Навеки мой

Кэролайн Линден, 2018

Красавица Софи Кэмпбелл по праву считалась легендой карточного клуба «Вега» – ни одному мужчине еще не удалось победить ее за игорным столом. А потому, когда новичок в клубе Джек Линдевилл, герцог Вэр, делает ей шокирующее предложение – выиграть сумасшедшую сумму в пять тысяч фунтов или провести, в случае проигрыша, с ним неделю в загородном поместье, она легкомысленно соглашается… и проигрывает. Не зря говорят: «Не везет в игре – повезет в любви». Очень скоро Софи понимает, что искушенному соблазнителю Джеку удалось покорить ее. Но много ли счастья принесет ей эта тайная любовь к человеку, уже помолвленному с другой?..

Глава 6

Софи с трудом сдержалась, чтобы не отпустить какую-нибудь грубость вслед удалявшемуся герцогу. Он был просто невыносим.

Экономка ждала, с трудом сдерживая любопытство. Дворецкий забрал у гостьи насквозь промокший плащ и тихо удалился.

— Добрый вечер, — обратилась Софи к экономке. — Миссис Гибсон, верно?

— Да, мадам.

Софи одернула мокрый подол. Любимое платье из алого хлопка, забрызганное грязью, было безнадежно испорчено.

— Экипаж его светлости увяз в грязи примерно в миле от дома. Полагаю, дождь лил целый день?

— Со вчерашнего дня, мадам. — Миссис Гибсон немного помолчала, а потом удивленно спросила: — Вы шли пешком целую милю?

— Да. Не было выбора. Должна признаться, кое-где нам пришлось довольно трудно.

Выражение лица экономки смягчилось.

— В компании его светлости вам ничто не угрожало. Но я представляю, что вам пришлось пережить! Сюда, мадам. Давайте я помогу вам согреться. — Экономка направилась вверх по лестнице.

— Простите, что доставляю вам столько лишних хлопот, — произнесла Софи, поднимаясь следом за экономкой по широкой лестнице из полированного дерева. Она старалась не думать о своих мокрых следах, которые теперь придется оттирать какому-то несчастному слуге.

— Не беспокойтесь, — улыбнулась экономка. — Его светлость всегда оставляет указания на случай нежданных гостей.

Софи осмотрелась. Все называли это строение домом, словно оно могло сравниться с ее крошечным кирпичным домиком на Альфред-стрит. Жилище герцога казалось настоящим особняком, и внутри выглядело даже просторнее, чем снаружи. Лампа в руке экономки отбрасывала причудливые тени на бледно-голубые стены, и ее свет отражался от тщательно начищенного до блеска паркета. Софи подняла голову и тихо охнула при виде сводчатого потолка, отливающего золотом.

Поднявшись на второй этаж, экономка повела гостью по длинному коридору и вскоре отворила дверь в роскошную комнату.

— Прошу прощения за то, что спальня не совсем готова, но горничная придет сию же минуту. — Миссис Гибсон позвонила в колокольчик, а потом поспешила к другой двери, ведущей в уютную гардеробную с камином. У дальней стены стояла медная ванна. — Вам придется немного подождать, пока мы наполним ванну горячей водой, но от мокрой одежды нужно освободиться немедленно. — Она окинула взглядом Софи, которую в прохладной комнате начала бить дрожь. — А после этого… посмотрим, что можно сделать.

К тому времени, как Софи освободилась от платья и нижнего белья и была закутана в несколько одеял, в комнате появились две служанки, одна из которых принесла чай. Прихлебывая горячий напиток, Софи наблюдала за тем, как служанки растапливают камин, суетятся вокруг ванны и вполголоса разговаривают с миссис Гибсон. Кто-то забрал одежду Софи с обещанием предпринять попытку спасти платье.

Когда ванну наполнили, Софи с вздохом блаженства погрузилась в горячую воду. Дома она пользовалась услугами служанки Колин и поварихи, приходившей раз в два дня. Чудесно было располагать целым штатом заботливых слуг. Впрочем, по мнению Софи, это было меньшее, что герцог мог для нее сделать, после того как с присущим ему высокомерием испортил ей вечер.

Герцог… Софи погрузилась под воду так, что на поверхности оставалось только лицо и колени. Что ей с ним делать?

