Обезглавленное древо. Книга третья. Тайны ратоборца

Ксения Перова, 2020

Через триста лет после того, как эпидемия погубила большую часть человечества, люди живут на уровне средневековья. Споры решаются в Круге Правды, где сражаются ратоборцы обвинителя и обвиняемого. У Сильвана Матье есть особый Дар, благодаря которому он почти всегда побеждает в Круге. Но из-за нелепой случайности его жизнь резко меняется – он вынужден отправиться в далекий и опасный путь к таинственному Хранилищу, где собраны остатки погибшей цивилизации. Что ждет его на этом пути? Найдет ли он то, что ищет? Ведь Дар – не единственная тайна Сильвана…

2

Встречу с клиентом Сильван не придумал, только она была назначена не на утро, а ближе к полудню. И Роберт, разумеется, об этом знал, поэтому не стал его будить.

Сильван проснулся сам и какое-то время лежал, глядя в потолок. Вспоминал события вчерашнего дня и старался найти в них что-нибудь хорошее. Это здорово помогало встать и начать следующий день.

На этот раз хорошего набралось негусто — отлично поиграл в шарики, и Дарси не явился по его душу этой ночью. Он…

Тут Сильван поспешно вскочил и начал одеваться. Не хватало думать об этом с утра пораньше. Достаточно того, что брат не дает ему спать по ночам.

Солнечный свет заливал просторную столовую, отделанную панелями из темного дерева. Кричащие цвета — мебель, аляповато украшенная пластом, и огромный пушистый ковер с красно-синими узорами — наводили на мысли о городской ярмарке. На огромном столе стояли пирожки с мясом и яблоками, еще теплые вафли, бисквиты, оладьи.

Госпожа Матье уплетала за обе щеки — она славилась хорошим аппетитом, но совершенно не толстела.

— Сладенький! — радостно воскликнула она при виде Сильвана. — Тебе получше сегодня? Садись скорее кушать!

Ее бордовое платье такого сочного тона, что, казалось, оно бросает отблески даже на стены, заставило Сильвана поморщиться.

— А отец? — с надеждой спросил он. — Он ведь придет?

— Вроде собирался. — Госпожа Матье продолжила поглощать еду с жадностью человека, не евшего несколько дней.

Скрипнула дверь, и Сильван вскочил так поспешно, что чуть не уронил стул.

Карел Матье был высоким, статным человеком лет пятидесяти, русоволосым и голубоглазым, с рыжеватой окладистой бородой. В отличие от жены, одевался он всегда подчеркнуто просто — светлая рубашка со шнуровкой у ворота, кожаные штаны, высокие сапоги.

Сильван с детства преклонялся перед отцом. Он заработал целое состояние в Круге и мог бы сражаться до сих пор, но пять лет назад противник ударил его мечом под колено. Ногу удалось спасти, и о карьере ратоборца пришлось забыть. Но он по-прежнему носил свою куртку со светлым рукавом, хотя зарабатывал теперь, давая пласт в долг под проценты.

Господин Матье подошел к столу, тяжело опираясь на трость, и с явным усилием сел. Порой нога донимала его сильнее, и сегодня, видимо, был один из таких дней. Но когда он взглянул на Сильвана, хмурое лицо чуть разгладилось.

— Последний поединок был хорош, — произнес он вместо приветствия, — ты молодец, малый.

Сильван густо покраснел от удовольствия.

— Хорошая работа и хороший заработок. — Господин Матье благосклонно посмотрел на сына и положил себе на тарелку пару пирожков, — когда думаешь продолжить? Есть кто на примете?

Сильван чуть откашлялся и произнес, стараясь подражать солидной манере отца:

— Сегодня встречаюсь с одним человеком. Буду его защищать, если в цене сойдемся. У него…

Господин Матье пренебрежительно махнул рукой.

— Неважно, что у него там. Что я тебе всегда говорил, малый?

— «Бери своё во что бы то ни стало», — с готовностью произнес Сильван.

— Вот! — Отец назидательно поднял палец. — Прав человек или нет — нас не касается, сын. Лишь Круг являет истину. Ты ратоборец, орудие Всемогущего, проводник его воли. Остальное не имеет значения. О чем еще надо помнить?

— «Меньше пяти сотен не брать». — Сильван весь дрожал. Когда отец говорил с ним, как с равным, у него даже мурашки бежали по коже от восторга.

— Отлично. Вижу, ты хорошо запомнил мои уроки. — Господин Матье потрепал сына по плечу и принялся за свой завтрак.

Госпожа Матье, с трудом сохранявшая молчание во время речи мужа, тут же добавила:

— Сильван, милый, новые рубашки уже принесли. И пояс. И то притирание, от кругов под глазами, — просто чудо, обязательно попробуй!

Господин Матье скривился, словно надкусил неспелое яблоко.

— Притирания, женщина? Он ратоборец, а не уличный актеришка! Может, ещё и губы ему накрасишь?

— Тому, кто хорошо выглядит, люди скорее доверятся, а значит, и попросят защищать их!

Госпожа Матье победоносно смотрела на мужа. Тот буркнул что-то себе под нос и продолжил есть.

— Мамуль, я попробую! — Сильван запихал в рот остатки пирожка и поднялся. — Я побежал!

— А поцеловать маму? — возмутилась госпожа Матье, хватая его за руку.

Сильван поспешно наклонился и чмокнул её в щеку, пахнувшую пудрой и духами. Почтительно поклонился отцу, получил в ответ благожелательный, даже почти ласковый взгляд. И, окрыленный им, чуть не сбил с ног служанку, заходившую в столовую с подносом в руках.

