Не оставляй меня в темноте

Ксюша Павлушина

Он сломал ей жизнь и лишил сна, заставил бояться собственной тени и любой закрытой двери. Сможет ли он спасти ее от… себя самого? Книга содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 2

ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

— Алис, я немного задержусь, ты ложись спать, не волнуйся, ладно? — сквозь музыку и шум в телефонной трубке прозвучал голос отца.

— Все нормально, пап, веселись, — улыбнулась Алиса. Папа всегда много работал. Даже в свои выходные мужчина мысленно находился в рабочем кабинете: постоянно отвечал на звонки и время от времени проверял почту. Этот корпоратив пойдет ему только на пользу.

Девушка отложила карандаш и, немного наклонив голову набок, осмотрела законченный рисунок в альбоме. Ей нравилось рисовать в перерывах между парами или просто в свободное время. Сейчас с листа на Алису смотрел Джек Воробей. Капитан Джек Воробей. Ее Сашка фанатела от Пиратов Карибского Моря, и Алиса решила порадовать ее портретом любимого персонажа ко дню рождения.

Отец пожелал дочери спокойной ночи и отключился. На дворе был апрель — скоро сессия. Часы показывали пол первого ночи, но Алиса почти никогда не ложилась раньше двух часов. Вставать утром на учебу, конечно, тяжело, но сова есть сова — ничего не поделаешь. Она потянулась в кресле и, оттолкнувшись от стола, откатилась назад, встала и отправилась по лестнице вниз. На девушке была безразмерная пижама с маленькими желтыми миньонами: кофта с длинными рукавами, которые почти скрывали кисти рук, и широкие штаны. Волосы она убрала в хвост на затылке, чтобы было удобно рисовать, но сейчас снова сняла резинку. Обычно она носила распущенные волосы — ей так нравилось больше всего, несмотря на то, что они были длинные, густые и волнистые.

Ее комната находилась на третьем этаже. На втором был кабинет отца, библиотека и его спальня. По стенам коридоров мягко горели светильники с приглушенным светом. Алиса слушала музыку, спускаясь по лестнице, обитой мягким ковром. В ухе был один наушник, второй свободно болтался на груди. Следующий лестничный пролет вел на первый этаж — широкая лестница со ступенями из светлого камня. Отсюда был виден коридор и холл прихожей. Девушка прошла пару ступеней, и ей вдруг показалось, что она услышала какой-то шум. Вытащив наушник, Алиса остановилась и прислушалась.

«Папа? Нет, он же звонил пару минут назад.»

Она стала тихонько спускаться, прислушиваясь, но все было тихо.

«Послышалось?»

«Господи, чтобы пробраться к ним в дом, нужно очень постараться: забор, ворота на сигнализации, система видеонаблюдения по всему периметру.»

Алису успокоила эта мысль, и она спокойно продолжила свой путь на кухню — хотела перекусить перед сном печеньем с молоком. Но наушник возвращать в ухо не стала, и музыка слабо играла из капелек, болтающихся на груди.

Подходя к кухне девушка оторопела, услышав мужские голоса, донесшиеся из гостиной, в которую вела широкая арка прямо напротив кухни. Алиса остановилась, не дойдя до нужной двери несколько метров, холодная волна зарождающегося страха прокатилась по телу, заставив дыхание сбиться. Голоса были ей незнакомы, они спорили в темноте гостиной.

— Ну, и че ты предлагаешь? — нервно спросил один мужчина низким, немного скрипучим голосом. Говорил он с неприятными «быдловатыми» нотками.

— Обыщем дом, как и планировали, — спокойно ответил ему второй — кажется молодой парень.

— Ты рехнулся что ли? Мы эти хоромы будем неделю обыскивать! Ты сказал, что все на мази, что знаешь, где искать! — возмутился первый.

— Не надо нам весь дом обыскивать, только найдем кабинет Кристенсена. Всё должно быть там.

