Леди Феникс

Ксения Лита, 2022

Когда мечтаешь о прекрасном принце и домике возле моря, даже не представляешь, что это все может стать реальностью. Реальностью, в которую меня забросила могущественная ведьма по заказу того самого принца. Он убеждает меня, что в прошлой жизни мы любили друг друга, что фэнтезийный пугающий мир вокруг – мой мир. Но в это слабо верится, потому что я последний феникс этого мира. Леди Феникс, на которую все открыли охоту, в том числе Темный дракон.Первая часть дилогии.

ГЛАВА 1

Лучик солнца скользил по коже и с настойчивостью стадионного прожектора светил мне в лицо. От этой настойчивости я и проснулась, но все равно крепко зажмурилась, наслаждаясь шелковистостью наволочки, душным теплом одеяла, и стараясь удержать ускользающие образы из сна.

Мне снились широкие проспекты, светофоры, толпы спешащих по своим важным делам людей. Машины, пробки, сигналы, вспыхивающие рекламные щиты, подмигивающие неоном вывески. Невероятно романтичная музыка огромного шумного мегаполиса! Когда-то меня это бесило. Экология не слава богу, теснота такая, что о своем личном пространстве можно забыть, ад на земле в час пик. Это было тогда, но сейчас это казалось самой яркой, самой сладкой мечтой. Мобильная связь, водопровод, супермаркеты, соцсети. Возвращение в мой мир!

Знакомый, привычный, родной.

Потому что я уже больше месяца живу в другом.

Эфора. ГИгельдас. Первое — что-то вроде Земли, планета. Второе — государство или скорее часть света. Потому что на Эфоре последних всего четыре. В общем, с географией здесь проблем нет, а вот со всем остальным…

Если честно, из хорошего в Гигельдасе лишь экология. В остальном я каждое утро не теряла надежды проснуться в своей двушке, за которую я исправно платила ипотеку, и узнать, что этот сказочный кошмар закончился. Но всякий раз становилось только хуже.

Я приоткрыла один глаз, и в поле моего зрения попало высокое узкое окно, с мягким изгибом сверху. Средневековое. Как через толстое мутное стекло вообще мог литься свет, было не совсем понятно, но он лился и будил меня. Рядом с окном массивный сундук, тоже средневековый. С другой стороны гобелен на стене. Большую часть кровати, на которой я лежала, занимали матрасы, сложенные один на другой. Тяжелый пыльный балдахин закрывал обзор, а если подняться, то зацепишь его головой. Из-за чего казалось, что я еду в плацкарте на верхней полке.

Мрачно. Сыро. И не убирались здесь лет сто. Даже яркое солнце обстановку не спасает.

Отсюда не видно камина, но он был. Пожалуй, единственная по-настоящему классная вещь во всей комнате. Высокий, с красивой полкой и резной решеткой. Так как он давно погас, в спальне было ощутимо прохладно. Настолько ощутимо, что выползти из-под одеяла смерти подобно. Но я все же выползла. Одернула сорочку, больше напоминающую летнее платье с закрытыми рукавами, и спустилась по лесенке, придвинутой к матрасам. Раньше такое ложе я видела исключительно на картинках, кажется, даже в фильмах про королей таких не было, но тут либо шкура местного снусмумрика возле камина, либо «один ночной билет до Воронежа». Учитывая, что в Гигельдасе, по крайне мере, в этой части страны, сейчас зима, я выбрала кровать.

Сунула ноги в домашние тапки, больше похожие на угги, и подошла к окну. Лучше бы к камину, но спичек мне не выдали по причине того, что их здесь еще не изобрели, и вряд ли когда-нибудь изобретут. Искры в Гигельдасе высекают вручную, и когда я говорю «вручную», то это не фигура речи. Гигельдасцы — огненные маги.

По сути, выползать было некуда. Это комната словно одиночная камера.

Моя темница.

То, что дверь просто так не открыть, я поняла еще три дня назад, с тех пор, как здесь оказалась. Но я буду не я, если сдамся! Так я думала, когда в первый день выдавила стекло в окне. Убедилась, что зрение меня не обманывает, я живу в башне, внизу пропасть и гладкая без уступочек стена. Ради этих неровностей же и выдавливала! Хорошо, что тогда у меня был камин, возле него я и грелась, пока мне не вернули окно. Во второй день я сама погасила огонь и попыталась пролезть в дымоход. Не самое приятное занятие для той, кто нервно относится к замкнутым помещениям, но оказалось, что я не Санта, и вылезти через трубу мне не грозит. Иначе просто-напросто застряну.

Как застряла в средневековом мире, в котором без магии не выжить. Но лучше бы у меня ее не было, чем такая…

— Гвени!

Двери в комнату с шумом «разблокировалась». То есть вспыхнули искрами, громыхнули и распахнулись, и ко мне ворвались две высокие светловолосые девицы, похожие друг на друга как клоны.

Мои надзирательницы.

Ивона и Криспина. Про себя я называла их Ива и Крапива.

— Как спалось нашей прекрасной княжне Гвендолин? — пропела та, что справа. Ива, она всегда начинает первой, и вообще более болтлива. — Не слишком жестка перина?

— А по ночам не жарко? — захихикала Крапива. Учитывая, что ее выдох тут же превратился в пар, жарко в комнате могло быть только моржу. Зато теперь я знаю кого благодарить за отсутствие отопления.

Я сложила руки на груди: мне их провокации были как с гуся вода. Детский сад, да и только.

— Хотите, чтобы я замерзла и умерла? Тогда ваш батюшка отдаст дракону одну из вас.

Крапива схлопотала недовольный взгляд сестры.

— Крис, камин! Тут же холодно, как в пещере у тролля.

Судя по виду Крапивки, она бы сейчас с радостью подожгла меня, а не новые поленья, но к дракону ей видимо не хотелось больше. Поэтому девушка быстро растерла ладони, пока они не заискрили голубым пламенем, а потом резво ссыпала все эти искорки в камин.

Миг — и дрова вспыхнули привычным красно-оранжевым огнем, а Ива повернулась ко мне. По ее губам скользнула подленькая улыбочка.

— Ты же знаешь, Гвени, что батюшка не может отдать Темному дракону одну из нас. Мы же обычные, — на этом она умудрилась издевательски хмыкнуть, — огненные магини. А сиру дракону нужен феникс. Нужна ты. Папочка продал тебя за мир в Гигельдасе.

Да уж. Только проблема в том, что я не Гвендолин, а Даша.

И это, пожалуй, единственный мой козырь на Эфоре. Сомнительный, но других у меня нет.

— Как мило, — отметила я. — Решать проблемы с помощью хрупкой беззащитной женщины это очень по-мужски.

Крапива пошла красными пятнами, а в ее ладонях, словно над газовой горелкой, вспыхнул голубой огонь.

— Замолчи! Ты говоришь о нашем государе!

— Крис! — шикнула на нее старшая сестра. — Пусть Гвени говорит, что хочет. Ей недолго осталось говорить.

Крапивка нехотя «прикрутила газ» и кивнула.

— Точно, скоро ее сожрет дракон. С потрохами.

— Не переживай, ты ему на один укус.

Если бы в Гигельдасе снимали кино про Золушку, у Ивы и Крапивы были все шансы пройти кастинг на злобных сводных сестер. Но насколько я поняла, с Гвендолин у них общий папа. С такими родственниками и врагов не надо!

Я слушала их вполуха, размышляя над тем, как прорваться к двери. Во второй день я попыталась обмануть сестер своей покладистостью, но они оказались не такими уж дурами, пусть даже мерзкими. Почему мерзкими? Потому что искренне радовались, что их младшая сестренка пойдет на корм какому-то динозавру. Радовались и вот уже третий день расписывали мою скорую кончину в красках. Конечно, после того, как государь подпишет все бумажки и отправит меня на заклание. То есть принесет в жертву дракону.

Я могла попасть в мир Звездных войн или там в эпоху мистера Дарси, но мне не повезло очутиться в сказке. Средневековой. И все из-за кого? Из-за ведьмы!

— Как повезет, конечно. Может сначала надругается над твоим худосочным телом!

Стоп! Такое замечание я не пропустила, уставилась на сестер во все глаза.

— Что значит — надругается?

Даже мне, выросшей на голливудских фильмах, было сложно вообразить то, о чем говорила Крапива. Дракона я не просто представляла огромным ящером, в пасть которого идеально помещаются принесенные в жертву принцессы, я уже видела одного из них. Но, может, они не все такие?

— У вас настолько маленькие драконы? Не говоря уже о том, что мы разных видов.

Драконы-извращенцы. Б-р-р, дайте мне это развидеть!

Сестры посмотрели на меня так, будто у меня внезапно рога выросли, а после одновременно рассмеялись.

— Боги, Гвени, ты просто глупышка! Драконы способны принимать облик магов. Его величество Ксандр Великий оборачивается в мужчину. Проблем с надругательством быть не должно.

— Зачем? — спросила я хрипло.

— Что — зачем? — не поняла Ива.

— Зачем ему меня насиловать?

— Он же мужчина, — пожала плечами Крапива.

Как будто все мужики похожи на их батюшку! То, что дракон не только существо разумное, но еще и говорящее, меня здорово обнадеживало. Значит, в отличие от недалеких гигельдасцев, с ним можно попробовать договориться.

Но Ива поспешила задавить мою надежду в зародыше:

— К тому же, ему нужен феникс для Черного обряда, а я слышала, что это очень древнее колдовство. Для него необходима кровь невинной девы.

Говорили тебе, Даша, что нужно отрываться по полной, а ты училась-училась, потом карьеру делала и единственного ждала. Теперь поздно, тебя ждет дракон!

— И обязательно ее слезы на алтаре, — с напускным сочувствием добавила Крапива.

— Сила феникса, насильно вырванная из самой глубины души, — добила мою выдержку Ива. Она пошла трещинами и готова была осыпаться к моим ногам.

Об этом меня не предупреждали. Меня вообще жизнь к драконам не готовила!