Сильван проводил её взглядом, и тут его осенило. Вместо того чтобы идти к центральной лестнице, он тихонько спустился в кухню и прокрался к черному ходу.

Свежий, прохладный воздух хлынул ему в легкие. Сильван глубоко вдохнул и улыбнулся, ужасно довольный своей находчивостью.

Первым, кого он увидел, закрыв за собой дверь, был Роберт. Он стоял, прислонившись к углу дома, как всегда безупречно одетый и с каменным выражением лица. И держал подмышкой меч и плащ Сильвана.

Сильван молча надел плащ и взял оружие, с трудом преодолевая желание запустить им в белый свет. Застегнул перевязь, исподлобья взглянул на телохранителя.

— Робби, даже если я и правда так предсказуем, обязательно постоянно об этом напоминать? Мне уже не десять лет, что за дурацкие игры? Нельзя оставить меня в покое хоть на пару часов?

Вопрос, как всегда, остался без ответа.

— У-у-у, каменюка упертая! — буркнул Сильван себе под нос и вышел на улицу.

В ледяном воздухе словно бы висела тонкая, неразличимая глазом морось, и от этого казалось, что дождь идет всё время. Мокрая мостовая и недооблетевшие золотые деревья у домов богатых горожан подтверждали это.

Сильван уныло шлепал по лужам, но, когда они вышли на главную улицу, и встречные начали с ним здороваться, настроение слегка улучшилось. К кабачку «Круг Правды», где ратоборцы обычно назначали встречи с клиентами, он подошел, готовый к любым испытаниям.

Несколько человек сидели за столами, потягивая эль и болтая. При виде Сильвана они как по команде замолчали и сделали вид, что не замечают его. Неудивительно — с каждым из них Сильван уже сталкивался в Круге.

Он усмехнулся и тут заметил в дальнем углу крупного темноволосого человека, сгорбившегося над кружкой с элем.

— Подожди меня здесь, — велел Сильван Роберту. Тот прислонился к стойке и завел беседу с кабатчиком, не спуская глаз с молодого хозяина.

Сильван присел напротив незнакомца, аккуратно поправил плащ и меч и заказал эля. Терпеть не мог это пойло, но давно заметил, что люди становятся сговорчивее, если в чем-то скопировать их. Так два разных музыкальных инструмента создают единую мелодию, подстраиваясь друг под друга.

— Я Сильван Матье, — небрежно произнес он, вертя в руке мешочек с шариками, — вы писали, что хотите воспользоваться моими услугами, господин…

— Пит, — низким голосом произнес человек и резанул Сильвана взглядом ярко-голубых, налитых кровью глаз.

— Просто Пит, и всё?

Незнакомец не ответил. Среднего возраста, темные волосы до плеч, щеки и раздвоенный подбородок в неопрятной щетине. Куртка и рубашка не блистали чистотой, но выдавали человека зажиточного. В развороте плеч угадывалась скрытая сила, словно в змее, свернувшейся кольцами на солнышке.

«Мечник! — сообразил Сильван. — Спустил весь пласт по пьянке и натворил что-то. Ну давай уже, выкладывай!»

Но единственное, что выложил человек, назвавшийся Питом, был округлый холщовый мешочек, который он небрежно бросил на стол в сторону Сильвана.

— Здесь тысяча пластов, — слова он произносил тяжело, точно камни ворочал, — поединок завтра.

Тысяча пластов!

Потрясенный Сильван хотел возразить, что обычно берет пятьсот, но слова застряли у него в горле. Можно ведь отдать отцу его пятьсот и еще столько же останется! Пласт, о котором никто не узнает, его собственный пласт! Конечно, родители и так покупали ему всё что угодно, но как же приятно будет обойтись без постоянного надзора!

Сильван поспешно схватил мешок и спрятал под плащ.

Его наниматель поднялся. Он был на голову выше Сильвана и раза в два шире его в плечах. Зачем ему нанимать ратоборца, он и сам с легкостью победит в Круге, мелькнула тревожная мысль, но Сильван поспешно выкинул её из головы. «Бери своё во что бы то ни стало» — вот оно, правильное правило, и он не собирался его нарушать.

Поднялся и протянул руку.

— Договорились.

Ладонь у странного человека была холодной и влажной, пожатие неожиданно слабым. Сильвану показалось, что он сжимает дохлую рыбину, уже покрывшуюся слизью.

— Я наслышан о тебе, — со значением произнес незнакомец. Почему-то у Сильвана не получалось связать его с именем Пит, явно вымышленным. — Надеюсь, хоть половина не враки. Клянусь Всемогущим, лучше бы это было так.

Он направился к двери, глядя себе под ноги.

Сильвану стало неуютно. Холодное безразличие в других людях всегда его восхищало — будто сила сдерживается, прячется про запас для вещей поважнее, чем нынешнее общество.

Тем не менее он пожалел, что позарился на кучу пласта, даже возникло желание вернуть мешочек вместе со своим словом. С этим парнем явно что-то не так, он не походил на всех тех отчаявшихся, зачастую перепуганных людей, которые обращались к ратоборцу с последней надеждой на справедливость.

Но Сильван тут же окоротил себя. Отец прав: что натворил человек, почему нанимает ратоборца для защиты — его не касается. Он платит более чем щедро. Сильван просто выиграет поединок и забудет о нем.

— Будьте осторожны, мастер Сильван.

Когда Роберт успел оказаться у него за плечом? Вроде только что у стойки стоял.

— О чем ты? — резко произнес Сильван. Роберт практически никогда ничего ему не советовал, а сейчас эти слова слишком совпали с его собственными тревожными мыслями. — Ты знаешь что-то, чего не знаю я? Почему тогда молчал?

