Истории про Сашу, Славу и Антона

Ксения Состина, 2018

Употребление «Историй про Сашу, Славу и Антона» до и после еды поможет любой маме (а также отцам, бабушкам и дедушкам) сохранить здравый рассудок и детолюбие в самых абсурдных, нелепых и непредсказуемых ситуациях. Потому что у автора всё это тоже было и, тем не менее, они с мужем до сих пор живы и психически здоровы. Истории протестированы на людях, животных и комнатных растениях, не имеют побочных эффектов и гарантируют хорошее настроение при регулярном использовании. Комментарий Редакции: Детство – абсолютно несравненная пора жизни, когда весь мир кажется таким простым и непонятным одновременно. Почему бы вновь не вспомнить, как было прекрасно, когда ты – маленький?

История БЕЗ Славы и Антона, зато с майским жуком

Однажды Саша гуляла. На продлёнке, в школьном дворе. Было скучно.

Внимание Саши привлекли две одноклассницы. Девочки печально стояли в дальнем углу, опустив головы вниз и уставившись в одну точку.

Саша заинтересовалась. Подошла. И озвучила классическое:

— А что это вы тут делаете?

— Вот, — мотнула головой одна из девочек, Настя.

Саша посмотрела вниз и увидела мёртвого майского жука.

— Он умер. А нам его жалко. — Пояснила вторая девочка, по чистой случайности, тоже Настя.

Саша снова взглянула на жука. Подумала. И тоже печально застыла, опустив голову. Траурная группа из трёх человек понуро стояла в молчании, тоске и размышлениях о смысле жизни. То есть, смерти. Время ползло. Первой очнулась Саша.

— Слушайте, а давайте его похороним.

— Кого? — не поняла Настя Первая.

— Жука, конечно, — пояснила Саша. — Пусть он хотя бы после смерти узнает, что не все люди злые и жестокие.

— Давайте, — одобрили идею девочки.

Жук тоже не возражал.

Свежесозданная компания по упокоению майских жуков приступила к работе.

Настю Первую откомандировали искать приличный гроб. Насте Второй поручили выкопать подходящую яму.

— А я пойду, наберу цветов. И может, что-то для памятника найду, — дала себе задание Саша.

И все трое занялись делом.

Минут через десять девочки встретились у маленькой ямки. Настя Первая несла в руках мятый спичечный коробок. Саша тащила несколько хилых одуванчиков и крошечный камешек.

Осмотрев работу коллег, все дружно приступили к здоровой критике.

— А почему цветов так мало? И вялые какие-то?

— А чего яма не глубокая? Он сюда и без коробочки не поместится!

— А коробок не такой мятый трудно было найти?

Только жук тихо лежал в траве, спокойно сложив лапки, и никаких претензий к миру у него не было.

Ответы на критику разнообразием не отличались.

— Ирина Николаевна за забор не выпускает, а здесь все цветы третьеклассницы на венки порвали. Я еле-еле на той стороне за школой нашла!

— Сами попробуйте руками землю копать, неудобно вообще-то! Я их теперь еще и не отмою! А Ирина Николаевна на полдник с грязными руками не пустит!

— Я за этим коробком в мусорку лазила, если такие умные, найдите сами не мятый! Вон у Ирины Николаевны попросите «А нет ли у вас спичечного коробка, мы покурить хотим»!

Захватывающее выяснение того, кто хуже подготовился к похоронам, могло бы длиться ещё долго. Но близился полдник, и девочки сообразили, что жук может остаться непогребенным. Великодушно простили друг друга. И приступили к церемонии.

Жука бережно, при помощи веточек, листиков и испуганного визга:

— Ой, падает!

— Руками бери!

— Я его боюсь!

— Да, он уже мёртвый!

— Это ещё страшнее!

погрузили в коробку. Коробку аккуратно уложили в ямку. Ямку присыпали песком и сухой землей. Сверху положили одуванчики. Потом Насти тщательно выложили крест из травинок. А Саша создала надпись для потомков. Надпись звучала лаконично и пронзительно (для тех, кто понимает, конечно). «Майский жук». Годы жизни жука остались тайной, и написать их Саша затруднилась.