— Вы это сами придумали? — я почти возненавидела себя за дрогнувший голос, но учитывая, как именно я попала в этот мир, возможно было всё. Действительно всё! А черные обряды и подавно.

— Легенды не врут, — зловеще процедила Ива.

Легенды? Вот это слово привело мои расшатанные нервы в порядок.

— Вы понятия не имеете, что такое черный обряд, и зачем он этому Ксандру Великому?

Нет, не возьмут сестер в кино: актрисы из них паршивые. По лицам видно, что они мне тут на уши гигельдасской лапши навешали. А я купилась!

— Идем, — махнула рукой Ива, догадавшись, что запугивать меня бессмысленно, — приготовим тебя к церемонии.

— В смысле?

— Церемонии принесения тебя в жертву дракону.

— Она что, сегодня?

От таких новостей мне стало нехорошо: кровь отлила от щек, а в голове зашумело. Я, конечно, мечтала выбраться из башни, в которую меня заточили недобрые «родственники», но все-таки надеялась сделать это своими силами. В конце концов, я даже от бабушки… То есть, от ведьмы ушла. И от бывшего возлюбленного сбежала. И даже от дракона однажды!

— Князь говорил, — вспомнила я слова местного правителя, а заодно биологического родителя Гвендолин, — что дракону пару недель сюда добираться. Это если лётом.

После слов сестриц я понимала, почему князь вообще уточнил про это «лётом». Логично, если темный дракон в мужчину превращается, то мог вообще выбрать автостраду, а не авиалинии. В смысле, в карете там прикатить, он же Великий.

Судя по довольным улыбкам Ивы и Крапивы, я их очень порадовала своей реакцией.

— Так дракон поблизости оказался. Гонец-элементаль еще вчера нашел его в Бронне.

Бронне. Не реши мы завернуть к Наир из-за меня, я бы не вернулась к родственникам и, возможно, тоже была в Бронне. С Алексом. Лагерь именно туда направлялся.

Как бы смешно и пафосно это не звучало, его темный гипнотизирующий взгляд снился мне по ночам наравне с родным домом. И не только снился. Он словно преследовал меня практически с самого моего появления на Эфоре. С первого дня нашего с ним знакомства. И, пожалуй, он единственный, кто знал меня как Дашу, а не считал вернувшейся с того света Гвендолин.

Ну нет, не хватало сохнуть по каком-то мужику в сказочном мире!

Тем более он неизвестно где, а я закрыта в башне. Не реши я выяснить побольше о фениксах, я бы к родственникам не попала и ничего бы этого не было. Но я решила узнать про свою магию. На свою погибель.

— Дракон поблизости, а меня предупредить не судьба? — поинтересовалась я.

— Зачем, Гвени? Чтобы ты всю ночь ворочалась, не спала. Может, это вообще твоя последняя спокойная ночь.

— Или вообще последняя ночь.

Ну конечно. Беспокоились они за мой сон! Скорее батюшка нервничал, что я найду способ сбежать, после того, как он обрадовал меня новостями о жертве для черного дракона. Уверена, что Гвен тоже хотела бы сбежать ото всего этого, но ее памятью я не обладала.

То, что князь сильно боялся моего побега было понятно даже по тому, что Гвендолин к таинственному обряду готовили Ива и Крапива, а не служанки. Во-первых, они были лицами заинтересованными, то есть ненавидели Гвендолин. Во-вторых, благодаря своей силе могли скрутить меня и упаковать для дракона, как надо. У меня вообще создавалось впечатление, что мое возвращение держат в строжайшей тайне, потому что с тех пор, как я оказалась в княжеском замке, я пересекалась исключительно с родственниками Гвен и только в своей башне.

Которую я скоро покину.

Счастья скручивать меня я сестрам решила не доставлять, сама влезла сначала в нижнее полупрозрачное платье, а затем верхнее — парчовое, цвета красного вина, с золотыми узорами, стекающими по юбке, которая стелилась за мной шлейфом. Платье было по-настоящему красивым, для особых случаев. В таком не на корм дракону, а на бал! Но, видимо, церемония, к которой меня готовили, была важнее всех балов, поэтому для меня не пожалели ресурсов. Начиная от наряда и заканчивая усилиями Ивы и Крапивы, которые помогли мне со сборами и прической. Младшая сделала мне элегантный пучок и украсила его гребнем с цветами из светящихся драгоценных камней. Не представляю, сколько такая штука могла стоить на земле, но даже здесь я таких на девушках не видела.

Конечно, пришлось слушать их шуточки в стиле «дракону приятнее будет меня есть», но они проходили мимо меня. Я больше не реагировала на детские страшилки. Мне нужно выяснить, зачем я на самом деле нужна дракону.

То что ждать осталось недолго, я поняла по тому, как сестры быстро закончили с моим одеванием и причесыванием. Макияж здесь не делали, меня просто обсыпали какой-то пыльцой, не факт, что не для того, чтобы я расчихалась. Чихнула я громко, так, что с меня чуть не свалилось украшение, и услышала сдавленный смешок.

Вот стер… Сестры!

Подавив следующих чих, я решительно поднялась из кресла. Крапива набросила мне на плечи накидку из той же ткани, что и платье, а Ива указала на дверь:

— Не стоит опаздывать на собственное жертвоприношение.

— Наконец-то, — ответила я вполне искренне. — Лучше к дракону, чем вас дальше терпеть.

Сестры поджали губы, что еще больше усилило их сходство. Не поверишь, что не близнецы. Я их за три дня научилась различать, исключительно потому что Ива любила поржать и была более болтлива, а Крапива смотрела так, будто хотела придушить. Вот и сейчас младшая пихнула меня в спину:

— Идем.

— Руки! — скомандовала я, смахивая несуществующую пылинку с накидки. — Помнете наряд, испортите всю церемонию. Папе придется краснеть перед драконом.

— Крис, — Ива перехватила пунцовую от гнева сестрицу, явно вознамерившуюся помять не только платье, а меня всю, — мы действительно можем опоздать.

Из башни мы спустились сначала по винтовой лестнице. Ива пошла позади, очевидно, чтобы сестра в порыве ярости «случайно» не наступила мне на шлейф, волочившийся по ступенькам. Окон здесь не было, поэтому наш путь освещался голубым огнем, равномерно горящим на ладонях Крапивы. Я чувствовала себя заключенной, которую сопровождают конвоиры, и в то же время впервые вздохнула свободно. Конечно, радоваться рано, но хоть какие-то перемены — я уже не в башне. Позитивное мышление наше всё.

Лестница закончилась и начались бесконечные совершенно безликие коридоры и анфилады, дорога, которую я даже не пыталась запомнить. Попадавшихся нам людей я вписывала в одну из трех категорий. Скромно одетые, опускающие взгляд и пытающиеся слиться со стенами — слуги. Статные, грозные и вооруженные до зубов мужчины — стража. Облаченные в дорогой бархат и парчу, обвешанные драгоценностями — вельможи. Третья группа глазела на меня вовсю: кто с жалостью, кто с презрением, кто со злорадством, но абсолютно все — с неким предвкушением. Словно по волшебству они разворачивались и следовали за нами. На отдалении, но все же.

Понятно, всем хлеба и зрелищ подавай, а тут не просто какой-нибудь рыцарский турнир или сезонная ярмарка. Жертвоприношение темному дракону. Это же как комета Галилея, раз в сто лет! Правда, не комета, а живой дракон. В общем, если буду орать и звать на помощь, решат, что так и надо.

Поэтому, Даш, плечи расправила, нос к потолку, вид позлее и вперед. Только на дракона вся надежда.

Массивные обитые металлом двустворчатые двери в конце коридора недвусмысленно намекали, что мы почти пришли. Застывшие по обе стороны стражники их распахнули, и моему взгляду открылся огромный зал. Непривычно светлый для мрачноватого дизайна основного замка. Бело-голубая плитка на полу, колонны, яркие витражи на окнах, длинные столы и лавки из орехового дерева, которые сдвинули к стенам, освободив место для танцев. Или для торжественного вручения феникса дракону.

Я успела рассмотреть пустовавший трон из голубоватого мрамора на возвышении, громадный герб с костром на черном фоне. Пламя горело, будто настоящее, превращая ткань в дым. А может, оно и было настоящим, магия в Эфоре дело привычное. На этот странный рисунок я и отвлеклась, не сразу заметив мужчин, появившихся из-за дальней колонны. Скорее, взгляд почувствовала.

Темный. Жадный. Тяжелый.

Тот взгляд, что снился мне по ночам и являлся наяву.

Я подавилась воздухом, споткнулась, хотя пол в зале отполировали на славу, и остановилась, пытаясь понять, не привиделось ли.

Алекс? Здесь?! Но…

Это точно он. На голову выше немаленького князя, темноволосый, мрачный, с тонкой полоской шрама, рассекающей левую бровь. Расстояние было приличное, поэтому шрам я с дальнего конца зала не видела, но хорошо помнила, а еще помнила этот взгляд. Его я ни с чем бы не перепутала. Словно тебя в воронку темную затягивает. Когда я впервые заглянула в эти глаза, то решила, что он черной магией занимается. Это потом мне объяснили, что маг просто невеселый по жизни. Но сейчас я «затягиваться» и тормозить не стала, мысленно себя встряхнула и пошла ему навстречу.

Алекс — не единственный мой знакомый в Эфоре. Но единственный, кто не пытался меня убить или использовать в своих целям. Он сильный маг и только что беседовал с князем. Так может, у него получится уговорить батюшку не отдавать меня дракону. Как я успела узнать, этому магу никто не указ, он поступает, как ему хочется.

Впервые за несколько дней на моем личном небосклоне засияло яркое солнышко надежды. Я спешила так, что Ива и Крапива быстро отстали. План был почти идеален, если бы на подходе меня не обожгло холодом темного взгляда. Мы, конечно, не успели попрощаться, но какая виверна его за задницу укусила? Я ему дорогу не переходила.