Грубое лицо Роберта было непроницаемо.

— Этот человек кажется мне опасным. Если хотите, наведу о нем справки.

— Какая разница, я уже согласился защищать его! — с досадой произнес Сильван и толкнул стол с такой силой, что обе кружки с элем опрокинулись. — Почему ты меня не остановил?

Брови Роберта поползли вверх. Сильван и сам понимал, что сморозил глупость. В самом деле, не мог же телохранитель подойти к ним и сказать, мол, не заключайте сделку, мне что-то там показалось.

Сильван тяжело вздохнул.

— Ладно, идем. Поединок завтра, я выиграю, и всё.

Но глубоко в груди острой льдинкой засело беспокойство — словно с рукопожатием незнакомец передал ему частичку своего холода.

Остаток дня Сильван посвятил тому, чтобы забыть о неприятной встрече. Побродил по городу, приценился к кинжалам в оружейной лавке. Он давно подумывал о том, чтобы сражаться двумя кинжалами вместо кинжала и меча. Чтобы «прочитать» человека, нужно вступить в ближний бой — возможно, стоит отказаться от громоздкого меча, хотя отец этого, конечно, не одобрит.

Сильван проверил баланс кинжалов, сделал несколько выпадов — не понравились. Поел — сегодня это удалось сделать без проблем — и задумался, куда направиться дальше.

Завтрашний поединок не шел у него из головы. Дар давал преимущество, но им нужно суметь воспользоваться. Сильван неплохо этому научился за два года, но сейчас отчего-то тревожился.

Пожалуй, стоит отправиться на тренировочную площадку и немного попрактиковаться. Не очень хорошо утомляться перед поединком, да и толку-то — всё равно сила Сильвана не в искусстве мечника. Но тренировочную площадку он любил. В детстве почти каждый день ходил туда вместе с Робертом и Дарси. Они…

Нет-нет, стоп! Только не думать о Дарси сейчас!

Сильван свернул в ближайший переулок и, походя отвечая на приветствия, почти бегом направился к окраине. Шарики — надежный способ отвлечься. Выпивка ещё лучше, но перед поединком надо иметь ясную голову.

Поиграл он, как всегда, с огромным удовольствием. Поединок, Дарси — всё отодвинулось куда-то далеко и больше не тревожило.

Возвращался домой в темноте, с полными карманами шариков. Узнай отец об этой забаве, наверняка запретил бы. К счастью, он уверен, что Сильван дни напролет тренируется — поэтому так успешен в Круге.

Впрочем, отец вряд ли осудил бы его, даже если бы знал о Даре. Важна только победа, а для неё, как верно говорит Роберт, все средства хороши.

Размышляя таким образом, Сильван переходил от фонаря к фонарю, и их с Робертом тени то росли, то уменьшались. Пустынные улицы повторяли эхо шагов.

В Тэрасе запрещалось разгуливать после наступления темноты — нарушителя могли заключить под стражу по подозрению в совершении ограбления или кражи со взломом. Но на деле это касалось только людей низких сословий — богатые юноши, вроде Сильвана, могли болтаться по улицам хоть всю ночь.

Небо очистилось, но опустился туман; за пределами дрожавших, размытых кругов света от фонарей всё исчезало — словно идешь под водой. Идеально круглая луна то и дело затмевалась прозрачным облаком, оно следовало за ней, как привязанное. Сильван тихонько напевал себе под нос и время от времени потирал ладони — с приближением зимы по ночам становилось всё холоднее.

Расслабленный, довольный собой и всем миром, он просто не поверил своим глазам, когда под фонарем алой искрой блеснуло знакомое платье.

— Бесс, что ты здесь… — И тут он вспомнил.

Внезапно за его спиной свистнул меч, покидая ножны, и голос Роберта произнес:

— А ну назад! Даже не думай!

Сильван в замешательстве обернулся — на них надвигались темные фигуры. Двое справа и ещё один чуть дальше слева. Туман поглощал звук шагов, и они словно плыли в беловатом облаке.

— Ты меня обманул! — прошипела Бесс. Её пальцы впились в плечи Сильвана, точно когти хищной птицы. Широко распахнутые черные глаза ничего не выражали, и это было самое страшное. — Наглый лгун!

— Назад! — повторил Роберт. Сильван чувствовал его плечо рядом со своим. — Предупреждаю в последний раз!

— А не то что? — усмехнулась одна из теней басом. — Ткнешь нас своим мечишкой? Не больно-то испугались!

— Нехорошо обманывать девушку! — протянула тень слева. — Некрасиво! Отойди в сторону, мечник, и мы тебя не тронем!

— Вы никого здесь не тронете, — спокойно произнес Роберт.

Сильван поспешно схватился за меч… и обомлел.

Меч исчез. Он снял его, чтобы не мешал играть, и, видимо, забыл там, во дворе. На поясе висели только кошелек и мешочек с шариками.

Страх грубой занозой вонзился в сердце Сильвана. Бесс причиняла ему боль, и он оттолкнул её.

— Прекрати!

— Ах, прекратить?! — злобно взвизгнула девушка. Голос хриплый, сорванный — чужой голос. — А твое обещание? «Встретимся, познакомлю с родителями…» Как насчет него?

— Я сказал это, чтобы от тебя отвязаться! — окончательно разозлился Сильван. — Оставь меня в покое, ты… сумасшедшая стерва!

Он пожалел о своих словах, но было поздно.