Из арки в коридор, вдруг, скользнул луч фонарика — похоже, кто-то двинулся в ее сторону, и это мгновенно вывело Алису из оцепенения. Она, затаив дыхание, подбежала к кухонной двери, аккуратно приоткрыла ее трясущимися руками и пробралась внутрь, не включая свет. В помещении было темно, только свет от уличных фонарей, проникающий через большие окна, позволял разглядеть очертания мебели.

«Что за?.. Кто эти люди и какого черта здесь делают? Если заметят меня — убьют? Или сбегут? Проверять версии не хочется.»

Девушка была в носках, поэтому могла перемещаться почти бесшумно. Сердце колотилось так, что, казалось, она не слышит ничего вокруг, кроме его гулких ударов, отдающихся в голове. Руки тряслись от страха. Непонимание. Беспомощность.

«Телефон остался в спальне, черт!»

С собой только плеер, придавленный к бедру резинкой штанов. Дыхание сбивалось, Алиса закрыла рот рукой, боясь выдать себя шумным вдохом или всхлипом, который так и рвался наружу — слезы начинали застилать глаза, еще больше ухудшая видимость. Так, спокойно. Нужно сосредоточиться и не паниковать, просто кто-то хочет ограбить дом, они заберут, что им нужно и уйдут, а она спрячется и пересидит это время.

Алиса выдохнула и осмотрелась. Схватила нож, который лежал в раковине. Нож был небольшой, но его крепкая ручка придала немного уверенности. На всякий случай. Снова бежать в коридор и тихонько пробраться к выходу из дома? Ну нет, туда она не вернется. Вдруг, они еще не ушли. Что делать? Она в замкнутом пространстве, дверь только одна — прямо к ним в лапы? Нет уж. Дождаться, пока они уйдут наверх, точно: один из них сказал, что им нужен кабинет. Но они могут не знать, где он находится, господи, это будет первая дверь, в которую они заглянут по пути!

Окно! Алиса быстро подбежала к окну, аккуратно положила нож на подоконник и взобралась на него. Стоя на коленях девушка, затаив дыхание, стала медленно поворачивать ручку окна вверх против часовой стрелки. Просто откроет окно, выберется на улицу и со всех ног побежит в поселок просить помощь у соседей.

Ручка наконец была в нужном положении, Алиса потянула створку окна на себя, но та не поддавалась. Девушка начала легонько дергать.

«Заело, черт! Конечно, когда, как не сейчас?!»

Вдруг за дверью кухни послышался звук разбитого фарфора. Алиса вздрогнула и почувствовала, как волна холодных мурашек пробежала от затылка вниз по спине.

«Ваза возле лестницы… Значит они все-таки идут на второй этаж.»

Эта мысль позволила облегченно перевести дыхание.

Она в панике приложила к ручке окна усилие и дернула, желая быстрее покинуть дом, быстрее найти помощь, позвонить отцу, избавиться уже от этого липкого страха. Окно не поддалось, но почти полностью онемевшие от страха пальцы соскользнули, и Алиса чуть не улетела на пол, но в последний момент успела подставить вторую руку и опереться ею о подоконник. Она не упала, но, как назло, под руку попал нож — девушка порезала ребро ладони об острое лезвие и, тихонько вскрикнув, одернула руку от резкой боли. Ее движение заставило нож, словно в замедленной съемке, соскользнуть с края, и он с металлическим звоном ударился о мраморный пол, отскочил от него и снова ударился.

Этот звон еще несколько секунд отдавался от стен кухни, казалось, что он никогда не прекратится. Нож будто перерезал натянутые как струна нервы, потому что в этот момент слезы хлынули из глаз девушки, понявшей, что это конец.

«Надо было переждать всего минуту, ведь они пошли наверх, какая же дура!»

Мысли проносились галопом в такт бухающему сердцу.

Алиса с ужасом уставилась на дверь, обессиленно сползая с подоконника. Ноги подкашивались, слезы текли без остановки, порез неприятно ныл и кровоточил, но все это было неважно — страх заставлял отчаянно искать пути спасения.

Прошло несколько секунд, после того, как Алиса выдала себя. За это время она подобрала нож и метнулась к противоположной от окон стене — там было темно, и она надеялась, что там получится хоть как-то затаиться.