— А вот и наш феникс, — объявил царь-батюшка, то есть князь. Ну чисто любящий родитель, представляющий дочурку коллегам на работе.

— Спаси меня, — попросила я Алекса без предисловий. И, кажется, мне удалось его удивить.

— От кого, леди?

Теперь я леди?

— От дракона.

— Вы что, знакомы? — влез со своей догадкой батюшка.

— Нет, — отрезал маг, повернувшись к князю. — Мы не представлены друг другу.

Я ничего не понимала. Ну кроме того, что мне заявили прилюдно, что знать меня не знают. А это, по меньшей мере, обидно. Я шагнула к нему, вцепившись в его рукав.

— Как это не представлены, Алекс? Ты знаешь мое имя, а я твое.

— До этого дня не знал твоего имени. Твоего настоящего имени, Гвендолин.

— Это что-то меняет? — поинтересовалась, вглядываясь в его лицо.

— Это все меняет, леди Феникс. Я не могу спасти тебя от дракона. Потому что я и есть дракон. Ты принадлежишь мне.

ГЛАВА 2

Начиналось все нормально.

В смысле, я вела самую нормальную жизнь, которую можно только представить. Не идеальную. Не звездную. Обычную. Выросла в маленьком городке, поступила в университет в Северной столице, который закончила с отличием. Учебу совмещала с работой, так что к диплому у меня еще и стаж был. Поэтому я занимала то место, которое заслужила на сто процентов — заместителя управляющего отелем. И не какого-нибудь, а пятизвездочного и самого роскошного.

Впрочем, между тем, чтобы получить вакансию управляющего, стояли возраст и пол. Да, в нашем продвинутом мире до сих пор существует эйджизм и шовинизм. Но я рассчитывала рано или поздно убедить высшее начальство, что лучше меня с этой работой не справится никто. И не справляется же!

— Дарья Валерьевна, вы нужны на рецепции в СПА.

Вот, пожалуйста! Не успела вовремя сбежать домой, когда закончилась смена, что-нибудь уже случилось. И я бегу туда, все решаю-исправляю. Поэтому личной жизни у меня нет, у меня отношения с моей работой.

Но в тот вечер я чувствовала себя нереально уставшей, выжатым лимончиком, которому не хватало ванны с пенкой и расслабляющей музыки. Мне впервые за долгое время захотелось послать Нину… к управляющему, который и должен был сейчас все разруливать.

— Нин, набери Сашу, это его смена.

Ванна с пенкой манили, просто звали к себе, но…

— Я понимаю. Но она хочет поговорить с женщиной.

— Она?

— Клиентка из люкса. Иностранка. Странная очень. Тебя попросила.

Странно было то, что я никаких странных клиенток из люксов не помнила. Хотя сейчас праздники, горячий сезон, могла и упустить из виду.

Ладно, Даш, ванна с пенкой не отменяются, просто переносятся на полчаса. Быстро со всем разберешься, быстро поедешь домой.

Пришлось сбегать в комнату для персонала, сбросить пальто, переодеться и переобуться в лодочки на высоком каблуке — пыточные инструменты, положенные по дресс-коду. Поднявшись на нужный этаж, за стойкой администрации я обнаружила только Нину. На мой молчаливый взгляд, девушка торопливо махнула в сторону термальной зоны.

— Она возле бассейнов.

— Как ее зовут?

— Шаенна.

— И все? — я приподняла брови. — Без фамилии?

— Да, — быстро закивала Нина. — Наверное, как Зендая.

— Я во всем разберусь, — пообещала я и пошла делать свою работу.

Шаенна нашлась не просто возле бассейнов, она плавала в одном из них, в глубоком. Красиво плавала, рассекая воду мощными, умелыми гребками. При моем появлении она доплыла до конца и грациозно запрыгнула на бортик. Ну точь-в-точь русалка!

Я сразу поняла, почему Нина назвала клиентку странной. Вместо купальника на ней был костюм. Не такой, какими восточные женщины прикрывают тела, нет, этот костюм состоял из множества висюлек, и вообще ничего не прикрывал. Из-за чего сходство с русалкой только усилилось. Повезло, что в СПА-зоне сейчас никого не было, надо бы объяснить этой иностранке, что в таком виде в общественных местах лучше не появляться. Но, прежде чем я открыла рот, меня перебили:

— Наконец-то я нашла тебя.

— Меня? — переспросила, подходя ближе, и тут же исправилась, переходя на деловой тон: — Да, конечно, какой у вас вопрос?

Зелено-голубыми волосами никого сейчас не удивишь, как, впрочем, и ярко-фиолетовыми линзами, но, когда она смотрела на меня так пристально… Б-р-р! Да и не похожа она иностранку: говорила Шаенна на чистом русском, даже без акцента. Звезда какая-то? Блогер? Или тик-токер?

— Мне нужна ты.

— Я поняла, но по какому вопросу?

— Жизни и смерти, — она растянула тонкие губы в улыбке.

Это что за пафос?

— Вас что-то не устраивает в сервисе? — попробовала я зайти с другой стороны.

— Твой новый мир прекрасен, — она прикрыла глаза и скривилась, будто испытывала сильный приступ боли, — но требует слишком много моих сил.

— Вам плохо?

К моему ужасу, она оттолкнулась от бортика и соскользнула под воду. Я забыла про все странности и бросилась вперед. Еще не хватало утонувшей у меня на глазах клиентки. Но у бортиков покачнулась на высоких каблуках и что есть силы заорала:

— На помощь!

Надо было бежать за Ниной, но Шаенна вдруг вынырнула прямо напротив меня.

— Вы в порядке? — выдохнула я и протянула ей ладонь. — Слава богу, с вами все в порядке. Немедленно хватайтесь за руку, я вас вытащу.

— Почему ты не прыгнула за мной?

— Потому что не умею, — огрызнулась я. Я так перепсиховала, что сохранять профессионализм было все сложнее и сложнее.

— Пламя не любит воду, — кивнула она и переплела наши пальцы. Ее взгляд меня словно загипнотизировал, а может, дело было в голосе, который лился ласковой музыкой. — Поэтому я так долго не могла тебя найти. Но тебе придется потерпеть, Феникс. Без этого домой не вернуться.

Без чего? Какой домой?

Все мысли буквально разбились о поверхность воды, куда я кувыркнулась от мощного рывка. Разбились и утонули на дне бассейна, куда меня с силой затягивало. Я задергалась, заорала, выпуская воздух из легких, попыталась выдернуть ладонь из хватки Шаенны, но все было тщетно. Меня затягивало и затягивало, а внизу уже была не голубая плитка — бездонный черный океан.

Как бездна.

Я не умела плавать, потому что в детстве едва не утонула. Мы с родителями поехали летом на речку, и я барахталась практически на берегу, но через время решила, что я смелая, стянула надувные нарукавники и проплыла метра два до глубин. Гордая была! На этом мой триумф и закончился: у меня свело судорогой ногу, и я пошла ко дну. Если бы не отец, может быть насовсем, но он быстро вытащил меня. Больше к воде я не совалась: после переезда даже по каналам каталась всего однажды, по короткому маршруту, и на море не была. Казалось, если зайду туда, все повторится.

Судороги. Правда, детское воображение тогда нарисовало руки, обхватывающие мои лодыжки, и затягивающий меня водоворот. Всего лишь фантазия напуганной пятилетней девочкой. Сейчас я была взрослой и психически здоровой женщиной, но все ощущения повторялись. Что-то тащило меня на самое дно, которое казалось бесконечным.

Глубже и глубже.

Когда в легких почти не осталось воздуха, и перед глазами практически потемнело, я увидела свет. Сначала тусклый, серый, как занимающийся рассвет, а затем становящийся все ярче и ярче.

Вот он, свет в конце тоннеля, подумалось мне. Конец всего. Хорошо, что свет, значит, я была хорошим человеком.

Но тут меня снова ухватили за руки, уже на той стороне и выдернули из воды.

Не знаю, что чувствуют души, попадающие в рай, но я рассчитывала на более мягкую посадку, а не на то, что я буду кашлять и отплевываться от скопившейся в легких воды. Глаза резало: от соли, от света.

Меня профессионально перевернули на бок, и я выплюнула остатки воды. Легче ни капельки не стало: горло жгло, словно у меня внезапно случилась ангина, к тому же, одежда прилипла к моему телу, и меня трясло. От холода и от пережитого ужаса.

Я тонула, но, кажется, не утонула.

Значит, меня спасли, и нужно только открыть глаза.

Веки показались мне тяжелыми, будто на каждое положили по металлическому блину. Но когда у меня все-таки получилось, глаза распахнулись как по волшебству.

Я сплю?!

Потому что слева было море с лениво лижущими берег волнами, справа — белые отвесные скалы и украшающий их впечатляющие вершины замок. Закатное солнце садилось аккурат за его башни, окрашивая стены в кирпично-красный цвет. Сама я лежала на сыром песке, без туфель, зато в родной униформе. Ни отеля, ни Нины, ни зимнего города. Но море, замок и даже загубленные шпильки казались меньшим из зол, декорацией. Главные действующие лица стояли рядом.

Молодой высокий мужчина с красновато-каштановой шевелюрой, красивый, будто из голливудского фильма, но выражение лица высокомерное и какое-то недовольное. И женщина в плаще и в капюшоне. Впрочем, то, что это вообще женщина, я поняла, когда она заговорила:

— Я выполнила свою часть сделки, ваше высочество.

Не просто поняла, я ее узнала. Шаенна!

— Не спеши, ведьма, — ответил… принц? А ведьма — это он ее так ласково назвал? Я бы, как минимум, обиделась! — Сначала мне нужно убедиться в том, что ты меня не обманула.

Он опустился на одно колено, склонился надо мной, пристально рассматривая. Одежда на нем тоже была достойна Голливуда. Какой-нибудь исторической драмы: штаны и что-то вроде куртки из темно-синего бархата, с серебряными пуговицами, высокие сапоги из мягкой кожи. Глаза у него тоже были синие и словно бархатные. Его зрачки тут же увеличились, словно мужчина меня узнал, а надменность сменилась почти мальчишеским изумлением.

