Детство с нами навсегда

Ксения Юрьевна Веслинская

Эта книга о том, что с появлением ребенка начинаешь замечать тонкое, важное, вечное и неожиданно становишься лучше. О том, что граница между детским и взрослым мирами весьма условна. О том, что с приходом малыша невольно возвращаешься в собственное детство и проживаешь его события заново. Интересна будет тем, кто ищет уютного тёплого чтения, кто хочет окунуться в мир детства, порадовать своего, как говорят психологи, «внутреннего ребёнка». Ведь в каждом из нас детство живёт всю жизнь.

В начале было двое

В моей семье не было принято говорить о таких вещах, как любовь между мужчиной и женщиной: это слишком деликатная тема, слишком особое чувство. И, наблюдая за жизнью и отношениями самых близких людей, я, с одной стороны, видела своими глазами, что Великая любовь существует, а с другой — понимала, что чувство может оказаться эфемерным, иллюзорным и в какой-то момент рассыпаться, как карточный домик, сгореть дотла.

Мои бабушка и дедушка прожили в любви и согласии долгих 36 лет, прошли рука об руку сложнейшую и интереснейшую дорогу жизни, вырастили четверых детей и были бы вместе по сей день, если бы Бог не забрал дедушку на небеса так рано. Они никогда не кричали о своей любви во всеуслышание, но все мы понимали, что без огромного чувства их далеко не сахарная жизнь была бы невозможна.

Мои родители развелись, когда мне было шесть, и с тех пор я не видела, как живут мужчина и женщина, папа и мама, вместе. Здесь тема любви была закрыта раз и навсегда.

Я не хотела замуж и удивлялась подружкам, которые горели желанием встретить прекрасного принца и побежать с ним под венец. Зачем? Ведь женщина — хозяйка жизни. Она свободна, красива, умна, интересна, независима, желанна для толпы воздыхателей. Она сама может зарабатывать деньги, выбирать наряды, книги и друзей, путешествовать и профессионально расти. А что такое муж? Свод правил и обязательств: это носи, это не носи, это купи, это не купи. Ну, и классические борщи, носки, бигуди… Скука. «Неужели об ЭТОМ может мечтать женщина?» — с ужасом думала я. Мне было семнадцать; я была умна, красива, и все моря мне были по колено.

Но встретиться с моим будущим мужем нам велела судьба, не иначе. Как выяснилось позднее, мы одновременно поступали в один вуз, на один факультет, в одну группу, но… На одном экзамене недобрали баллов и поступили в другой вуз, на другой факультет, в другую группу — одну и ту же. Хотя Москва, как известно, большая, и вузов здесь несколько сотен, да и годы выпуска из школы у нас разные: он окончил на год раньше и работал, а потом решил поступать, и получилось. Удачно получилось!

Помню своё первое впечатление о нём: «Какие безупречные кроссовки (как известно, ботинки мужчины — его визитная карточка)! И улыбка приятная». Как утверждает он, я ему понравилась с первого взгляда, но подойти к такой серьёзной и независимой не решался. В противовес моему деловому образу, он был панком с экстравагантной причёской, увлекался музыкой и играл на гитаре на лестницах в университете, собирая вокруг себя толпы девушек с томными взглядами. А девушек на гуманитарных специальностях, как водится, в разы больше, чем парней.

Я была старостой курса и в хороших отношениях со всеми, с ним мы тоже общались на приятельской волне. Всё изменилось 7-го января. Рождество. Второй курс. Его звонок: «Может, пойдём, погуляем?» На улице — 25. Я отвечаю: «Пойдём».

Чтобы не мёрзнуть, мы поехали в торговый центр, бродили там и разговаривали много часов подряд, как давние друзья, хоть никогда до этого не общались ни о чём, кроме конспектов. Оказалось, у нас много общего, есть о чём поговорить и посмеяться. За антуражем бесшабашного юного панка я увидела жизнерадостного, душевного, обаятельного Геву. Мы как будто открыли друг на друга глаза: как говорится, искра пробежала.

Потом были ночи телефонных разговоров и сотни СМС: шутливых, ироничных, кокетливых. Были настоящие бумажные письма: длинные, искренние, проникновенные. Были прогулки за руку и первые цветы — одиночные розы, от которых мёрзла на морозе рука. Были мои стихи, которые вдруг неудержимо стали рождаться в голове. Были его песни, которые он исполнял под окном, приехав к моему пробуждению с другого конца города с гитарой. Были тайные переглядывания в университете, ведь никто, включая лучших друзей, и не подозревал о происходящем, и это нас особенно веселило. Было легко и прекрасно, но мы боялись спугнуть это удивительное чувство, потому скрывали ото всех, да и друг другу в нём не признавались. Через несколько месяцев ребята, конечно, стали догадываться и задавать вопросы, но мы загадочно пожимали плечами, хотя ходили теперь везде только вместе, и наша энергетическая связь чувствовалась в воздухе.

