Напряжение между нами

Кэнди Аллен, 2020

Дилан Блэк – богатый парень, который живёт в своё удовольствие. Вдруг на его пути появилась Кристен – правильная девушка, не имеющая с ним ничего общего. Простая школьная вечеринка заканчивается бедой, навсегда связывая их судьбы. На первый взгляд – это неудачное стечение обстоятельств. Но если кому-то этот случай был на руку и это – только начало?

Оглавление

Глава 7

Дилан

Я проснулся в одноместной кровати, что было необычным для меня. Попытался открыть глаза, но веки, показавшиеся мне чересчур тяжелыми не дали этого сделать. И всё-таки я как-то умудрился открыть глаза и осмотреться. Я был в больнице. Вокруг гудели приборы, яркий свет бил в глаза, в вену была воткнута игла, куда присоединялась капельница. На улице было темно, на стене висели часы, которые показывали около двух ночи. Я протянул руку и попытался отсоединить пульсоксиметр от своего пальца. Как только я это сделал, в палату вбежали врачи, медсёстры и мой отец с Шарлоттой. Доктора делали какие-то анализы, проверяли температуру. Я смотрел на отца и Шарлотту. Папа сидел и держал её за руку, когда она, держа смятый платок в руках причитала:

— Бенджамин, как это произошло? Он же мог умереть!

Всё это сопровождалось всхлипами, которым я не сильно верил. Меня пугало, что я нахожусь не дома, а на больничной койке. А в остальном я был вполне спокоен.

— Мистер Блэк, с ним всё в порядке, — объявил доктор.

— Но что с ним вообще было? — спросил в ответ папа.

— Через него прошел большой ток, удивительно, что он выжил.

— Вы это уже говорили. Давайте конкретнее.

Доктор сделал вдох и начал:

— В момент, когда ваш сын дотронулся до оголённого провода, станция включилась и почему-то его ударило.

— Как это могло случиться?! — гневно, встав с кресла, спросил он.

— Это Вы не у нас должны спрашивать.

— Но мой сын со своими дурными друзьями пьяный залез в щиток!

— В этом мы не виноваты.

Спокойствие доктора было удивительно. Но отец был ужасно раздражен, зол и практически безумен.

— Кто это включил?! Я его по судам затаскаю!

— Мистер Блэк, успокойтесь. Ваш сын жив. С ним всё хорошо.

Врач подошёл к папе практически вплотную, посадил в кресло и сказал пару слов, затем отошел от него.

— Его можно выписывать. Всё хорошо. Ему нужен хороший сон и тщательный присмотр, — сообщил он Шарлотте.

Она лишь кивнула ему, держа сжатый платок в руке. Спустя десять минут врачи покинули палату, оставив нас наедине. Я встал и начал собирать свои вещи. Когда я переоделся, мой отец подошел ко мне.

— Сынок, сегодня ты меня сильно разочаровал. Я думал, что хорошо воспитал тебя, но, видимо, это не так.

Он молча развернулся и вышел из палаты.

На меня нахлынуло чувство вины. Я почувствовал себя плохим сыном, который не поддержал отца в важный для него день, заставил почувствовать себя лишённым ещё одного важного для него человека, а главное, понять, что плохо воспитал меня, хотя это не так. Я понял, что все поступки имеют последствия, которые порой бывают непоправимыми. Я мог умереть.

Мы вышли из палаты, было около пятнадцати минут третьего ночи. Я услышал, идя по коридору больницы двух врачей, говорящих о случившемся:

— Это второй случай за ночь. Такого никогда не было, — сказал врач лет пятидесяти.

— Я удивлён, как они оба смогли выжить. Подростки, могли же умереть…

Здесь я вспомнил про ту девушку, которая первой решила пойти на электростанцию, про которую сказал мне Джастин. Она была на костре. Её ударило током. Как и меня. Она учится в моей школе. Я хочу найти её.

В машине ехали молча, все были то ли не выспавшимися, то ли в стрессе. Я лишь молча смотрел по сторонам, дабы не привлекать внимания. Через полчаса мы прибыли домой. Когда вошли внутрь, нас встретила Лив. Она виновато смотрела исподлобья. Папа гордо встал и начал:

— Лив, судя по камерам, ты помогла Дилану выйти.

