Пока смертные спят

Курт Воннегут, 2011

Шестнадцать умных, тонких и неожиданно трогательных рассказов раннего Воннегута, замечательным образом объединивших юношеский азарт и свежесть чувств, свойственные молодости, и все лучшее, что отличало перо уже зрелого мастера – филигранную прорисовку сюжета, фирменный «черный» юмор и несгибаемый оптимизм. Несмотря ни на что и вопреки всему – потому что завтра, как говорит одна из его героинь, будет уже другой день.

Эпизоотия^[2]

— Итак, — начал Милликан, — действие правительства номер один!

— Номер один, — эхом откликнулся доктор Эверетт, приготовившись записывать.

— Вытащить болезнь на свет божий! Довольно тайн! — заявил Милликан.

— Чудесно, — проговорил доктор Эверетт. — Немедленно зовите репортеров. Проведем пресс-конференцию, выложим на стол факты и цифры, и уже через пару минут об этом будет знать весь мир. — Он обернулся к престарелому председателю совета директоров. — Современные коммуникации — чудесная штука, не правда ли? Почти такая же чудесная, как страхование жизни. — Доктор Эверетт потянулся к стоящему на длинном столе телефону и снял трубку. — С какой газеты начнем?

Милликан отобрал у него трубку и повесил на рычаг.

Эверетт уставился на него в притворном удивлении.

— Я полагал, это был шаг номер один. И как раз собирался сделать его, чтобы мы могли скорее перейти к шагу номер два.

Милликан закрыл глаза и потер переносицу. Молодому президенту «Американской надежности и беспристрастности» было о чем поразмышлять в сиреневом тумане прикрытых век. После шага номер один, который неизбежно сделает достоянием общественности плачевное состояние страховых компаний, наступит самый страшный финансовый коллапс в истории страны. А что до лечения этой эпизоотии, так обнародование данных просто заставит болезнь убивать еще быстрее, вызовет в течение нескольких недель массу панических смертей, а потом еще и растянется на годы. О более глобальных вещах — о том, что Америка сделается слабой и презираемой, о том, что деньги будут цениться дороже самой жизни, Милликан и не думал. Его заботили вещи сиюминутные и личные. Все остальные последствия эпизоотии бледнели перед ясным фактом: компания вот-вот пойдет ко дну, а вместе с ней и блистательная карьера Милликана.

Телефон на столе зазвонил. Брид ответил, молча выслушал информацию и повесил трубку на рычаг.

— Еще два самолета разбились. Один в Джорджии, на борту было пятьдесят три человека, один в Индиане — там двадцать девять.

— Кто-то выжил? — спросил доктор Эверетт.

— Ни единой души, — сказал Брид. — В этом месяце уже одиннадцать авиакатастроф — пока…

— Хорошо, хорошо, хорошо! — Милликан встал. — Действие правительства номер один: посадить все самолеты. Больше никаких полетов!

— Отлично! — кивнул Эверетт. — А еще нужно установить решетки на все окна выше первого этажа, убрать все водоемы подальше от населенных пунктов, запретить продажу огнестрельного оружия, веревок, ядов, бритвенных лезвий, ножей, автомобилей и лодок.

Милликан рухнул обратно в кресло, извлек из бумажника фотографию своего семейства и апатично уставился на нее. На фотографии на заднем плане виднелся его расположенный на береговой линии стотысячедолларовый дом, а чуть дальше стояла на якоре сорокавосьмифутовая прогулочная яхта.

— Скажите мне, — поинтересовался Брид у молодого доктора Эвереттта, — вы женаты?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

© Перевод. Андрей Криволапов, 2015