Филипп заявлял, будто пришел в клуб повидаться с мистером Дэшвудом, однако поджал хвост, как провинившийся школьник, едва завидев брата. Мистер Дэшвуд сказал, что герцог не является членом клуба, да и сам герцог пригрозил Филиппу, что больше не станет выплачивать его карточные долги. Вероятно, он явился в клуб, чтобы решить проблемы брата. Если все так и есть, его гнев вполне оправдан.

Но почему, черт возьми, он направил свою ярость на нее? Филипп не задолжал Софи, хотя, Бог свидетель, это было вопросом времени. Наверное, Филипп до сих пор находился в клубе и делал ставки.

И вот теперь Софи здесь, вдали от Лондона, в компании человека, которого совсем не знала и уже начала недолюбливать. Дождевые капли по-прежнему барабанили по стеклам, так что потребуется по меньшей мере один ясный день, чтобы дороги просохли и стали пригодными для экипажей. Всю дорогу Софи думала о герцоге крайне нелестно, однако теперь предстояло решить, как с ним сладить. Почему Филипп не рассказал ей о нем чуть больше? Почему она сама не проявила интереса?

Софи провела пальцами по воде. Герцог моложе, чем она ожидала, — не старше тридцати пяти лет. А это означало, что он унаследовал титул в довольно молодом возрасте. Как это повлияло на его характер? Братьев наверняка воспитывали по-разному. Судя по тому, что Софи успела заметить, между ними не было ничего общего.

В общем, она решила не делать никаких предположений. Ей следовало сосредоточиться на своей договоренности с герцогом. Ведь она уже пообещала больше не играть с Филиппом. Если будет покладистой и неболтливой то, скорее всего утром герцог отправит ее домой. А вернуться в Лондон нужно поскорее. Ведь несмотря на усилия мистера Дэшвуда, слухи могут просочиться сквозь стены клуба. И Софи прекрасно знала, что с ней произойдет, когда это случится. Если станет известно, что она сделала скандальную ставку, а потом уехала с герцогом Вэром из клуба и не появлялась в Лондоне неделю, ее репутация будет запятнана окончательно. Все будут считать Софи любовницей герцога, и ни один уважаемый джентльмен не пожелает взять ее в жены. Софи не могла допустить подобное.

Она выбралась из ванны. Миссис Гибсон оставила достаточно теплых полотенец. Закутавшись в одно из них и чувствуя себя словно заново родившейся, Софи перешла в другую комнату, ярко освещенную и согретую теплом жарко пылающего камина.

Однако решимости Софи был нанесен сокрушительный удар, когда миссис Гибсон известила ее, что подходящего платья в доме не нашлось. Все четыре женщины, проживавшие в доме — две служанки, повариха и сама экономка, — носили одежду другого размера.

— Мы продолжим поиски, — пообещала экономка. — А пока предлагаю вам надеть вот это. — Она положила на кровать восхитительный халат из голубого бархата — вроде тех, что носят на Востоке.

Софи ошеломленно посмотрела на одежду:

— Чье это?

— Его светлости, — ответила миссис Гибсон. — Халат дал мне лакей, когда я спросила, во что вас одеть. Но к утру, клянусь, я добуду платье.

Софи коснулась мягкой ткани. Халат был оторочен лиловым шелком. Таким роскошным, что она едва не вздохнула от удовольствия, проводя по нему пальцами.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Вы очень добры.

Миссис Гибсон почтительно склонила голову.

— Его светлость просил передать, что будет ждать в библиотеке, если вы захотите поговорить с ним.

Софи действительно хотела многое ему сказать. Конечно, не слишком приятно появляться перед ним в его халате, но он сам виноват в том, что она оказалась в таком положении.

Софи снова погладила мягкую ткань.

— Спасибо, миссис Гибсон. Я непременно к нему зайду.

Согревшись и обсохнув, Джек ощутил, что вновь стал самим собой. Он отправил Майклза — своего лакея, исполнявшего сегодня роль камердинера, — к миссис Гибсон с просьбой передать гостье, что он будет в библиотеке, если она захочет поговорить, а потом расположился в удобном кожаном кресле возле камина. Подав хозяину стакан бренди, Майклз удалился, чтобы оставить его наедине со своими мыслями.

Разобраться в них оказалось гораздо проще, когда рядом не было Софи Кэмпбелл.

Первое и самое важное: он сделал то, что было необходимо сделать. Филиппа следовало основательно встряхнуть. Поступок Джека выглядел не слишком продуманным и дипломатичным, но уж так сложились обстоятельства. Грех было не воспользоваться тем, что само шло к нему в руки.

