Игла и нить

Кэри Томас, 2021

Анна рано осталась сиротой. С детства ей неустанно твердили: тот, кто владеет магией, подвергает себя смертельной опасности и подтверждение тому – трагическая судьба ее родителей. Так что никакого колдовства! Теперь Анна считает дни до церемонии, которая «свяжет» ее магию навсегда. Но все меняется в день шестнадцатилетия Анны, когда у нее появляются новые друзья. Они открывают ей Лондон, о существовании которого она и не подозревала. Антикварный магазин, где продаются воспоминания. Секретная библиотека, где хранятся все когда-либо утраченные рукописи. Клуб, где посетители преображаются на глазах. Сеть порталов, сквозь которые могут пройти только ведьмы. И по мере погружения в этот волшебный мир Анна начинает задаваться вопросом: ее магия – дар… или проклятие? Впервые на русском!

Швейная машинка

Хира не должна набирать силу. Ее следует повернуть вспять, связать стеблем и проткнуть шипом; использовать ее следует только по долгу службы, но даже в этом случае относиться к ней следует нетерпимо.

Магия наузников. Книга наузников

В пятницу утром ловец снов над кроватью Анны вновь был весь в узлах. Она сняла его и начала развязывать их один за другим. Это было неотъемлемой частью ее жизни на протяжении стольких лет, поэтому девочка редко задавалась вопросом: какие секреты могут скрывать ее сны? Так же ли они пронизаны страхами, как ее мысли наяву? Она не присоединилась к ковену открыто, но даже признать тот факт, что она является ведьмой, пройти испытание железом, согласиться встретиться с остальными заговорщиками сегодня вечером — все это было как-то неправильно. Ее участие в ковене — если, конечно, она примет предложение Эффи — рождало новые поводы для беспокойства. Как это повлияет на ее обучение? Сможет ли она оставаться никем? Железо, может быть, и зашипело, но будут ли мои заклинания работать? Признать, что она ведьма, — это одно, но признать, что она ведьма без магических способностей, — это совсем другое. Лучше быть связанной, чем оставаться магическим недоразумением…

Весь день Анна была напряжена настолько, что у нее то и дело шла носом кровь, — она испачкала в крови все свои заметки на уроке биологии. Когда наконец настало время войти в класс мисс Пинсон, Анна в раздумьях остановилась перед дверью, не в силах ее открыть. Можно было придумать миллионы отговорок, чтобы туда не заходить…

— Анна! — Будто бы из ниоткуда позади нее возникла Эффи.

Ее пухлые темно-красные губы угрожали расплыться в улыбке. Анна заметила, что Эффи улыбалась редко и неискренне. Ее полуулыбки были не более чем инструментом, который девушка использовала, чтобы сбить с толку или умаслить собеседника.

Анна придержала дверь для Эффи, а затем вошла в класс вслед за ней. Миранда уже была там — сидела на своем привычном месте и усердно работала над домашним заданием. Однако круги под ее глазами подсказали Анне, что и она ночью почти не спала.

— Пожалуйста, присаживайтесь, девушки. Давайте уже с этим покончим. — Мисс Пинсон произнесла это таким тоном, что всем тут же стало ясно: вечер пятницы она предпочла бы провести в любом другом месте, только не здесь.

С шумом распахнув дверь, в класс влетела запыхавшаяся Роуэн:

— Простите за опоздание! — Она тут же принялась оправдываться: — Мне пришлось бежать сюда из другого здания, а на улице уже так темно, что я налетела на дерево. У вас есть какие-нибудь планы на выходные, мисс Пинсон?

— Займите свое место, Роуэн, — строго ответила учительница.

Девушки приступили к работе, и Анне показалось, что еще никогда в ее жизни минуты не тянулись так долго, как сейчас. Девочка периодически поглядывала на мисс Пинсон, ожидая, что учительница вот-вот упадет на стол лицом вниз. Женщина поймала ее взгляд и нахмурилась. Анна опустила глаза и продолжила писать какую-то ерунду в своей тетради. И вдруг раздался глухой удар. Анна подняла взгляд и наконец увидела распластавшуюся на столе мисс Пинсон.

Как по сигналу, раздался крик Миранды.

— Пожалуйста, потише, я не в настроении, — лениво попросила Эффи и поднялась. — Итак, все готовы?

Анна понятия не имела, к чему они все должны были быть готовы.