Одна из его песен, посвящённых мне. Когда он исполнял её на своих концертах, глядя со сцены в мои глаза, я таяла, как мороженое в знойный полдень:

Одно из моих стихотворений ему:

Нам капель подарила песню:

Золотые лучи, как струны!

Нам с тобой суждено вместе

По рассветам бродить лунным.

Улыбнёшься, посмотришь смело,

Ветер волосы пересчитает.

А прохожим какое дело,

Что на солнце любовь не тает?

Наш отрезок — сплошная вечность,

Мы январь заполняем мартом,

Мы догоним друг друга по встречной

И отпразднуем финиш стартом!

Мой дом с детства был открыт для друзей. Их всегда было много: и девочек, и мальчиков. Мама обожала их всех, и это было взаимно. Я познакомила маму с Гевой так же непринуждённо, как с остальными университетскими друзьями. Он стал у нас частым гостем, и все праздники мы отмечали вместе. Конечно, он очень маму стеснялся, да и она его немного смущалась. Это было не похоже на общение со всеми моими закадычными друзьями, и она начала понимать, что Гева не просто друг.

Я познакомилась с его родителями, и мы сразу понравились друг другу. Наши мамы одинаково трепетно относились к домашнему очагу, к приёму гостей и вкусным блюдам. Дома было тепло и уютно, а мама была не только замечательной хозяйкой, но и красавицей. Папа был весел и прост в общении — таким я и представляла себе папу (не имея такового в собственной семье): он водил нас в кафе, дарил билеты на разные развлечения, с ним всегда можно было поболтать по душам.

Летом мы с Гевой поехали в молодёжный лагерь на Чёрное море. Это было прекрасное беззаботное время! Солнце, море, друзья, вечеринки, танцы до упаду, закаты и рассветы. Однажды мы просидели всю ночь в беседке на пляже, дожидаясь рассвета и дельфинов, приплывающих к берегу поутру, ели огромный арбуз, а вокруг бушевал ливень с грозой. Тогда он впервые заговорил о свадьбе. Конечно, я рассмеялась. Мы учились только на втором курсе, впереди была огромная жизнь, какой уж тут брак! Но он заявил, что беспокоиться не стоит: его выбор окончательный, и мы будем вместе всегда, ну, а поженимся не сегодня-завтра… Домой мы увозили шоколадный загар и диплом победителей конкурса «Лучшая пара лагеря».

Мы становились всё ближе и уже не представляли дня друг без друга. Ездили в гости, тратя на дорогу в метро по полтора часа в одну сторону. Засыпали с телефонами в руках и, проснувшись, снова набирали тот же номер. Кое-как досиживали до конца пар, чтобы взяться за руки и часами бродить по московским улицам куда глаза глядят, останавливаясь в кафешках на перекус.

Никто из друзей до конца не верил в реальность нашей пары. Слишком мы были контрастными и как будто из разных миров: такая разумная я и такой беззаботный он. А нам и не нужно было доказательств, мы просто улыбались в ответ. И постепенно все начали привыкать к тому, что где он, там я, а где я, там он.

Счастливых, неповторимых моментов у нас было великое множество. Например, в первую годовщину отношений Гева приехал ко мне с сотней (!) маленьких свечей, разложил их на полу комнаты в форме огромного сердца и зажёг. Потрясающее зрелище! Правда, наутро стало ясно, что ковёр безнадёжно испорчен воском, и пришлось его выбросить. Хорошо хоть, обошлось без пожара.

В другой раз я устроила ему обед по-армянски, предварительно изучив множество рецептов и приготовив из них самые сложные. Каково же было моё удивление, когда после шикарного застолья Гева похвалил мои труды, но признался, что совсем не разбирается в армянской кухне!

В свою очередь, зная, что я люблю суши, он пригласил меня в японский ресторан, где действовало правило: «Съешь, сколько сможешь». И мы объелись так, что следующие полгода обходили все эти роллы за версту.