Траурные работы, вместо похоронного марша, сопровождались тихими переругиваниями. Дело в том, что места для ритуально-творческого вдохновения оказалось мало, компания то и дело сталкивалась локтями, плечами и лбами и это сильно мешало проникнуться правильным настроением.

В конце концов, всё было сделано. Если бы жук мог оценить результат, он, наверняка, остался бы доволен.

Похоронное бюро приступило к официальной части. Саша произнесла надгробную речь.

— Дорогие девочки! И родные жука, если вы нас слышите. Нам очень жаль, что ваш жук погиб. Хотя, конечно, нам говорят, что вы вредные и вас нужно уничтожать, нам все равно жалко. Потому что мне кажется, что этот жук был хорошим человеком и не уничтожал растения или что там вы жуки делаете плохое, за что вас надо уничтожать. И еще он, наверное, был хорошим папой и мужем, и где-то плачут его детки и ждут его.

Насти захлюпали носами. Это неожиданно вдохновило Сашу на целый ряд печальных подробностей. Выяснилось, что смерть настигла жука внезапно, в тот момент, когда он заботливо нёс своим маленьким деткам немного свежего корма. Чей-то безжалостный ботинок сломал маленькие хитиновые крылья и хрупкий позвоночник.

Девочки разрыдались. Саша крепилась из последних сил.

Было решено закончить похороны минутой молчания и дать обещание никогда не убивать жуков, бабочек, муравьев и всяких других насекомых, которых много и всех не упомнишь. Потому что у каждого из них где-то есть дети и старенькие родители.

На этом процедура похорон завершилась. Вся компания, тихо шмыгая носами, побрела в сторону школы. Но оказалось, что странные действия девочек привлекли внимание четвероклассников.

Циничные негодяи, десяти лет от роду, давно забыли, что майские жуки тоже люди. И, выяснив в чем дело, по трогательной надписи на маленьком холмике, решили разорить могилу. Над последним пристанищем жука нависла нешуточная угроза. Нужно было срочно что-то делать.

Помочь могли только высшие инстанции. Зарёванные девочки понеслись к Ирине Николаевне.

Пока Ирина Николаевна вникала в сбивчивые жалобы, малолетние вандалы разгромили жучиный склеп и разбежались кто куда.

Саша разозлилась. И, назло этим болванам, предложила провести процедуру перезахоронения.

— А что это такое? — спросила расстроенная Настя Вторая.

— Это когда первую могилу испортили нечаянно или такие дураки как эти, всё раскидали — последнее было сказано погромче и в нужную сторону (рядом стояла Ирина Николаевна и Саша ощущала себя небывало смелой и справедливой), — и тогда хоронят еще раз.

— Я снова в мусорку за спичечной коробкой не полезу, — испугалась Настя Первая, — и, вообще, там только один коробок был.

— Не надо, — успокоила её Саша. — Они же гроб не трогали.

И, действительно, бедный жук остался в своей коробочке, которую зачем-то вытащили из земли, разбросав цветы и стерев надпись.

— Смотрите, эти опять пришли, — сердито сообщила Настя Первая, — сейчас мы его перезахороним, а они снова всё сломают.

— Не сломают! — решительно заявила Саша. — Я им тогда руки сломаю! Ну, не я, а папу попрошу! И папа сломает.

— И ноги пусть, — кровожадно потребовала Настя Вторая.

— И ноги. Мой папа всё может сломать!

— Давайте за школу пойдем! Если они за нами пойдут, Ирине Николаевне скажем, — предложила Настя Первая. — А если не пойдут, тихонько перезахороним, и они не узнают.

— Пойдем, — согласились девочки.

Четвероклассники, видимо, почуяли, что пора спасать руки-ноги и куда-то беззвучно исчезли.

За школой было тенисто и ветрено. И пусто. Компания выбрала уютное место в клумбе, у самой стены здания.

Процедура перезахоронения прошла тихо и торжественно.

А потом за Сашей пришли мама с Антошкой.

И грустная Саша огляделась по сторонам. Заметила солнце и голубое небо. Свежую зелень и теплый ветер. Улыбнулась. И унеслась туда, где ее одноклассники по очереди гоняли на новом Антошкином самокате.