Чего желает джентльмен

Кэролайн Линден, 2006

Маркус Рис, герцог Эксетер, неоднократно вытаскивал своего брата-близнеца Дэвида из неприятностей, но вместо благодарности милый братец сыграл с ним злую шутку: назвавшись его именем, женился на молоденькой вдове провинциального викария! И теперь ничего не подозревающая Ханна Престон появилась в доме Маркуса, которого считает своим мужем… Признаться Ханне в произошедшем и безнадежно погубить ее репутацию? Маркус, как настоящий джентльмен, не может допустить подобного. Напротив, он намерен стать для супруги хорошим мужем… Только вот незадача: Ханна, быстро разгадавшая обман, упорно не торопится в супружескую спальню, и покорить ее будет нелегко!

Глава 2

Лорд Дэвид показал себя образцовым постояльцем. К счастью, Вилли было позволено приехать на подмогу. Парень признался Ханне, что должен отдать отцу половину вознаграждения, если таковое будет получено. Зная, что деньги наверняка отец просадит в «Белом лебеде» — на игру в кости или на выпивку, — Ханна в душе надеялась, что лорд Дэвид не даст ничего.

Вилли был счастлив отлучиться с фермы и старался угодить постояльцу, чьих лошадей он уже успел увидеть. Парень только и говорил, что об этих прекрасных лошадях да о том, как отчаянно желает завести себе подобных.

Однажды утром Вилли отправился в Мидлборо, чтобы выполнить кое-какие поручения лорда Дэвида, и взял с собой Молли.

— Доброе утро. Как вы себя чувствуете? — Входя в гостиную, Ханна улыбнулась своему гостю.

Он опустил газету.

— Этот выпуск «Таймс» устарел на два дня.

— Простите. До Мидлборо газеты доходят с опозданием.

Он отбросил газету в сторону и уронил голову на подушку. Волосы, не завязанные в хвост, рассыпались по плечам, на скулах чернела щетина. Ханна поставила на столик зеркало и бритвенный прибор Стивена.

— Я вам кое-что принесла.

Но лорд Дэвид не проявил интереса.

— Да, я выгляжу как разбойник с большой дороги. Но это начинает мне нравиться.

Ханна рассмеялась. Действительно, вид у него был довольно лихой — в белой рубашке, без шейного платка и жилета, — но очень привлекательный. Лишь пристальный взгляд мог бы заметить следы, которые разгульная жизнь успела оставить на его лице.

— Можете воспользоваться бритвой, если желаете. А нет — так нет. Может быть, вам нужно что-нибудь еще?

— Разве что общество, — сказал он с очаровательной улыбкой. — Если мне еще раз придется обсуждать стати очередной лошади, я, пожалуй, за себя не ручаюсь.

— Вилли очень настойчив, не правда ли? — со вздохом заметила Ханна. — Должно быть, он утомил вас до смерти. Может, вы хотите посидеть в саду?

Он скорчил гримасу, однако послушно потянулся за костылем.

В тот день Дэвид сидел в саду, поскольку идти дальше все равно не мог. Назавтра он снова отправился в сад, потому что обнаружил, что Вилли оставляет его в покое, стоит лишь сесть на солнышко и закрыть глаза. На следующий день Рис устроился в саду, потому что в гостиной было слишком темно, чтобы читать, потом — потому что в доме было слишком жарко, а на следующий день — потому что миссис Престон затеяла в гостиной уборку.

Его хозяйка оказалась трудолюбивой женщиной. От наблюдения за ней у Дэвида начинала кружиться голова. Пока он сидел среди ее роз и ароматных трав, она успевала печь хлеб, вязать носки, ухаживать за садом, читать сказку дочке. Еще мыла, скребла, натирала, штопала. Рис изумлялся: как она к концу дня не падает без сил? Дамы из высшего общества не делали и десятой доли того, что успевала эта женщина. Впрочем, кому здесь еще было заниматься домом, если не считать помешанного на лошадях Вилли. Похоже, у нее просто не было выбора, решил он. Но самое удивительное, она, кажется, не возражала против такой жизни.