Джек покрутил стакан в руке, наблюдая за тем, как переливается в отсветах камина янтарная жидкость. Ключевым моментом в любой стратегии являлась попытка выяснить, что необходимо твоему противнику. И Филипп ясно дал понять: больше, чем азарт от игры, ему нужна миссис Кэмпбелл. Его прикосновения и попытки успокоить ее свидетельствовали о том, насколько он к ней неравнодушен. Джек не мог нянчится с братом, следуя за ним по пятам, чтобы удержать от участия в азартных играх. Поэтому нашел единственно приемлемый выход из положения. Он прекрасно понимал, что его поступок не излечит брата от пагубной страсти, однако пыл на время охладит.

Что же касается миссис Кэмпбелл… Что заставляло молодую привлекательную женщину коротать вечера за игорным столом в клубе «Вега»? Здравый смысл подсказывал Джеку два ответа, и ни один из них ему не нравился. Она могла наведываться в клуб по той же причине, что и его брат: чтобы проигрывать деньги, свои или чьи-нибудь еще, ради развлечения. Подобный мотив давал Джеку полное право не испытывать ни малейших угрызений совести. Окажись она одной из богатейших наследниц Англии, его отношение к делу не поменялось бы. Азартные игры безрассудны и разорительны.

Но существовало и другое объяснение. А если миссис Кэмпбелл привлекала вовсе не перспектива получить выигрыш? От внимания Джека не ускользнуло, что хоть женщин и допускали в клуб «Вега», ни одна из них не обладала такой же красотой и обаянием, как миссис Кэмпбелл. В своем ярком темно-красном платье с соблазнительно спускающимся на шею темным локоном она неизменно притягивала к себе взоры всех мужчин. Эта женщина могла играть не только на деньги. И если она вознамерилась сделать Филиппа своим любовником, Джек быстро положит конец ее мечтаниям. Женщины, подобные миссис Кэмпбелл, способны опустошить карманы даже самого богатого мужчины скорее, чем карточный стол.

Но если Джек по какой-то причине ошибался, хотя это было маловероятно, он просто заплатит ей пять тысяч фунтов. Ведь именно этого она хотела, не так ли?

Дверь за спиной Джека отворилась, и он, сделав глоток бренди, приготовился к ссоре. Он не привык извиняться за собственные поступки. А в данном случае совсем не жалел о содеянном. Будь миссис Кэмпбелл старой или некрасивой, он поступил бы так же, желая уберечь брата от беды. Ну, возможно, не совсем так же, но уж точно не менее решительно. А то обстоятельство, что миссис Кэмпбелл оказалась молодой и привлекательной, лишь делало ее более опасной.

— Полагаю, вы уже придумали, как добраться до Лондона? Надеюсь, на сей раз путешествие будет более комфортным. — Софи обошла вокруг кресла, чтобы приблизиться к огню, и Джек едва не выронил стакан, посмотрев на нее.

Волосы миссис Кэмпбелл спускались по спине непослушными волнами и в свете камина приобрели оттенок красного дерева. А вот ее наряд и вовсе едва не лишил Джека дара речи. Полы длинного халата из голубого бархата волочились по полу, а из подвернутых рукавов выглядывали изящные руки. Она дважды обвязалась поясом, подчеркнув тонкую талию… и соблазнительные изгибы тела. Этот домашний наряд был невероятно чувственным, и только потом затуманенный взор Джека заметил очевидное.

— Это же мой халат, — произнес он.

Миссис Кэмпбелл дерзко посмотрела на хозяина дома и приподняла длинные полы халата.

— Ничего иного экономка найти не сумела. Одежда других служанок мне мала, а наряды миссис Гибсон слишком велики. В общем, пришлось надеть это. — Она провела рукой по ткани. Джек проследил за этим жестом, представляя, каков на ощупь бархат и… женская кожа под ним. — Моя одежда промокла насквозь и скорее всего не подлежит восстановлению. И все из-за вашего безумного желания похитить меня и увезти из Лондона под проливным дождем.

— Я вас не похищал. — Джек сделал большой глоток бренди, стараясь не смотреть на выглядывавшую из-под халата лодыжку. Неужели под этим халатом ничего нет? Подобные мысли совершенно не способствовали здравым рассуждениям.

