Семейный бизнес. От перемены мест…

Ксения Игоревна Руднева, 2017

После долгих колебаний Маша все-таки решается последовать за Егором в его родной город. Тем более мужчина оставил прощальный подарок – авиабилеты с открытой датой, который вроде как прозрачно намекал: девушку там ждут. По приезду оказалось – действительно ждали: и Соболев, и новые неприятности, и очередное расследование в придачу…

Глава 4

— Маша, а мне ты ничего сказать не хочешь? — заявился Соболев с самым оскорбленным видом на свете.

— Только то, что о свадьбе через месяц можешь и не мечтать. И еще то, что у тебя с чувством юмора фигово, — пожала я плечами и переглянулась с Лехой. Уж тот-то точно понял, что насчет беременности я преувеличила.

— Так ты ей наврала что ли? — не понял Егор.

— А нечего про меня гадости за спиной говорить!

— Слышала да? — обнял меня мужчина.

— Я, конечно, сегодня не фонтан, но больно уж ее распирало.

— Это все хорошо, голубки, — хлопнул в ладоши Алексей, — Но дела не ждут. Я тут нарыл кое-что на подозреваемых… — достал тот из кейса до боли знакомые синие папочки.

Не успела я как следует отойти от одного стресса, как на тебе — другой.

— Только не досье, — простонала я в потолок, а Егор, поняв в чем дело, рассмеялся.

— Давайте посерьезнее, — призвал нас к порядку Петров. — Меня вообще-то Ленка дома ждет.

Мужчины чинно расселись за столом, а я, припомнив, что в прошлый раз из этих бумажек ничего особо интересного и полезного почерпнуть не удалось, отправилась заваривать чай, прислушиваясь к их разговору в пол-уха.

Вкратце о претендентах на пропавшую картину поведал Леха следующее. Ольга Борисовна Ставская, тридцатипятилетняя хозяйка весьма процветающей сети салонов красоты и по совместительству любовница нынешнего главы местной администрации. Детей нет, не замужем, живет дама в свое удовольствие и, судя по всему, не бедствует, имеет в наличии недвижимость и автомобиль представительского класса. Долгов, ни официальных, ни по слухам, за Ставской не числится. Искусством она, конечно, интересуется, но отъявленной фанаткой прекрасного никогда не слыла. Из-за чего мужчины сообща сделали вывод, что вероятность ее участия в ограблении минимальна. То же мне, статисты-математики!

Виктор Иванович Машков, давний приятель Соболева-старшего, имеет более чем доходный бизнес — небольшой ювелирный завод, уже пару лет как вышел на пенсию и передал бразды правления сыну, Машкову Игорю Викторовичу. Была у Машкова еще и дочь, но лет десять назад покончила с собой. Поговаривают, что перед этим девушка весьма продолжительное время баловалась наркотиками, что и сыграло немаловажную роль в ее выборе.

При упоминании о дури меня аж передернуло: самый паршивый опыт в моей жизни.

Картиной товарищ интересовался довольно-таки энергично и в желании ее приобрести был настойчив, даже лично звонил Егору и давил на давнюю с его отцом дружбу. Когда узнал о грядущем аукционе и серьезных конкурентах, пришел в негодование, чего скрывать и не собирался.

По-моему, этот Машков очень даже годится на роль злодея.

Рында Олег Игнатьевич, широко известный в узких кругах коллекционер сорока с небольшим лет. Женат, детей нет, но по данным из проверенных источников сейчас находится в стадии развода и раздела имущества, что в моих глазах делало дядьку очень даже неблагонадежным.

— Вот точно этот украл! — воскликнула я, выплеснув немного чая на стол. — Не захотел с женой делиться и свистнул полотно, заодно и мне по макушке треснул, обидевшись на весь женский род, — погладила я себя по затылку, рана, хоть и начала потихоньку заживать, все еще прекрасно прощупывалась.

— Может и так, мы всех проверим, — успокоил меня Леха и подал полотенце.

— А что там с продавцом? — не стал вступать в полемику рациональный Соболев, и Леха, как по команде, вцепился в последнюю папочку.