Больше в этой деревне Дэвиду заняться было нечем, поскольку чертов Перси сбежал. В первые несколько дней он думал, что умрет со скуки, но теперь ему здесь начинало нравиться. Кроме хозяйкиной суеты, разумеется.

Воздух был свеж, ночи спокойны. Еда простая, но свежая и вкусная. Сад был удивительно тихим и умиротворяющим, как и сама миссис Престон. Впервые в жизни Дэвид видел женщину, которая могла сидеть возле другого человека и не произносить ни слова. Сегодня она расположилась на скамье напротив и шила — тихо, спокойно. Ни ворчания, ни болтовни, ни жалоб — просто занималась своим делом. И тогда ему захотелось с ней поговорить.

— Вы сами делаете всю работу? — спросил Дэвид. Она подняла голову. Не удивилась, не обрадовалась, только задумалась. — Я имею в виду — по дому?

— Мои братья могут что-то починить. Иногда приходит и помогает невестка. А в остальном — сама.

— Должно быть, нелегкое бремя для одинокой женщины.

Ханна перестала шить.

— Мой муж умер полгода назад. — Она вымученно улыбнулась. — А работа… в этом нет ничего особенного.

Дэвид судорожно размышлял, что бы еще сказать. Иногда она носила траур, но чаще одевалась в серое. А жаль, думал он, потому что миссис Престон была привлекательна и, скорее всего, довольно молода.

— Напротив, я полагаю, это должно быть очень тяжело.

В ее взгляде читалась насмешка.

— Вы имеете в виду работу или жизнь в Мидлборо? — Ее тон заставил Дэвида почувствовать себя виноватым. — Не будьте слишком строги к нашей деревушке, сэр. Пусть здесь нет развлечений Лондона, однако жизнь в деревне бодрит и вообще полезна для здоровья. Всего за неделю к вам вернулся здоровый цвет лица.

— Действительно, здесь больше солнца, чем в городе.

Посмотрев на небо, Дэвид вдруг осознал: она права. Жизнь в Мидлборо начинала производить на него удивительный эффект. Свежий воздух, напоенный запахами сада, да еще эта тишина, не оставляющая человеку иного выбора, кроме как углубиться в размышления и пересмотреть собственные ценности.

Этому полезному занятию Дэвид не предавался уже много лет. Возможно, такого с ним не случалось вообще никогда. Конечно, можно было бы списать все на пребывание в доме священника, но Дэвиду казалось, будто свежий воздух наполнил не только его легкие, но и его жизнь.

Рис знал: он — безответственный повеса. Брат твердил ему это постоянно, а ведь Маркус никогда ни в чем не ошибается. Но до сегодняшнего дня Дэвид еще ни разу ни о чем не пожалел. Возможно, теперь в его жизни наступил переломный момент. Он оказался на перекрестке, к которому несся на всех парах. Затворник в доме викария, Рис, возможно, получил шанс на искупление грехов.

Миссис Престон отправилась на кухню, чтобы взглянуть на хлеб в печи. Дэвид смотрел, как она уходит, и думал о том, что ему не помешала бы толика ее спокойствия. Невозможно было представить, чтобы эта женщина впала в ярость, к примеру, из-за того, что ее обставили на скачках. Не стала бы она устраивать и гонки на грязной дороге. Все, что миссис Престон делала, имело основание и благую цель.

В этот миг собственное существование, бессмысленные метания начали казаться Дэвиду чужими и чуждыми. Впервые в его голове возникла мысль, что сломанное колесо экипажа может явиться счастливым предзнаменованием.

— Почему вы переезжаете?

Услышав его голос, Ханна подняла голову. Дэвид наблюдал за ней, стоя в дверях и опираясь на костыль. За те две недели, что он прожил в доме викария, у них завязалось что-то вроде дружбы, и он даже попросил хозяйку называть его по имени.