— Вы чего так долго? — В дверях возник Аттис, и от неожиданности девушки чуть не подпрыгнули.

Миранда неохотно встала из-за парты и направилась к двери с таким видом, будто шла на собственные похороны.

— Куда мы идем? — спросила Анна.

— В более уединенное место. — Улыбка Эффи не сулила ничего хорошего.

Сначала они долго куда-то брели по темным пустым коридорам, затем спустились по нескольким лестницам, пока не оказались на самом нижнем этаже школы, что находился почти под землей. Занятия там проводились довольно редко, потому что здесь было холодно и сыро, как в подвале. Заплесневелые коридоры нижнего этажа с такими же невысокими потолками, как на других этажах школы, наводили страх и ужас. Анна поняла, куда вела их Эффи: к старым швейным цехам, куда, как поговаривали, складывали трупы во времена, когда школа еще служила работным домом.

— Мы где-то потеряли Миранду. — Роуэн кивнула куда-то назад.

Миранда осталась далеко позади и стояла в конце коридора словно завороженная. Эффи посмотрела на Аттиса, и молодой человек тут же развернулся и направился к Миранде. Остальные продолжили свой путь. Анна не могла слышать, что именно Аттис говорил Миранде. Она различила только мягкий, манящий тон его голоса, а затем тихое хихиканье Миранды. Вскоре звук шагов двух пар ног подсказал ей, что Аттис с Мирандой идут следом за ними. Невероятно! Неужто никто не может противостоять его чарам?

Эффи остановилась возле комнаты 13Б. Аттис вышел вперед, вынул из внутреннего кармана блейзера странный ключ — маленький, белый и хрупкий, будто сделанный из слоновой кости, — и вставил в замок. Дверь со скрипом отворилась.

— Приз за самую жуткую комнату всех времен и народов достается… — испуганно пробормотала Роуэн, но тут Эффи включила свет.

Тусклый полумрак наполнил комнату, большинство лампочек перегорело, но те, что все еще горели, осветили столбики кружащейся над деревянными столами пыли. Стены были голыми и глухими. На одной из них одиноко висела классная доска.

Анна вошла в помещение и, тут же налетев на кого-то, не смогла сдержать крик.

— Что такое? — Рядом с ней возник Аттис.

Анна поняла, что налетела не на человека, а на манекен, и смущенно попятилась.

— Ничего, — тихонько ответила она. — Я просто налетела на один из них. — Она указала на стоящие у стены портновские манекены.

Всего их было пять — аккуратные фигурки с тонкой талией, без рук и с деревянными штырями вместо голов. Аттис вытащил из одного манекена портновскую булавку; вторая стягивала куски ткани, обернутые вокруг фигурки. Как будто они все это время ждали, когда вернутся их хозяева и дошьют свои платья.

— Да вы издеваетесь! — Роуэн ошарашенно уставилась на манекены.

Эффи непринужденно рассмеялась.

— Идешь? — спросила она у стоящей в дверях Миранды. — Либо проходи внутрь, либо оставайся за дверью в гордом одиночестве.

Миранда всхлипнула и шагнула внутрь, с опаской косясь на манекены.

— До чего же они жуткие. — В ее голосе слышалось недоумение: очевидно, Миранда не могла понять, как она оказалась здесь, среди сломанных столов, среди старых портновских манекенов, среди этих людей.

Анна задавалась теми же вопросами. Ей казалось, что у каждого из этих манекенов есть голова и все они буравят ее убийственным тетиным взглядом.

Эффи, смеясь, закружилась в центре комнаты.

— Аттис, расчисти нам немного места, — велела она.

Молодой человек тут же ринулся в бой и оттащил столы в сторону. Эффи поставила несколько свечей в круг и принялась бормотать что-то себе под нос — на каждой из свечей по очереди вспыхнуло пламя. Анне хотелось уметь так же просто творить магию. Огонь свечей рассеял мрак комнаты и оживил стены мерцающим светом, превратив манекены в силуэты, похожие на зрителей, тихонько наблюдающих за спектаклем.

— Ну же, садитесь. — В голосе Эффи слышалось нетерпение.

Анна заняла место на самом краешке светового круга.

— Я думала, мы не собираемся творить заклинания, — осторожно заметила Миранда.

— Так и есть, — ответила Эффи. — Это просто тест на магическую совместимость, чтобы понять, сможем ли мы работать в одной команде.

