Одно небо

Ксения Николаевна Барчук, 2007

Великобритания, вторая половина ХIХ века. Роман повествует о тайной любви слишком поздно встретившихся людей. Повседневная жизнь высшего общества – блистательная, яркая и где-то жестокая. Герои – молодые аристократы – сами до конца не осознают, что являются его частью больше, чем им бы хотелось. Пока ты действуешь в рамках, установленных этим обществом, оно тебя ласкает, но нарушить его устои не позволено никому, даже самим любимым его детям. Накануне своей свадьбы юная Маргарет Браун неожиданно влюбляется в мимолетное видение на противоположном берегу Темзы.

Глава вторая

— Как было любезно с твоей стороны, специально замедлять шаг и ждать, когда нас толкнут, или собьют с ног. Я говорил, не нужно идти пешком.

— Извини, Том, но, когда ты начал рассказывать об очередном семействе лондонской элиты, мне стало так скучно. Я посмотрел на противоположный берег и…

— Ну, воот, опять, — запричитал юноша, — Майкл, я очень тебя прошу, не останавливайся, по крайней мере, пока мы не выберемся отсюда.

— Извини.

— Ну, так что там на том берегу? — бросая косой взгляд на друга, спросил Том. Уж очень странно выглядел его попутчик.

— Чудо! Какую богиню я видел, она улыбнулась мне…

— Где? Покажи?! — резко оглядываясь в направлении, указанном другом.

— Я потерял ее, — неопределенно глядя вдаль, пробормотал Майкл.

И тут Том, окинув быстрым взглядом весь противоположный берег, потом всю водную гладь, разделявшую их, скептически заметил: «А что, вообще, можно разглядеть с такого расстояния, естественно она показалась богиней».

— Скажи, что просто завидуешь. Куда же она исчезла?

К этому моменту они выбрались из толчеи и, Майкл, вовсю вглядывающийся в противоположный берег, уже не мешал движению. Том смотрел на него с улыбкой.

— Может, перелезешь через перила и поплывешь туда, до моста далековато…

— Том, клянусь, это был ангел! Ты когда-нибудь видел ангела?!

Друг засмеялся.

— Да, верю. Майки, два дня как в Лондоне, а уже влюбляется на каждом шагу, боюсь даже выводить тебя на следующую улицу, там всегда гуляет столько красоток.

— Перестань смеяться! Я видел, видел ее и очень хорошо, ни с кем не спутаю ее лицо.

— Я рад, что у тебя такое превосходное зрение, но думаю, нам нужно идти.

— Я хочу найти ее.

— Майк, это глупо, сейчас ты все равно не найдешь ее. Идем, если она из высшего света, ты ее еще обязательно встретишь.

Майкл не отрывал взгляда от места появления ангела.

— Хочу заметить, твой дядя ждет нас, — пошел на крайние меры Том.

— Да…да, ты прав.

Том тряхнул друга за плечо: «Уже не смешно, идем». Майкл бросил прощальный взгляд на другой берег, и они продолжили путь.

Николас О,Генри уважаемый политик, влиятельный и богатый человек, родной брат отца Майкла, жил в старом, фамильном доме О,Генри. Старом только по тому времени, что он здесь простоял; в остальном внутри было все реставрировано, вся прелесть старины в своем новом не слишком измененном обличии, завораживала взгляд, дом был обласкан деньгами своего состоятельного хозяина.

Ему было за пятьдесят, он никогда не женился и не имел внебрачных детей, поэтому всю отцовскую любовь отдавал единственному племяннику.

Майкл знал, что унаследовал от любимого дяди решительность, целеустремленность и поразительное упрямство, неутомимого идеалиста, как называли в семье Николаса. Он занимался политикой страстно, со всей силой характера и воли.

Не в пример старшему брату Филипп отличался большей мягкостью, романтизмом и легкомыслием. Его никогда не интересовала политика, глобальные проблемы и прочая суета. От отца Майклу достались простое жизнелюбие, доброта и мечтательность.

Их роду насчитывалось несколько веков благородных кровей Англии. Они имели огромное состояние, многочисленные земли, бесчисленное количество званий, регалий, почестей и наград за заслуги перед королевством. А главное, как бы негласное правило, многие поколения английских аристократов произносили имя этой династии с искренним уважением, потому что О,Генри действительно были достойными, всегда оставаясь честными и благородными. Один из немногих, их род никогда не терял лица, какие бы жизненные испытания не выпадали на его долю.

Это было самой главной гордостью братьев Николаса и Филиппа оставшихся на сегодняшний день единственными представителями этого рода и наследника Майкла. В этом они были схожи с Томпсонами, возлагавшими свои надежды на Джеральда. Но в отличие от Имоджин, которая точно не успокоится, пока не увидит внука, братья О,Генри относились к этому легче. Никогда семья не заставляла их жениться, а только склоняла. Майкл часто слышал из уст дяди довольно фатальные слова: «Если нашему роду суждено закончиться на нас, то так и будет».

