Не оставляй меня в темноте

Ксюша Павлушина

Он сломал ей жизнь и лишил сна, заставил бояться собственной тени и любой закрытой двери. Сможет ли он спасти ее от… себя самого? Книга содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 4

ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

— Это он, папа! — уже закричала Алиса, раздраженная непонимающим взглядом отца.

— Да кто? — тоже раздраженно спросил тот.

— Это он похитил меня, папа! Тогда, здесь! Он! — она закрыла рот рукой, и из глаз покатились слезы.

«Какого дьявола он здесь делает? Почему он работает на отца? Это какая-то чушь, этого не может быть. Невозможно!»

В мозгу проносились размытые от времени картинки, как этот мужчина силой связывает ей руки, затыкает рот… как почти за шкирку вытаскивает из собственного дома…

Тесный багажник… от этого воспоминания свело скулы.

Отец вопросительно посмотрел на Егора, ожидая его реакции на такое заявление. Тот недоуменно перевел глаза с Алисы на отца. Видно было, что он искренне не понимает, в чем дело.

— Я… что? — он вскинул брови, сделав удивленное лицо, и ухмыльнулся, будто только сейчас понял, что речь идет о нем. — Вы что серьезно?

«Ему весело? ЕМУ, ЧЕРТ ПОДЕРИ, ВЕСЕЛО СЕЙЧАС?!»

— Какое похищение? Я же работаю в охране уже черт знает сколько лет, вы знаете все мое прошлое, Андрей Томасович, это бред, — он снова ухмыльнулся. Кристенсен задумался на несколько секунд. Ведь, действительно, звучало как бред. У него отличный послужной список, рекомендации, да и будь он тем самым, вряд ли сунулся бы сюда.

— Дочь, в самом деле, ты просто обозналась, — успокаивающе произнес отец и подошел к ней, протягивая руки. — Успокойся, ты все еще боишься быть в этом доме, я все понимаю, но это не повод видеть во всех угрозу. Я за него ручаюсь — Егор проверенный человек, ты же не думаешь, что я взял бы на работу черт знает кого?

Алиса смотрела на папу испуганными глазами и перебирала в голове все возможные аргументы, но они не находились. Она снова глянула на Егора — тот стоял, не сдвинувшись с места, и все также недоуменно смотрел на нее.

— Татуировка… — пролепетала она сначала неуверенно, а потом, отчетливо вспомнив крыло под левой ключицей мужчины, похитившего ее в ту ужасную ночь, твердо повторила. — Татуировка. У него слева на груди набито крыло птицы. Посмотри сам.

Отец повернулся к Егору, взгляд которого говорил: «вы это серьезно?» Через мгновение тот коротко выдохнул, поняв, что «они это серьезно», и стал не торопясь расстегивать черную рубашку, обтягивающую его, теперь уже далеко не худое, тело. Он стал шире в плечах, был теперь более крепким. Закончив расстегивать все пуговицы до ремня брюк, мужчина показательно раздвинул края рубашки, не отрывая взгляда от Алисы. Его крепкая рельефная грудь была кристально чиста — ни одного изъяна. Никакой татуировки.

— Ну вот, видишь? Нет никакой татуировки. Ты обозналась, малышка, успокойся. Отец обнял дочку и погладил по голове, крепко прижимая к себе. — Я должен ехать, ладно? У меня самолет через два часа, я не могу опоздать, Алис.

— Не оставляй меня с ним, пожалуйста, пап, — всхлипнула она. Этого не может быть. Она почти уверена, что это он. Почти. Да, мужчина изменился, очень сильно изменился: другая прическа, волосы светлее, чем раньше, более мужественное лицо, более крепкое тело. Но ведь и прошло уже больше пяти лет — это естественно.

— Алиса Андреевна, — послышался серьезный голос Егора, — я вам клянусь, что не причастен ни к каким озвученным вами действиям. Вы меня с кем-то перепутали.

«Да заткнись, мать твою, мне плевать, что ты клянешься, гадкий ублюдок!»

Она злобно посмотрела на мужчину, отстранившись от отца. Алиса поняла, что ей нечем крыть — аргументов больше не было, и это злило.

— Пожалуйста, пусть он уйдет отсюда. Пришли кого-то другого, из тех, кого я знаю. Миша пускай приедет, — взгляд дочери был умоляющим.

— Как скажешь, малыш, я пришлю Мишу сюда, только Егор все равно останется — я ему доверяю.

— Боже… — обреченно произнесла девушка, — папа, пожалуйста, разве это так сложно? Я просто прошу, чтобы этого человека не было в нашем доме. Только и всего.

— Дочь, ты мне веришь? — он пристально посмотрел на Алису, та замялась на секунду, затем вымученно кивнула. — Тогда просто успокойся и ничего не бойся, потому что я знаю, что делаю. Егор останется, и за вещами свозит тебя тоже он, потому что тебя я могу доверить только ему. В доме останется Дима, сейчас я вызову Мишу, так что тебе ничего не угрожает. Я буду постоянно тебе звонить или писать. В случае чего, а таких случаев не будет, я поставлю на уши всех без исключений, поняла?

— Пап…

— Я все сказал, — отец посерьезнел, — не веди себя как ребенок, прошу тебя. Все, я поехал.

Он чмокнул дочь в щеку, взял свой портфель и, коротко попрощавшись с Егором, вышел из дома.