Наша культурная жизнь пестрила выставками, музеями и театрами. Ещё Гева любил досконально изучить историю какого-нибудь из районов Москвы и пригласить меня туда на экскурсию, выступая моим гидом. А на мой день рождения купил нам билеты в «Большой» стоимостью в небольшую московскую зарплату (копил несколько месяцев).

Я тоже хотела устроить ему незабываемый день рождения и организовала нам прыжок с парашютом. До последнего держала затею в тайне, но в день икс мне перезвонили с извинениями: «Погода не лётная, давайте переносить». Пришлось мне раскрывать карты, чтобы согласовать с именинником другую дату. Как он перепугался! Как ругал меня! Кричал, что я хочу лишить его жизни в столь юном возрасте! Я, конечно, хохотала над такой его реакцией, но сжалилась и прыжок отменила.

Однажды мы решили поехать на уикенд в Санкт-Петербург. Гева никогда не был в городе на Неве, а я была много раз и даже в летние каникулы жила там целый месяц. Был март и всего два дня, чтобы объять необъятное. Мы наметили себе программу и ходили в день по пятнадцать часов, впитывая прекрасное. Вот только погода была к нам неласкова: таял снег, и лужи стояли по колено. Наши ботинки не просыхали ни на минуту, и ощущалось, будто ходишь по всей этой ледяной воде босиком. На ночь мы пытались ставить обувь на батарею, но отопление почему-то не работало. И утром мы снова залезали в свою напрочь вымерзшую обувь. На удивление никто тогда не заболел, но от одних воспоминаний о Питере становится зябко.

Как-то я была в гостях у Гевы и внезапно затемпературила до 39 ⁰С. Он уложил меня в кровать и всю ночь отпаивал морсом и жаропонижающим, менял холодные компрессы и мокрые пижамы. Он не сомкнул глаз, свернувшись рядом на коврике, и был мне как родная мать. В его глазах было столько любви, волнения, заботы, что даже сквозь жар и бред я поняла, что могу довериться ему по жизни, что он не подведёт.

Особо экстремальную ситуацию мы пережили на отдыхе в Евпатории: узнали, что тут есть уникальные лечебные грязи и решили непременно их опробовать. Чтобы не мелочиться, намазались от макушки до пят и «лечились» так не меньше часа. От переизбытка сероводорода, который проник во все наши поры и клеточки, уже к вечеру нам стало очень плохо, буквально выворачивало наизнанку. Поднялась температура, мы только и успевали освобождать друг другу туалет. Позвонили в скорую, а там нас «обрадовали» тем, что это типичное отравление туристов лечебными грязями, и посоветовали средства от рвоты и диареи. Вот только за окном была глубокая ночь, все аптеки, кроме дежурной в нескольких километрах от нас, закрыты. Но делать нечего, необходимо было остановить этот кошмар, и через весь пустынный спящий город мы поплелись к спасительному оазису. Каждое движение давалось с муками, тело горело от жара и сводило судорогами; мы шли, казалось, вечность, но, к счастью, добрались и купили заветные лекарства. До дома доползали уже вместе с рассветом. На следующий день стало гораздо лучше, но к грязелечению мы, кажется, прибегнем не скоро…

Нам постоянно хотелось радовать друг друга и удивлять, благо фантазии хватало; всех наших подарочков «без повода» не перечесть. Я регулярно проводила по нескольку часов в магазинах мужской одежды, чтобы выбрать для Гевы что-нибудь эдакое, ведь угадать с его вкусом было непросто. Если он простывал, мчалась к нему на другой конец Москвы после учёбы и работы, чтобы вручить варенье и фрукты, посидеть рядом и подержать за руку.

Зная о моей одержимости плаванием, Гева подарил мне абонемент в «Олимпийский» да и сам приобщился к моему любимому виду спорта, а я обучила его технике и скорости. Ради меня он встал на ролики и коньки, хоть и чувствовал себя поначалу как корова на льду.

Наши отношения были практически безоблачными. На вопрос: «Ссоритесь ли вы?» — мы удивлённо пожимали плечами: «А зачем?» Обо всём мы могли договориться, понять друг друга, найти компромисс. Вот только вопрос со свадьбой оставался открытым, и тормозом в этом вопросе была я.