Я совсем забыл про камеры. Кажется, сейчас произойдёт что-то нехорошее.

— Лив, ты работаешь много лет, но выпустив моего сына из дома, подвергла его опасности.

Она всё ещё молчала.

— Извини, у меня нет другого выхода. Ты уволена.

Эти слова прогремели для меня. Я выбежал из-за спины отца и заслонил её собой.

— Папа, ты не можешь сделать это!

— Это ещё почему?! — возмутился он.

— Во-первых, Лив попросил я. Даже приказал. Во-вторых, она была мне матерью, когда не мог быть отцом ты.

Я был в гневе. Из-за отца, Из-за себя.

— В-третьих, если бы ты хотел, то понял, что я был бы на этом вечере лишним. Это ваш праздник. А из вас двоих мне важен только ты, отец. Я не хочу смотреть на неё.

Я никогда не высказывал такого отцу. Я всегда его понимал. Но не сейчас.

В его глазах показалось очевидное разочарование, смущение и возмущение. Он подошел, и со всей силы влепил мне пощёчину. Мне не было больно физически, а вот он схватил себя за руку. Она была красной. Но не от пощёчины.

Отец испуганно посмотрел на меня. Я ещё никогда не читал в нём подобного ужаса.

— Он что-то сделал со мной. Ударил током!

Шарлотта и Лив посмотрели на него с удивлением. Ведь это не возможно.

— Я пойду в комнату, при условии, что она останется здесь!

Отец поднял голову, выпрямился, завёл руки за спину и холодно ответил.

— Будь по-твоему.

Я развернулся к Лив.

— Спасибо, — прошептала она.

Я мягко улыбнулся ей и пошёл в комнату. Меня сильно волновало, что будет с Лив. Я сделал вид, что зашел в комнату, хотя сам стоял в коридоре на втором этаже и прекрасно слышал разговор:

— Оливия, давай поговорим спокойно. Объясни мне, почему вы его отпустили?

— Он попросил… — робко ответила она своим тихим голосом.

— А если он попросит пистолет, вы ему дадите?!

— Нет…

— Тогда почему ты его отпустила?

— Он не хотел вам мешать.

Она стояла, пока её отчитывали, но её голос хоть и был тихим, ни разу не дрогнул.

В разговор вмешалась Шарлотта:

— Дорогой, не стоит тратить время на «это». — Женщина показала рукой на Лив, её одежду, запачканную едой и следом какао на щеке. — Она не стоит и капли твоего внимания.

Я был крайне возмущён этими словами. Что она о себе возомнила? Если эта заноза по имени Шарлотта сейчас не замолчит, клянусь, выйду из своего укрытия. Пусть меня ругают, пусть запрут дома, мне всё равно, но так обращаться с человеком, практически мне родным, я не позволю.

Отец кивнул ей, и они пошли в свою комнату. Судя по мягким шагам Лив, она двигалась на кухню. Убедившись, что папа ушел, я тихими шагами выдвинулся в кухню. Не открывая дверь, я услышал всхлипы. Войдя на кухню, увидел, как по её лицу ручьями текут слёзы.

Я стоял в ступоре, так как никогда не видел, чтобы она плакала. Всегда, неважно, насколько всё было плохо, Лив говорила, что всё хорошо и не стоит переживать. Но теперь я понимаю, что всё это — иллюзия, только чтобы не волновать меня.

Она подняла голову.

— Дилан, ты не должен этого видеть…

Я лишь молча подошел и обнял её. Так крепко, как не обнимал никогда. Лив пыталась сдерживать слёзы, но в конце концов расплакалась на моём плече. Пришло моё время говорить, что всё хорошо.

— Лив, не обращай на него внимания. Ты будешь здесь столько, сколько захочешь. Пока тебе не надоем я.

Она рассмеялась.

— Дилан, если позволишь, я буду здесь, пока тут ты.

— Хорошо.

Мы ещё стояли так минут десять, пока мной окончательно не овладел сон.

— Давай, Дилан, у тебя была трудная ночь. Пора спать.

Я кивнул головой и поплёлся на второй этаж в свою комнату, где нашел в себе силы помыться и лёг спать, забывая обо всём, что произошло.

Но меня полночи не покидала мысль о ней. О той, которую ударило током, как и меня.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я