Эксперимент в Даймонде. Пора сделать выбор

Ксения Катринская

В небольшом городке Даймонд по ночам происходит нечто сверхъестественное: без приглашения наведываются скрытные гости, желающие понять человеческую сущность и попытаться изменить ее. Но как именно они хотят это сделать и удастся ли им осуществить свой план?

Глава 2

Человека звали Максимом. Он проснулся утром и обнаружил подушку мокрой от пота. Выбравшись из—под одеяла и не заправив постель, Максим ринулся в ванную комнату, поскорее включил воду в душе и встал под прохладную струю. Точные воспоминания о сегодняшнем сне преследовали его и не давали разуму покоя ни на долю секунды. Юноша ясно видел перед собой ту картину, которая поглотила его покой и боевой дух ночью. Как же Максиму хотелось забыть обо всем! Но поделом ему.

Собравшись с истерической скоростью, он выбежал из дома и чуть не сбил с ног соседа, возвращавшегося домой из продуктового магазина. Максим ничего не сказал, захотел побежать дальше, но тот окликнул его:

— А у вас спичек не найдется? Все разобрали.

Кожа покрылась мурашками, а Максим решил не поворачиваться лицом к соседу и кое—как выдавил из себя: «Неа». И ушел прочь.

Через полчаса выяснилось, что друзья уже долго ждут его в сквере, распластавшись на скамейке. Вид у них был расслабленный, слышались отрывистые смешки.

— Здорово, Макс!

— Ну ты чего такой кислый, а?

— Еще не проснулся, — ответил за него Илья, повертев в руке наполовину пустой бутылкой. — Перебрал.

— Нормально, — отозвался Олег.

Максим кивнул и сел рядом с товарищами. Илья хлопнул его по плечу:

— Очнись давай. Вчера такой куш сорвали вместе, надо отметить. Верно, парни?

Двое, не считая Максима, согласились с таким привлекательным предложением. Правда, один из них не очень охотно: сперва он убедился, что Олег ответил «да», что Илья при этой мысли расплылся в блаженной улыбке, а потом и сам мотнул головой, мол, и он не против.

Максим никого не слушал, голоса его «братьев по духу» где-то терялись и превращались в беззвучье. Он думал, он вспоминал и кусал губы.

— Пойдем в лес, разведем костер и будем сосиски жарить еще! — продолжал явный лидер их небольшой банды. — Заскочить еще в ларек надо. Да?

Олег легко толкнул Максима, желая восстановить с ним связь. Тот очнулся наконец и осознал, что у него уже нет сил держать переживания об известной вещи в себе, поэтому решил обо всем рассказать парням.

Он рассказывал, порой останавливаясь и жадно втягивая в себя воздух, как будто его не хватало вполне. Товарищи слушали его с выпученными и полными непонимания глазами. Видимо, им казалось, что кое—кто (для них, конечно, очевидно, кто именно) из компании слетел с катушек. Ну правда, зачем такую ерунду всем рассказывать и еще с таким жаром, из-за пустяка настолько расстраиваться, когда столько дел у них впереди. Подумаешь, сон какой-то у него. Кошмары. Пусть не пугается. Не маленький ведь.

Максим надеялся — хоть кто-нибудь скажет ему что-то утешительное и окончательно его убедит в том, что все это из-за вчерашнего «веселья». Однако в глазах Ильи и Олега не удалось найти поддержки. Они послушали его, сказали забить болт на все и продолжить их праздник, после чего вернулись к прерванной беседе.

Зато Андрей к ним не присоединился и сел поближе к Максиму. Он шепнул ему, что сейчас испытывает такие же ощущения. У него не получается избавиться от страха уже все утро, и он чувствует себя словно дезориентированным.

— Кошмар этот был сном, но он мне казался таким реалистичным, что я до сих пор не могу прийти в себя, — стараясь говорить как можно тише, чтобы его никто, кроме Максима, не услышал, сказал Андрей.

— Хватит там шушукаться! — воскликнул Илья. — Все, пора ехать, а то с носом сегодня останемся!