Глаза Бесс вспыхнули, она с воем бросилась на Сильвана, целясь ногтями в лицо. Он машинально уклонился — в точности, как в Круге, — а на Роберта уже навалились с двух сторон. Сильван поскользнулся, и тут Бесс прыгнула ему на спину, точно дикая кошка.

Он полетел лицом вниз, не успел подставить руки и треснулся лбом о мостовую. Перед глазами вспыхнули малиновые звезды, и наступила темнота.

Последнее, что услышал — как щелкают по камням мостовой стеклянные шарики.

Ему снился Дарси. Не таким, как в последние годы — исхудалым, высушенным долгой болезнью, неузнаваемым. Нет, это был прежний Дарси — веселый, добродушный великан с пшеничными волосами и голубыми отцовскими глазами. Он вообще очень походил на отца.

В детстве Сильван карабкался по нему, как обезьянка по дереву, забирался на плечи, а Дарси хохотал и говорил, что братишка далеко пойдет. Искателем станет, не иначе — умение ловко куда-нибудь забираться для них самое то.

А Сильван всегда хотел стать ратоборцем.

Смешные мечты для парнишки, который вырос тонким и гибким, как молодое деревце. Деревце, которое ничего не стоит сломать одним ударом. А вот Дарси был прирожденным ратоборцем. Таким, как отец.

— Зачем тебе эти глупости, Силли? — часто говорил он, хватая брата в охапку и прижимая к мощной груди. — Эка невидаль — махать мечом в Круге! Придумай что-нибудь получше!

— Сколько раз говорил, не называй меня так! — возмущался Сильван, выдираясь из объятий. — Я не девчонка и не какая-то зверушка, ты, здоровый обалдуй!

— Нет, ты зверушка, ты именно зверушка! — с нежностью повторял Дарси. — Я просто не придумал ещё какая.

— Ящерица, — усмехался Сильван и прекращал сопротивляться — он обожал Дарси, несмотря на дразнилки. Даже в них всегда чувствовалась любовь. — Или змея!

— Нет, ты хорошая зверушка! — возражал Дарси. — Теплая и пушистая! И добрая!

«Много ты знаешь, — хотелось сказать Сильвану, — таких зверей и не сыскать, кто я теперь».

Образ брата начал расплываться и постепенно исчез, оставив привычное чувство ужасной потери. Сильван всхлипнул и открыл глаза.

— Всё хорошо, — произнес знакомый голос. — Вы дома.

Сильван медленно открыл глаза и увидел потолок своей комнаты, затянутый шелковыми обоями. По вытканным золотом цветам прыгали тени от лампы. Голова пульсировала болью, словно в лоб вбивали огромный гвоздь.

— Ох, к Темному! — Сильван со стоном приподнялся и сел. Лежавшая на лбу влажная тряпка шлепнулась ему на колени. — Что случилось? Как это…

Роберт взял тряпку и протянул большую кружку с чем-то теплым, благоухавшим пряностями. Сильван покорно глотнул и почувствовал облегчение. Хотя голова болела невыносимо.

— Что случилось? — повторил он и, морщась, потрогал лоб. На нем вспухла здоровенная шишка. — Который час?

Кружка качнулась, и Роберт тут же её подхватил. На его кисти чернел огромный кровоподтек.

— Ночь еще не кончилась. Вы упали и ударились головой.

— Чтоб Темный унес Бесс! А те трое?

— Когда вы потеряли сознание, они убежали и девушку увели с собой.

— Дура ненормальная, — буркнул Сильван.

— Осмелюсь заметить, вы напрасно подарили ей ложную надежду, — холодно произнес Роберт.

— А что мне оставалось делать? — возмутился Сильван и сморщился от боли в голове. — Жениться, что ли?! Все остальные девчонки знают, что это просто забава и ничего не значит! Одна Бесс, задери её Всемогущий, как с цепи сорвалась!

— Мисс Элизабет действительно не похожа на своих подруг, — Роберт снова протянул Сильвану кружку с питьем, — обязательства для неё не пустой звук.

— Ты её защищаешь?! — оторопел Сильван. — Не видел, как она на меня накинулась? Посмотри, на что я похож, а мне завтра в Круг!

— Шрамы украшают мужчину, — произнес Роберт с чуть заметным оттенком насмешки. Сильван хотел было возмутиться, но тут вспомнил ужасное.

— Меч! Робби, я забыл свой меч в…

Телохранитель молча поднял с пола его перевязь с мечом в ножнах.

— Я послал за ним сразу, как принес вас сюда.

Сильван выдохнул с облегчением. Но тут же снова нахмурился.

— А шарики! Я слышал, как они рассыпались! Потерять такой выигрыш и всё из-за Бесс! Надеюсь, Темный утащит её прямиком на Тот Берег!

Он встал и, шипя от боли в голове, подсел к столу. Наспех произвел подсчет своих сокровищ. К счастью, потери оказались не так уж значительны, и Сильван немного успокоился. Покосился на Роберта, который, против обыкновения, не стоял у двери, а сидел в кресле, устало вытянув ноги. На разбитой брови запеклась кровь.

— Иди, приведи себя в порядок, — велел Сильван, — потом возвращайся. Разбудишь меня утром раньше, чем проснутся родители. Попробую замазать лоб маминым притиранием, а то такой крик поднимется — мертвые восстанут из могил.

Роберт кивнул и поднялся. Слегка пошатнулся и ухватился рукой за спинку кресла. Сильван этого не заметил — он с отвращением разглядывал своё отражение в темном зеркале. Придется потрудиться, чтобы скрыть такую здоровую шишку. И уж конечно за завтраком появляться не стоит.

