеск, искрящийся в его взгляде, сказал мне, что я не ошиблась в своих предположениях, и каждая частичка моего женского естества тут же напряглась от желания.

— Привет, мисс Рип, — со смешинкой в карих глазах приветствовал меня Пит.

Я улыбнулась. Потому что я не только хочу носить одежду моего Рипа, я хочу, чтобы он попросил меня носить его имя, даже если я однажды сказала своему лучшему другу, что никогда, никогда не выйду замуж, потому что моя карьера всегда будет на первом месте. Дуреха!

— Привет, Пит и Диана, — сказала я сонным голосом, не отрывая взгляда от Ремингтона и даже не пытаясь успокоить отчаянно колотящееся сердце.

Будет ли оно когда-нибудь ровно биться, когда он рядом? Я смотрела на него этим утром, как и каждое утро в течение последних нескольких месяцев, и говорила себе, что я не сплю и он не плод моей фантазии, он реальный. Он — моя настоящая любовь.

Он спас мою сестру из грязных лап человека, имя которого мне даже неприятно произносить. Ремингтон, не колеблясь ни минуты, проиграл финальный бой прошлого сезона в обмен на ее свободу. И при этом не рассказал мне ничего. Он потерял свой титул, огромную сумму денег и даже рисковал расстаться с жизнью, чтобы спасти мою сестру Нору.

Но тогда я и не подозревала, что все это ради меня.

Все, что я знала — что он внезапно отказался от победы на прошлогоднем чемпионате. Он потерял все. Дал себя избить до полусмерти. Он падал и вставал, но не сопротивлялся и вновь давал себя избивать, но при этом как будто насмехался и плевать хотел на Скорпиона.

Я смотрела на это ужасное зрелище, и мне хотелось умереть.

Мой непобедимый боец, всегда энергичный, упорный, готовый драться до конца и всегда побеждающий любого противника, буквально отказался от борьбы. Мне казалось, он хотел наказать меня за что-то.

Бог мой, как же я была не права!

Он не наказывал меня — он спасал мою сестру ради меня, жертвуя всем.

Если бы он не вернулся в мой родной город Сиэтл с Норой, доставив ее домой в целости и сохранности, я бы совершила самую большую ошибку в своей жизни и расплачивалась бы за нее до конца дней своих.

Я бы прожила остаток своих дней без любви, без улыбки и, что хуже всего, без Реми. Чего, собственно, и заслуживала.

Пока я боролась с тяжелейшими угрызениями совести, вызванными этими воспоминаниями, на его щеках появились ямочки, и если несколько мгновений назад я думала, что счастлива, то с той лавиной счастья, которая на меня обрушилась в эту секунду, уже ничто не могло сравниться.

— Эй, привет, — прошептала я.

— Значит, моя маленькая зажигалка неплохо себя чувствует, — произнес он с дьявольским блеском в глазах.

— Но не так хорошо, как ты.

Он расхохотался, а Пит смущенно и довольно многозначительно покашлял.

— Эй, ребята, я вроде как все еще здесь, да и Диана тоже.

Я попыталась скрыть улыбку, и хотя Ремингтон улыбаться не перестал, выражение его лица смягчилось и в глазах вместо дьявольского желания появилась смешинка. Внезапно он заставил меня смутиться. Я вела себя как девственница, ей-богу. Как будто вчера вечером это не он раздевал меня, а сегодня утром не я безо всяких колебаний надела на голое тело то, что принадлежит ему.

Все еще усмехаясь и используя свои ямочки на щеках как смертельное оружие против меня, он направился ко мне.

Вся дрожа и медленно тая, я не без усилий шагнула ему навстречу, но тут же едва сдержала вскрик, когда он протянул руку и, зацепив пальцем за пояс моего халата, притянул меня к себе, преодолевая последние сантиметры, что нас разделяли.

— Иди ко мне, — промурлыкал он голосом сытого льва.