— По мне, так это магия чистой воды, — не унималась Миранда.

— Слушай, если бы магия была сексом, это была бы всего лишь прелюдия. Самой магией мы заниматься не будем. По крайней мере, сегодня. — Эффи подняла бровь в непристойном намеке.

Лицо Миранды скривилось от отвращения.

Эффи оглядела комнату.

— Аттис, поставь эту швейную машинку в самый центр, — приказала она.

Машинка была старой и громоздкой, но молодой человек без труда установил ее в самом центре комнаты. От машинки тянулся кабель питания с изношенными проводами, а ее игловодитель был коричнево-красным от ржавчины.

— Так, все ли присутствующие знают основы наложения заклинаний? — спросила Эффи.

Роуэн кивнула. Анна растерялась. Она знала только то, что тетя позволяла ей знать.

— Нет, конечно же, — огрызнулась Миранда. — Откуда мне их знать?

— Тебя что, заклинило? — ухмыльнулась Роуэн. — Поняла шутку?

Эффи разразилась громким хохотом.

— Итак… — собравшись с мыслями, начала она. — Для того чтобы успешно наложить заклинание, вам понадобятся три вещи. Магия, язык и хира. Магия живет здесь. — Девушка подняла вверх одну руку. — А физический мир расположен здесь. — Она подняла другую. — Они говорят на разных языках. Ведьмы — это, можно сказать, переводчики. Мы должны дать магии язык, на котором она сможет говорить и тем самым передавать свою энергию в физический мир. Однако «дать магии язык» не так-то просто, мы должны придать ему значение, веру. Вот тут-то и появляется хира. Это некая энергия внутри вас, которая наполняет язык вашей магии силой.

— Что ты имеешь в виду под «языком магии»? — спросила Миранда.

Эффи мечтательно закусила губу.

— Существует множество магических языков, например свечная магия. — Она кивнула на свечи. — Или словесная магия, песенная магия, магия зелий. Магическим языком может быть танец, лунный свет, щелчок пальцев. Творить магию можно с помощью волшебных палочек, метел, металла, кристаллов, деревьев, рун, кругов и печатей. Вы можете привести вашу магию в действие, подув на одуванчик или воззвав к духам из страны мертвых. Также существуют ритуалы, сочетающие в себе сразу несколько магических языков. Выбор за вами.

Миранда слушала Эффи с открытым ртом.

— Мы в нашей семье используем живые растения, чтобы творить магию. Я тоже пользовалась именно этим языком, сколько себя помню, — сказала Роуэн. — А что насчет тебя, Анна?

Анна не спешила с ответом.

— Моя тетя, она… — наконец выдавила из себя девочка, — э-э-э… использует в основном нити и узлы…

— Узелковая магия, — кивнула Роуэн. — Освоить ее непросто.

— Откуда я могу знать, какой язык мне надлежит использовать, если никто в моей семье не обладает магическими способностями? — поинтересовалась Миранда.

— Не обязательно пользоваться тем же языком магии, что принят в семье, — уточнила Роуэн. — Например, вся семья моей кузины Тэнси творит свою магию с помощью кустарников, а Тэнси решила, что хочет сосредоточиться на магии живых изгородей. Всякое может случиться.

— Ты не выбираешь язык своей магии, — добавила Эффи, постукивая ногой. — Язык выбирает тебя. Некоторые ведьмы знают, какой именно магией им предстоит пользоваться, с семи лет, когда впервые проявляются их магические способности. Но чаще всего язык магии формируется к шестнадцати годам, когда наши силы находятся в самом расцвете. Именно в этом возрасте, как правило, ведьма начинает чувствовать склонность к определенному магическому языку. Это не значит, что ей нельзя пользоваться другими языками. Но преуспеть она может лишь в одном.

— Я бы сказала «почувствовать связь», а не «преуспеть», — уточнила Роуэн. — Она может почувствовать связь лишь с одним языком магии. Вряд ли я преуспею в чем-либо…

Анна и вообразить не могла, что у нее есть какой-то выбор. Наузники с их узелковой магией были ее единственным вариантом — все остальные двери для нее были плотно закрыты.

— А ты свой язык уже знаешь? — спросила девочка у Эффи.

— Пока нет, — огрызнулась она. — Я не ограничиваю себя каким-то одним языком и стараюсь пробовать все доступные мне языки магии.