Ханне случалось видеть и более странные случаи дружеских отношений. Стивен нередко помогал то городскому пьянице, то служанке, которой хозяева отказали от места по причине беременности.

Конечно, положение Дэвида нельзя было назвать столь же отчаянным. Но Ханна чувствовала, что в глубине души Рис очень не уверен в себе и прикладывает массу усилий, чтобы скрыть это за дерзкой бравадой. Однако молодой человек оказался забавным и остроумным, с ним было легко и приятно общаться. Вскоре Ханна поняла, что он ей нравится.

— Зачем вы разгуливаете по дому? Доктор Марч сказал, что вам нельзя нагружать ногу еще недели две.

Проскакав на одной ноге, Дэвид опустился на ее видавший виды потертый диван.

— Вилли сказал, что очень скоро вы съезжаете из этого дома. Почему?

Ханна снова занялась книгами. Нужно было отобрать те, которые она хотела увезти с собой.

— Это дом викария. Через неделю сюда приедет новый викарий.

— И куда же вы переберетесь? — спросил Рис после недолгого молчания.

— К отцу.

Ханна держала в руках два толстых тома. Что выбрать? Любимый роман или сборник медицинских советов? Отложила роман в сторону, и сердце болезненно сжалось. Ханна очень любила читать, к тому же эту книгу ей подарил Стивен.

— Почему вы решили оставить книгу здесь?

Она не успела ему помешать, и том оказался в руках Дэвида. Раскрыв книгу, он уставился на титульный лист, где была надпись, сделанная рукой Стивена.

— Я не могу забрать все. — Ханна взяла у него книгу. — Вам что-нибудь нужно? Неужели Вилли еще не вернулся?

Дэвид устроился поудобнее на диване, вытянув больную ногу.

— Мне просто захотелось поболтать. Вот это я нашел у себя в комнате. Может, вы знаете, как оно туда попало? — Он протянул ей сплетенную из лоскутков косицу.

— Я сделала это для Молли, когда у нее резались зубки. Она жевала косичку, и десны меньше болели. Наверное, дочка хотела вам помочь, ведь у вас болит нога.

— Ясно. — Рис вертел косицу в руке. — Очень мило с ее стороны.

— Она очень добрая девочка, — сказала Ханна. — Вот только слишком застенчива.

И они вместе рассмеялись.

— Думаю, тут она пошла в вас, — заметил он. — То есть, я имею в виду сострадание, а не робость. А я даже толком не поблагодарил вас за то, что приютили, и не извинился за свое поведение.

— Я понимаю. Должно быть, боль была ужасная.

Дэвид пожал плечами.

— Что вы будете делать в отцовском доме?

Ханна положила в свою коробку старый, с загнутыми уголками страниц журнал. Этому журналу было уже года два, но Молли когда-то опрокинула на него чернильницу и украсила отпечатками своих маленьких чернильных ладошек. Ханна решила хранить его до конца своих дней.

— У вас поразительная стойкость духа, Дэвид! Доктор Марч сказал, что перелом был чистым, но в очень неудобном месте. Вы же не хотите остаться хромым на всю жизнь.

— Да какая разница, — пробормотал Рис. Полуприкрыв глаза, он смотрел на огонь, что горел в камине. — Хромым или вообще без ноги — все едино. — Ханна понимала, что он говорит это не ей, и тактично продолжила сборы. Через минуту Дэвид встряхнулся и спросил: — Почему вы не ответили на мой вопрос?

Она приподняла бровь.

— Вы привыкли получать ответы на все свои вопросы?

— Я? Нет. Но я хотел бы, чтобы вы ответили именно на этот вопрос.

Ханна вздохнула.

— Что ж. Печальная правда заключается в том, что я и сама не знаю. Просто мне больше некуда идти. У моего брата Джейми четверо детей, у Тома — трое, а младшие Люк и Вилли живут с отцом и мачехой. Будь я одна, все было бы проще. Но Молли… Я не хочу воспитывать дочь под чужой крышей, — закончила она.

