Чернее, чем тени. Ринордийский цикл. Книга 2

Ксения Михайловна Спынь, 2015

Этот мир – другой. Нет, он не населён диковинными существами и канувшими в Лету народами: здесь лишь такие же люди, как мы. Можно считать его пространством сна, грёзы, где засевшие в памяти фигуры и приметы времён смешались в причудливый узор, иногда так похожий на нашу явь. Или попыткой пробраться на другой уровень – туда, где живут страхи, надежды и мечты. Или просто иным миром, в котором искривлённо отражается наш. В столице снова неспокойно: правительница, подмявшая всё под себя – люди, которым это не нравится – школьница, оказавшаяся в центре событий случайно… История о свободе и диктатуре обретает новые формы в новую эпоху, а немного обыденной мистики только придаст ей остроты.

18.

Софи перекидывала ворох бумаг по столу. По крайней мере, так это выглядело со стороны — слишком быстро, слишком хаотично и уж наверняка бесцельно. Но Кедров знал, что нет, не так: позже всегда оказывалось, что Софи не только всё запомнила, но и успела сделать выводы и принять некие решения. Решения эти, правда, зачастую удивляли своей странностью и будто бы нелогичностью. На самом же деле, как не раз приходилось убеждаться, это была просто другая логика, неподвластная обычным людям. В предыдущие годы многие действия Софи, казалось, неразумные и не имеющие смысла, били в самую цель.

Иное дело, что и цель у Софи зачастую была другая, не как у обычных людей.

— Что думаешь, Эндрю? — лишь только мельком скользнув по бумаге, она, не глядя, сунула ему.

На сером отпечатанном листке тускло проступало:

«Ущерб на 29.03

государственных объектов: 0

жилых домов: 1

прочих построек: 5

человеческих жертв: 9

финансовые потери инфраструктуры…»

— Думаю, — медленно, параллельно обдумывая дальнейшее, проговорил Кедров, — это в пределах, но вокруг человеческих жертв возможна шумиха.

— Кто виноват, что они погибли? — ровно спросила Софи, просматривая уже какие-то другие документы.

Кедров несколько секунд вглядывался в немой профиль, пытаясь угадать правильный ответ. Затем уверенно заключил:

— Вертолётчики, конечно. Должны были действовать порасторопнее.

— А ещё?

Он подумал:

— Местные чиновники.

— Разумеется, — кивнула Софи. — Как думаешь, стоило бы отставить губернатора области?

— Да, конечно. Он должен немедленно подать в отставку.

— Немедленно не надо, — отрезала Софи. — Попозже. Когда с наводнением будет закончено и у них пройдёт первый шок.

— Они наверняка потребуют виновника, как только очухаются, — согласился Кедров. — Тогда губернатор будет очень кстати.

Софи подняла на него взгляд, слегка усмехнулась:

— Надо же, идеально следуешь за моими мыслями. Прям не знаю, зачем мне такая точная дублирующая система.

— Я не так быстро соображаю, как вы, Ваше Величество, — спешно попытался исправить положение Кедров. — Приходится повторяться.

Она снова усмехнулась, как будто снисходительно, и отвернулась от него к бумагам.

Привычка к стёбу и насмешкам осталась у Софи со времён их дворовой юности, когда у неё — младшей в компании, да ещё и девчонки, пусть даже пацанки, — не было никаких других способов хоть как-то повысить свой статус. Это потом уже у Волчонка появился револьвер и всё сопутствующее…

Впрочем, когда Софи стебалась, это давало повод относительно расслабиться: скорее всего, вам сейчас ничего не будет. Если вдруг она прекращала, это могло означать только одно: она что-то задумала.

Софи переложила ещё несколько документов, зависла над какой-то совсем мелкой запиской. На просвет Кедров заметил только написанные от руки латинские буквы. Софи раздражённо сдвинула брови, будто что-то в тексте ей не понравилось. Затем на лицо её наползла хитроватая улыбка.

— Китти? — с чуть заметной ехидцей в голосе. — Ты хорошо училась в школе?

Китти Башева, сидевшая в своём углу так тихо, что можно было забыть о её существовании, тут же откликнулась, оторвавшись от компьютера, будто ждала этого вопроса:

— Да, Ваше Величество.

Софи облокотилась на стол, подалась вперёд:

— А вот мне почему-то кажется, что английский ты должна была подзабыть, — она как бы невзначай взглянула на записку в руке и протянула её вперёд. — На-ка, прочитай. Хочу проверить, поймёшь ли ты, что тут написано.

Китти плавно приблизилась к столу и приняла записку из пальцев Софи. (Эта подчёркнутая изящность и плавность в каждом движении всегда отличали её. Было в них, пожалуй, даже что-то неприятное).

Быстро пробежав взглядом по записке, Китти заговорила с дежурной улыбкой ведущей новостей:

— Здесь написано, что они не рассматривают нас как экономического партнёра по причинам…

— Это, допустим, я и сама вижу, — оборвала Софи. — Скажи лучше, почему эта записка лежит у меня на столе, когда должна быть в экономическом отделе и, копией, в отделе иностранных связей.

— Копии уже находятся там, — не моргнув, ответила Китти. — Но зная, что Ваше Величество предпочитает лично контролировать все важные дела, и полагая, что комментарий нашего основного партнёра достаточно важен, я посчитала нужным оставить оригинал у вас.

(То ли она действительно не понимала, что Софи ведёт с ней свою любимую игру в вопрос-ответ, то ли у этой девушки железные нервы).

Лицо Софи приняло задумчивый вид.

— Что ж… — протянула она. — Это, пожалуй, верно. Лучше всё проследить самостоятельно.

Она забрала у Китти записку, ещё раз взглянула на текст и недовольно скривила рот.

— Но меня раздражает эта латиница. Сбивает с мыслей каждый раз, приходится переключаться. Китти, будь добра, перепиши по-нормальному. Надеюсь, — губы её вновь сложились в усмешку, — до конца перевести сможешь, без того чтоб я тебе диктовала?

— Конечно, — учтиво ответила Китти и, приняв записку, вернулась на своё место. Скорее всего, она уже догадалась — не могла не догадаться, — что Софи не знает английского, равно как и любого другого иностранного языка. Но на лице Китти это никак не отразилось.

(По правде говоря, Софи вообще не закончила школы: в те трудные времена были дела поважнее. Документы же появились много позже задним числом — на всякий случай).

— Просто напиши с обратной стороны, ещё бумагу на них тратить, — кинула Софи вслед секретарше, затем добавила с той же ехидцей. — Только, Китти, разборчиво. Чтоб можно было хотя бы понять, что это.

— Да, Ваше Величество.

(Если уж честно, Кедров всегда недолюбливал эту Мисс Безупречность, но вот к чему-чему, а к почерку Китти было сложно придраться).

— Всё приходится проверять самой, — вздохнула Софи. — Мои подчинённые ничего не понимают, а министры вообще никуда не годятся. Хотя… — она подпёрла кулаком подбородок и задумчиво уставилась вдаль, — может быть, и я на самом деле ничего не понимаю… Да, Эндрю?

— Вы отлично всё понимаете, Ваше Величество.