«Может они уже поднялись и не слышали? Пожалуйста, пусть они не слышали…»

Она забилась в угол между кухонным шкафом и стеной, сжалась в комок, стиснув нож в руке. Тишина.

«Они не слышали, боже, неужели они не слышали?»

Дыхание начало выравниваться, Алиса только почувствовала облегчение, как вдруг дверь внезапно распахнулась, впуская в помещение тусклое свечение настенных ламп из коридора и яркий свет карманного фонаря.

Сердце остановилось. Внутри все оборвалось. Луч от фонаря скользнул по кухне и замер, зацепившись за съежившуюся в углу фигуру Алисы, в одной руке держащую нож, а второй закрывающую рот от ужаса.

— Блять, — послышался через секунду раздраженный и будто разочарованный голос. Мужчина шумно вздохнул, луч фонаря дернулся — он переложил его в другую руку, размышляя, что делать с находкой в виде девчонки. В этот момент на кухню зашел еще один. Увидев девушку он чертыхнулся и, в отличие от первого, не раздумывая ни секунды бросился в ее сторону.

Алису слепил яркий свет, направленный прямо в ее лицо, но она поняла по звуку шагов, что к ней направляется один из ублюдков. Она резко вскочила на ноги и выставила нож перед собой, обхватив рукоятку обеими руками.

— Не приближайся! — выкрикнула она сквозь слезы, угрожающе наводя нож на мужчину, которого видела плохо из-за слепящего света. Отступать было некуда: спиной Алиса вжималась в стену. Ублюдок всего на пару секунд замер в метре от девушки, затем резко вскинул правую руку и, схватив девчонку за запястье, второй рукой отобрал у нее нож. Всего одно мгновение, и холодный кончик ножа уже заставил ее замереть, уколов в шею.

— Откуда эта сучка здесь взялась?! — нервно выкрикнул он, держа нож у горла девушки.

— Не знаю, — выдохнул мужчина, державший фонарь, — ее не должно было быть дома сегодня.

Да, потому что она должна была пойти с отцом на корпоратив в честь дня рождения его гостиницы, с которой он начинал свое дело. Но Алисе нужно было готовиться к сессии, да и настроения идти совсем не было, поэтому она осталась дома. А ведь могла бы сейчас пить шампанское в роскошном ресторане, ловить взгляды мужчин, ведь она выглядела бы шикарно в своем молочно-белом платье. Но вместо этого она ловит взгляды мерзких грабителей, вломившихся к ней домой посреди ночи.

— Какого хрена ты здесь делаешь, м? — прорычал уголовник Алисе прямо в лицо. Однозначно, уголовник. Сейчас его лицо было близко к ней, и она могла немного разглядеть его. Весь внешний вид говорил об уголовном прошлом: худое угловатое лицо, лысина, на щеке шрам, на фалангах пальцев тюремные наколки.

Алиса не могла говорить. Даже если бы хотела что-то сказать, не смогла бы — слова застряли в груди, стянутые страхом, который все сильнее скручивался в узел. Ее трясло, она тихо всхлипывала, но молчала. Тогда ублюдок сильнее надавил на ручку ножа.

— Говори! — рыкнул он. Алиса всхлипнула громче, почувствовав, что кончик ножа проколол ее кожу на шее.

— Я…я…живу… здесь, — последнее слово она выдохнула еле слышно, затем судорожно сглотнула.

— Это я знаю, идиотка, — усмехнулся мужчина, ощерившись — тебя не должно быть здесь сегодня… Хотя… какая, нахрен, разница? — ухмыльнулся он и отошел от Алисы на шаг, убрав нож от ее шеи. Она хотела выдохнуть, но тот замахнулся, сжав руку в кулак, и белая вспышка ослепила ее. Все погасло. Будто сквозь толстое одеяло она слышала глухие разговоры, но не понимала, о чем они. Почувствовала, как оказалась на полу… больно локоть… в голове шумит… больно где-то еще, но она не понимает где именно.

«За что?.. За что?»