— Продавец — некто Ротман Игорь Валерьевич, проживает в двухстах километрах к югу от нас, в соседнем крупном городе. По его словам, картину решил продать из-за того, что затеял довольно-таки затратное строительство загородного дома, а силенки-то свои не подрасчитал, вот и пришлось выкручиваться. Так что этого товарища исключать тоже нельзя.

— И что мы будем делать? — обвела я сидящих напротив мужчин взглядом и в соответствии с представшим взору зрелищем почувствовала себя рыцарем круглого стола, не меньше.

Егор, видимо в связи с отсутствием идей, последовал моему примеру и предоставил разработку стратегии другу. Леха откашлялся и выдал:

— Предлагаю весьма нетрадиционный метод, — почесал он нос. — Будем доставать подозреваемых регулярными звонками и сообщать зловеще что-то наподобие:"я знаю, что ты сделал прошлой ночью".

— И как это должно сработать? — не смогла постичь я гениальность замысла.

— Ну, в конце концов, виновный занервничает и совершит что-то такое, что его выдаст. Мы же не с заядлыми рецидивистами имеем дело, у которых нервы как стальные канаты, а с обычными людьми, одного из которых жизненная ситуация толкнула на нелицеприятный шаг. Возможно он даже уже сожалеет о том, что сделал. Ну и"наружку", конечно же, за каждым установим, я уже ребят предупредил.

— Можно и так, — кивнул Егор, а я поняла, что у них в городе не только доктора — приверженцы странных методов. Вполне возможно, что и весь город слегка"того". Во всяком случае мне пока встречаются лишь экземпляры со странностями…

— Может все-таки еще и лично со всеми поговорим, — робко предложила я дельную на собственный взгляд мысль. — Ну типа мы с Егором решили лично нанести визит столь важным для галереи клиентам и сообщить скорбную весть. Все-таки на кону стоит наша репутация…

— Согласен, личное впечатление никакая"наружка"не заменит, — заметил Егор, обращаясь к Лехе. Когда Петров тут главным успеть стал? — Можно еще им во время разговора сообщение скинуть, чтобы мы могли на реакцию каждого собственными глазами полюбоваться.

— Сделаем, — согласился начальник службы безопасности, сгребая папочки обратно в кейс. — Ну все, я отбываю, и так уже неприлично задержался.

— Боишься, Елена Петровна негодовать будут? — подколол товарища Соболев.

— Вот женишься, тогда и поговорим, — отбил подачу Леха с таким видом, будто знал что-то, нам пока недоступное.

— Ты женат? — сама не знаю почему, но я была абсолютно уверена в том, что Леха завзятый, безнадежный холостяк.

— Окончательно и бесповоротно, — подмигнул мне Петров и отбыл к заждавшейся супруге.

Оставшийся вечер прошел по-семейному тихо: мы болтали, готовили ужин и периодически обрабатывали мои увечья. При этом каждый раз настроение у Егора заметно падало, и мне приходилось прилагать немалые усилия, чтобы тот был весел, добродушен и не пускался крушить все вокруг. Ну а кого может привести в восторг лысина размером с чайное блюдце на затылке любимой невесты?

Леха, как и обещал, скинул нам контакты возможных злодеев, и Егор, не теряя времени, всех обзвонил и договорился о встрече. К несостоявшимся покупателям решено было ехать завтра, а обитающего в двухстах километрах от нас продавца мы решили навестить через день. Меня, ясное дело, Соболев брать с собой желанием не горел, но я пообещала прикрыть глаза очками, лысину — прической, еще и пригрозила, что, если он не хочет ехать вместе со мной, значит стесняется и не любит по-настоящему, а как я могу выходить замуж за того, кто меня не любит… Короче, под натиском женской логики Егор был вынужден сдаться и уступить. А я порадовалась тому, что и в нынешнем состоянии можно найти свои плюсы.

Проснулись мы на следующий день по будильнику. Солнце, насколько могло, пробивалось сквозь плотные серые шторы, и первым делом я побежала к зеркалу проверить эффективность чайных компрессов.