— А что такое хира? — поинтересовалась Миранда.

— Хира — это сила. Твоя сила, — ответила Эффи. — Она заостряет язык заклинания, как точильный камень заостряет нож.

— Хира — это огонь, — сказал Аттис своим мягким вибрирующим голосом. — Если язык магии — это дерево, то хира — это огонь, что заставляет дерево гореть, тем самым превращая его топливо в искры, в заклинания.

— Я всегда считала, что хира — это земля, — сказала Роуэн, поглаживая пол вокруг себя обеими руками. — Твоя хира — это почва внутри тебя, что помогает корням, стеблям и цветам твоей магии расти.

Моя хира — это стебель и шип.

— Звучит довольно глупо, — заметила Миранда.

— Придется тебе с этим смириться. — В улыбке Эффи не было ни капли тепла. — Давайте попробуем заставить эту швейную машинку работать.

— Что ты предлагаешь? — спросила Роуэн.

— Возьмемся за руки, сосредоточим свое внимание на машинке и будем нараспев повторять заклинание. Все просто. Мы лишь проверим, работает ли наша магия.

С этими словами Эффи протянула руку Анне. Девочка взяла за руку сначала ее, затем — Аттиса. Прежде она никогда не держалась с мужчиной за руки. Его рука была теплой, даже горячей. Анна была уверена, что ее руки были влажными от пота. Она чувствовала, как в них пульсировала кровь, чувствовала, как ее сердце яростно забилось в ожидании заклинания. Что, если я не смогу? Что, если я все испорчу?

Но Эффи уже начала произносить положенные слова:

— Иголки-булавки

Дорожкою гладкой

Заклятие сшили:

Крутись, машина!

Ее голос становился все тише. Каждое слово в заклинании было отчетливо различимым, как будто содержало в себе необходимую им силу. Роуэн первой принялась повторять заклинание вслед за Эффи, затем к ним присоединилась Анна, последней зашептала нужные слова Миранда. Они повторяли заклинание снова и снова своими столь различными по ритму и тембру голосами. Анна не могла представить, что игла швейной машинки хоть когда-нибудь сможет вырваться из сковывающей ее ржавчины и нарушить затхлую тишину комнаты. Девочка попыталась сосредоточиться, усилить свой голос, но она по-прежнему ничего не чувствовала.

— Иголки-булавки

Дорожкою гладкой

Заклятие сшили:

Крутись, машина!

Постепенно их голоса выровнялись и слились в тихий унисон. Они повторяли слова до тех пор, пока те не утратили свой смысл или не приобрели другое, более глубокое значение. Темнота вокруг них начала сжиматься. Пламя свечей задрожало. Что-то начало меняться, но Анна никак не могла ухватить, что именно. Как будто что-то изменилось в самом воздухе или даже в ощущении воздуха. Она начала чувствовать что-то внутри себя, что-то ноющее или будоражащее — будто она погружалась во что-то наполовину забытое…

Тук-тук-тук.

Машинка громко зажужжала; ржавая игла с писком запрыгала вверх-вниз, вверх-вниз, протыкая тишину насквозь.

Тук-тук-тук.

Анна посмотрела на изношенные провода. По ним не тек ток.

— Жуть какая! — воскликнула Миранда, всплеснув руками и разорвав круг.

Тук-тук-тук.

Эффи улыбнулась, словно кошка над миской сметаны. Она не стала восстанавливать разорванную связь, и машинка потихоньку замедлила свой бег. В комнате вновь стало тихо.

— Полагаю, заклинание сработало, — заключила Роуэн.

Анна отпустила руку Аттиса, но продолжала ощущать в своей ладони ее жар. Молодой человек улыбнулся ей, а затем протянул салфетку.

— У тебя кровь идет из носа, — сказал он.

Анна взяла из его рук салфетку, изо всех сил стараясь выглядеть равнодушной к магии, которую они только что сотворили. Однако внутри ее все ликовало, прыгая вверх-вниз, словно игла их машинки. Я не испортила заклинание! Для меня еще есть надежда! Она определенно что-то почувствовала. Что-то похожее на магию. Девочка не могла точно описать возникшее внутри ее чувство, но знала наверняка — оно точно там было.

— Я знала, что у нас все получится. — Эффи торжествующе посмотрела на Аттиса, а затем повернулась к остальным. — Теперь вы видите? Магия живет в наших душах. Вы слышите их? Слышите, как они жаждут быть свободными?

