Без права на тебя

Ксения Игоревна Руднева, 2022

Кажется, что он простой голубоглазый парень с гитарой, но его жена больна раком. Кажется, что я просто приехала к бабушке на лето, но у меня разбитое сердце и выкидыш в анамнезе. Нас связал общий балкон на лестнице и его песни, которые буквально латали мою израненную душу. Или… между нами возможно что-то большее?

Глава 5

Ровно в одиннадцать открываю дверь и выхожу на лестницу. В руках у меня чай с мятой и тарелка с четырьмя бутербродами. Сосед уже на месте, перебирает струны и сосредоточенно хмурится. Прислушивается к звучанию гитары, подкручивает колки.

— Привет, — мягко улыбается, как только видит меня, а я чувствую, как, несмотря на поздний час и полную луну на небосводе, в груди начинают скакать солнечные зайчики.

На этот раз Кирилл захватил плед и уже расстелил его на пыльном бетонном полу. Он хлопает ладонью рядом с собой и приглашает присесть. Я ставлю тарелку и термос между нами и послушно устраиваюсь рядом. Город уже окутан темнотой, теплый воздух так приятно наполняет легкие, щекочет щеки и шею, и я наслаждаюсь спокойствием летнего вечера. Пока осмысливаю свое положение, Кирилл без предупреждения начинает петь:

Рассветы и кофе, мечты и надежды,

Только не будет больше, как прежде…

Блаженно откидываю затылок на кирпичную кладку стены и чувствую, как в кровь начинает поступать особое вещество. Названия ему я еще не дала, но точно знаю, что оно несет с собой умиротворение, покой и капельку блаженства. Первые несколько песен просто слушаю. Наслаждаюсь мужским голосом, который точно знает, о чем поет. Это вам не юнец, тексты которому написал взрослый дядя и велел исполнять на потеху публике. Нет, Кир каждую песню пропускает через себя и выдает мне то, что получается в итоге. Сумасшедшие ощущения, как будто он позволяет прикоснуться к чему-то очень глубинному и личному, тому, что не выставляют обычно напоказ, не выносят на публику. Чувствую себя особенной.

На третьей не выдерживаю и присоединяюсь — мне тоже есть, что послать в тишину этого вечера. И снова два разбитых сердца на балконе делят одну надежду на двоих — надежду на то, что когда-нибудь эта боль пройдет.

В этот раз мы не сидим долго, не сговариваясь выпиваем чай, съедаем бутеры и поднимаемся. Кирилл несет гитару и плед, я — опустевшие тарелку и термос. Возле моей двери прощаемся. В глазах Кирилла одна лишь усталость, а значит, все сработало как надо.

— До завтра, — прощается он.

— Спокойной ночи, — отвечаю мягко и скрываюсь за дверью.

Мое сердце отчего-то стучит сильнее обычного, но я списываю все на усталость. Споласкиваю тарелку, чищу зубы и забираюсь в кровать. После вечеров, проведенных на балконе, я засыпаю всегда хорошо, и сегодняшний не становится исключением.

Просыпаюсь сама, потому как будильник не ставила. Умываюсь, завтракаю, звоню бабушке. В мессенджере уже висит сообщение от Милы: ребята заедут в двенадцать. Торопиться некуда, и я спокойно собираю рюкзак. Кладу с собой покрывало, кепку, делаю бутерброды на перекус, мою черешню. Ровно в полдень спускаюсь во двор.

На мне красный купальник, шорты и вьетнамки. На скамейке возле подъезда сидит Кирилл, наверное, тоже ждет друзей. Я здороваюсь, почему-то испытывая неловкость, но присесть рядом не успеваю. Во двор, оглушая окрестности энергичной музыкой, въезжают две машины. Из недорогих, но иномарки. Останавливаются напротив нас, и на улицу высыпает веселая компания. Лица счастливые, но слегка помятые после клуба.

— Здорово! — радуется Леха, жмет руку Киру. — Ты все-таки выбрала не зеленый, — тут же стонет он в притворном разочаровании и уже привычно закидывает руку мне на плечо.

— Тебе и этого хватит, — тычет в него кулаком Мила и весело улыбается. — Привет!

Мы со всеми здороваемся, ребята рассказывают, что вернулись домой только под утро, пока все рассаживаются по машинам. Я смотрю на них и завидую той легкости и энергии, что бьет ключом, не заботясь о чувствах и комфорте окружающих. Эти люди пьют жизнь жадно, не стесняясь этой своей жажды, и я хочу снова научиться делать так же. Но пока я смотрю, запоминаю, как надо, и ставлю перед собой очередную цель. Кому-то она может показаться смешной и незначительной, но для меня — очередная важная ступень на пути к себе прежней.