В камине потрескивал огонь, то отбрасывая тени, то ярко освещая лицо Дэвида. Его волосы казались тогда черными как ночь. Поверх рубашки и брюк он накинул халат из синего шелка — роскошная ткань сияла, как драгоценный сапфир.

— Вы могли бы снова выйти замуж, — ровным голосом произнес Рис.

Ханна снова вздохнула.

— Превосходная мысль. — Она усмехнулась. — Мне следовало бы освежить в памяти список своих поклонников, если бы они у меня были.

— Я серьезно.

Ханна посмотрела на него с укором.

— Сама по себе мысль достойная, вот только в практическом смысле никуда не годится.

Он надолго замолчал, а она продолжила перебирать книги. Справочник по садоводству отправился в коробку, томик стихов остался на полке. Два любимых романа — в коробку, журналы без отпечатков ладошек Молли — на полку. Коробка была уже наполовину заполнена, а Молли просмотрела едва ли третью часть всех книжных полок. Наверное, с грустью подумала она, придется еще раз просмотреть то, что отобрала. Вот если бы у нее был собственный дом…

— Вы могли бы выйти за меня.

Ханна уронила книгу, которую держала в руках.

— Дэвид! Я не…

— Я делаю вам предложение всерьез, и вы должны его обдумать хорошенько.

Нагнувшись вперед, он взял ее за руки. Ханна встретила пристальный взгляд его темных глаз.

— Благодарю. Но это невозможно. Мы едва знакомы.

— Это разрешило бы все ваши трудности, — продолжал Дэвид, будто не слышал ее слов. — Я могу вас содержать. Мне очень нравится Молли, и я бы постарался заменить ей отца. Вам не пришлось бы отбирать книги, и вы сделались бы хозяйкой в собственном доме.

— Брак — это гораздо большее, нежели обязанность содержать жену, — возразила Ханна. Этот странный разговор даже начал ее забавлять.

Рис кивнул.

— Понимаю. Я не стал бы требовать от вас других милостей в добавление к той, которую вы мне уже оказали.

Поперхнувшись, Ханна оперлась на книги, горкой сложенные на полу. Даже не верилось, что она может рассуждать на такие темы с человеком, которого едва знает.

— А зачем вам на мне жениться? Что я могу вам предложить?

— Спасение души, быть может, — ответил он. — Добродетель, от которой я бежал всю жизнь. Силу характера, которой у меня никогда не было.

— Дэвид, я не смогу вам дать ни спасения, ни добродетели. — Ханна улыбнулась в ответ на его столь неразумное предположение. — Эти замечательные вещи вы должны обрести в самом себе. Почему вы думаете, что лишены их?

Он задумчиво почесал подбородок.

— Да я, собственно, и не думал. Никогда и не пытался. Даже не понимаю, что это и как с этим жить.

— Все зависит от человека. А ждать, пока кто-то другой одарит вас благодатью Божией — значит, просто тянуть с решением…

Он криво усмехнулся.

— Я тяну с этим тридцать два года.

— Никогда не поздно попытаться. — Ханна взялась за следующую стопку книг. — Но ваше предложение делает мне честь.

— Я сделал его всерьез. Возможно, то, что вы говорите, — правда. Но мое предложение остается в силе. Я мог бы о вас позаботиться. Вы любили мужа?

Ханна вздрогнула.

— Да. — Голос ее осекся.

— Он был счастливым человеком. Но как вы думаете, смогли бы вы полюбить когда-нибудь другого мужчину?

На эту тему Ханна никогда не позволяла себе размышлять. После смерти Стивена она похоронила свои чувства к нему в глубине сердца. Решила, что будет храброй и счастливой — ради Молли. И по большей части ей это удавалось.

Вопрос Дэвида застал ее врасплох. Сможет ли она когда-нибудь полюбить другого? Стивен мертв. Когда-то он покорил ее сердце, и она никогда его не забудет. Но пустота в ее душе день ото дня ощущалась все сильнее, и Ханна уже не знала, следует ли ей пытаться ее побороть?