Повисла тишина. Алиса смотрела на закрытую за отцом дверь, пытаясь осознать произошедшее. Это какой-то сюр. Невозможно. Человек, которого она боялась и ненавидела, которого отец искал все это время, желая наказать, стоял здесь. В этом самом доме. И именно отец привел его сюда. Боже.

Она медленно перевела взгляд на Егора. Ей казалось, что сейчас он сорвется с места как пес, которого спустили с цепи, и бросится на нее. Но тот всего лишь вздохнул, отвел от девушки глаза, коротко кашлянул, прочистив горло, и уже начал что-то говорить, но Алиса тут же перебила его.

— О, пожалуйста, заткнись, — она вскинула руку, останавливая его речь жестом. — Просто молчи. Я знаю, что это ты, ясно? Я не идиотка. Можешь не строить из себя порядочного человека. Не знаю, что ты задумал, но если ты хоть пальцем ко мне прикоснешься, мой отец тебя уничтожит, ты понял? — она сделала максимально суровое выражение лица, на которое только была способна. Но этот козел только ухмыльнулся.

— Так точно, Алиса Андреевна, — он, что, подавил смех? Что, мать твою? — Мне незачем делать вам что-то плохое, я здесь наоборот для того, чтобы вас защитить в случае чего. Говорю же, вы меня с кем-то путаете.

Она внимательно посмотрела на мужчину. Его левую бровь пересекал небольшой шрам — она не помнила, чтобы он был у него раньше. Волосы, короткие по бокам и более длинные на макушке, зачесаны назад. У этого козла они более светлые, чем были у того, из прошлого. Как она уже заметила раньше, этот был более крепко сложен, но ростом вроде такой же…

Да, отличались, но это все ерунда, ведь пять лет прошло. Волосы можно покрасить, тело подкачать, шрам заработать…

«Надеюсь ему очень крепко вмазали, хотелось бы на это взглянуть.»

Татуировка? Можно вывести лазером. Но идеально ровной кожа после этого не была бы, наверное… хотя она не приглядывалась. Попросить его еще раз оголить свою грудь и подойти посмотреть поближе? Алису передернуло — еще чего.

— Андрей Томасович сказал, что вас нужно отвезти в центр.

— Я сама съезжу, — она развернулась и пошла на кухню, чтобы забрать свой рюкзак. Еще не хватало с ним в одной машине ехать! Уже накаталась. На всю жизнь хватит, и еще на потом останется…

Алиса вошла на кухню и стала растерянно оглядывать помещение, соображая, зачем пришла. Голова перестала нормально думать. Она схватила со стола брелок от машины.

— Я вас все-таки отвезу, — послышалось за спиной Алисы, когда она наклонилась, чтобы поднять рюкзак, брошенный ранее на пол. Девушка вздрогнула от неожиданности, брелок выпал из ее руки и прокатился по полу. Она резко развернулась.

Голос. Его голос был не таким. Он был мягче. Да, низкий, да, с небольшой хрипотцой, но он отличался. Алиса увидела Егора в дверном проеме, и ее пробило на мелкую дрожь. Снова эти воспоминания… эта кухня… он в дверях. Только теперь сумерки — не так темно, как тогда, и в его руках не было фонаря, ослепляющего ее.

— Я, по-моему, ясно выразилась, — начала она неуверенно, в голосе слышалась дрожь. Алиса опустила глаза, пряча в них свой страх, который не собиралась показывать. Она старалась выглядеть смелой. Не хотела выпускать ужас, который уже пять лет старательно подавляла внутри, пыталась скомкать его как неудавшийся рисунок. Чтобы потом однажды бросить в камин и смотреть, как его охватывает голодное пламя, а затем лист беспомощно тлеет, не в силах сделать что-то, чтобы остаться.

Но сейчас этот ужасный рисунок только разворачивался внутри, разглаживался и набирал силу. Она это чувствовала. И, черт подери, не могла позволить!

«Только не обратно, нет!»

Алиса выдохнула и подняла глаза, твердо посмотрев на Егора.

–…или ты чего-то не понял? Я съезжу сама — мне не нужна нянька, — твердо сказала она.

«Да, именно так. Молодец. Теперь будет только так.»

— Как скажете. Но я поеду следом, иначе ваш отец будет недоволен.

— Делай, что хочешь, — фыркнула Алиса и двинулась в его сторону. Она злобно глянула на Егора, и тот отошел, выпустив ее из кухни.

«Сначала догони.»

Алиса очень уверенно чувствовала себя за рулем, ведь сидела за ним с восемнадцати лет. Она шла и планировала свой путь так, чтобы он от нее отстал по дороге.

Девушка вышла во двор, нервно сжимая в руке брелок от машины. Она легонько надавила пальцем на него, и тот тихо хрустнул. Что? Алиса посмотрела на ключ. Нет-нет-нет, только не это. Сбоку была тонкая трещина — разбился при падении на каменный пол, черт! Девушка с надеждой подошла к своему авто и нажала на кнопку открывания дверей. Ничего не произошло. Ну, само собой. По-другому быть просто не могло! Зачем она вообще закрыла машину во дворе? По инерции. Она еще раз нервно нажала на кнопку — тишина. Этого любимого, самого лучшего в мире, родного «пик» не случилось. Дерьмо.