Я оказываюсь на заднем сиденье с Лехой, спереди едут Матвей и Мила. За рулем второй машины Семен, он везет Кирилла, Олесю и Юльку.

— Зря ты вчера отказалась с нами идти, — говорит мне Дым. — В следующий раз я не дам тебе так легко отказаться.

Смеюсь в ответ и отшучиваюсь, обещаю непременно посетить с ним ночной клуб и действительно собираюсь сдержать обещание. Леха — тот, кто мне сейчас нужен. Живой, веселый, он тормошит меня и заставляет смеяться, а еще он точно не даст сидеть в четырех стенах и упиваться жалостью к себе, в очередной раз перебирая в уме события и разрывая тем самым свое сердце. Сколько уже на нем шрамов, которым я осознанно не даю затянуться?

До озера добираемся минут за двадцать. Пляж уже заполнен отдыхающими, но мы умудряемся найти себе место. Стелим покрывала, скидываем лишнюю одежду. Леха тут же хватает меня и тащит к воде.

— Янке нужно охладиться, — кричит он на весь пляж, пока я визжу от неожиданности и смущения. — Она вся горит! — заявляет вдобавок этот гад, за что получает хлопок ладонями по плечам.

Мысленно ставлю галочку за собственную нормальную реакцию, но очень быстро обо всем забываю — вода оказывается холодной. Леха действительно кинул меня прямо в озеро, а следом прыгнул сам. Ушел под воду с головой, вынырнул метрах в пяти и стал отряхиваться, как собака, фырча и брызгаясь.

— Тебе конец! — азартно объявляю я и бросаюсь на обидчика.

Мы боремся прямо в воде и смеемся. Леха, конечно же, скручивает меня — силы не равны — и тащит на глубину.

— Ладно-ладно, я сдаюсь! — снова хлопаю его ладонями по крепким загорелым плечам и смеюсь.

Ловлю одобрительно-усмехающиеся взгляды окружающих и понимаю, что жить — не стыдно. Привлекать к себе внимание, получая от жизни удовольствие — нормально. Ведь никто не знает, какие секреты хранятся в шкафу, например, вон у той внешне идеальной парочки с карапузом, барахтающемся в надувном круге. «Нет человека, который не совершал бы ошибок» — твержу я себе, но пустота, поселившаяся внутри, проглатывает все умные мысли, всасывает в себя без остатка, словно черная дыра. Раны мои еще слишком свежи, чтобы можно было налепить на них пластырь из чистой логики.

Наконец, Леха отпускает меня и ведет к берегу. Он хочет взять меня за руку, но я играючи уворачиваюсь — чувствую, еще не время. С нас стекает озерная вода, едва уловимо пахнущая тиной, солнце припекает достаточно, и воспользоваться полотенцем желания не возникает. Мы падаем на покрывало и переводим дух.

— Как водичка? — усмехается Семен и оглядывает нас.

— Бодрит, — признаюсь и округляю глаза.

— Как парное молочко, иди, окунись, — одновременно со мной отвечает Леха, и мы все смеемся.

Потом парни идут купаться, а мы с девочками остаемся загорать. Они как по команде открепляют веревочки купальников, перевязывают их таким образом, чтобы на теле осталось как можно меньше прикрытых мест, и ложатся под солнце. Я усмехаюсь, надвигаю кепку на лицо и думаю, что совсем недавно была точно такой же. Сейчас же равномерный загар кажется столь незначительной мелочью, что и шевелить пальцем ради этого не хочется.

Парни возвращаются шумно, довольные отдыхом, они стряхивают лишнюю воду прямо на нас. Мы дружно визжим. Я вскакиваю и легко уворачиваюсь, девчонки подобного маневра себе позволить не могут — распущенные веревочки ограничивают свободу. Им приходится терпеть и кидать в ответ смешные угрозы, спешно приводя купальники в порядок. Мила во всеуслышание обещает Матвея лишить сладкого, но тот лишь сильнее старается под мужской гогот и выкручивает ткань на шортах, чтобы добыть еще несколько капель.

Отсмеявшись, идем играть в волейбол, я, Леха, Матвей и Мила против Семы, Олеси, Юльки и Кирилла. Метящий прямо в лицо мяч меня пугает, но я смело подставляю сцепленные кулаки под удары. За счетом уже давно никто не следит, гораздо большее удовольствие всем нам доставляет подтрунивать друг над другом. Наши команды растут за счет присоединяющихся людей с пляжа, и игра становится жестче и динамичней. В какой-то момент я теряю концентрацию и в погоне за мячом жестко сталкиваюсь с незнакомцем из нашей команды.

— Ауч, — потираю ушибленную ногу.

Ко мне тут же побегает Леха. Сквозь сетку я вижу обеспокоенный взгляд Кирилла, он делает шаг вперед, но заметив друга, останавливается.