Прорицатели. Кольцо желаний

Ксения Андреевна Левонесова, 2021

Из-за болезни мир Авроры окончательно погрузился во тьму. Она понимает, что никогда больше не будет видеть, но тут в ее жизнь вторгаются загадочные прорицатели. Оказывается, Аврора и сама обладает даром предвидения. А главное – появляется шанс вернуть себе зрение, если она найдет кольцо, исполняющее желание. Но не только у Авроры есть мечты: ее новые друзья тоже нуждаются в помощи. Рэм – бывший воришка, ставший на путь исправления. Его любимая навсегда забыла о нем в результате магической ошибки. Трижды в неделю Рэм заново с ней знакомится и мечтает, чтобы она наконец запомнила хотя бы его имя. Аня, еще одна прорицательница, влюблена в Рэма, ее желание – быть с ним вместе. Ворон Яр, противник прорицателей, ищет кольцо, чтобы вылечить своего смертельно больного брата. Но кольцо может исполнить только одно желание…

Глава 7

Три дня прошли как в тумане. О чем-то пытались расспросить родители, зачем-то приходили учителя, что-то рассказывали голоса в аудиокнигах. Я разучилась понимать смысл происходящего и все думала, когда же вернутся Рэм и Аня.

С их стороны это было нечестно: ворваться в мою жизнь, всполошить, рассказать, что где-то за углом есть волшебный и яркий мир! — и исчезнуть.

Папа забрал часы после утреннего разговора:

— Аврора, ты не забываешь их заводить? — спросил он, кивнув на омен.

— А их нужно заводить?

— Да, примерно раз в сутки. Погоди-ка, они до сих пор у тебя работают? Дай посмотреть!

Папа взял их, да так и не отдавал. Все время что-то искал в интернете и даже другу-часовщику позвонил. Спустя два дня папа вернул омен, смущенно сказав:

— Ерунда какая-то. Работают исправно, хотя везде написано, что эту модель нужно заводить раз в сутки. Скажешь, когда остановятся?

Чтобы успокоить его, я тем же вечером сказала, что они наконец перестали идти. Папа даже обрадовался — похоже, это действительно его волновало. Нужно будет спросить у ребят, вдруг это свойство омена. Может, артефакты вообще не ломаются?

Утром пятницы я, как обычно, встала, чтобы проводить родителей. Меня, наверное, никто из сверстников не понял бы: добровольно просыпаться так рано, даже если не нужно в школу? Что за мазохизм!

Но мне всегда нравилось именно утреннее время. Родители собираются на работу, суетятся, лишь минут на десять заглядывают на кухню, чтобы перекусить. Я с ними. Мама готовит что-нибудь вкусное, чаще всего — жарит колбаску для бутербродов. Аромат разносится по всей квартире и будит быстрее, чем самый громкий будильник. Я иду на кухню, чтобы перекинуться с родителями парой слов. Вечером у папы с мамой не хватает на меня сил.

В последние месяцы они совсем заработались. Прошлые выходные стали исключением. В остальные же дни мама приходит поздно, а папа — еще позднее. Оба говорят, что это временный завал на работе, но, когда закончится это «временно», они не знают.

По ночам меня мучает мысль, что они берут дополнительную нагрузку и перерабатывают, чтобы скопить мне на операцию. Или хотя бы на достойное будущее. Как только думаю об этом, становится необъяснимо стыдно. Иногда стыд достигает такой мощи, что я встаю среди ночи и начинаю что-нибудь делать: учить уроки, зубрить английский, хотя бы слушать аудиокниги. Чем больше я работаю сейчас, тем больше шансов будет в будущем. Но что меня ждет? Когда у меня еще было зрение, я мечтала стать художницей. Ну или русалкой — на крайний случай. Теперь карьера художника для меня недостижима, а других реальных вариантов не нашлось. Кем может работать слепая девчонка? Точнее, не слепая. «Слабовидящая» — так меня называют. Можно подумать, это слово исправит мое зрение.

Мама суетилась, наспех делая домашние дела и раздавая указания всем, кто остается. То есть мне.

— Аврора, я ставлю белье стираться, через час развешай.