Он наклонил голову и поцеловал меня за ушком, а потом положил горячую широкую ладонь мне на спину, поглаживая вышитые буквы «РИП» на алом шелке, словно напоминая мне о том, что это его накидка. Я едва не задохнулась, когда он ниже наклонил голову и сделал долгий, глубокий вдох, вбирая в себя мой запах. Черт, да он опять едва не убил меня, заставляя сжиматься мышцы между ног в сладком желании.

— Ремингтон, ты меня вообще слышишь? — с досадой спросил Пит.

— Доброе утро, Брук Думас, — прорычал мне на ухо Ремингтон низким, глубоким голосом, тем самым, которым он обычно шепчет мое имя, когда мы трахаемся.

Он слегка прихватил мое ухо мягкими теплыми губами, и мои внутренности тут же сжались в ответ, а колени подогнулись — моя обычная реакция на то, что он делает со мной. Пит повторил свои слова, и я попыталась отклониться и сделать шаг назад, но Ремингтон не позволил.

Он ногой отодвинул стул и упал на него, увлекая меня за собой. Потом передвинул меня на правое бедро и потянулся, чтобы взять со стола свой спортивный напиток. А затем посмотрел на Пита и тихо, но твердо сказал:

— Удвой число наших людей, и следите за ним и его гориллами хорошенько.

Его пальцы скользили по моей спине, пока он опустошал бутылку, а Пит между тем в полном замешательстве качал головой.

— Рем… послушай, этот гребаный ублюдок отчаянно шельмовал, чтобы победить, и он прекрасно знает, что на этот раз ему не выиграть, пока ты бьешься в этом сезоне. Сейчас он шпионит за нами и постарается сделать все возможное, чтобы убрать тебя с дистанции и в этом году. Он попытается задурить тебе голову. Спровоцировать тебя на какое-нибудь очередное дерьмо!

Я почти не вникала в их разговор, но что бы они ни имели в виду, идея «спровоцировать» Ремингтона была не очень хорошей. Дело в том, что Рем невероятно вспыльчив. Он несговорчив, настойчив и упрям, но главное, у него биполярное расстройство психики, и уж точно не стоит будить его темную сторону, если, конечно, вы не готовы иметь дело с более чем двумя сотнями фунтов неконтролируемого безрассудства.

И хотя я люблю его все эти сумасбродные двести фунтов, сейчас мне кажется, что Рипу стоило бы прислушаться к предостережениям.

Вместо того чтобы ответить на взволнованную тираду своего помощника, он повернулся ко мне и запустил пальцы в мои волосы на затылке.

— Хочешь позавтракать? — спросил он меня.

Чтобы не смущать Пита еще больше, я наклонилась и, понизив голос до едва слышного шепота, спросила:

— Ты имеешь в виду, в дополнение к тому, который состоялся в постели?

Он шутливо ущипнул меня за нос и тоже наклонился к моему уху.

— Сегодня меня оторвали от тебя важные дела.

— Вообще-то сегодня утром я совсем не голодна, но чувствую себя странно, как будто у меня похмелье.

— Похмелье от чего? От меня? — спросил он и отодвинулся, в его глазах плясали лукавые огоньки.

Я смотрела на его улыбающийся рот, такой красивый, просто идеальный. И в постели он использовал его идеально. И каждое произнесенное им ночью слово было идеальным для меня. Сексуальный дьявол. Конечно, он вызывал у меня такое похмелье, которого я никогда до него не знала.

— Послушай, — решительно прервал наше воркование Пит, — я бы меньше беспокоился о том, что эта скотина собирается делать, если бы он не знал про твой криптонит. — Пит кивнул в мою сторону.

— Да он не посмеет даже близко подойти. Я сломаю его первым. — Реми сказал это с такой спокойной убежденностью, что у меня по спине и рукам пробежали мурашки и даже слегка затошнило.

Финальный бой прошлого сезона — мой самый страшный кошмар.

— И все же я допускаю, что Скорпион уже подобрал ключик к твоему слабому месту, — продолжал настаивать Пит. — Возможно, он нашел способ, как тебя достать, вывести из себя и заставить вновь сорваться.