— Почему она такая старая?

Старая? А вот это грубо! Мне двадцать четыре, придурок!

— Она полностью седая.

От возмущения я даже поперхнулась, вот только говорить не могла: сорвала горло, когда кашляла. Жаль, сказать хотелось многое! Во-первых, не седая, а платиновая. Мы со стилистом долго добивались подобного эффекта, зато так я выглядела солидно. Во-вторых, где я? В-третьих, это что за мужик вообще?

— Другой мир суров, — пожала плечами Шаенна. — Искупаешь в Спящем море, и она вернет себе прежний облик. И силу заодно.

— Сама искупаешь, иначе сделке конец, — рыкнул на нее принц.

Капюшон, конечно, здорово закрывал обзор, но глаза Шаенны зажглись красным. Вспыхнули так, что я бы отпрянула, только мужчина не позволил. Он наоборот вдруг стиснул меня в медвежьих объятиях.

— Гвендолин!

Я успела только протестующе пискнуть, как он отодвинулся, стал лапать мое лицо.

— Прости любимая, но эти годы без тебя были мукой.

— Л-любимая? — проскрежетала я, потому что принц вознамерился меня поцеловать. — Я вас впервые вижу.

Его высочество нахмурился и, к счастью, целоваться передумал. Резко поднялся, шагнул к Шаенне:

— Что значит — впервые? Почему она меня не помнит?

— Потому что прожила новую жизнь в другом мире, — терпеливо, как самому капризному клиенту, объяснила русалка. Ее глаза больше не горели, и я решила, что это все обман зрения и стресс. Да, точно стресс! У меня галлюцинации от стресса. — Я предупреждала вас об этом.

Судя по кислому выражению лица принца, действительно предупреждала.

— И что теперь?

— Проявить терпение. Объяснить. Рассказать…

— Перестать делать вид, что меня здесь нет, — перебила я их милую беседу. Не знаю, куда меня забросило, но здесь было не лето. Я только что искупалась в холодной водичке и промокла до нижнего белья. Поэтому ветер с радостью кусал меня за все места. Горло продолжало саднить, из-за чего звучала я басом: — Я ничего не понимаю, кто вы такие, и зачем меня похитили, но хочу… Нет, требую, чтобы вы вернули меня обратно!

Собрав все силы, я решительно соскреблась с песочка и поднялась. По крайней мере, мне хотелось бы выглядеть решительной, но, судя по виду этих странных актеров (ха-ха, они же не могут быть принцем и ведьмой?), до грозности мне было далеко. Еще бы, меня знобило так, что зуб на зуб не попадал.

— Начните с простого, ваше высочество, — проигнорировала мою изначальную просьбу Шаенна, — не дайте любви всей вашей жизни замерзнуть. Иначе все наши общие усилия осыплются пеплом.

Это такой сарказм, или я чего-то не понимаю?

Они переглянулись, а затем принц стащил свою накидку и набросил мне на плечи. Не знаю, что это была за ткань, но мигом стало тепло, будто я погрузилась в горячую ванну. Теперь холод кусал исключительно затянутые в капрон ноги.

— Спасибо, — кивнула я, — а теперь вернемся к моим требова… А-а-а-а!

Никто моих условий слушать не стал: меня просто подхватили и перекинули через плечо. Я задергалась изо всех сил, но проклятая накидка мешала выпутаться и расцарапать высочеству глаза. Я почувствовала себя котиком, которого спеленали для того, чтобы дать ему лекарство или постричь когти. Но я была храбрым котиком, рычала и билась, пока принц меня куда-то тащил.

Ровно до того момента, как моих волос ласково коснулась Шаенна и прошептала:

— Спи.

И меня словно выключили.

Выплывала из царства сна я более плавно. Медленно. Горло больше не жгло огнем, мне было тепло и уютно. Я перевернулась на бок и обняла подушку. Мягко. Слишком мягко для ортопедического матраса. Мягко и пушисто. Это меня окончательно и разбудило: я распахнула глаза и поняла, что лежу, уткнувшись лицом в мех. Красивый рыжий мех.

Села, хмуро осматривая место, где я оказалась. Хотелось бы сказать, что я ничего не помнила, что посчитала все дурным сном… Но если это сон, то я по-прежнему сплю. Потому что лежу на мехах абсолютно голая в незнакомой спальне. Окон здесь не было, но был пылающий жаром камин, пару кресел перед ним, украшающие стены фрески с изображением моря и гор. Я будто оказалась в стилизованном отеле. Подо что только стилизованном?

Здесь не было ни телефона, ни датчиков дыма под потолком, ни электричества в принципе, потому что освещало комнату лишь пламя камина.

И что мне делать?

Единственная дверь распахнулась и в комнату вплыла Шаенна, я лишь успела закопаться в шкуры.

— Уже проснулась? — поинтересовалась она. — Быстро ты развеяла мою магию!

— Вы мне что-то вкололи?

Русалка посмотрела на меня с сочувствием:

— Ах да, в вашем мире ведьм почти уничтожили. Глупцы.

Какая магия? Какие ведьмы?!

— Где моя одежда? Что вообще происходит?

— Расскажу, — Шаенна дошла до камина и опустилась в одно из кресел. — Если пообещаешь выслушать до конца.

— Я с преступниками сделок не заключаю.

Я решила, что провоцировать этих психов не буду, но и умолять их отпустить тоже не стану. Видно же, что они совсем двинутые. Здесь поможет только трезвая голова и разговор на равных.

— Преступники, — хмыкнула Шаенна. — Ты верно подметила. Чтобы вернуть свою возлюбленную, принцу Бладлейну пришлось приступить закон самого мироздания.

То есть это сейчас было чистосердечное признание? Или они настолько гордятся своим криминальным прошлым и настоящим?

— При чем здесь я? — задаю я логичный вопрос.

Ну захотелось принцу вернуть бывшую, пусть возвращает! Меня ему зачем похищать?

— Ты знаешь, кто ты? — Странная формулировка, но Шаенне даже ответ мой не нужен. Прежде чем я успеваю открыть рот, она продолжает: — Конечно, не знаешь. В твоем новом мире почти не осталось магии, как и в тебе — сил.

— Магия? — с психами вроде как надо ласково общаться, но я едва не поперхнулась смешком.

— Магия, — кивнула Шаенна и выставила вперед ладонь, на которой вдруг возникла… голограмма? По ее ладони, от запястья до кончиков пальцев прокатилась миниатюрная волна, прокатилась и исчезла.

Красиво. Неожиданно. Зрелищно.

Если вам пять лет.

— Хороший фокус. А камин сможешь потушить с другого конца комнаты?

— Я и цунами могу вызвать! — огрызнулась эта ведьма. — Но не после черного обряда!

Не надо мне никаких цунами.

— Ты меня и так чуть не утопила, — напомнила я. — Давай не будем про магию. Лучше скажи, где я, зачем я вам. Я обычная девушка, с более чем скромной финансовой подушкой. Никакой секретной информацией не владею…

— Ты возлюбленная принца Бладлейна.

Чего?! Того принца с пляжа?

— Если это шутка, то мне не смешно.

— Ради шуток я бы сквозь миры не прыгала, — сверкнула лиловыми глазами Шаенна, стащила с себя плащ и протянула мне: — Пойдем. Все расскажу по пути.

— По пути куда?

Сотрудничать с психами себе дороже, но и выяснить, к чему готовиться, тоже нужно. Может, получится узнать, где меня держат. Я сползла с кровати и завернулась в плащ, чтобы тут же едва не заорать. Не успела: влажная, словно Шаенна недавно промокла под дождем, ткань облепила кожу, чтобы внезапно превратиться в платье. Серебристо-серое, в пол, с длинными широкими рукавами и скромным вырезом-лодочкой.

— Давай больше без фокусов, — прижимая ладонь к груди, попросила эту иллюзионистку. Приподняв подол, я обнаружила кожаные ботинки, которые были мягкими, словно домашние тапочки.

— Совсем без фокусов не получится. Для меня магия — как для тебя вайфай или вода из-под крана.

— И ты хочешь убедить меня, что ты из другого мира?

— Я из этого мира. Но изучать другие тоже интересно.

Шаенна толкнула дверь и вышла, а мне не оставалось ничего иного, как последовать за ней. Спустившись по лестнице в конце коридора, я окончательно убедилась, что я в замке. Потому что сквозь арку открылся вид на внутренний двор.

Я смотрела кино про Средневековье. Тут было именно так. Огромный каменный двор, зажатый в тисках стен. С поправкой на чистоту. В смысле, в моем представлении во времена инквизиторов везде была грязь, солома и отходы чьей-либо жизнедеятельности. Выброшенный из окон мусор, вылитые помои. Здесь все было иначе, что лишний раз доказывало, что мы во времени не переместились. Просто это старый замок, может, сейчас музей.

Здесь было не оживленно, хотя уже рассвело, и показалось серенькое небо. Встретившиеся нам стражники больше косились на Шаенну, чем на меня, и предпочитали делать вид, что они статуи. Настоящие статуи тут тоже были: на постаменте в центре двора стояла фигура какого-то монстра вроде горгульи или демона. Раскрытые крылья, мощное, смутно напоминающее человеческое тело, длиннющий хвост и грозная морда с длинными клыками. Ночью такое приснится, заикой останешься! Но в сказочный антураж замка вполне вписывалось. Если раскручиваешь тему замка с проклятиями.

— Куда мы идем?

— Сначала на конюшни. Возьмем лошадей и прокатимся.

— Может, я лошадей боюсь?

— Ты? — усмехнулась Шаенна. — Я знаю о тебе все, Даша. Воды ты точно боишься, но не лошадей.

Ладно, уела. Я детстве я посещала конный клуб и лошадей обожала. Даже жалела, что после переезда не получилось вернуться к занятиям.

