Истории про Сашу, Славу и Антона

Ксения Состина, 2018

Употребление «Историй про Сашу, Славу и Антона» до и после еды поможет любой маме (а также отцам, бабушкам и дедушкам) сохранить здравый рассудок и детолюбие в самых абсурдных, нелепых и непредсказуемых ситуациях. Потому что у автора всё это тоже было и, тем не менее, они с мужем до сих пор живы и психически здоровы. Истории протестированы на людях, животных и комнатных растениях, не имеют побочных эффектов и гарантируют хорошее настроение при регулярном использовании. Комментарий Редакции: Детство – абсолютно несравненная пора жизни, когда весь мир кажется таким простым и непонятным одновременно. Почему бы вновь не вспомнить, как было прекрасно, когда ты – маленький?

История о любви к искусству

Однажды Саша, Слава и Антон решили подарить человечеству праздник. А именно, грандиозное представление Домашнего Кукольного Театра. С участием звезд мировой величины, то есть себя.

Человечество содрогнулось в сладком ожидании. И затаилось.

Подготовка к Зрелищу началась незамедлительно. По квартире полетели вещи, обломки стройматериалов и добрые советы. Советов накопилось много, они раздавались щедро, широко и от души. В пылу строительных работ то и дело слышалось возмущенное:

— Ну, куда ты это ставишь? Убери! Да не сюда! И не туда! Вообще, унеси и выкинь!

— Сам унеси! Это занавес! Он здесь должен быть!

— У нас в театре не будет занавеса!

— Я в театре без занавеса играть не буду!

— Ну и не надо! Без тебя обойдемся!

Но жажда славы побеждала, и через минуту принципиальный защитник театральных занавесов уже тащил на стройку века новый девайс.

Наконец, храм искусства был закончен.

Сцена представляла собой оживший ночной кошмар. Хаотичное нагромождение бело-сине-полосатых диванных сидений. Торчащие по сторонам стулья. А сверху покачивался из стороны в сторону дом из картонной коробки, сделанный когда-то папой для школьных надобностей. Конструкция явно носила следы символизма и отражала шаткое положение театрального искусства в мире.

В прорехах мелькали части тела кукловодов. За сценой царил творческий бардак. Валялись какие-то бутафорские шляпы, кубики и найденные в закромах подходящие куклы (две тростевые и десяток перчаточных). Пьесу решили создавать по ходу действия, черпая вдохновение в восхищенных глазах зрителей.

Все было готово к мировой премьере. Не хватало пустяка. Публики.

И актеры отправились на охоту. Любой, попавшийся на их пути, домочадец был обречен. Из этих цепких рук не было выхода. Только вход. На величайшее представление кукольного театра.

За пять минут выловили троих. Маму, папу и слабо сопротивлявшегося дедушку. С каждого вытрясли полную стоимость билета. Из дедушки, путем лести и угроз, дополнительно извлекли несколько карамелек. Затем публику втолкнули в зал и оставили изучать стульно-подушечные баррикады.

Когда зрители «созрели», в комнату вошел Слава и торжественно объявил:

— Спектакль Домашнего Кукольного Театра! Иван Царевич и Собачка! Выступают Александра Токтарёва Павловна, Антон Токтарёв Павлович и Вячеслав!

Публика разразилась кратким испуганным аплодисментом и затихла.

Актеры чинно проследовали за сцену. Оттуда немедленно послышалось сердитое шипение Александры Токтарёвой Павловны:

— Положи! Не эту куклу! Собаку бери, я сказала!

В ответ доносилось негромкое шуршание и злой шепот:

— Эту? А какую тогда? Я не хочу быть собакой!

— Я тоже!

Наконец, актеры пришли к единому мнению, на сцену выползла Собака и запищала:

— Здравствуйте, уважаемые зрители! Меня зовут Собачка! Я иду гулять! Ля-ля-ля-ля-ля! Ой!

Собачка увлеклась прогулкой, споткнулась обо что-то невидимое и, мелькнув черным хвостиком, с грохотом исчезла за сценой.

Зрители оживились. Представление набирало темп.

В домике появилась голова волка. Невидимый кукловод нещадно размахивал палкой, на которую было насажено тряпочное животное. Волк явно бился в жестоком приступе лихорадки. Но это не мешало ему жизнерадостно петь тонким басом:

— Ля-ля-ля-ля-ля!

Публика заподозрила, что спектакль в последний момент заменили довольно однообразной оперой.

Вдруг Волк перестал трястись, бессильно уронил лапы, повесил голову и сообщил:

— Меня зовут Волк! Я ищу здесь Собачку! Вы ее не видели?

Народ безмолвствовал.

Голова Волка странно дернулась и снова упала на грудь. Видимо, это была неудачная попытка осмотреться. Из-за сцены донеслось:

— Наклони его! Еще! Сильней! Да нет, назад!

Волк в это время судорожно подергивал руками и бился головой о стены домика.

— Дай я! Отпусти!

Волк еще раз дернулся, стукнулся об крышу и исчез где-то в подвале.

За сценой слышалась возня и сопение, подушки подозрительно шатались. Театр трещал по швам.

Тут в дальнем углу сцены появилась ещё одна кукла. Девочка с косичками в оранжевом сарафанчике брела к подозрительному домику, зачем-то воздев обе руки к небу. И, разумеется, пела:

— Ля-ля-ля-ля-ля! Ой! — девочка развернулась к публике. — Кто это? Что вы здесь делаете?

Тишина.

— Может быть, вы видели собачку? Видели, да?

Публика упорно молчала. Девочка немного подождала, сообразила, что с этими истуканами говорить бесполезно и продолжила свой путь.

— Ля-ля-ля-ля-ля!

Зрители, затаив дыхание, наблюдали, как ничего не подозревающий ребенок, приближается прямо к эпицентру землетрясения. Домик шатался все сильней и сильней, вокруг ходили ходуном стулья и подушки.

Пьеса стремительно неслась к трагической развязке.

— Ля-ля-ля-ля-ля! ААААА!!!

Девочка так резко перешла на ультразвук, что, задремавший было дедушка, подскочил на диване и некстати зааплодировал.

И в этот момент, с печальным вздохом диванные сиденья распались в разные стороны, открыв глазам изумленных зрителей незабываемую картину. Два актера с ожесточением лупили друг друга куклами по голове, а третий, стоя над ними на одной ноге, возмущенно орал:

— Какой дурак здесь кубики раскидал?!

…

Это был настоящий успех.