Ночное приключение не помешало Сильвану всласть выспаться. Оставлять Роберта ночевать в его спальне оказалось отличной идеей. Не надо каждый день напиваться, как свинья, или притаскивать девчонок… или и то и другое вместе. Немного унизительно, ну да терпеть подобное Сильвану не впервой.

За ночь головная боль прошла, шишка слегка спала, и Сильван без труда замаскировал ранку с помощью притираний и пудры. Отцу на глаза лучше не попадаться, но если выбирать между его нотациями и скандалом, который закатит мама, первое явно предпочтительнее. Госпожа Матье любую пустяковую царапину воспринимала как прямую угрозу жизни.

Сильван решил провести время, оставшееся до поединка, на тренировочной площадке. Вчерашняя тревога почти улеглась, но крохотный червячок сомнения продолжал копошиться в душе.

На улице Сильван с наслаждением подставил лицо тусклому осеннему солнцу. В воздухе остро пахло морозом и снегом, который уже совсем скоро заметет улицы. Люди кутались в плащи и меховые жакеты, кое-где на перекрестках горели Костры Бедняков. Их жгли в специальных жаровнях всю зиму для несчастных, не имевших собственного крова.

У каждого костра толпилось по несколько человек. Они кутались в лохмотья и унылыми голосами клянчили подаяние. Некоторые горожане останавливались и протягивали им осколки пласта, завалявшиеся в карманах.

Сильван, проходя мимо, спрятал руки под плащ и скользнул по попрошайкам презрительным взглядом. Надо быть полным неудачником, чтобы докатиться до Костра Бедняков!

Внезапно Роберт, который нес шлем и защитные перчатки Сильвана, шагнул в сторону и протянул одному из нищих два пласта. Тот поспешно согнулся в поклоне.

— Всемогущий благословит вас, добрый господин!

— Робби, ты что?! — возмутился Сильван. — Зачем ты даешь им пласт?

— Чтобы они купили еды.

— Пусть идут работать! Бездельники, забери их Темный! Их надо не подкармливать, а Свершителю сдать, пусть всыплет им как следует!

— Не все из них могут работать.

— Тогда пусть подыхают! — фыркнул Сильван. Беспокойство, маячившее где-то на заднем плане сознания, раздражало, как ранка на языке. — Жалкие твари! Лично я скорее украл бы или убил, чем протянул руку за пластом! Мерзость какая!

Роберт промолчал, но когда они уже подходили к тренировочной площадке, негромко произнес:

— Любой из нас может оказаться на их месте. Бывают обстоятельства…

— Что? Какие еще обстоятельства? — насмешливо произнес Сильван. — Напомни, я или ты вчера головой-то треснулся? А то послушать тебя, прямо и не знаешь…

Они вошли на площадку, и разговор оборвался.

Сильван слегка размялся — не хотел устать перед поединком. Быстрота реакции зависела скорее от того, насколько хорошо он отдохнул и выспался, тренированность мышц особой роли не играла. Он сделал несколько выпадов и уселся на одну из деревянных скамеек, окружавших площадку.

Сильвану нравилось находиться здесь. Нравился желтый песок, покрывавший площадку, крик и галдеж, ругательства ратоборцев, захваченных азартом поединка.

Роберт обучал искусству боя на мечах и его, и Дарси, но прежде Сильван всегда чувствовал себя здесь лишним. И посматривали на него косо. Ещё бы — сын знаменитого Карела Матье вырос Темный знает во что, недоразумение какое-то. Зачем приходит на площадку день за днем и машет мечом, как одержимый? Один хороший удар — полетит кубарем, как подстреленный заяц. Шел бы лучше домой, сочинять стишки или матери помогать по хозяйству.

После первых побед Сильвана в Круге всё резко переменилось. Он побеждал, невзирая на свою физическую немощь, и его зауважали ещё больше. Но длилось это недолго — один за другим ратоборцы отворачивались от него. В их сплоченной касте царило негласное правило — всё, что происходит в Круге, там и остается. Даже если один боец наносил другому серьёзную рану, это никак не сказывалось на их дружбе и отношениях в обычной жизни.

Однако для Сильвана ратоборцы с удивительным единодушием сделали исключение. Меч его редко достигал цели, а вот слова — всегда, и душевные раны залечить гораздо сложнее. Ни один из тех, с кем он встречался в Круге, не желал иметь с Сильваном ничего общего.

Несмотря на тотальное игнорирование, Сильван отлично чувствовал себя на площадке и не стеснялся приходить сюда. Пусть делают что хотят, он полноправный ратоборец, и это наполняло душу невыразимым счастьем. Он всё-таки смог, оправдал надежды отца. Он чего-то стоит. За это можно заплатить любую цену.

При этой мысли Сильван улыбнулся и решительно встал.

— Ну что, Робби, идем? Наверняка все уже нас заждались.

Толпа сомкнулась вокруг, едва они с Робертом ступили на площадь. Сильвана совсем бы затискали, если бы не героические усилия Роберта и стражи, охранявшей Круг Правды.

Сильван хохотал, пожимал руки и отпускал шутки направо и налево. Находиться в центре внимания было нелегко, но он привык и относился к этому, как к неизбежному злу, вроде своего кричащего наряда. Снял куртку и перевязь, бросил их Роберту и с мечом в одной руке и кинжалом в другой смело вступил в Круг.

Его противник уже стоял там — невысокий, широкоплечий человек, в кожаном шлеме и нагруднике.

Толпа яростно скандировала. Народу собралось необычно много, и какое-то напряжение витало в воздухе. Сильван хорошо чувствовал такие вещи — то ли из-за Дара, то ли просто в силу опыта.