В такой свободной для развития личности обстановке и рос наследник рода О,Генри, честный, вольнодумный, прямолинейный, иногда даже слишком. Он никогда не страдал снобизмом, добивался цели своими силами и считал всех людей равными, что каждый должен показать, что он представляет сам, не скрываясь за положение в обществе. Учился Майкл усердно, с отличием окончил Оксфорд и мечтал заниматься любимым делом.

Его выбор стать юристом раскрывает его характер. Главным в жизни Майкл считал справедливость, и его просто трясло, когда он видел, что ее попирают. Конечно, его юношеская голубая мечта заключалась в приближении мира к тому царству справедливости, которое должно же в конце концов наступить. А сейчас он просто хотел приносить хоть сколько-нибудь пользы людям. И еще, был у него такой талант или дар, как кому удобнее называть, Майкл очень хорошо чувствовал настоящее, чего бы это не касалось, от сорта чая до искренности человека, говорящего с ним, он всегда знал, истину.

Том, казалось бы, сильно отличавшийся от друга, тем не менее, понимал его сумасшедшие мечты в юности и разделял его взгляды в настоящем. Иначе не было бы между нами настоящей дружбы, просто он был больше материалистом, нет скорее реалистом, а может, более легкомыслен и беспечен, он и сам не знал.

А сейчас два друга позвонили в дверь того самого дома Николаса О,Генри.

Через мгновение она распахнулась взволнованным лакеем. Он посмотрел на них сначала с надеждой, сменившейся твердой уверенностью и воскликнул: «Мистер, Майкл!!!»

Майкл широко улыбнулся.

— Здравствуй, Стивен.

— Как вас все ждали, мистер Майкл!

— А где дядя?

— Да здесь я, — раздался из гостиной голос Николаса, выходящего на встречу, — вот мой мальчик, наконец! Дай я обниму тебя!

— Как я рад вернуться домой, — сжатый в крепких объятиях прошептал Майкл.

— Домой, конечно, рад. Как отец? Обещал приехать?

— Звал тебя к нам.

— Всегда у него так, ладно появиться время. Том, мы и забыли про тебя! Ничего не вижу кроме племянника.

— Доброе утро, — поздоровался смеющийся Том, — люблю теплые встречи.

— А ты уедь куда-нибудь на пару месяцев, увидишь, как потом тебя будет душить в объятиях отец. Бедный Майкл испытывал это два раза в год, на Рождество и летние каникулы.

— Нет, благодарю, я тоже учился в Оксфорде, воспоминаний достаточно.

Все засмеялись.

— Вы голодны, наверное, ужасно. Быстрее к столу.

За столом друзей неустанно расспрашивали и откармливали.

— Ты так и не передумал прямо сейчас начать практику? Не хочешь пару лет побездельничать, составить Тому компанию? Посмотри, как у него загорелись глаза! — засмеялся Николас.

— Нет, дядя, Тому я, конечно, компанию составлю, но о своей мечте я не забыл.

Николас довольно улыбнулся и подумал: «Я всегда знал, что ты вырастешь мужчиной».

— Отец не думает переехать в Лондон?

— Я этого очень хочу, но он не обещает.

— Зря, какой смысл жить там одному.

— Он не любит город, как и я.

— Знаю, но ты же приехал.

— Я не буду его заставлять и потом там его любимые лошади.

— Да, только лошади….. Как лондонский дом, Майкл? Я был там позавчера, проверял, как готовятся к твоему приезду.

— Прекрасно и вашими трудами не заметно, что уже пятнадцать лет там никто не жил. Старый Уилл встретил меня прямо как в детстве.

— Кажется, ему скоро лет сто исполниться, он служил там еще до женитьбы Филиппа. Да, Майкл, я говорил с Джеральдом Томпсоном, он с радостью готов поделиться с тобой опытом и принять юристом.

— Это замечательно, дядя! Когда можно будет с ним встретиться?!

— У него свадьба в конце недели. Но, вероятно, Том уже оповестил тебя.

— Не успел, — ответил Том, — Майклу не особо интересны светские новости, вот, например, сегодня нас чуть не раздавили, когда я пытался осветить его далекий от бурной светской жизни ум.

Николас засмеялся.

— Ужасно скучно, — оправдался Майкл.

— Ну да, отшельник.

— Просто это событие имеет непосредственное касательство к самому Тому, поэтому я удивлен, что он не рассказал новость самой первой, — вклинился Николас.

— Оставлял на десерт.

— Так в чем дело, — уже более заинтересовано узнавал Майкл, — какое отношение может иметь Том к любому проявлению такого события как свадьба? Я даже сомневаюсь, что эти слова когда-нибудь будут использоваться в одном предложении, — отомстил за отшельника Майкл.

— Дай Бог, Майки, дай Бог, — протянул Том с улыбкой.