— Возможно, — тихо произнесла она.

— Этого ответа мне достаточно. Я не стану вас принуждать. Вы должны сами принять решение.

— Но я не могу обещать того, что, возможно, никогда не случится. — Неужели она действительно готова согласиться? — И как мне принять ваше предложение, если я не знаю, смогу ли полюбить вас? — Ханна говорила так, будто просила дать ей время, чтобы все как следует обдумать. — Наверное, вам стоит взять свое предложение обратно, — мягко добавила она. — Это для меня большая честь, но вы должны сделать предложение той, которая разбудит ваши чувства.

— У меня есть к вам чувства, — сказал Дэвид, посмотрев на нее. — Дружба. Уважение. Восхищение. Знаете ли вы, какая редкость встретить их в другом человеке? — Он взъерошил волосы. — Я мог бы вернуться в Лондон и найти жену, которую одобрил бы мой брат, какую-нибудь юную и глупую особу с хорошим приданым. Как будто покупаешь лошадь, а не выбираешь спутницу жизни! Даже если мы с вами просто останемся друзьями, это все равно будет удачный союз, куда предпочтительнее большинства современных браков. Так что обдумайте мои слова. — Дэвид потянулся к костылю и встал. — Доброй ночи.

Ханна долго сидела у камина. Похоже, предложение Дэвида — отнюдь не минутный порыв, вызванный чувством вины или жалости. Он прав: браки часто заключаются по соображениям более практическим, нежели любовь. В таких случаях остается уповать хотя бы на дружбу.

Дэвид Рис — красивый мужчина. Глупо это отрицать. Он вполне мог бы ей понравиться, будь у них достаточно времени и теплые дружеские отношения.

А какая гора свалилась бы с ее плеч, если бы Рис смог содержать их с Молли! Их жизнь стала бы безбедной. Ей не пришлось бы жить в доме отца. До того как выйти замуж, Ханна заменила в семье покойную мать: чистила, стирала, готовила для отца и братьев. Теперь же в родительском доме ей придется жить на положении бедной родственницы, чье присутствие, в общем, нежелательно.

Отец женился во второй раз, в доме есть хозяйка. Он будет видеть в дочери и внучке лишь обузу. Ханна не сомневалась: в отцовском доме ей придется влачить унылое существование.

И вот предложение лорда Дэвида! Но она так мало знает его. Речь идет не только о ее собственном будущем, но и о будущем Молли. Можно ли доверить заботу о ребенке мужчине, которого знаешь от силы две недели?!

Ханна поднялась на ноги и отряхнула платье. Она закончит с книгами завтра, после того как объявит Дэвиду, что не может принять его предложение.

Она попыталась отказать Рису, да только он не стал ее слушать. Отмахнулся от всех возражений, принялся уверять, что это будет замечательный брак, весьма выгодный обеим сторонам, и попросил обдумать его предложение еще раз.

Надежда была только на Сару. Отправив Молли играть в саду, Ханна увлекла невестку в кухню. Похоже, она теряет рассудок, раз предложение Дэвида пустило корни в ее душе и начинало казаться все более заманчивым. Сара! Она поможет ей спуститься с небес на землю.

Ничего подобного.

— Вот это мысль! — воскликнула невестка.

Ханна смотрела на нее с изумлением.

— Глупая мысль, которой не суждено сбыться… Так?

Сара поджала губы. За окном возилась в саду Молли, палочкой выкапывая камушки и щебеча своим нежным голоском. Девочка что-то объясняла Дэвиду, который сидел на солнышке, вытянув вперед больную ногу.

— А какой у тебя выбор? — развела руками невестка.

Ханна опустила взгляд.

— Ты знаешь не хуже моего.

— Так не лучше ли воспользоваться новым шансом? По-моему, он гораздо интереснее.

Ханна не ответила. Тогда Сара, перегнувшись через стол, взяла ее руку.