Наконец в центр Круга вышел наблюдатель, и крики слегка поутихли.

— Сегодня мы обращаемся к высшей справедливости, — произнес он традиционную формулу приветствия, — Артур Маккью, встаньте!

На трибуне у противоположного конца Круга возникло какое-то движение. Сильван рассеянно подбросил кинжал и поймал. По толпе прошел радостный шепоток. Наблюдатель нахмурился, но тем не менее продолжил:

— Вы обвиняетесь в… — Наблюдатель запнулся, и Сильван удивленно поднял глаза. — Обвиняетесь в убийстве Арин Норд, жены находящегося здесь Питера Норда, а также его детей — Софии, пятнадцати лет, Ирен, десяти лет, и Дэвида… трех лет.

Последние его слова потонули в возмущенных воплях. Отовсюду неслись крики и проклятия, толпа разбушевалась, кольцо стражей едва её сдерживало.

Сильван вдруг почувствовал легкое головокружение; душа как будто приподнялась на цыпочках и испуганно замерла. Он поднял глаза и впервые по-настоящему взглянул на обвиняемого. Это был неприметный молодой человек, с неприятно бегавшими глазами. Его взгляд не мог задержаться ни на чем надолго. Казалось, он не очень-то понимал, где находится, потому что всё время порывался уйти — его удерживали на месте двое стражей.

Сильван обернулся и посмотрел на трибуну за своей спиной.

Человек, назвавший себя — и являвшийся на самом деле — Питом, сидел неподвижно, уронив руки между колен. Голова его почти лежала на груди, пряди темных волос скрывали лицо.

Мужчина потерял всю свою семью и имел полное право на некоторые странности. Но тревога не отпускала Сильвана, и он почему-то не испытывал того сочувствия к Питу, которым явно были преисполнены все вокруг.

Сигнал к началу поединка чуть не заставил его подпрыгнуть.

Что он делает? Нужно сосредоточиться, взглянуть как следует на противника и понять, как с ним лучше сладить. Обычно Сильван успевал это сделать, пока наблюдатель разъяснял суть спора. Но сейчас всё шло наперекосяк.

К счастью, этот ратоборец явно не рвался в бой, а двинулся в обход по кругу. Он держал меч обеими руками, хотя тот и не был двуручником. К шлему спереди крепилась кожаная маска, скрывавшая лицо.

Это было неприятно — Сильван привык по мимике человека определять его намерения. Желание нанести удар всегда отражается на лице и в глазах, а по направлению взгляда можно понять, куда именно собираются ударить.

Ратоборец кружил рядом, то приближаясь, то отскакивая назад, явно вынуждая Сильвана напасть первым. Это не входило в его планы, но он отвлекся и не успел прикинуться слабым и никудышным бойцом, которого знай себе атакуй.

Оглушительный шум толпы очень отвлекал. Сильван прекрасно понимал, что на этот раз дело не только в ставках. Если он проиграет и убийца детей уйдет от возмездия, это сильно подпортит его репутацию.

«Значит, надо просто выиграть, и всё, — Сильван крутанул мечом, клинок крест-накрест рассек воздух, — давай же, ну!»

Улучил момент, когда противник повернулся, открыв незащищенный бок, и бросился в атаку.

Мечи скрестились; Сильвану показалось, что он налетел на стену, которая его отбросила без всяких усилий. Ратоборец был невысок ростом, но очень тяжёл и кряжист.

Они снова принялись кружить друг против друга, словно два зверя, выжидая и присматриваясь. Толпа возмущенно гудела — поединок затягивался, а дело не двигалось с места.

Сильван чувствовал, как щекочущие струйки пота стекают по спине и груди, хотя день был холодный и изо рта валил пар. Нужно как-то изловчиться, столкнуться с этим здоровяком вплотную, при этом не попав под меч. И победа, считай, у него в кармане.

— Эй, любимчик Темного! — внезапно резко выкрикнул Сильван. — Каково это — защищать убийцу детей?

Ратоборец ничего не ответил и двинулся направо, обходя Сильвана.

— Наверное, он хорошо заплатил! Иначе пришлось бы самому выходить в Круг!

Шум в толпе усилился. Открытая провокация не запрещалась, но считалась дурным тоном. Сильван нечасто пользовался этим приемом и сейчас прибегнул к нему просто от отчаяния. Противник должен разозлиться и броситься на него, а там уж Всемогущий поможет.

— Мне вот интересно, — продолжал он, — что скажет твоя жена, когда об этом узнает? А дети?

— Никаких детей у меня нет, пустозвон! — Голос у ратоборца был низкий и неприятный. — Подходи давай! Или только языком болтать горазд?

— Не-е, ты подойди первый! — ухмыльнулся Сильван. — Я стесняюсь.

В толпе захохотали.

— Неудивительно, что у тебя нет жены, — продолжал Сильван, воодушевленный успехом, — ну какая женщина захочет всё время наклоняться, чтобы поцеловать мужа в лобик?

Хохот усилился. Обстановка слегка разрядилась, и Сильван почувствовал себя увереннее.

— Мой рост меня вполне устраивает, — холодно произнес ратоборец, — придумай что-нибудь получше, дохляк.

— А зачем мне придумывать? — искренне удивился Сильван. — Я и так всё о тебе знаю.

Воин внезапно выпрямился и прекратил кружение.

— Что ты там можешь знать?

— А ты подойди поближе, я тебе нашепчу на ушко.