— Хорошо.

— Предыдущее обязательно сними, но не разбирай. Я сама! В прошлый раз папа неделю искал свои носки вместо твоих, с цветочками. Посуду помой. В раковине нож, осторожнее! Хотя нет, я его сама… — мама, оторвавшись от завтрака, подскочила к раковине. Вода лилась долго. Видимо, она увлеклась и перемыла все. — Ладно, с посудой разобралась. Заправь постель! — зачем-то напомнила мама, хотя знает, что я всегда это делаю.

Не из-за любви к порядку, а из-за удобства: стараюсь поддерживать систему во всем. Иначе, если что-нибудь потеряю, приходится звать родителей и просить найти. Обычно приходит мама, с громким вздохом делает вид, что ищет нужный предмет. А потом просто подает его мне в руки — оказывается, что я искала в нужном месте, но на пару сантиметров левее. В последнее время почти не приходится звать родителей на помощь. Слепота приучила меня к перфекционизму.

— Ира, ешь быстрее, уже пора ехать! — папа ворвался на кухню, принеся с собой запах крема после бритья.

— Иду! — мама оторвалась от раковины и помчалась в комнату забирать ключи.

Они уже стояли на пороге, когда раздался звонок. Я почти осязаемо почувствовала, как все в доме на миг замерло.

— Кого там с утра пораньше принесло? — спросил папа и пошел к двери.

Я затихла на кухне. Прислушалась.

В квартиру ворвался табор! Судя по звукам, именно так. Много шума, болтовни, счастливые возгласы! Я не выдержала и вышла в коридор.

— А вот и наша юная танцовщица! — кто-то так сильно врезался в меня, что чуть не сбил с ног. Оказалось — обнимал. Да и голос я узнала — это же Рэм!

— Отойди от нее, — пригрозил папа.

— Простите! Просто я не могу сдержать радости — Аврора такую замечательную историю написала! Мы читали и всем коллективом обливались слезами.

— Что за историю? — подозрительно спросил папа. Я пожала плечами и пробурчала:

— Да там… неинтересная…

— Очень даже интересная! — услышала я второй голос. И Аня здесь! — Это трогательная история о девочке, которая всю жизнь мечтала танцевать! Мы прочитали и решили, что даже слабовидящий человек обязан исполнять свои мечты!

— От всего нашего коллектива, — перебил Рэм, — мы жаждем заполучить вашу дочь к нам в ученицы! Поедем получать Оскара в области танцев, а там и до Нобелевской недалеко.

Я пыталась сдержать улыбку, но получалось плохо. Рэм несет беспросветную чушь!

— Я ничего не поняла, — вмешалась мама. — Ты что, хочешь танцевать? А почему мне не сказала? Я бы отвела тебя к тете Вере, она бальными танцами пять лет занималась.

— Окститесь, мадам, какие бальные танцы? — голос Рэма переместился дальше по коридору. Даже не думала, что он может быть таким болтуном. — Наш ансамбль «Варежки» учит только самым модным и молодежным танцам. Ань, подтверди?

— Мы очень бы хотели, чтобы Аврора присоединилась к нам. Мы готовы заниматься с ней в любое удобное время. Она писала, что после обеда приходят учителя? Мы можем забирать ее по утрам, если так будет удобно.

На секунду гомон смолк. Я почувствовала, что в этой дурацкой ситуации мой голос будет решающим.

— Мам, пап. Можно?

Папа ответил тяжелым вздохом. Наверняка сейчас посматривает на часы и думает, как бы не опоздать на работу. Ребята выбрали удобное время, чтобы уговорить его! Сейчас он либо скажет твердое «нет» и выгонит их, либо…

— Признайся честно, ты их знаешь? — спросил он.

— Виделись пару раз.

— Когда?

— Они… приходили к моему окну. А потом мы общались, — за спиной я скрестила пальцы. Еле извернулась, чтобы не соврать! Ненавижу врать. Не знаю, что придумали ребята, но поддерживать их бред про танцы я не могу.

— И зачем был нужен весь этот концерт? — сурово спросил отец.