Илья и Олег вскочили и не торопясь пошли на парковку. Оставшиеся двое нехотя встали, переглянулись и, пожав плечами, поплелись за ними. Может, они и правы: нужно как-тоотвлечься, расслабиться, позабавиться. Глядишь, и все само собой пройдет.

Следующим утром Максим чуть не упал с кровати, когда проснулся. Глаза его готовы были выпрыгнуть наружу вместе с быстро бьющимся сердцем. Он накинул на плечи тяжелое одеяло и опустил ноги на холодный пол, чуть не задев осколки, мирно лежавшие на нем. Максим собрал их и выкинул в мусорное ведро вместе с уцелевшими бутылками, в корзину для белья наспех забросил испачканные брюки и футболку. Затем стрелой вылетел на улицу и с жадностью сделал глоток свежего, чистого воздуха. Он начал дышать глубоко, пытаясь успокоиться, даже попробовал считать птиц, разгуливающих по двору. Посмотрел на часы и направился к Илье — сегодня собираются у него дома.

— Я красок накупил, — сообщил тот, подбрасывая один из баллончиков. — Спрячьте в том рюкзаке, с собой возьмем да двинемся. До вечера еще ого—го сколько времени!

Четверо вновь стали бродить по городским улицам, а прохожие — хорошо знавшие их и «очень уважавшие» — обходили их стороной, опустив взгляд и замолкнув на несколько мгновений.

Олег выбросил пустую пачку чипсов под скамейку в сквере, а Андрей и Максим щелкали семечки, кожура которых летела прямо на чистую траву. Илья шел немного впереди остальных, всасывая содержимое новой бутылки. На этот раз она была меньшего размера.

Максим на сей раз отказался от такого угощения, посчитав его причиной своих не самых лучших сновидений — где-то и когда—то он, помнится, читал об этом то ли в книге, то ли в газете, то ли в интернете, то ли слышал от знакомых. Впрочем, это не так уж и важно.

К вечеру, когда уже знатно потемнело, дружная компания добралась до школы. Поблизости не было никого — тишь да гладь. Каждый из компании схватил по баллончику краски и приступил к творчеству на стенах учебного заведения. То, что товарищи изображали, вряд ли можно было отнести к приличному искусству, но им такое занятие было вполне по душе, поэтому они и не думали останавливаться.

— Чем вы тут занимаетесь, молодые люди?! — строго спросил некий мужчина, остановившийся неподалеку.

— Искусством, — ответил Олег.

— Мы художники, — подхватили Максим и Андрей.

— Прекратите сейчас же! Бесстыдники, портите здание своими недорисунками и недонадписями!

— Иди, куда шел, — фыркнул Илья. — Нам не мешай!

— Я сейчас полицию вызову, хулиганы!

Илья кинул пустой баллончик в мешавшего ему работать человека и прикрикнул на него, другие схватили мелкие камешки и последовали примеру грозы их команды мастеров.

Мужчина увернулся и отошел в сторону, а к нему подбежали еще несколько заинтересованных поднявшимся шумом лиц.

— Давайте я позвоню, держите их!

Четверо побросали свои принадлежности и рванули к забору, перелезли через него и умчались как можно скорее. Только их и видели.

Когда все нахохотались и удовлетворились потехой, пусть и не до конца оправдавшей их ожиданий, разошлись по квартирам и стали отдыхать уже по отдельности, кто как умеет.

Натянутая улыбка сошла с лица нашего Максима, как только он очутился в своей маленькой комнатке. В ней царил хаос, который соглашается на любую возможность восторжествовать, пусть даже в таких ничтожных масштабах. Обычно он порождается в голове, а со временем выливается во все окружающее пространство, постепенно заполняя его. Он подобен шару, который надувается и расширяется, вбирая в себя больше и больше воздуха. И теперь эта анархия все сильнее с каждым днем овладевала человеком, проживающим в этой квартире, не оставляя ему шансов контролировать свои разум и душу и сохранять их в порядке. Сумбур изнутри переходил наружу, причем преодолевал границы указанной комнатки. Да, для него никаких границ не существует, только если человек сам не спохватится и не заставит теперь уже хаос подчиниться ему, если он сам не сможет поставить ему ограничения, а вероятно, и вовсе покинуть его тело. Вопрос остается только в том, как именно это осуществить.