— Ищи дурака…

Внезапно ратоборец сделал почти неуловимое движение, пытаясь отклонить меч Сильвана в сторону и ударить его в грудь. Блестящий прием, но Сильван был всё равно быстрее. Он поймал оружие в перекрестье своего меча и кинжала и направил его вниз.

Клинки вонзились в песок, а Сильван и его противник почти столкнулись лбами. Серо-зеленые глаза в прорезях маски расширились от удивления. Сильван ощутил густой, кисловатый запах грязного тела и старой кожи. Привычным усилием расслабился, ожидая потока сцен из чужой, не всегда понятной ему жизни…

Ничего не произошло.

Ратоборец выпрямился и с проклятием отскочил назад. Толпа завопила, поддерживая Сильвана, а тот стоял, опустив руки, ошеломленный, непонимающий.

Что случилось? Момент был идеальный — прикосновение для «прочтения» не требовалось, достаточно находиться вплотную к человеку.

И тем не менее ничего не вышло.

Сильвана охватила паника.

Что делать? Может, у ратоборца просто нет ничего такого, чего бы он стыдился или хотел скрыть? Или он каким-то образом узнал о Даре и смог закрыться? Эти завистливые гадюки, товарищи по клану, вполне могли рассказать, как Сильван вывалил всю их подноготную в Круге.

Но он еще ни разу не встречал человека, которому бы удалось избежать «прочтения». Он провел кучу опытов после того, как Дарси…

«Нет-нет! Не думай о Дарси сейчас, ты должен победить!»

Но Сильван уже понимал, что всё кончено. Лишь свой Дар он мог противопоставить превосходящей силе противника. Раз ничего не вышло, победы ему не видать — с тем же успехом муха может надеяться пробить оконное стекло своим крохотным тельцем.

Волной накатило отчаяние, размывая волю, лишая последних сил.

Почему ему так не повезло? Этот бой надо выиграть во что бы то ни стало, и вот Дар подвел его именно сейчас!

И тут ратоборец налетел на него, замахиваясь мечом. Сильван кое-как поднял оружие, чтобы парировать удар, но противник в последний миг вдруг перехватил свой меч за клинок и ударил Сильвана рукоятью в лицо.

Из носа хлынула кровь, перед глазами вспыхнули огненные круги. Сильван отлетел назад и повалился на песок. Толпа глухо охнула. Неудивительно — Сильван никогда не пропускал такие грубые и простые удары. А случись вдруг такое — через секунду стоял бы на ногах и продолжал поединок.

Но только не в этот раз.

Меч и кинжал выпали из ослабевших пальцев. Тело казалось далеким и словно чужим — и в той же бесконечной дали шумела и бесновалась толпа. В голове звенело, кровь из разбитого носа стекала в горло теплым потоком.

Сильван даже не пытался подняться, пока наблюдатель не присвоил победу его противнику и не объявил Артура Маккью полностью оправданным.

— Не может быть! Как же так? Не может быть! — раз за разом повторял Сильван.

Он ходил — точнее, метался — по своей комнате, от стены к стене, от стены к стене. Битый час изображал потерю сознания, чтобы от него отстали, и всё это время ярость и отчаяние жгли его изнутри.

Хотя никто к нему, собственно, не приставал. Роберт доставил его домой и уложил в постель, служанки забегали вокруг с холодной водой и примочками. Родители даже не заглянули удостовериться, что с ним всё хорошо. Правильно, ведь он проиграл. Но это и к лучшему — надо разобраться в том, что произошло, без свидетелей. Роберт в счет не шел.

Задернутые шторы погрузили комнату в полумрак, две масляные лампы мерцали мягким желтоватым светом. Из-за этого казалось, что уже ночь, хотя день ещё даже не начал клониться к вечеру, и городской шум проникал сквозь плотно затворенные окна. При каждом громком звуке Сильван вздрагивал — ему казалось, что возмущенная толпа идет требовать его крови.

В зеркало он старался не смотреть — уже оценил нанесенный ущерб. Нос остался цел, но страшно распух, черные синяки расплескались под заплывшими глазами. В последний момент Сильван всё-таки успел отстраниться, и удар пришелся вскользь.

Рубашка на груди стала жесткой от потеков засохшей крови.

— Принести вам умыться? — спросил Роберт. Он стоял у двери, словно решил защищать её от любого возможного вторжения.

— Умыться? — повторил Сильван, словно не веря своим ушам. — Умыться. Ну конечно. Ты вообще слышал меня или нет?! — Он сорвался на крик, не в силах больше сдерживаться. — Я потерял свой Дар! Я ничего не почувствовал там, в Круге, и проиграл поединок!

Сильван вцепился пальцами в волосы и снова забегал по комнате, точно человек, терзаемый неотступной болью.

— Да, это я слышал, — произнес Роберт, и Сильван вдруг понял, что мог бы его убить за эти слова. За чудовищное, непробиваемое спокойствие. Приставить кинжал к груди и посмотреть, останется ли телохранитель таким же невозмутимым, когда лезвие погрузится в его плоть. — Но, возможно, это просто неудачное совпадение? Вы пробовали «прочесть» кого-то после поединка?

— Конечно, пробовал! — Он судорожно пытался «прочесть» Роберта и двух самых верных своих поклонников, пока они тащили его к дому. — И ничего! Ничего! Дара больше нет!

Он подбежал к стене и с силой ударился о неё головой, раз, другой и третий. Ранка на лбу открылась, на блестящую ткань обоев брызнула кровь.

Роберт в два прыжка оказался рядом и схватил его за плечи.

— Что вы делаете?!

— Всё из-за неё! — крикнул Сильван, вырываясь. — Пусти! Я вчера ударился головой — и Дар пропал! Может, если я ещё раз…

— Прекратите! — рявкнул Роберт и встряхнул его с такой силой, словно хотел вытрясти всю дурь. — Хватит уже!