— Невеста, близкая подруга бездельника Тома, я до сих пор удивляюсь, как ты мог упустить такую девушку. О такой леди мечтает любой мужчина, первая и для меня единственная красавица столицы. Не удивительно, если вспомнить какой была ее мать. Том, нет тебе прощенья! — сокрушенно повторил Николас.

— Не подруга, дядя — с кошачьей улыбкой выговаривая слова, ответил юноша, — сестра, не стоит меня так ругать за сестру.

— Посмотрите на него! Ну, какая сестра? А мог бы и жениться, — смеялся дядюшка.

— Да, не сестра по крови, но я ее таковой считаю, поэтому…

— Скажи, что для тебя лучше смерть, чем женитьба, — вставил Майкл, — а в какой день свадьба?

— Да, — качая, головой произнес Николас, — ты вероятно единственный во всем королевстве этого не знаешь. Откуда ты приехал?

— Из другого мира, дядя, — улыбнулся в ответ племянник.

— В эту субботу, я надеюсь, ты туда пойдешь, все-таки, Оскар мой лучший друг и женит единственного сына.

— Не беспокойтесь, — вставая из-за стола, похлопал друга по плечу Том, — я об этом позабочусь. Я могу взглянуть на сад? — увлекшись чем-то в дали оранжереи, просил он.

— Томми, конечно.

— Интересно, он пошел полюбоваться твоими розами? — смеясь, заметил Майкл, — никогда не знал, что он любит «цветы».

— А это очень важно, Майкл, — глотнув немного из бокала, серьезно сказал Николас.

— Что именно? Любить цветы?

— Важно, что ты нашел дело, которое любишь, жаждешь всей душой им заняться. Это удержит тебя в жизни.

— Удержит?

— Могу сказать тебе одно. Послушай, я кое-что знаю и понял. Сейчас у тебя есть отец, друзья, возможно, ты женишься и будут дети. Но…родителей не станет со временем, друзья — ммм… — да, они не предадут, такие как Том, нет, но у всех будут свои дела, семьи, мелкие заботы и не будет времени, для тебя. Свои собственные дети будут расти и заниматься своими проблемами в зависимости от возраста. Жена, надеюсь, тебе повезет найти родственную душу, а не такую, что надоест через пять лет до тошноты. Твое призвание, твое дело, оно одно удержит тебя, что бы ни случилось, от необдуманных и опасных для твоей жизни действий. Ты всегда сможешь уйти в него с головой, а это, кстати, полезно, когда организму, с его мудрой системой самосохранения нужно будет на что-то переключиться. И это очень ценно, что ты получаешь от него удовольствие. Вот, что может сказать тебе пятидесятилетний старик, как совет, если хочешь или просто как напутствие.

День был в самом разгаре, когда друзья вышли на улицу.

— Твой дядя всегда меня смешил, но сегодня… Твой приезд поднял ему настроение.

— А ты сомневался? — Майкл вздохнул полной грудью — Никогда не думал, что могу соскучиться по этому городу. И запах у него особенный, чем-то он манит.

— Главное теперь мы все время будем вместе.

— Дружище, больше всего за этот год мне не хватало тебя! Как там было тоскливо одному, без твоих вечных шуточек и вообще.

— Не кому было сбивать с пути истинного правильного Майкла. Зато теперь, только представь, весь Лондон у наших ног, мы его перевернем! Все красавицы будут наши. Я намерен как следует развлечь тебя, достаточно долго ты карпел над книгами, этому пришел конец. Том МакКалестер с сегодняшнего дня не даст тебе уснуть рано.

— Можно поймать тебя на слове? Ты знаток всех красавиц…

— Как ты мог усомниться?!

— Тогда скажи, юная, тонкая, белокурая девушка, знаешь ее?

— Та, что видел на берегу?

— Она.

— Но мой друг, твоего описания мало, какого хоть цвета глаза?

— Карие.

— Еще.

— Знаешь, Том, так далеко даже мое зрение, превосходное по твоему мнению, не смогло различить больше.

— Майки, ты только на мгновенье представь, сколько юных, стройных блондинок с карими глазами и то, по твоему описанию, не точно, я знаю, замучаюсь и имена перечислять!

— Ну, ты сам сказал, что знаешь всех.

— Ладно, чем труднее задача, тем интереснее. Через пять дней свадьба Джеральда и Мэгги, на которой она должна быть. Если кто-то туда и не приедет, значит, он уже в мире ином.

— Но пять дней, целых пять дней!

— Я начинаю бояться за тебя. Увидел девушку мельком и сходишь с ума. Это симптом.

— Том!

— Не сердись, шучу. Сегодня вечером едем к Уинифрид, она кареглазая блондинка. Ты доволен?

— Отлично.

— Я заеду за тобой в семь.

— Буду ждать.

— И не переживай, — прокричал Том, садясь в карету, — мы найдем ее, никуда не денется твой ангел.