Но это не отменяет того, что меня изучали. Зачем?

— Давай по порядку, — начала или, вернее будет, продолжила я, огибая жуткую статую. — Что ты там говорила про возлюбленную принца?

— Ты — она. Ну, почти.

— Твое «почти» немного обнадеживает. Я настолько понравилась принцу, что он решил жениться на мне вслепую?

Я участвую в каком-то шоу, на участие в котором определенно не подписывалась!

— Что ты знаешь о фениксах? — Шаенна остановилась и посмотрела на меня в упор.

— Про птичку из Гарри Поттера?

— Хоть что-то, — пробормотала ведьма, закатив глаза.

— Ладно. Я не настолько необразованная и невежественная в мифических созданиях. Феникс — огненная птица, символ бессмертия. Когда приходит время умирать, она сгорает в пламени, чтобы восстать из пепла, переродиться… Я устала изображать Гугл, можно мы перейдем к разговору обо мне?

— Мы и так разговариваем о тебе, Даша. Или правильнее будет сказать — леди Гвендолин. Ты умерла в своем родном мире, чтобы переродиться на Земле. Но я тебя вернула, Феникс.

ГЛАВА 3

Я не знала смеяться мне или злиться. Злиться на то, что меня, как тех кроликов, разводят. Или просто звонить в специальное учреждение, потому что, кажется, эта Шаенна действительно верила в свои слова. Позвонить никуда я не могла по понятной причине, но что мне еще оставалось?

— Не веришь, — покачала головой ведьма-русалка и подалась вперед, перехватывая меня за руку и привлекая к себе. Прошептала, едва не касаясь моего уха: — Правильно делаешь. Я бы на твоем месте здесь никому не верила. И не доверяла.

— Даже тебе?

— Мне особенно, — она рассмеялась и отстранилась. — У меня свой интерес.

Она безумная. Сумасшедшая. А с психами нужно поосторожнее.

Мы как раз вошли на конюшню. Выступивший нам навстречу конюх тоже был в этой странной старинной одежде. Он же приготовил для нас лошадей.

— То есть мне лучше с тобой никуда не ездить?

— Придется, если хочешь узнать ответы. Если не хочешь, твое право.

Да какие тут ответы, Даш? С ними все ясно. Или нет? Самой бы с ума не сойти.

Повезло, что у моего платья были разрезы по бокам, иначе бы пришлось идти пешком. А так мы с красивой пегой лошадкой быстро нашли общий язык. Лошади вообще стали для меня якорем, неким знаком, что я в своем мире, а не как меня пытались убедить — в другом, мистическо-фантастическом. Впрочем, оказавшись за воротами замка, пришлось признать, что мы не на моей родине.

С холма отлично просматривались зеленая долина и широкая полоска реки, начинающая свой путь в лиственных лесах, теряющихся за горизонтом. Было похоже на летние европейские пейзажи. С поправкой на то, что сейчас зима. Или я была в отключке полгода!

Долину мы преодолели быстро, а в лесу выбрали дорогу, что уводила прочь от реки.

— Куда мы едем? — поинтересовалась я. — Почему ответы нельзя найти в замке?

— Потому что тебе нужны доказательства.

— Доказательства чего?

— Что ты Феникс.

Кажется, тогда у меня созрел план побега. Она сама сказала ей не доверять, а у меня теперь была лошадь. Документов, конечно, не было, но главное — выйти к крупному городу и найти местную полицию. Поэтому я решила ехать, куда еду, и заговаривать Шаенне зубы.

— Что значит — феникс?

— Дитя солнца, рожденная в самом сердце огненной стихии, — охотно ответила ведьма. — Единственная в своем роде. Душа феникса бессмертна и поэтому обладает способностью возвращаться. Перерождаться в другом теле, но сохранять всю мудрость прошлых жизней.

— С моей мудростью что-то пошло не так.

— Ты попала в мир без магии. Он выпил ее из тебя.

— Хороший обоснуй, — пробормотала я себе под нос. — И это все? Я должна помнить свои прошлые жизни? Ходячая энциклопедия? Это моя суперсила?

Даже обидно стало. Нет, память у меня всегда хорошая была, но суперскорость или лазерные лучи из глаз — это интереснее, чем простое перерождение.

— Тебе мало? — усмехнулась Шаенна.

Мне слишком много. Всего.

— Магии нужно учиться, — добавила ведьма. — Но для начала ее нужно восстановить.

— И как это сделать?

— Искупаться в Слепом море. Мы как раз туда едем.

При упоминании морей у меня зашевелились волоски на коже. К счастью, Шаенна ехала впереди и не могла видеть моего ужаса, наверняка, отразившегося на лице. Нужно было воплощать свой план немедленно, пока меня никуда не окунули!

— Так зачем это тебе? Все это? Я, озеро, магия…

— Ты нужна принцу Бладлейну.

— С которым я была в прошлой жизни? — я вспомнила молодого мужчину на пляже. Да, высокомерная рожа делала его старше, а так, думаю, ему не больше двадцати пяти. — Он же примерно мой ровесник или с помощью магии сохранился?

— Нет, принц молод. Просто время на Земле идет быстрее, чем в Эфоре. С твоей смерти прошло всего три года. Столько мне понадобилось, чтобы вытащить тебя обратно.

— Зачем?

— Для любви нет преград. Помни ты свою прошлую жизнь, у тебя бы даже не возникло подобных вопросов.

— То есть я искупаюсь в этом море и все вспомню?

— Вероятно.

Подыгрывать Шаенне становилось все сложнее и сложнее, и я поняла — пора. Пора заканчивать с этим цирком.

— Расскажи мне про Эфору. Может, мне нужно больше информации, чтобы вспомнить?

— Что ты хочешь знать?

— Да что угодно! Сколько у вас материков, сколько стран, где мы сейчас.

— У нас всего один материк, окруженный океаном. Но этот океан меньше, чем на Земле. В Эфоре больше суши, чем моря. И стран всего четыре: Гигельдас, Дракориж, Орижель и Мбрам. Мы сейчас находимся в Мбраме, на границе с Гигельдасом. Этот лес…

Дальше я не слушала, достаточно отстала, чтобы развернуть лошадь и направить ее в другую сторону. Подальше от ведьм, принцев и магии.

Лес был достаточно густым, чтобы я могла практически сразу затеряться среди деревьев, но таким, чтобы можно было спокойно проехать верхом. Вместо тропы я выбрала чащу и с каждой минутой все больше отдалялась от замка и ведьмы. Я поняла это по лесу, который становился все гуще и гуще. Но я не для того убегала от психопатов, чтобы потом потеряться. Нужно выйти к реке и идти вдоль, она будет ориентиром.

Понятия не имею сколько времени прошло, но, как я ни старалась прислушиваться, движение бурной реки уловить не могла. Казалось бы, в лесу тихо, не сравнить с шумом мегаполисов, разве что птицы поют. Но шума воды не было. В итоге я кружила и кружила по лесу, и гнала от себя зловещую мысль о том, что заблудилась. Но стоило об этом подумать, как я услышала цокот копыт и направила лошадь в ту сторону.

Лошадь. Люди. Дорога.

Я вырвалась на тропу и… В сердцах выругалась. Потому что это была Шаенна.

— Вот ты где! — улыбнулась она так, будто я оставила ее на пару минут, а не сбежала и неизвестно где была несколько часов. Как будто знала, что я так глупо себя выдам: — Прогулялась?

— Как? — напрямик спросила я. — Как ты оказалась на моем пути, если я ехала в другую сторону?

— Магия. Простенькое заклинание круга. Ты можешь бегать по лесу хоть весь день, все равно будешь возвращаться ко мне. Но ты же не веришь в магию.

Я не знала, почему она продолжает настаивать насчет магии, но поняла, что кружить по лесу тоже бесперспективно. Нужен другой план.

— Долго еще? — поинтересовалась я, возвращаясь в «строй» позади ведьмы.

— Совсем чуть-чуть.

«Чуть-чуть» оказалось часом или где-то около того. Мы больше не разговаривали: я не спрашивала, а Шаенна не спешила продолжать рассказ про «мироустройство». Но когда впереди показалась вода, я испытала знакомый с детства ужас.

Слепое море оказалось вовсе не морем, а озером в окружении громадных валунов, но настолько большим, что противоположный берег просматривался с трудом. Хорошей новостью было то, что волн в нем не было, плохой — эта ведьма действительно хотела меня в нем искупать. Хотя для начала она искупалась в нем сама. Шаенна привезла нас к природному пляжу, вбежала в море-озеро прямо в одежде и нырнула, оставаясь под водой целую вечность.

Я за эту вечность все губы искусала, но на старый трюк не повелась. Может, эта ведьма фридайвер, а вот я по-прежнему плавать не умею, поэтому осталась на берегу. Что не мешало мне нервничать. Но реальность превзошла все мои ожидания.

Шаенна не просто вынырнула, она выпорхнула из озера, зависла над водной гладью. Вместо серого неброского платья на ней снова было множество тесемок, зеленые волосы каким-то загадочным образом отросли и струились до пят. Ее кожа отливала серебром, а глаза сияли лиловым. Действительно сияли! Разве линзы могут дать такой эффект?

Я даже захотела глаза потереть, чтобы убедиться в том, что это иллюзия. Но иллюзия поманила меня к себе, и я пошла. Наверное, мне что-то дали, что-то такое, что напрочь отшибло инстинкт самосохранения, и подавило мою волю. Потому что я добровольно заходила в озеро. Вода была теплой и приятной, но мозг продолжал сигналить мне, что мы тонем.

— Пришло время все вспомнить.

Только не с головой!

Только не ныряй!

Нет!

Бульк.

Это я окончательно и бесповоротно оказалась в озере. Но, прежде чем я успела поседеть от страха (по-настоящему, а не с помощью окрашивания волос), с самого дна ко мне метнулись какие-то искорки. Яркие, оранжевые лучи закружили вокруг меня, закутывая в кокон. И я вдруг оказалась не в воде, а на каменной стене какого-то замка.