— Вы не позволили мне поехать домой, вопреки моим просьбам. — Софи опустилась на диван, стоявший напротив кресла, и полы ее халата слегка разошлось, явив взору Джека обнаженную до колена ногу. К счастью, девушка запахнула халат и не успела заметить, что стала объектом внимания герцога.

Он не просто смотрел на нее, а бесстыдно таращился. Неужели в доме действительно не нашлось никакой подходящей женской одежды?

Господи, вероятно, им овладело безумие. О чем он только думал, когда решился притащить эту женщину в Олвин-Хаус? Неделю в ее обществе ему точно не продержаться. Она так или иначе принесет ему несчастье.

— Так каков же ваш план? — спросила Софи. — Что вы решили?

— Филипп, — произнес Джек. — Он нарушил данное мне слово, так что последствий не избежать.

— Так почему вы не притащили сюда Филиппа?

Потому что не смог бы провести в его обществе и дня, не говоря уже о целой неделе. Джек постарался прогнать подобные мысли.

— Это ни к чему бы ни привело. Филипп обиделся бы, а потом снова вернулся к столу.

— Однако вы оставили его в клубе, где никто не помешает ему играть, — усмехнулась Софи. — Мудрое решение.

Джек сделал еще один глоток бренди. Собственное решение и ему казалось уже бессмысленным. Интересно, есть ли что-нибудь на миссис Кэмпбелл под халатом?

— Если вы не хотели вмешиваться, вам следовало уйти, вместо того чтобы вставать на его защиту.

Софи шумно выдохнула.

— Да, мне действительно нужно было это сделать. Но, как вы уже сказали, меня погубила жадность. Мысль, чтобы разом выиграть пять тысяч фунтов, была слишком соблазнительной.

Джек насмешливо улыбнулся и коротко отсалютовал стаканом:

— Это смертный грех.

Софи грустно усмехнулась:

— Значит, Филипп ужасный лжец?

Джек промолчал.

— Я вышла за границы дозволенного, задав этот вопрос? — В голосе Софи прозвучало изумление. — Вы сказали, что он нарушил данное вам обещание больше не играть. Я часто вижу его не только в «Веге», но и в других заведениях тоже. Если вы думаете, что он проиграл все свои деньги мне, то заблуждаетесь.

— Я не строил подобных предположений. — Джек вспомнил о чеке, совсем недавно выписанном на имя сэра Лестера Багуэлла, и допил остатки бренди. — Так сколько же вам удалось у него выиграть, коль уж вы заговорили об этом?

Софи гневно посмотрела на Джека. Он поднялся с кресла и подошел к серванту, чтобы налить себе еще бренди, поскольку одного стакана было недостаточно. Джек машинально наполнил второй стакан хересом и протянул его миссис Кэмпбелл.

— Спасибо, — с удивлением произнесла она. Софи сделала глоток, и ее веки затрепетали от удовольствия. Она отпила еще немного, и губы влажно заблестели от вина.

Джек не сводил с нее глаз. Господи, эти губы! Он снова опустился в кресло. Его завораживало все, что бы ни делала эта женщина. Когда миссис Кэмпбелл снова открыла глаза, Джек заставил себя отвести взгляд от ее обнаженной лодыжки, отливающих шелком волос и блестящих губ.

— Несколько сотен фунтов, — запоздало ответила она на его вопрос, а потом наклонила голову и посмотрела ему в лицо. — Не за один раз, конечно. К тому же порой я ему проигрывала.

— Но, полагаю, не слишком часто.

Софи подтянула ноги к себе, уткнулась подбородком в колени и сделала еще глоток вина, прежде чем поставить стакан на стол.

— Верно, нечасто. Филипп играет слишком безрассудно.

— Как это?

Пламя камина освещало лицо Софи, придавая ему задумчиво-печальное выражение. Джек старался не обращать внимания на выглядывавшие из-под халата пальцы ее ног. Гостья успела скинуть простенькие туфельки, явно позаимствованные у миссис Гибсон. Совсем не такой, по мнению Джека, должна быть изворотливая мошенница, вознамерившаяся обчистить своих соперников до нитки. Возможно, это была искусная игра, призванная заставить Джека поверить в ее невиновность, но если и так, то ничего лучше он прежде не видел.

— Филипп не просчитывает ходы, — объяснила миссис Кэмпбелл. — И поднимает ставки, даже когда делать этого не следует. И потом… Я просто не знаю, как еще это описать… Он ужасно невезучий.

— В отличие от вас, — пробормотал Джек.