В нашу третью годовщину любви Гева приехал ко мне, и мы пошли гулять в парк. Было белым-бело, снежно-снежно и совершенно безлюдно. Небо сливалось с землёй, и казалось, мы погружены в молоко или облако: удивительные ощущения! Мы шли по новенькому воздушному снегу, и звук шагов тут же поглощался окружающей ватой. Мы были совсем одни и зачарованно любовались сказочным лесом. Вдруг Гева вынул откуда-то бархатную коробочку, как факир достаёт кролика из шляпы. У меня внутри всё замерло, кровь остановилась в венах. Он кое-как привёл свои чувства в видимый порядок и настойчиво спросил: «Ты выйдешь за меня?» Коробочка открылась, на меня смотрело прекрасное колечко, которому нельзя было отказать. И тут я очнулась, захлопнула коробку и замахала руками: «Нет-нет-нет-нет! Я не могу! Это невозможно! Это слишком рано! Это не серьёзно! Не сейчас!..» Гева не сильно смутился, всё-таки он был со мной уже три года и каким-то образом всегда знал, как следует себя вести в разных моих состояниях. Мы пришли домой, немного отогрелись с мороза, и он ласково предложил: «Ну, хоть колечко примерь». Я надела, полюбовалась, глупо похихикала, испугалась, сняла, потом снова надела. «Красивое колечко и ничему не мешает!» — подумала я и стала носить.

Это был наш выпускной год, открывалась дорога в большую жизнь, идти по которой мы хотели только вместе. Нам вручили дипломы специалистов (мне — даже с отличием), а в качестве вишенки на торте — диплом «Лучшая пара» по результатам общего студенческого голосования.

За четыре года наших отношений мы здорово изменились внутренне: обоюдное влияние друг на друга не прошло бесследно. Гева повзрослел: стал ответственнее, рассудительнее, рациональнее, привык следовать своему слову и достигать целей. Он устроился на хорошую работу в большую зарубежную компанию и был увлечён своим делом. Я, в свою очередь, стала мягче, нежнее, научилась сглаживать углы, а не рубить сплеча, чаще проявлять женскую мудрость, не рассчитывать всегда и во всём только на себя.

Что и говорить, моя крепость пала. Я вынуждена была признаться самой себе, что с Гевой (и только с ним!) почувствовала себя девочкой, девушкой и даже немножко женщиной. Поняла, что именно с ним могу быть сильной и слабой, весёлой и грустной, ослепительной светской дамой в платье и на шпильках и домашней Ксюшей в пижаме и носках с пандой; полной сил и энтузиазма активисткой и гриппующей разбитой калошей, распластавшейся на диване. Быть собой и становиться лучше день ото дня. Работать и готовить борщи, заниматься спортом и гладить рубашки, иметь личное пространство, время, увлечения и собираться на сто первую встречу с ним, как на первое свидание. Оказывается, это так просто и естественно! В горе и в радости. В толпе людей и один на один. В своём городе и в любой точке мира. В зной и в стужу. В ежедневной рутине и в захватывающих приключениях. Вместе и навсегда. Теперь-то я знаю, что такое любовь!

Гева пришёл к моей маме просить благословения, и мы устроили самую настоящую помолвку с шикарным столом, роскошными цветами, потрясающими тостами и даже новым колечком! Все плакали по очереди и вместе, обнимались и целовались. Вечер получился фантастический!

Потом мы подали заявление в загс и стали вместе с Гевиным папой объезжать рестораны Москвы, выбирая лучший. Приглашали гостей, покупали наряды, писали сценарий, согласовывали списки, утверждали мелочи. При всём при этом не ругались и не спорили, а только поддерживали и вдохновляли друг друга. Мы с подружками придумали хитроумный выкуп невесты, который жених достойно выдержал не без помощи родственников и друзей. Свадьба получилась весёлой и молодёжной, нам удалось объединить публику разных национальностей, возрастов и традиций. Конечно, нервов, усилий и денег было потрачено много, но главная цель была достигнута — все остались довольны! А уж мы с Гевой и подавно: спустя столько лет разговоров и бессмысленных колебаний мы стали мужем и женой.

Медовый месяц мы провели в Греции под ласковым сентябрьским солнцем. И даже здесь умудрились выиграть конкурс «Лучшая пара отеля» (кажется, это уже стало нашей маленькой традицией). Познакомились с замечательными ребятами-аниматорами из разных стран, много купались, загорали, дурачились и наслаждались друг другом.

Потом, как полагается, наступил быт. Но и здесь не возникло особых сложностей, мы были абсолютно взаимозаменяемы и всё делали вместе: вместе пропадали целыми днями на работе, вместе готовили, стирали, убирали, принимали гостей. Интересно проводили выходные и отпуска, путешествовали. Жизнь кипела и была наполнена событиями, друзьями, делами, развлечениями. Но всё чаще мы стали задумываться о том, что наша любовь требует продолжения…