— Чтобы повеселить вас, а то утром все такие хмурые, — нашелся Рэм.

— Простите, — добавила Аня. — Мы правда хотели бы помочь Авроре выбираться из дома. Она ведь целыми днями одна.

— Ира, напомни, когда это люди стали такими добряками? Помнится, последние пару лет судьба нашей дочери всем была до лампочки!

— Леша, успокойся, — вмешалась мама. — Это всего лишь дети! Пусть поиграют. Только вот выпускать Аврору… Может быть, будете приходить сюда?

— Пускать незнакомцев в дом? — возмутился папа. — Оставлять без присмотра?

— Мам, пап, пустите меня! Мы с ребятами друг друга знаем, все будет хорошо!

— Отпустить дочь с двумя обманщиками — только через мой труп!

Рэм вступился за меня, Аня помогала, мама старалась всех успокоить. Но папа оставался непреклонен.

Я коснулась часов. Омен, ты будешь работать или нет? Сейчас так нужна твоя помощь!

За окном раздались звуки фейерверка. Сразу же вспомнился Новый год. С чего бы кому-то запускать фейерверки весенним утром? Хотя нет, это сигнал. Я тут же сосредоточилась, считая ритм. Это точно подсказка!

П — Л — А — Ч — Ь.

Все замолчали, устав спорить.

— Пап, — тихо сказала я. Главное — все правильно разыграть! Чтобы он поверил!

— Что, родная? — его голос сразу смягчился.

— Они ведь правы. Я дома совсем одна. Вы уходите, а я сижу тут, брошенная. Читаю книжки о дружбе, которой у меня никогда не было. У меня есть только вы, но вы ведь всегда заняты! — морзянка фейерверка твердила, что я должна заплакать, но я не актриса. Не получилось выдавить и слезинки, поэтому я отвернулась, прикрыв глаза рукой. — У меня совсем нет друзей! Я одна!

Папа положил руку мне на плечо и что-то промычал. Я сбросила его ладонь.

Мне стыдно за обман, но при этом — как иначе выбраться из-под опеки родителей? Да и не такой уж это обман, я говорю искренне. Звон в ушах мешал сконцентрироваться. Я, наверное, вся покраснела от стыда. Как же неприятно пытаться манипулировать родными людьми…

Родители шушукались о чем-то, но я едва слышала их. Только через тридцать секунд — я отсчитывала по тиканью часов — папа неуверенно сказал:

— Телефон заряжен? Вы, оба, назовите свои номера и имена. И адреса мест, куда пойдете. И чтобы в полдень ты позвонила из дома и отчиталась, что уже вернулась!

Я не поверила своим ушам. А когда поверила — нащупала в узком пространстве коридора привычно крупного папу и бросилась ему на шею: я иду на свободу! К магии, прорицанию и загадочному антиквару!

Мама долго говорила, стоя на пороге, как нужно меня вести и что взять с собой. Отец десять раз пригрозил Рэму, что с ним будет, если со мной что-то случится. Наконец родители ушли.

— Ух, Аврора! Ну у тебя и родня! — выдохнул Рэм. — Мы с Анькой все просчитали! Лучшее время, лучшее настроение, идеальный день недели, даже одежду свою подобрали и оменами обвешались, чтобы сюда прийти! А твои родители едва разрешили тебя забрать. Их не прошибить!

— Хорошие люди, — сказала Аня. — Они боятся за тебя. И очень тебя любят.

— Я знаю. Ох, черт! — я нащупала дверь от ванной и спряталась за нее. — Рэм, я же в домашней одежде! Почему мне никто не сказал? Отвернись!

— Да ладно, я уже все увидел, — я услышала негромкий холопок. — Ай! Я хотел сказать, что смотрел совсем в другую сторону! Иди одевайся, короче. Нас уже ждут в антикваре.

Скоро я была готова. Ребята пили на кухне чай, доедая бутерброды с колбасой, я же собирала по комнате все, что может понадобиться: трость, очки, телефон, часы… как же давно я не выходила на улицу без родителей!

— Готова? — спросила Аня.

Я кивнула. Открыла дверь. Остался шаг — и начнется новая жизнь.