Это был определенно замок, но не тот, из которого я сегодня сбежала. Какой-то другой. Рядом со мной был принц. Только не сурово-высокомерный, а улыбающийся. Он будто был моложе.

— Вы очаровательны, леди Гвендолин.

— Мне часто это говорят, — отвечаю я игриво. — Но мое очарование — мое проклятие.

Принц серьезнеет.

— Я сделаю для вас все.

— Все?

— Тогда защитите меня.

Мы почти соприкасаемся пальцами, и видение исчезает. На смену ему приходит другое — я в каком-то роскошном зале. Большом и красивом. Гобелены с изображением войн, черный мрамор и много факелов. Принц рядом, но не только. Он ссорится с каким-то рыжеволосым мужчиной.

— Ты понимаешь что наделал, брат? Похитив феникса ты объявил войну не только Гигельдасу, но и Дракорижу.

— Не похитил, а спас, — рычит принц. — Она моя избранная.

— Она твоя погибель. Или ты ее.

Дальше эпизод стирается, и от следующего мне хочется утопиться в озере, потому что источник галлюцинаций транслирует нас с принцем в спальне, и как мы занимаемся тем самым на кровати, на знакомых шкурах. Он стягивает с меня тонкую преграду сорочки, целует в шею, в грудь, а я не то чтобы не сопротивляюсь. Мне все это приятно. Приятно настолько, что пальчики на ногах подгибаются. Тепло горит огнем, распаляясь изнутри. Так, что я готова вспыхнуть и обратиться в пепел.

— Давай дальше! — приказываю я этому кинотеатру, и все обрывается.

Я возвращаюсь в реальность и испытываю чувство дежавю. Я лежу на берегу, а надо мной склонился принц.

— Гвендолин.

В голосе мужчины было столько нежности и надежды, что я разозлилась. Ну что он заладил: Гвендолин, Гвендолин. Дарья я!

— Нет, ваше высочество. Я за нее.

Я потрясла головой, пытаясь отогнать видения, что только что у меня были. Будто в IMAX 3D посмотрела. И не только посмотрела… Поучаствовала и все на себе прочувствовала!

— Почему не сработало? — нахмурился принц. — Нужно снова в море.

Он опять нагнулся, и я поняла, что мне грозит очередной урок плавания с элементами ныряния.

Никаких морей!

— Не трогай! — приказала я и ударила принца кулаком в грудь.

Его высочество охнул, скривился, но это полбеды, мое запястье буквально вспыхнуло голубым пламенем. Как у газовых горелок! Да так ярко, что это пламя меня едва не ослепило, заодно чуть ли не напугав до нервной икоты. Но стоило подумать, что это вообще-то ненормально — схлопнулось.

Впиталось в кожу, прокатилось теплом по руке, к груди, разлилось по телу.

Но самое поразительное, пугающее и невероятное, что я теперь будто бы знала, что у этого тепла есть имя.

— Магия, — подошла к нам с принцем Шаенна. — Она к ней полностью вернулась.

— Я это почувствовал, — обиженно принц потер солнечное сплетение, — но почему она ничего не помнит?

— Разве? — уточнила у меня ведьма. — Ты ничего не вспомнила, Феникс?

— Что я должна была вспом…

В висках словно взорвалось болью. Как пламя вспыхнуло. Костром! Я схватилась за голову, ловя ртом воздух, пытаясь вдохнуть. Дышать получилось плохо, и я провалилась в черноту.

Чтобы очнуться в уже знакомой комнате, в знакомой постели, на знакомых мехах. Рядом сидел знакомый принц и медитировал на меня, а точнее, на свою возлюбленную, которой была я.

В прошлой жизни.

Вот не знаю, откуда ко мне пришло это знание, понимание. Может, действительно их море сработало, но я вспомнила этот мир. Магию. Не фокусы, не иллюзия, все взаправду. Что я обладала магией. Что обладаю сейчас.

И что я феникс.

На этом все мое понимание заканчивалось, потому что это было как узнать о существовании НЛО или о путешествиях во времени. Не в кино и в книгах, а на самом деле. Только в моем случае это было про реинкарнацию. Я родилась в одном мире, потом… умерла и переродилась в другом мире в новом теле.

Вопрос: почему я снова на первом уровне?

Память молчала, а вот принц был не из молчунов:

— Как ты себя чувствуешь?

Это было по меньшей мере неожиданно, потому что до этого он едва ли не хватал и не тряс меня в попытке выяснить, где его Гвендолин.

— Сейчас нормально, — честно ответила я. Голова больше не болела, мне было тепло. Если честно, никогда еще мне не было так тепло, я всегда и везде мерзла. Но рядом с принцем все равно было неловко, пусть даже мы оба были в одежде, и, судя по воспоминаниям, в отношениях, поэтому я отодвинулась подальше. Следом за мной потянулись каштановые пряди.

Что за?..

Я схватила длинную прядку и поднесла к глазам. Учитывая, что я постоянно меняла имидж и красила волосы лет с четырнадцати, то их настоящего цвета почти не помнила. Но вот он!

— Как такое возможно?

— Слепое море возвращает истинный облик, — охотно объяснил Блад. Так его звали. Так я звала его в прошлом.

Забив на волосы, я принялась рассматривать принца.

Сейчас, когда из его высочества ушла надменность, а между бровей разгладилась морщина гнева, я бы назвала его симпатичным. Правильные черты, по-мужски резкие. Глубоко посаженные глаза, отливающие синевой, густые ресницы, прямой нос и большеватые губы. Нет, не симпатичный, красавчик. Можно себя поздравить, во всех воплощениях у меня был хороший вкус на мужчин!

Во всех ли? Я поковырялась в памяти, но там по-прежнему были только Гвен с принцем, и то обрывочными эпизодами.

Пока я изучала Блада, он изучал меня.

— Ты узнала меня, Гв… — наверное, вспомнив, что у меня аллергия на это имя, он быстро исправился: — Феникс?

Я кивнула.

— Только давай без поцелуев. Для меня и так все слишком.

Блад грустно улыбнулся.

— Прости. Ты же знаешь, терпение не мой конек. Особенно после всего, что нам удалось пережить.

Не хочется его расстраивать, но я ничего такого не переживала. Память крутила кино, те эпизоды, что я видела, на повторе. Но не больше.

— Я тебя не знаю, — призналась.

— Но ты вспомнила! — прорычал принц, мигом теряя свое очарование.

Наверное, мне должно было стать страшно. Незнакомый мужчина, другой мир, магия, но… Я ненавидела, когда на меня повышали голос. У меня сразу выключался инстинкт самосохранения и включался тотальный игнор. Так было в детстве, в школе, в институте и на некоторых работах. То есть кричать на меня можно, но без толку. Я не пугаюсь, я просто будто со стороны наблюдаю и жду, пока человека отпустит.

Это качество не раз помогало мне в работе с клиентами. Поэтому, когда его высочество вскочил с постели и заметался по комнате, я уселась поудобнее и сложила руки на груди.

— Ведьма обманула меня, — он зарылся пальцами в волосы: — Ты должна была все вспомнить. Должна была вернуться такой, какой… покинула меня.

— Так, — протянула я. — Я никому ничего не должна. Я тут не по своей воле. Но мне не мешало бы узнать, зачем и кому я понадобилась.

Принц перестал изображать злого раненого медведя, тяжело вздохнул и осторожно опустился на край кровати.

— Что ты помнишь?

Быстро он взял себя в руки. Видимо, подозрительность отразилась на моем лице, потому что его высочество решил объяснить:

— Я три года пытался тебя вернуть. Нашел ведьму, которая согласилась провести черный обряд.

— Про «отпусти и забудь» в этом мире не слышали?

— Как я мог? — оскорбился принц. — Я поклялся всем, что ты будешь жить. Что мы будем вместе.

— И поэтому вы меня с ведьмой утопили в моем следующем воплощении?

— Нет, не утопили. Ты жива, здорова, к тебе вернулась магия, но почему-то не память.

Кажется, его величество, это действительно расстраивало. Как минимум. А меня расстраивало то, что я не владею информацией. Те кусочки, что мне показало их Море, скорее путали, чем что-то объясняли.

— Допустим, память можно вернуть и без магии. Мы можем заново познакомиться, и ты все мне расскажешь. Про себя и про меня заодно.

ГЛАВА 4

Принц колебался недолго. Между «убиваться, что с заклинанием не вышло» и возвращением моей памяти он сразу выбрал второе и начал с того, что официально представился:

— Бладлейн Хоррис, один из младших принцев Объединенных королевств Мбрама.

Там еще шло много титулов, но после третьего или четвертого я перестала запоминать. Гораздо интереснее было послушать про самого принца.

Прежде чем рассказать мне обо всем, Бладлейн приказал, чтобы нам принесли еду. Объяснил это тем, что до купания в Слепом море Шаенна настояла, чтобы меня ничем не кормили. Якобы еда в наших мирах отличается, и это могло нехорошо отразиться на моем желудке, заодно и на организме в целом. Теперь же ко мне вернулась магия, и можно было нормально поесть.

Есть мне не хотелось ровно до того момента, как слуги притащили подносы со всякими вкусностями. Птицу в каком-то кисло-сладком соусе, свежие овощи и золотистую крупу, по вкусу похожую на рис. Выпечки тоже не пожалели: к разнообразным лепешкам шли паштеты и пасты, а начинки в миниатюрных пирожках, похоже, не повторялись. Завтрак в нашем отеле отдыхает! Под рассказ Бладлейна я смела штуки четыре, и это при том, что тарелку с основным блюдом тоже оставила пустой. Никогда столько не ела, но, видимо, пространственный переход требовал восстановления энергии, а может, просто на нервах.

Мбрам напомнил мне земные ОАЭ с поправкой на колорит, здесь он был ближе к Европе. В каждом королевстве есть свой правитель, старший принц, он и является главой такого государства в государстве. В королевстве Бладлейна правит его брат Зейр, и, как оказалось, именно его я видела в своих воспоминаниях. Того, который не поддерживал его в решении жениться на Гвен.