Софи натянуто улыбнулась:

— Его удача не имеет ничего общего с моей.

В ее словах прозвучал скрытый смысл, которого Джек не понял.

— Но если Филипп продолжает играть даже в тех случаях, когда удача от него окончательно отвернулась, то проблема не только в невезении. В его действиях отсутствует здравый смысл. Он не останавливается, потому что не боится проиграть. — Уткнувшись подбородком в колени, Софи улыбнулась. — И все это благодаря вам.

— Это не всегда так.

— Но в последний раз вы ответили на его просьбу о помощи, — заметила она. — Человек теряет осторожность, зная, что ему есть на кого положиться. Азартные игры связаны с риском. И никаких гарантий нет.

Все это Джек прекрасно знал. В юности он и сам любил делать ставки. Впрочем, не играл в кости и очень редко в карты. Его пари были более личными. Кто мог победить Стюарта Дрейка в гонках на экипажах из Лондона в Гринвич? Джек. Тогда он выиграл двадцать гиней. Кто подстреливал больше всех птиц в вересковых полях? Джек. Тот спор принес ему десять фунтов. Кто удостоился танца с самой красивой девушкой на званном вечере, не называя своего титула, что, по мнению, Эйдана Монтгомери, было настоящим жульничеством? Джек, облегчивший карманы друзей на еще несколько гиней.

Но вскоре он унаследовал титул, и это положило конец подобным поступкам. Сомнительные развлечения стали ниже достоинства Джека. Да и времени на них не оставалось. Кто же думал, что его отец, вознамерившийся жить до девяноста лет, утонет в пятьдесят? Джек собирался вести беззаботную жизнь наследника титула и уж никак не предполагал, что станет герцогом накануне своего тридцатилетия. Теперь было бы по меньшей мере странно спорить о том, чей экипаж быстрее.

— Так вот что вас привлекает? — спросил он. — Риск?

— Нет. Я предпочитаю надеяться на выигрыш и не думать о риске проигрыша.

Ну конечно. Джек отвел взгляд от голых ног гостьи.

— Вы говорите как опытный шулер, — промолвил он.

— Неужели?

— А это не так? Вы завсегдатай игорных заведений и регулярно выигрываете у таких простаков, как мой брат, крупные суммы денег. Вы даже не отрицаете, что намеревались выиграть у меня пять тысяч.

— Вы сами это предложили, — возразила миссис Кэмпбелл. — И мне бы хотелось знать почему.

Она поразила Джека его же собственным оружием. Он допил бренди и теперь задумчиво посмотрел на пустой стакан. Двух достаточно. Если он выпьет еще, то рассудок, и без того пребывающий в хаосе, окончательно его подведет и заставит совершить какую-нибудь глупость. Вид голых ног Софи мучил Джека.

— В этом нет ничего особенного. Просто действенное средство, — пробормотал он.

— Призванное разлучить меня с Филиппом? — усмехнулась Софи. — Если так, то в этом не было необходимости. Я уже упоминала вам, что не собиралась играть с ним в кости, но он испортил мне вечер, уговорив сыграть. Я знаю вашего брата достаточно хорошо, чтобы относиться к нему с осторожностью.

Джек недовольно посмотрел на нее. В «Веге» миссис Кэмпбелл вовсе не показалась ему настороженной, посылая поцелуи костям в руке Филиппа.

— Это действительно так, — настаивала она. — Что бы вы обо мне ни думали, я не желаю превращать людей в банкротов и не люблю смотреть, как мои друзья разрушают собственную жизнь. Я считаю вашего брата другом, хотя в последнее время он стал слишком навязчивым. Если бы вы просто отозвали меня в сторонку и попросили помочь увести Филиппа от стола, я бы с радостью это сделала. — Губы миссис Кэмпбелл тронула озорная улыбка, и Джек вздрогнул. — Даже за гораздо меньшую сумму, чем пять тысяч фунтов.

Она его дразнила.

— Филипп ожидает от вас не дружбы, а гораздо большего, — усмехнулся он.

Лицо Софи застыло. Она знала, чего хочет от нее Филипп. Однако Джек не понял, льстило ей это обстоятельство или, наоборот, огорчало. Его поразило, насколько хорошо гостья умеет скрывать свои эмоции. Но уже в следующее мгновение Софи вновь превратилась в мило воркующую светскую даму. Она захлопала ресницами, и на ее губах заиграла жеманная улыбка.