— Ты знаешь: если ты снова выйдешь замуж, это решит все затруднения. Я надеялась, ты найдешь себе мужа в окрестностях Мидлборо. Но когда станешь важной дамой в Лондоне, ты уж пиши мне почаще! — Она широко улыбнулась, отпуская руку золовки. — Уверена, тебе следует обдумать его предложение.

Прикусив губу, Ханна смотрела в окно. Молли бегала по саду, собирала камушки и приносила их Дэвиду. Каждый раз, получив новый камушек, Рис придирчиво его рассматривал. Вот он сказал что-то — и Молли залилась смехом.

Ханна наблюдала: девочка взяла у Дэвида камушек — пальчики у нее перепачканные, а его ладонь такая широкая и изящная! Он внимательно выслушал Молли, кивнул и опустил камушек на землю рядом с другими.

Сердце Ханны разрывалось от любви и печали. Дэвид так терпелив и внимателен к ее дочери. Сумеет ли он стать хорошим отцом?

— Может, все-таки рискнуть? — тихо спросила невестку Ханна.

— А чем ты, собственно, рискуешь? — многозначительно заявила Сара.

Ханна вздохнула и закрыла лицо руками. Она понимала, на что намекает невестка. Откажись она сейчас выйти за Дэвида — и куковать ей в одиночестве до конца жизни. Разве сможет Ханна встретить хорошего человека на отцовской ферме? Да и Молли тоже, когда придет ее время. Предложение лорда открывало и для самой Ханны, и для Молли новый мир, полный блистательных возможностей. Неужели она этого не понимает?

— Пусть Джейми поговорит с ним, — предложила Сара. — Просто проверит, насколько серьезно его предложение.

Вздохнув, Ханна кивнула. Уж Джейми не станет колебаться и сразу выложит, если решит, что они затеяли глупость, но он ведь понимает, как не хочется ей возвращаться на ферму к отцу.

— Да, я отправлю Джейми к Дэвиду, — сказала Сара и вышла.

Вечером Ханна внимательно наблюдала за Дэвидом. После ужина он рассказал Молли чудесную сказку. От нее не укрылось, с каким счастливым видом девочка пожелала ему доброй ночи.

Может быть, выйти за Дэвида — не столь уж безумная идея? Наверное, само небо послало ей этого джентльмена, ведь она столько молилась. Возможно, он станет хорошим отцом и хорошим мужем, и она проведет жизнь в уюте и достатке?

На следующий день прискакал Джейми и закрылся в гостиной с Дэвидом. Ханна ждала — сердце ее замерло.

В коридоре послышались шаги, и она подняла голову.

— Идем со мной, — буркнул Джейми, приоткрыв дверь кухни.

С тревогой Ханна поставила корзину с горохом, который лущила, и торопливо пошла за братом.

Джейми поправлял седло лошади.

— Он поклялся, что будет заботиться о тебе, — тихо произнес брат. — Сказал, что у него достаточно собственных денег, чтобы содержать семью. Обещал, что отпишет Молли небольшой сельский дом, а управлять им пока буду я, так что ты сможешь отправиться… ну мало ли. Смотри-ка, Хэн, ты станешь важной дамой!

— Но ты-то сам что думаешь, Джейми? — взволнованно спросила Ханна.

Брат пожал плечами.

— Думаю, бывает и хуже. — Он посмотрел на нее. — А тебе самой как кажется?

Ханна прикусила губу.

— Пока не знаю…

Ночью, когда все в доме улеглись спать, Ханна сидела с чашкой чаю и размышляла: перебирала все «за» и «против», пытаясь мыслить трезво и рассудительно — уж как умела. Нелегкое это оказалось решение, однако в конце концов доводов «за» оказалось значительно больше, чем доводов «против».

Утром, надеясь, что не совершает ошибки, она сказала Дэвиду:

— Я принимаю ваше предложение.

Оглашение состоялось в ближайшее воскресенье.