Когда я рассказала об этом принцу, его глаза зажглись надеждой. Надеждой, что ко мне окончательно вернется память. Поэтому мы сразу договорились, что от Бладлейна я услышу лишь правду.

Познакомились мы банально для их мира. Блад приехал с визитом к отцу Гвендолин, увидел ее и не смог забыть. Очевидно, Гвендолин он тоже понравился, и они начали переписываться. Целый год переписывались, узнавали друг друга. Отец Гвендолин был против Бладлейна, и он ее выкрал. То есть помог бежать. Другая я была не против такого расклада, ей нравился принц. Они сбежали, тайно поженились и неделю наслаждались медовым месяцем.

Когда Блайдлен рассказывал об этом времени, на его лице расцветала теплая, немного мечтательная улыбка. Так заново переживают лучшие моменты своей жизни. О Гвендолин он рассказывал с таким трепетом, вспоминал о ней так нежно, что становилось немного завидно, а еще — понятно, что он не просто ее любил. Он в этой любви растворился, и был готов сделать ради нее и для нее все.

— Что случилось потом?

— Ты это не вспомнила?

Я покачала головой: дальше брачной ночи с принцем память меня не пускала.

— Тогда тебе достаточно будет знать того, что это был несчастный случай.

Я не стала расспрашивать подробностей. По крайней мере, пока. Что-то мне подсказывало, что это мне в любом случае не понравится. Знание о моей смерти.

После этого вопроса разговор не клеился, и принц решил дать мне отдохнуть.

— Ты так и не спросил моего имени, — напомнила я, когда он собрался уходить.

Бладлейн склонился и поцеловал мне руку, едва коснувшись губами тыльной стороны ладони. Он вообще вел себя предельно вежливо, чем поднял мою о нем оценку.

— Давай оставим его в тайне. Мне все равно сложно называть тебя другим именем. Для меня ты всегда останешься Гвендолин.

Я устала доказывать, что я не я, и имя не мое, но соглашаться не собиралась.

— Имя Гвендолин кажется мне чужим.

— Тогда я буду называть тебя Фениксом, — нашел компромисс Бладлейн. — Леди Феникс, так будет правильнее, пока ты меня не вспомнишь.

— А если не вспомню?

— Вспомнишь. Клянусь.

Учитывая зацикленность принца на клятвах, у меня на этом моменте пробежал холодок по коже. Из разряда: не умеешь — научим, не хочешь — заставим!

— Я могу поговорить с Шаенной? — поинтересовалась я.

— Зачем?

— Это женский вопрос, — решила я не нагнетать, — и она единственная женщина, которую я здесь знаю.

Ответ принца удовлетворил, он ушел, а спустя полчаса в моей спальне появилась ведьма. Я как раз доедала десерт, какое-то интересное суфле с цитрусовым вкусом.

— Ты что-то хотела, Феникс? — спросила Шаенна без церемоний. С ней вообще все было просто. Например, она не убеждала меня, что я Гвендолин.

— Да, хотела, — кивнула я, отставив креманку. — Я хочу домой. В свой немагический мир.

Ведьма не изменилась в лице: совсем не удивилась, будто ждала чего-то подобного.

— Это невозможно.

Никто не говорил, что будет легко. Я не вчера родилась, чтобы не сопоставить одно с другим: Шаенна помогла Бладлейну не за красивые глаза и не из сочувствия над бедным, потерявшим любовь принцем. Значит, ей что-то от него нужно, и, возможно, мы с ней тоже сможем договориться. Как девочки.

— Понимаю, — я вскинула руки. — У вас с принцем сделка. Но может, мы с тобой можем заключить свою? Я вроде как Феникс. Могу вспомнить что-то интересное.

— Вспомнить? — хмыкнула Шаенна. — Все, что ты можешь вспомнить — это жизнь леди Гвендолин. Например, как сильно любила принца. И жить с ним счастливо.

— Я не хочу вспоминать жизнь леди Г. Я хочу продолжать жить свою.

— Это невозможно, — повторила Шаенна, и я разозлилась.

Вот ведьма! Действительно, ведьма. С полки памяти Феникса мне прилетело знание, что в Эфоре их не любят. Ведьмы проводят запрещенные ритуалы, черпают силы от природы, иссушая ее. Это значит, что Шаенна злодейка? В моей истории так точно. Но еще фениксова библиотека подкинула информацию, что ведьмы достаточно продажны. То есть работают исключительно на себя и для своего блага.

— Дело в цене? Или боишься, что принц не заплатит.

— Нет, — покачала головой Шаенна. — Магия к тебе вернулась, так что Бладлейн выполнил мои условия.

— Значит, ты просто не хочешь?

— Значит, я просто не могу. Возвращение феникса — это, как вы там в своем мире говорите, билет в один конец. Есть черный обряд о том, как вернуть тебя в Эфору, а вот обряда, как забросить в следующее воплощение — нет. Кроме того, чтобы убить.

— Убить?!

Мысль о том, что мне придется убиться, как-то совсем не вдохновляла. Скорее демотивировала.

— Ты феникс, — объяснила Шаенна. — После смерти получишь новую жизнь, но, конечно, не ту, которая у тебя была. Совсем другую.

— Почему?

— Потому что так работает мироздание.

Одно то, что у нее получилось меня выдернуть, было большой удачей, и то со второй попытки. Оказывается, именно Шаенна была виновата в моей аквафобии, она чуть не утащила меня под воду еще в детстве. Но тогда ничего не вышло, и ей пришлось ждать годы. Наблюдать за мной. Ведьмы умели заглядывать в другие миры, но для черного обряда Шаенне потребовалось все ее могущество. Второго такого не выдержит либо она, либо я. Мироздание такого фокуса больше не пропустит: лазейка закрылась и через нее больше не пройти.

Объяснения ведьмы не заняли много времени, но выходило, что я действительно не могу вернуться. Ни к своей семье, ни к любимой работе, ни в свою милую уютную квартиру. Для земной жизни я умерла. И все мои фениксовы инстинкты подсказывали, что Шаенна не лжет. Не знаю, как это работало, но я поняла, что все это правда.

Назад дороги нет.

Либо новая жизнь, либо вот такая со старыми дырками.

К этому выводу я пришла уже лежа в постели, свернувшись в клубочек, и пытаясь все осознать, а до этого послала Шаенну и прогнала. «Убирайся» там было самым простым словом, но видеть ее я больше не могла. Дружить с тем, кто тебе жизнь испортил — сложно. А начинать новую жизнь еще сложнее.

Но теперь придется.

Я промучилась над этой мыслью всю ночь и утром чувствовала себя разбитой. Но вместе с тем понимала: можно лежать до следующего воплощения, а можно попробовать жить дальше.

Если жизнь подбросила вам лимон, то нужно, по крайней мере, убедиться в том, насколько он кислый. И дальше по тексту. Рассмотреть все плюсы и минусы.

Раз. Мне достался волшебный мир. Средневековый, без трубопровода, электричества и мобильной связи. Зато с магией.

Два. Я обладаю магией. Пока еще не разобралась, как она работает, но не было еще штуки, с которой я не справилась. Нет инструкции? Поищем! Совсем нет? Метод «тыка» еще никто не отменял! К тому же, я вроде как крутая птица и даже леди.

Три. У меня есть принц. И я пока не решила к какому пункту его отнести: к минусам и плюсам. Первое впечатление штука коварная, а Бладлейн меня совсем не впечатлил. Внешностью не обделен, манерами тоже, но вот то, что он считал меня другим человеком, мягко говоря, было не айс. Тем не менее подумав, я решила дать принцу шанс.

Может, он вообще моя судьба, как в «Чужестранке».

Кажется, мысль о том, что мы не с того начали, пришла в голову не только мне. Потому что на следующий день высокомерие и нетерпение Бладлейна куда-то подевались. Принц был со мной само очарование. Сначала мы позавтракали в огромном красивом зале, затем Бладлейн показал мне свой замок и сад. Зажатый между стен крепостей, сад оказался островком свежести и красоты: в нем цвели великолепные деревья оранжевыми цветами.

— Сейчас весна? — удивилась я, нежно прикасаясь к крупным, как у магнолии, лепесткам и вдыхая их божественный сладкий аромат.

— Нет. Цветение поддерживает моя магия. Это подарок тебе.

— Мои любимые цветы.

Знание пришло откуда-то из подсознания, но я поняла, что это правда. Я их люблю, и Гвен любила тоже.

Принц сверкнул глазами, но от комментариев воздержался. Он вообще не нарушал слово и не называл меня именем бывшей возлюбленной. Зато в следующие дни просто завалил подарками, которые, уверена, для Гвендолин имели смысл, а для меня были просто приятностями. Например, мне понравились наши прогулки по крепости, которые вполне можно было назвать свиданиями, потому что Бладлейн действительно за мной ухаживал. То пикник на пляже устроит — в шатре, то какие-то драгоценные украшения презентует, то велит приготовить морепродукты, которые в Мбраме оказались нереально вкусными, то закажет живую музыку у местных трубадуров.

Я понимала, что всякие трогательные мелочи — это попытка принца бороться с моей амнезией, но спустя пару недель начала проникаться. Ухаживал Бладлейн красиво, как настоящий принц. Какая девушка перед этим устоит? И поссорились мы всего однажды, когда я заявила, что хочу изучать магию, а Бладлейн ответил: «Нет». Я как современная самостоятельная женщина этого вообще не поняла. Как нет? Вижу цель, не вижу препятствий. Ну, кроме нежелания принца.

Целый вечер мы не разговаривали, и на утро принц пришел мириться. Извинился и объяснил:

— Магия феникса слишком могущественная и непокорная. Гвендолин погибла, используя собственную магию.

— То есть, поэтому в замке «нет» библиотеки? То есть не вообще, а для меня?