— Неужели? — воскликнула она. — Господи! Вот уж не ожидала, что джентльмен захочет выразить чувства с помощью брата. — Софи с надеждой посмотрела на герцога. — Так что, он безумно влюблен? Я должна приготовиться к предложению руки и сердца? Мы вскоре станем братом и сестрой, ваша светлость?

Господи, нет! Джек едва не вскочил при мысли, что эта женщина станет его невесткой. Она будет виться вокруг Филиппа, а он… сойдет в могилу во цвете лет.

— Вы совершите большую глупость, приняв предложение Филиппа, если, конечно, он действительно собирается его сделать. У него нет собственного состояния, а свое содержание он проигрывает в притонах.

Софи громко рассмеялась. И Джек непроизвольно улыбнулся.

— Видели бы вы свое лицо! Неужели вы подумали, что я всерьез? — Она покачала головой. — Разумеется, я никогда бы не приняла предложение Филиппа. Ни по одной из причин. Из него получился бы ужасный муж, и я…

— Что? — поинтересовался герцог, когда миссис Кэмпбелл замолчала.

Она облизала губы.

— Я знаю, что он вне пределов моей досягаемости. Брат герцога Вэра! Я даже и не мечтаю, чтобы заполучить такого знатного жениха.

Но Софи собиралась сказать совсем не это. Джек наклонился вперед, чтобы поставить стакан и сесть в кресле так, чтобы лучше видеть собеседницу.

— Многие женщины ухватились бы за малейшую возможность заполучить Филиппа.

— Правда? — Она простодушно улыбнулась и повела плечом. — Наверное, я не такая, как большинство женщин.

Да… но почему? Что такого было в этой женщине, что дразнило и привлекало Джека, хотя он должен был относиться к ней с неприязнью и высокомерием?

— Согласен, — протянул Джек. — Вы играете в азартные игры и беззастенчиво признаетесь в том, что любите выигрывать, но при этом утверждаете, будто никого не хотите пускать по миру. Настоящему игроку было бы безразлично. Это заставляет меня думать, что вы играете в какую-то иную игру. Когда я предположил, что Филипп хочет от вас большего, нежели дружба, вы не только сочли это неприемлемым, но и высмеяли саму идею. Из этого я делаю вывод, что мои слова не стали для вас открытием и вы размышляли о подобной перспективе. Вы не возмутились, когда я заявил, что вы кочуете по игорным домам Лондона в поисках богатого покровителя. Знаете, что Филипп хочет затащить вас в постель, и все, кто видел, как вы флиртовали с ним сегодня вечером, наверняка сочли, будто вы его поощряете. Вы думали о том, каков он в качестве любовника или даже мужа, однако утверждаете, что отвергли бы любое из этих предложений. Данное обстоятельство заставляет меня подозревать, что вы действительно играете в кости не за несколько гиней. Просто Филипп недостаточно соблазнительная для вас цель. — Герцог склонил голову набок. — Я не прав?

Во время его тирады Софи села прямее, опустив ноги на пол. И вот теперь она неотрывно смотрела на сидевшего напротив нее мужчину. Ее губы приоткрылись, а глаза потемнели.

— Вы много размышляли об этом, верно?

— Не так уж много, — возразил герцог. — До сегодняшнего вечера я даже не подозревал о вашем существовании. — Он не смог удержаться и снова окинул взглядом Софи. Полы слегка разошлись, соблазнительно приоткрыв грудь. Кровь Джека забурлила в жилах, хотя он не желал подобной реакции. — Но я знаю, таких, как вы.

На мгновение ему показалось, будто он все же поколебал ее уверенность. В глазах Софи вспыхнул огонь, и она судорожно вздохнула, однако быстро успокоилась.

— Ну конечно, вы думаете обо мне именно так. — На сей раз улыбка получилась натянутой. — Доброй ночи, ваша светлость. — Миссис Кэмпбелл поднялась с дивана и присела в реверансе, отчего полы халата разошлись еще больше. Теперь Джек разглядел ложбинку между грудями.

Во рту у него пересохло. Под халатом на Софи ничего не было. Миссис Кэмпбелл царственным жестом приподняла мешавшиеся под ногами полы халата, вновь явив взору Джека голые лодыжки — черт бы их побрал! — надела туфельки и вышла из библиотеки.

Джек понимал, что своим последним замечанием нанес Софи удар в самое сердце, и все же не мог думать ни о чем, кроме ее обнаженных ног.