Миранда подтянула коленки к подбородку и обхватила их обеими руками. Ее лицо пылало энергией заклинания.

— Я не хочу быть ведьмой, — тихонько сказала она.

— Почему нет? — Эффи вскочила на ноги. — Почему ты так стремишься быть похожей на других людей? Я ненавижу других людей. О нас слагают легенды, сказки, песни! Нас рисовали кроваво-красной краской на стенах пещер! Ведьмы, колдуньи, чародейки, стреги, вёльвы, банши, феи или сморщенные бабки-ёжки в темных лесах. Святые. Грешницы. Добрые. Злые. Девственницы. Шлюхи. Называйте нас как угодно. Принести магию в этот мир — наш долг.

Анна привыкла слышать слово «долг» только из уст тети — в которых оно звучало как удар кнута — и только в значении контроля и узды. В устах Эффи это же слово наполнялось новым смыслом, новой лихорадочной свободой.

— Если мы будем действовать заодно, наши заклинания станут более мощными, чем мы могли себе представить. Только подумайте о том, какие возможности… — Эффи взглянула на пыль, клубящуюся в воздухе. — Мы можем изменить статус-кво этой школы, которая пока что ведет нас в никуда. Мы можем устранить несправедливости этого мира. Мы можем изменить наши жизни. Ничто уже не будет прежним. Вы хотите изменить свою жизнь?

Она свысока посмотрела на собравшихся, и Анне показалось, что из глаз Эффи струятся потоки магии. Девочка не знала, что сказать. Да! Да, я хочу изменить свою жизнь!

Миранда, казалось, потеряла дар речи.

— Но… но… — пролепетала она, — откуда мне знать, что я не творю зла? Все, о чем ты говоришь, противоречит всему, чему меня учили.

Эффи презрительно фыркнула.

— Все, чему тебя учили, они сперва украли у нас, — надменно сказала она.

— Думаю, Эффи хочет сказать, — мягко начал Аттис, — что, возможно, у магии с религией общие корни. Разве они не могут мирно сосуществовать друг с другом? Ведь молитвы, по сути, это те же заклинания.

— Справедливости ради стоит вспомнить, что Иисус умел превращать воду в вино. Ничего не напоминает? Маг чистой воды, — пошутила Роуэн, но потом поняла, что попытка разрядить обстановку с треском провалилась. — Мэнди, магия сама по себе не является злой. — Дотянувшись до Миранды, Роуэн положила руку ей на колено. — Она настолько хороша или плоха, насколько хороша или плоха ведьма, что ею владеет.

Миранда глубоко вздохнула, как будто несла на своих плечах всю тяжесть этого мира.

— Но… но… — вновь нерешительно начала она, — если я начну тусоваться с вами, что скажут люди?

— Это то, что беспокоит тебя больше всего, не так ли? — ухмыльнулась Эффи. — Твоя репутация.

— Безупречная репутация.

— Безупречная или тривиальная?

— Я являюсь смотрителем библиотеки. Я веду кружки. Я нравлюсь учителям, — настаивала Миранда; Эффи же закатила глаза к потолку и притворилась, что засыпает. — Пойдут разговоры. Дарси превратит мою жизнь в ад.

— Мэнди, но ведь тебе и так уже прямая дорога в ад. — Эффи весело ей подмигнула. — Ты теперь ведьма. Раз уж тебе все равно не спастись, расслабься и получай удовольствие от процесса.

— Меня зовут Миранда, слышите? Ты серьезно считаешь, что подобные аргументы меня убедят? — воскликнула девушка.

— Хорошо, тогда так. Вы присоединитесь ко мне, и мы вместе избавимся от этой вашей Дарси раз и навсегда. Пора бы уже хоть кому-нибудь ею заняться.

Миранда покачала головой, как будто она была выше этого, но затем — к удивлению Анны — сдалась.

— Хорошо! — наконец решила Миранда. — Я присоединюсь к твоему ковену. Во всяком случае, пока. Это станет настоящим испытанием моей веры. Но если ты только попытаешься украсть мою душу, я выйду из игры.

— Дорогуша, у меня есть собственная душа, — засмеялась Эффи в точности как ее мать.