Конечно, как только я решила здесь остаться, я поняла, что мне надо изучать мир и свою силушку фениксову. Как-то привыкла распоряжаться всеми своими ресурсами. Ну и немножечко хотела колдовать. А кто бы на моем месте не хотел? Магия же!

Впервые увидев собственное отражение в большом зеркале в одном из замковых залов, я окончательно уверилась, что она существует. Слепое море меня изменило. Вместо платинового карэ у меня теперь были каштановые волосы до пояса, шелковистые и блестящие. Брови стали гуще, глаза ярче, а кожа нежно-персиковой. Никакой серости, кругов под глазами или прыщей. Я по-прежнему была собой, но стала… Лучшей версией себя что ли.

Но дело было далеко не во внешности. Я чувствовала магию внутри, она струилась под кожей и ждала, когда же я ей воспользуюсь. Кто бы мог подумать, что я столкнусь с препятствием в лице принца.

— Если она такая непокорная, мне тем более нужно ее освоить!

— Нет, — уперся принц, сложив руки на груди. — Тебе это не нужно. Можно жить и без магии, многие люди живут без нее.

— Но я не человек, я феникс.

— Ты женщина.

Так! Кажется, это местная версия: «Милая, твое место на кухне, поэтому рожай борщ, вари детей».

— В моем мире женщины получают образование наравне с мужчинами. К тому же, насколько я теперь знаю, в прошлой жизни я тоже была образованной и владела магией.

— Не владела, — мрачно уточнил Бладлейн. — Но пыталась научиться. Можно сказать, в прошлый раз я поддержал тебя в этом стремлении.

Что мешает поддержать меня снова? Ах да, моя гибель.

— Как я умерла? — поинтересовалась на этот раз без вызова. Видно же, что тема для принца болезненная.

— Это точно не то, что тебе нужно знать, — отрезал его высочество. — Особенно, если сама не вспомнила.

— А может, хватит говорить загадками, — предложила я и сделала ход конем. — Я думала между нами нет секретов.

Бладлейн дрогнул, на его лице заиграли желваки. Но оказалось я рано обрадовалась.

— Шаенна рекомендовала не рассказывать тебе о собственной смерти. Никто не должен знать, как умрет. Это может напугать тебя, а ты только что прошла между мирами.

По-моему, кому-то стоит помнить, что она ведьма, а не психоаналитик!

— Другим может и не нужно знать, как они умрут, но я феникс. Рано или поздно я все равно все вспомню. С твоей помощью или без. Но магии тоже буду учиться. Опять же, с твоей помощью или без.

Бладлейн принял вид, будто пытался разжевать лимон: очевидно, боролся между желанием меня послать и нежеланием снова ссориться. Я вот, честно, понимала, почему дома у меня не складывались отношения с мужчинами. Характер у меня сложный, а натура деятельная. Приказы я не понимаю, либо идем навстречу друг другу, либо расстаемся.

Наверное, что-то такое принц прочел в выражении моего лица, потому что тяжело вздохнул, смиряясь с тем, что его нежной и ласковой Гвендолин нет, и нужно брать, что дали.

— Месяц, — предложил Бладлейн. — Давай немного подождем, любовь моя. Чтобы я был уверен в том, что ты полностью восстановилась после возрождения. А после я дам тебе доступ к магической библиотеке и лично обучу магии.

— И расскажешь, почему я умерла.

— Если захочешь.

Подумав, что никуда моя магия не убежит, я согласилась.

— Хорошо. Только мне все равно нужны знания. Не по магии, так про Эфору.

— Это можно устроить.

Доступ в библиотеку я все-таки получила: огромную и старинную. С тяжелыми деревянными шкафами, столами и креслами, с балкончиками на втором этаже и витражом с изображением демонического существа, двойника статуи в центре двора. Чувство было, если бы я оказалась где-нибудь в Оксфорде! Хотя это для меня библиотека выглядела старинной, а для Бладлейна это была просто библиотека. Что примечательно здесь не было не пылинки, отчего ко мне впервые закралась мысль, что возможно для уборки тоже используют магию. Ну или принц чистюля!

В библиотеке я проводила пару часов в день, к счастью, язык и даже языки я знала. То есть, помнила из своей прошлой жизни. Иногда Бладлейн присоединялся ко мне, и тогда я забрасывала его вопросами. О мире, о Мбраме, о магии. В другое время за мной продолжались ухаживание, и однажды мы даже поцеловались.

Точнее, принц поцеловал меня первым. Мы просто были в саду, сидели на скамейке, он подался вперед, и наши губы соприкоснулись. Бладлейн умел целоваться, сменяя мягкость настойчивостью и наоборот. Наш поцелуй длился и длился, перерастая то в нежный, то в страстный. У меня даже голова закружилась ни то от этого микса, ни то от недостатка воздуха. Но стоило нам оторваться друг от друга, я почувствовала себя словно пьяная. Не знаю, это во мне память Гвен говорила, или я сама загорелась от ухаживаний принца, но мне было приятно. Очень приятно. Поэтому я поцеловала его в ответ, за что оказалась в его объятиях и лежащей на скамье.

Ух! Все слишком быстро. Или не слишком? Раз в этом мире мы вроде как женаты. И вообще он мне нравится. Нравится? Нравится. И все, что он делает — тоже.

— Гвен, — простонал принц, уткнувшись губами мне в шею. Приятно, между прочим, но чужое имя мигом вытолкнула меня из чувственного забвенья.

Оттолкнуть Бладлейна было непросто: он мужчина высокий и вцепился в меня, как утопающий в спасательный круг. Ассоциация так себе для любовного настроя. Но когда я заехала принцу по коленке. По коленке! Он сам от меня отпрянул.

Правда, таким злым я его еще не видела. Бладлейна перекосило, черты лица заострились, а без того яркие глаза загорелись каким-то потусторонним пугающим светом. Не то слово — пугающим. У меня все внутри перевернулось, захотелось спрятаться за лавку или заползти под нее. По крайней мере, в первый момент. Потом принц отвернулся, спрятал лицо в ладонях, тяжело дыша и стараясь успокоиться.

А до меня дошло, что я только что познакомилась с его магией. Все эти дни я думала про собственную магию, но не задумалась о том, какая она у других. Какая она бывает вообще? В книгах из библиотеки, как назло, ничего про волшебство не было.

— Я не хотел тебя пугать, — покаялся принц. — Как ты могла подумать, что я смогу тебе навредить? Ты для меня все, Феникс.

Это меня и встряхнуло. Потому что любовь Бладлейна больше напоминала одержимость. Приворот. Да хотя бы взять то, что он Гвендолин с того света пытался достать. И достал же!

— Мне кажется, нам нужно сделать перерыв в наших отношениях, — предложила я.

— А? — не понял принц.

— Послушай, ты все еще влюблен в Гвен, а я не она. Тебе нужно примириться с этой мыслью. Ты мне нравишься, Блад, но мне совершенно не нравится, что ты влюблен в другую. Так может, побыть порознь? Дать себе время подумать.

— Время? — Бладлейн с психологией был незнаком и смотрел на меня так, будто я предлагала, как минимум, разрушить его замок. Как максимум — весь его хрупкий мир.

— Хотя бы пару дней. Лучше неделю. Просто не будем видеться в этом время.

Честно ждала, что принц снова встанет в позу, но он меня приятно удивил. Он поднялся и заявил:

— Если ты просишь.

А после откланялся.

Я же поздравила себя с победой. Мне действительно нужна была пауза на подумать. Подумать, насколько сильно я хочу продолжать отношения с Бладлейном. Он принц, умеет ухаживать, умеет уступать, вот как сегодня. Но его зацикленность на моей прошлой личности… Мягко говоря, раздражает. И если ничего не изменится, придется сказать принцу: «Пока!»

Иначе всю мою старую новую жизнь меня будет преследовать призрак Гвендолин.

Правда, стоило остаться одной, я почувствовала себя одиноко. То ли во мне все-таки заговорил призрак, то ли я уже привыкла к обществу принца. Странно, потому что на Земле я не страдала от одиночества, я всегда знала, чем себя занять. Хотя, если быть совсем честной, занималась я в основном учебой и работой. Периодически в это вклинивался фитнес, прогулки в парках, поход в салон, чтобы обновить цвет волос и сделать маникюр. Друзей у меня не было, так, пара приятелей, и грустить было просто не о ком, но почему-то грустилось. Будто Бладлейн заполнял собой какую-то брешь в моей душе, а теперь я его послала.

Но не в моем характере было сидеть и рефлексировать, я решила сама найти принца. Скажу, что передумала. На следующее утро я так и сделала, направилась в его комнаты. Бладлейн в это время частенько бывал в кабинете и занимался делами замка или принадлежащих ему земель. Кабинет располагался недалеко от моих комнат: перейти через анфиладу и свернуть в коридор налево. Никто меня не сопровождал, вообще в замке было мало слуг или охранников. Что странно, потому что в такой махине могло жить множество людей, но за все время я видела конюха, пару служанок и скромную гвардию стражников.

Я дошла до резной, приоткрытой в кабинет двери и почти постучала, собираясь сделать Бладлейну сюрприз. Но едва занесла кулак, как услышала голос принца:

— Мне нужно вернуть Гвен.

Руку я отдернула инстинктивно. На автомате.

От шока.

Никогда не занималась подслушиванием и даже порицала сплетников. Но когда обсуждают тебя…

— Ты уже это сделал. — Тягучий соблазнительный голос Шаенны я узнала сразу.

— Нет, ты меня обманула! Ты притащила какую-то девчонку, которая ликом похожа на Гвендолин. Но она не она!

Девчонка? А вот это неприятно. Больно даже. Обидно.

— Я об этом предупреждала. Феникс прожила новую жизнь. Со временем она все вспомнит.

— И забудет другую жизнь.

— Нет, конечно.

От треска дерева я подпрыгнула: кажется, Бладлейн ударил по столу. Ну или стеллажи ломает. Но даже это меня не останавливает, я как приклеенная не могу отойти от двери.

Конец ознакомительного фрагмента.