На этот раз чудо-доктор смог-таки удивить: отек спал примерно на две трети, оставив мне конечно не ясные очи, но вполне себе приличные глаза, а желто-зеленые синяки прекрасно замазываются тональником. Жаль, что затылок подобными результатами не мог порадовать, и придется мне как-то исхитряться с прическами или покупать шиньон, как у бабушки. Только вот как его к лысине крепить-то, не на суперклей же?

В общем, на сборы мне понадобилось чуть больше времени и смекалки, чем обычно, хорошо хоть завтраком опять занялся Егор. Мне это определенно начинает нравиться.

Первым делом мы решили навестить Ставскую, которая любезно ожидала нашего визита в одном из салонов, расположенном в паре кварталов от Соболевского жилья. Я справедливо задумалась о ее адекватности — не в парикмахерских же креслах нам беседовать, но все оказалось не так грустно: у дамы в этом салоне оборудован кабинет под офис.

"Матрешка" — оценила я поэтическое название при входе. Интересно, что нас там ждет, комната в комнате? Но ничего такого, конечно же, в салоне не было. Внутри помещение оказалось оформлено в стиле под стать названию: расписанные в русском стиле стены, мебель с элементами хохломы и сотрудники, облаченные в фирменные передники. Все кресла в это время, кстати, оказались заняты клиентами. Хозяйка вышла встречать нас лично и проводила в кабинет, велев администратору принести всем кофе.

"Даже не спросила, что мы будем" — из вредности подумала я, хотя вряд ли бы сделала выбор в пользу чая.

Ольга Борисовна оказалась дамой с рыжими кудрявыми волосами и яркой внешностью, цвета в одежде предпочитала смелые: при встрече с нами она была одета в белоснежную блузу и насыщенно-синие штаны, что в сочетании с шевелюрой делало женщину очень даже заметной. Электронная сигарета в виде пухлого бочонка с торчащей сбоку трубочкой завершала нестандартный образ. Чего-то совсем не так я представляла себе Ставскую. Голос у дамочки оказался грудным и глубоким и подходил к образу как нельзя лучше. И вообще, она была какой-то целиком гармоничной, что ли. Я даже слегка позавидовала.

— Рад личному знакомству, — пожал ей руку Соболев и представил меня: — Павлова Мария Аркадьевна, новая управляющая галереей.

— Очень приятно, — кивнула женщина, с любопытством разглядывая меня. Так как очки в помещении пришлось снять, лицо мое предстало перед ней во всей красе, и к какому выводу пришла дама, знающая о цене женской внешности не понаслышке, догадаться не сложно.

— И мне, — пробормотала я и подумала, что лучше бы мне не выпендриваться и остаться в машине, как советовал Егор.

— Единственное, я не очень понимаю цель вашего визита. Аукцион, насколько я помню, должен состояться только завтра.

— Как раз это нас к вам и привело, — заговорил с постной миной Егор. — Вынуждены с прискорбием сообщить, что мероприятие отменяется: картину самым бесстыдным образом украли. Полиция уже занимается этим делом.

— Вот как, — запрокинув голову, Ставская выпустила клубы дыма или пара в потолок. Больше, конечно, похоже на дым, но знающие люди утверждают, что на самом деле это — пар.

— Сожалеем, — развел руками Соболев. — Полиция, конечно, делает все, что в их силах, но будет ли картина найдена и когда, неизвестно. Поэтому, зная о вашей личной заинтересованности в полотне, мы с Марией Аркадьевной, — бросил он на меня взгляд, — решили сообщить вам лично.

— Если пожелаете, мы в максимально сжатые сроки подберем вам что-нибудь подобное по ценности работы и настроению, — предложила я, как того и требовали обязанности управляющей.

— Да нет, спасибо, — усмехнулась она и выпустила еще одну клубящуюся струю пара. — Это все Колька хотел подарок сделать, вот я и выбрала назло ему, что подороже и понелепее.

— Колька? — сделал вид, что не понял о ком речь Егор, тем самым побуждая собеседницу развить интересующую нас тему.

Рыжая вздохнула и усмехнулась:

— Любовничек мой, Рогов Николай, если вы понимаете, о ком я, — пояснила Ольга и дала нам время осознать то, что мы и так знали благодаря стараниям Лехи.

Конец ознакомительного фрагмента.