— Я в деле, — просто сказала Роуэн. — У меня нет репутации, которую стоит поддерживать. Быть может, если я стану тусоваться с вами, люди забудут, насколько непопулярной я всегда была… А также тот раз, когда я забыла надеть лифчик на урок физкультуры.

Все посмотрели на Анну.

Под их взглядами девочка вся сжалась.

— Я не могу, — тихонько промолвила она.

— В смысле? — удивилась Эффи.

Анна приняла решение после того, как они закончили творить заклинание, после того, как почувствовала постепенно испаряющуюся из нее магию. Это чувство было слишком приятным. Если она поддастся ему — тетя непременно узнает. Скрыть его будет невозможно. Менее чем через год Анне предстояло стать наузником, поэтому присоединяться к ковену сейчас было для нее просто немыслимо.

— Тоже боишься Дарси? — Эффи в сердцах сплюнула.

Анна заметила, что глаза Эффи будто стекленеют, когда она злится.

— Меня не волнуют школьные сплетни, — спокойно ответила Анна. — Меня беспокоит нечто гораздо более серьезное. Как ты сказала, мы сильно отличаемся от всех остальных. Мы — изгои. Но иначе нас заметят. А мы не можем рисковать тем, что о наших магических способностях станет известно всей школе.

— Я же не предлагаю расхаживать по школе и накладывать заклинание на каждого встречного, — фыркнула Эффи. — Но мы не можем не быть ведьмами. Мы ведьмы на самом деле.

— Но что насчет… — Анна почувствовала, как ее сердце забилось быстрее.

Остальные подались вперед и выжидательно уставились на нее.

— Насчет… чего? — переспросила Эффи.

— Насчет Тех, кто знает наши секреты, — прошептала Анна.

— Тех, кто… чего?

Наузники редко называли их иначе. Анне пришлось проглотить свой страх и произнести их имя вслух:

— Охотники.

Эффи, Аттис и Роуэн на мгновение уставились на нее, а затем разразились смехом.

— Охотники! — продолжая покатываться со смеху, воскликнула Эффи. — Если ты имеешь в виду тех самых охотников, то их не существует. К тому же на ведьм не вели охоту вот уже сотни лет. Это все равно что переживать, будто у кого-то с симптомами обычной простуды на самом деле чума.

— Эффи права. — Роуэн попыталась смягчить резкость и сарказм девушки. — Темные времена давно прошли. Мир теперь совсем иной. Я хочу сказать, что тогда люди верили в магию и боялись дьявола. Теперь никто ни во что не верит, и единственное, чего боятся люди, — это типа терроризм или глобальное потепление или что их фотка попадет в Сеть и станет мемом.

Анна слышала только их смех. Она знала, что все наузники немного сумасшедшие, однако она также полагала, что их безумие имеет под собой какое-то основание. Девочка хотела было рассказать остальным о «безликих женщинах», но она не хотела, чтобы над ней снова смеялись.

— В любом случае тетя убьет меня, если узнает.

— Тебе ведь уже есть шестнадцать, не так ли? — с упреком спросила Эффи. — Тогда ты теперь сама отвечаешь за собственную жизнь.

— Тебе-то легко говорить. Ведь твоя мама — Селена, а она лучшая…

— Ты ничего не знаешь! — резко оборвала ее Эффи, и от ее дыхания пламя свечи замерцало в направлении Анны. Затем Эффи взяла себя в руки, вся подобралась и рассмеялась. — Я знакома с твоей тетей — она натуральная психопатка. И ты хочешь позволить ей контролировать себя? Это просто смешно. Я творю магию с семилетнего возраста, и ни один коун даже глазом не моргнул. Они ее просто не замечают. Если бы я внезапно взмыла в воздух на глазах у всей школы, а затем из всех отверстий в моем теле выпустила бы летучих мышей, то люди задрали бы голову не более чем на секунду, а затем снова уткнулись бы в свои телефоны.

— Зачем делать с собой такое? — в ужасе воскликнула Миранда.

— Короче, уверяю тебя, никто о нас не узнает, — подытожила Эффи. — Мы будем собираться здесь, где нас никто не найдет. Я буду оставлять яблоко в ваших шкафчиках с утра, если на вечер будет назначена встреча, чтобы вы успели придумать себе достойное оправдание и предупредить своих родителей, теть, или кто там у вас есть.

Анне стало любопытно, рассказывала ли Селена Эффи о ее тете, о наузниках и прочем… Однако столь пренебрежительное отношение Эффи подсказывало Анне, что девушка вряд ли в курсе всех этих вещей.