Максим кинул на табуретку чей—то телефон, найденный в автобусе, какую—то мелочь, отобранная у кого—то мелочь, и почувствовал, что сегодня сон будет более приятным. Он ведь ничего не пил, кроме чистой воды, за что его организм был особенно ему благодарен. Если информация не врет, то отказ от вредных привычек может помочь избавиться от кошмаров. Правда, Максим и не собирался навсегда отказываться от них, только временно. Все же надо попробовать.

Молодой Бершев лег на кровать и накрылся одеялом. Он пролежал с открытыми глазами пару минут, а потом свесил ноги и поплелся к окну, чтобы его открыть и позволить свежему воздуху прогуляться по душной крохотной спальне.

Залез снова на кровать. Еще пятнадцать минут пролетели — сон не пришел. Максим ворочался: ему никак не удавалось найти для себя удобное положение, словно что-то ему постоянно мешало. Опять он встал и, пользуясь лишь светом уличных фонарей и луны, достал из шкафчика единственную кружку, налил в нее воды и выпил. Вернулся в спальню. Стало значительно приятнее: было очень свежо.

Наконец Максим задремал.

Он в темном лесу глубокой ночью. Над ним небо, окрашенное в черный цвет, а сквозь него не пробивается свет от белого диска, обычно видного в это время суток. Под ногами — засохшая листва, а кругом высокие деревья, охваченные жарким пламенем. Бершев в ужасе то бежит прямо, то сворачивает куда—нибудь в надежде выйти на тропинку, выводящую отсюда. Огонь становится все яростнее, он усиливается с каждым шагом человека и с каждой его попыткой ускориться и не жалеет сил. Максим падает, задыхается от удушающего дыма и старательно ползет по безжизненной траве, которая еще не подверглась нападению со стороны пожара. Кажется, из леса нет выхода, а свирепое пламя так и будет царствовать здесь вечно. Никакие дожди или даже наводнения, если они возможны в этой местности, не сумеют его одолеть, какой бы невероятной мощью они ни обладали. Максим еще не знает этого наверняка, но мысль о том закрадывается в его сознание, становясь очевиднее с каждой минутой. Он не знает, что происходящее с ним прямо сейчас — всего—навсего страшный, кошмарный сон. Он уверен, что это реальность, в которой оказался неизвестным образом. Бершев не помнит, как попал в лес, почему он угодил в огненную ловушку, однако ему подобные несостыковки казались столь незначительными, что ему и не приходило в голову предположить: он спит, поэтому можно не беспокоиться.

Но Максиму некогда углубляться в размышления — нужно, нет, совершенно необходимо выбираться из этих горячих пламенных сетей. Он бежит дальше, а внимательный огонь следует за ним по пятам и окружает его, жаром пышет в лицо и снова валит на землю. Лесной пожар становится могущественнее, его нельзя победить, с ним нельзя договориться: он никого не щадит.

Он повсюду. Пылающий цилиндр закрыл Максима от остального мира и обрушился на него всей своей желтой тяжестью.

Человек резко вскочил и оглянулся: лес исчез вместе с жестоким огнем. Бершев высунулся в окно и начал усиленно поглощать утренний воздух. О мокрой футболке он подумал лишь потом и переоделся.

Взгляд Максима пал на настенные часы: стрелки едва достигли четырех часов. Он решил больше не спать сегодня и, схватив себя за голову, сел на пол.

Один и тот же пугающий сон, каждый раз ошибочно принимаемый за реальность. Всякий шорох, всякое касание кажутся настоящими, и во время своего пребывания в сонном царстве у Максима на этот счет не возникает никаких сомнений. Однако ему это изрядно надоело: он чувствовал себя посмешищем, трусом, который испугался детского кошмара, который вообразил себе огненное чудовище и сдался ему. Узнал бы о том Илья — Бершев не избежал бы позора и преследующих его в течение всей оставшейся жизни взрывов издевательского хохота.

Максим ударил ладонями пол и, громко хлопнув входной дверью, выбежал на улицу.