Он силком усадил Сильвана в кресло, тот попытался вскочить, но телохранитель удержал его за плечи.

— Да как ты смеешь! — Сильван бешено сопротивлялся. — Что ты о себе возомнил?! Думаешь, если постоянно за мной таскаешься, я твоя собственность?! Да ты просто старый неудачник, всю жизнь работавший на чужих людей, а я выхожу в Круг Правды и побеждаю! Я ратоборец, Темный тебя забери!

— Сейчас сюда сбежится весь дом, — в голосе Роберта, казалось, вот-вот захрустят кристаллики льда, — вы правда хотите предстать перед ними в таком виде и рассказать о том, что случилось? Если так, я вас немедленно отпущу.

Сильван дернулся еще пару раз и замер, тяжело дыша. Роберт тотчас разжал руки и принес ему бокал с вином. Сильван покорно отпил, стуча зубами о стекло. В голове было пусто, точно в пересохшем колодце. Вода ушла, и все мысли превратились в бесполезную жидкую грязь.

— Не стоит так отчаиваться, — Роберт взял у него бокал и поставил на стол, — быть может, ваш Дар со временем вернется. Надо просто успокоиться и немного подождать.

Он говорил непривычно мягко, словно успокаивая расстроенного ребенка.

«Сейчас еще и по головке погладит, — подумал Сильван, потерявший дар речи от горя, — не плачь, скоро всё пройдет, давай поиграем».

И все же он был страшно благодарен Роберту — тот говорил то, что Сильвану хотелось услышать. Пусть он и не верил в это в глубине души, но Роберт как будто верил, а он привык доверять телохранителю. Это помогало кое-как балансировать на грани полного отчаяния.

Роберт присел на корточки перед Сильваном и протянул влажную тряпицу со слабым, вяжущим запахом, тот прижал ее к переносице. Раны и синяки составляли часть жизни Сильвана и не слишком его тревожили.

Возможно, Роберт прав, Дар потерян не навсегда? Может, его как бы… отшибло? Нужно подождать до завтра, а пока постараться исправить то, что можно исправить.

Этому, как и многому другому, научил его Роберт.

«Никогда не беспокойтесь о том, чего не можете изменить. Направляйте все силы на то, что можно сделать здесь и сейчас».

Он старался, но получалось не всегда. Вот Дарси другое дело. Он…

Сильван чуть сильнее прижал тряпку к лицу и охнул от боли. Не хватало вспоминать Дарси и совсем расклеиться.

— Принеси одежду… ну, ту самую, помнишь?

Брови Роберта чуть сдвинулись к переносице.

— Стоит ли выходить сейчас? Ваше состояние…

— Жить буду. — Сильван поднялся из кресла. Голова слегка кружилась, переносица пульсировала, но и только. В Круге он запаниковал, но машинально последовал еще одному совету Роберта. Если поражения не избежать, постарайся выйти из боя как можно скорее и с наименьшими потерями.

Это Сильван и сделал — сразу же, как понял, что лишился Дара и точно проиграет. Поэтому отделался только разбитым лицом, а не чем-нибудь похуже.

— Я просто не смогу сидеть здесь целый день и думать… обо всём, — против воли в голосе Сильвана послышались умоляющие нотки, — а парням наплевать, что у меня с лицом.

Роберт секунду поколебался, но, видимо, перспектива сидеть взаперти его тоже не слишком-то прельщала. Он ненадолго вышел и вернулся с одеждой ремесленника — простая куртка, штаны и рубашка. Сильван прятал ее в комнате Роберта, потому что его собственную мать периодически осматривала на предмет «предосудительных» вещей. Что это за вещи такие, он так и не смог понять, но осмотры не прекращались. Приходилось как-то выкручиваться.

Сильван быстро переоделся, прицепил к поясу кошелек и мешочек с шариками. Надвинул поглубже на лицо капюшон плаща и прошептал Роберту:

— Иди первым. Наверное, они в столовой, но чем Темный не шутит… встретимся внизу. И не вздумай совать мне меч, хватит на сегодня!

— Ремесленник с мечом на поясе — это и впрямь было бы слишком, — тихо произнес Роберт и выскользнул в коридор, оставив Сильвана в недоумении.

Телохранитель и правда только что пошутил или ему показалось?

А потом, поздно ночью, Сильван лежал в постели, безуспешно пытаясь уснуть. Слушал ровное дыхание Роберта, устроившегося на диване, и всё думал и никак не мог остановиться.

Лицо и голова разболелись с новой силой, тело ныло от того, что он несколько часов простоял на коленях, играя в шарики. Но никакая игра не могла заглушить боль в душе. Не просто боль — страх, и чем больше Сильван о нем думал, тем тот становился сильнее.

Круг — это всё, что у него есть. Вся его жизнь.

Что, если Дар исчез навсегда?

«Пожалуйста, Всемогущий, — снова и снова повторял про себя Сильван, который в жизни не молился и все верования считал глупыми предрассудками, — пожалуйста, я сделаю всё что угодно, только верни мой Дар! Я не смогу без него! Прошу тебя, Всемогущий, сжалься, я потерял Дарси, я не могу потерять ещё и это!»

Он глотал слезы и старался не всхлипывать громко, чтобы не услышал Роберт, а мысли грызли его неотступно, словно собаки — дохлую лошадь.

Что, если всё из-за Дарси? Что, если это — расплата?

Расплата за то, что он сделал со своим замечательным, горячо любимым старшим братом.