— Ну же, Анна, — уговаривала ее Эффи с улыбкой. — Каковы шансы, что в одной параллели окажется так много ведьм? Они ничтожно малы! Вряд ли это случайность. Уверена, это судьба.

«Судьба, заколдованное яблоко и тонны тщательно продуманной манипуляции — если быть точнее», — подумала Анна, но вслух ничего не сказала.

— Так каким будет твой выбор? — продолжала настаивать Эффи.

Снова это слово. Выбор. Анне казалось странным то, насколько легко его использовали в своей речи другие люди. Она никогда не задумывалась, есть ли у нее выбор; он даже не предполагался. Если она продолжит играть роль прилежной племянницы, ей придется стать наузником. Если она присоединится к ковену и об этом узнают, ей все равно придется стать наузником. Второй вариант отличался лишь бо́льшим количеством боли и наказаний. В любом случае она обречена. Почему бы тогда не выбрать первый вариант? Немного развлечься, пока есть время.

— Я подумаю об этом, ладно? — наконец решила Анна.

Эффи хотела было возразить, но тут вмешалась Роуэн.

— А какова его роль во всем этом? — Она кивнула на Аттиса, который в это время осматривал игловодитель на швейной машинке.

Затем молодой человек вынул из кармана своего блейзера отвертку. Анне стало интересно, что еще он прячет в своих карманах.

— Я буду следить за тем, чтобы вы не вляпывались во все неприятности сразу. — Молодой человек принялся откручивать винты, чтобы снять с машинки защитный кожух. — Или за тем, чтобы вы вляпывались в как можно большее количество неприятностей. Я забыл… — Аттис скосил глаза в их сторону и ухмыльнулся.

— Аттис, перестань разбирать на части все подряд. Вечно он только это и делает. — Эффи закатила глаза. — Собери все как было. У нас осталось всего пять минут до того, как проснется мисс Пинсон.

Аттис подхватил швейную машинку, как будто она весила не больше иголки, и вернул ее на место.

Они заперли за собой дверь, и манекены вновь остались одни. Анна вздрогнула, представив себе, как швейная машинка оживает в темной тишине, питаясь щупальцами оставшейся в комнате магии. Вместе они поднялись на верхние этажи школы, которые не были такими странными, как это полуподвальное помещение. То, где они были и что делали, быстро превратилось в воспоминание, казавшееся не больше чем сном.

Мисс Пинсон уже начала приходить в себя, когда ребята вошли в класс и поспешили занять свои места. Сильно обеспокоенная вторым инцидентом с внезапно свалившей ее дремотой, женщина тут же вскочила из-за стола и выбежала из аудитории.

— Может, сходим куда-нибудь перекусить? — предложил Аттис.

— Ну наконец-то! Первая здравая мысль за весь вечер. — Роуэн тут же схватила свою сумку. — Я знаю одну лапшечную по дороге к станции. Там готовят изумительные вегетарианские пельмени.

— Ты мне нравишься. — Аттис подошел к девушке и положил руку ей на плечо. — Веди меня к пельмешкам.

— Мне нравится быть в ковене.

— В следующую пятницу Хеллоуин, — объявила Эффи, обращаясь ко всем. — Давайте встретимся и отметим его как следует. Вы идете?

Миранда покачала головой:

— За мной наверняка уже пришла мама. Она думает, что я состою в группе продленного дня.

Анна улыбнулась словам Миранды, но затем перевела взгляд на Эффи и покачала головой. Я должна сопротивляться.

— Как-то неловко получается, — сказала Роуэн, подходя к двери, — но у меня вроде как свидание с Аттисом. Можешь, конечно, к нам присоединиться, Эффи, но боюсь, что ты будешь третьим лишним.

Эффи рассмеялась:

— Мне не привыкать. Я вечно третья лишняя на всех свиданиях Аттиса.

— Это правда, она вечно все портит. — Молодой человек положил свою руку на плечо Эффи, и все трое покинули класс.

— Без тебя ничего не выйдет, ты ведь это понимаешь? — Миранда все еще складывала свои вещи в сумку. — Нам не обойтись без твоего здравомыслия.

— С чего ты решила, что я в здравом уме? — спросила Анна.

— Потому что только тебе хватило ума не согласиться участвовать во всем этом.