Ремингтон бросил на Пита предостерегающий взгляд, затем снова повернулся ко мне, схватил меня за волосы и закинул мне голову назад, пристально вглядываясь в лицо, — он прекрасно знал, что я не могла выносить даже имя этого человека и тем более — слушать, как они говорят о нем.

Черный Скорпион — это мой личный Волан-де-Морт. Этот мерзавец заставил страдать мою сестру, а потом и меня. Но что хуже всего, он причинил боль Ремингтону. В той злосчастной финальной встрече прошлого сезона. Он причинил ему много боли, и все из-за меня. Как бы я хотела убить этого ублюдка.

— Он обязательно будет дразнить тебя, издеваться над тобой… — продолжал вещать Пит зловещим голосом.

Реми несколько мгновений продолжал молча наблюдать за выражением моего лица, его обнаженная грудь начала быстрее подниматься и опускаться в такт его дыханию, а загорелая сильная шея чуть сильнее напряглась, и когда он снова обратил свое внимание на Пита, его голос прозвучал более мрачно.

— Пит, он даже еще не начал свою игру, а ты уже теряешь голову, — сказал он.

— Потому что я единственный, кто может все исправить, когда ты сорвешься. — Пит пригладил рукой свой черный галстук. — Этот сезон может обернуться для нас многими неприятностями. Но мы все хотим, чтобы ты был сильным и подготовленным, парень. А теперь надо ехать в аэропорт, мы должны выйти максимум через полчаса, но предупреждаю, бои в Фениксе могут оказаться не таким спокойным этапом, как мы ожидали.

— Я буду держать себя в руках. Просто удвойте число наших шпионов, — уже совершенно серьезно сказал Ремингтон, затем одним глотком допил свой напиток и отставил пустую бутылку в сторону.

— Ладно, дай мне немного времени, сейчас я позвоню кому надо.

Я молча смотрела, как Пит направляется в кухню и на ходу набирает какой-то номер на своем мобильнике.

Теперь все внимание Ремингтона было снова направлено на меня, он опять улыбнулся, его голос стал глубже и приобрел воркующие нотки.

— Ты проспала, — пробормотал он, обхватывая мое лицо ладонями. — Измотал я тебя прошлой ночью, да?

В его голосе смешались желание и нежность. Я кивнула, чувствуя, как внутри меня снова все оттаивает.

— Да, и я слышала, что это свойственно всем богам секса, — поддразнила его я.

Он тихо засмеялся и погладил меня по губам большим пальцем.

— Именно. Так ты готова ехать?

Я прикусила его большой палец, улыбнулась и снова покивала.

— Я так скучала по тебе в постели сегодня утром, — прошептала я.

— Боже, я тоже. Это недопустимо! Я должен быть первым, кого эти прекрасные глаза видят каждое утро.

Он прижал меня к себе, зарылся лицом в волосы, меня окутала волна его запаха, и все напряжение, сковавшее меня при упоминании имени «Скорпион», и тошнота куда-то исчезли без остатка. Я уткнулась носом ему в грудь и вдыхала аромат его тела так же, как и он вдыхал мой, и мир замер вокруг, больше ничто для нас не имело значения. Ничто, кроме него, его рук, сомкнутых вокруг меня, и моих рук, обвивших его шею. Думаю, где-то в глубине души он все еще не мог поверить, что я с ним, здесь, в его объятиях, потому что он сжал меня так сильно, что я едва могла дышать, но, кажется, мне это было и не нужно. Я была так взволнована его близостью, ощущением его сильных рук, держащих меня так крепко, хотя всего два месяца назад я по глупости отвергла его, отказалась от него, и эта мысль была для меня невыносима.

— Я так люблю тебя, — прошептала я и, когда он не ответил, открыла глаза и вздрогнула от неожиданности, встретив его яростный взгляд, направленный на меня. Он снова провел большим пальцем по моей губе, а затем еще сильнее прижал меня к своей груди, как если бы я была чем-то таким, без чего он не мог жить. А потом, опустив голову, прижался губами к моему уху и прорычал:

— Теперь ты моя, никому тебя не отдам!