Последний день магии. Сердце никса

Ксения Андреевна Левонесова, 2020

Перед вами вторая часть дилогии «Последний день магии». Август Летов переместился в магический мир, успел обрести любовь, но тут же ее потерял. Теперь в его жизни две цели: найти Рину и вернуться домой, к родителям… Вэл же стал главным палачом этого мира. Он отнимает магию у детей, с каждым днем все больше погружаясь в пучину ненависти к себе и людям. Исправить все можно, лишь убив Рэймонда, который вот-вот уничтожит последние крупицы волшебства. Но куда безопаснее будет стать его правой рукой, властителем новой эры. Когда мир столкнется в последней схватке, на чьей стороне окажутся наши герои?

Глава 2. Жизнь в лесу

К вечеру потеплело. Ребята устроили привал возле реки. Август собрал хворост и отправился поить лошадей, пока Рина занималась всем остальным. Обычно она выравнивала магией площадку для костра, создавала подобие спальных мешков и посуды, зажигала огонь. Выходило у нее лучше, чем у Вэла. Август каждый раз невольно вспоминал, что паренек спал на каких-то ободранных тряпках, потому что не мог сделать полноценную ткань. Рина, как оказалось, тоже не могла создать их из ничего — она просто телепортировала их откуда-то, а потом возвращала обратно.

— Такое можно делать со своими вещами либо с ничейными. Вокруг нас полно предметов без хозяев — даже думать не хочу, почему. Для нас это куда проще, чем создавать одеяла из воздуха, — объясняла Рин.

К вечеру потеплело. Август, ожидая, пока Мистер Конь и лошадь Рины напьются воды, решил искупаться.

Вода оказалась ледяной. Не желая долго топтаться на берегу, Август скинул верхнюю одежду и забежал в реку по пояс, а потом нырнул с головой. Минуту он привыкал к воде, после чего она перестала казаться такой уж холодной.

Мистер Конь взглянул на хозяина, оторвавшись от воды.

— Ты что, брезгуешь, что я тут купаюсь? — засмеялся Август. У него уже вошло в привычку общаться с конем, хотя при Рине он обычно сдерживался. — Да брось, я почти чистый! Пей, пока есть возможность. Вдруг в столице это платно?

Август отплыл от берега, занырнул несколько раз и понял, что не хочет вылазить из воды. Последние полторы недели он провел в чужом мире, и это оказалось огромным стрессом. Прохладное течение реки смывало усталость. Временами Август ощущал прикосновение к ногам — это непуганая рыба подплывала, чтобы поглядеть, что за смельчак решил побултыхаться в холодной воде. Вдруг его можно съесть?

Август и не заметил, как пролетело время.

— Вот ты где! Я тебя по всей округе ищу! — Рина подошла к реке и, прищурившись, взглянула на Августа. — Как ты в такой воде купаешься?

— А что не так? — Август подплыл к пологому берегу и вышел из реки. Вода ручьями стекала по телу, а легкий ветерок казался ледяным. Августу стало неуютно, захотелось поскорее вернуться в воду.

— Что не так? Она же холоднючая! — Рин с ужасом смотрела на Летова. Он тут же покрылся мурашками от холода, но сжал зубы гордо делал вид, что не замерз.

— Ну и что? В вашем мире люди не купаются? — спросил Август.

— Купаемся, конечно. Просто перед этим чуть-чуть подогреваем воду вокруг, — объяснила Рина. Она разулась и коснулась большим пальцем ноги воды. — Ужасно холодная!

— Да брось, пошли искупнемся! Ты такая злюка последние дни, тебе точно надо расслабиться! — Август приметил рядом поваленное дерево. Оно свисало над рекой и могло бы стать отличным трамплином для прыжков в реку.

Рина неуверенно покачала головой. Август хитро улыбнулся и зачерпнул ладонями воду.

— Что ты дела… Август!

В Рину полетели брызги. Летов засмеялся, довольный проделкой, но его тут же сбила с ног волна!

Август на несколько секунд оказался под водой и вынырнул, откашливаясь.

— Дура! Ты меня чуть не утопила!

— Нечего было меня обливать!

— Ах так?

Август выбежал из воды, подхватил Рину на руки и забежал по колено в реку.

— Отпусти меня! — завизжала Рина, но Летов упорно шел глубже в воду.

— Да не бойся ты, вода теплая.

— Я убью тебя!

— А я тебя искупаю!

Август засмеялся и нырнул, не отпуская Рину. Она молча вцепилась ему в шею, словно испуганная кошка, и уткнулась лицом в плечо. Она даже не попыталась вырваться или всплыть самостоятельно. Август мгновенно почувствовал себя виноватым, и вынырнул, подняв Рину над поверхностью. С ее одежды и волос стекали струйки воды, и Летов усмехнулся, глядя на испуганную продрогшую девчонку.

Рина медленно открыла глаза, и Август опустил ее на ноги. Теперь они оба стояли по грудь в воде.

— Ты. Просто. Идиот, — тихо сказала Рина и понуро побрела к берегу.

— Рина, погоди! Не обижайся, я же просто пошутить хотел…

Август бросился за ней, протянул руку. Рин мгновенно развернулась и по ее веленью в Августа полетела стайка капель. Некоторые попали в глаза, и Летову пришлось зажмуриться. Рина звонко засмеялась и продолжила плескаться.

Они прыгали в реке, стараясь уронить друг друга в воду, и это напомнило Августу отдых с родителями.

Отец, когда учил его плавать, просто кидал Августа на глубину и ждал, пока тот выберется. Этот способ оказался на удивление действенным — он научился плавать за один день, и с тех пор уже Август каждый раз первым бросался в воду купаться, утаскивая за собой отца и маму. По выходным они порой выезжали на природу к водоемам. Папа частенько уходил в сторону рыбачить, мама — занималась нарезанием салатов.

— Август, все нормально? — Рина слегка коснулась его плеча. От неожиданности Август вздрогнул. — Ты грустный стал.

— Да, прости. Просто вспомнил кое-что. Посмотри на себя — уже губы синие! — Август повторил с детства надоевшую фразу и почувствовал себя еще хуже.

«Я должен вернуться домой. Обязан!»

— Идем, Рина, надо разбить лагерь, пока не стемнело.

Август выбрался на сухую землю и начал одеваться. Рина последовала за ним, высушив себя и Летова щелчком пальцев. Потом недовольно посмотрела на свою руку:

— Черт, опять щелчок! Как ребенок!

Август прихватил под уздцы коней и повел в сторону привала. Там уже располагался сложенный шалашик из дров — будущий костер. Рядом лежали тонкие одеяла с цветочным рисунком. Они тоже напомнили Августу дом — мама всегда стелила простынь с синими маленькими цветочками. Август несколько лет выбивал из родителей новое постельное белье с рисунком «Звездных войн». Потом понял, что это слишком по-детски, и стал просить о простом черном постельном наборе.

— Рин, ты можешь создавать ткань бесконечное количество раз?

— Неа, — она подошла к костру и коснулась сухой травы пальцем. От него разбежались искры, и сухостой легко вспыхнул. Повеяло теплом. — Если у тебя что-то появляется, где-то оно исчезает. Эти тряпки из моего дома. Как и моя зубная щетка. А вот твою пришлось стырить из магазина с ближайшего города. Ну… я надеюсь, что это был магазин, а не чей-то дом.

— Фу! Хочешь сказать, она может быть чужой?

— Прости, я точно не знаю. Вроде выглядела как новая, да? В общем, я просто взяла то, что никому не принадлежало.

— И что, все маги могут друг у друга так легко воровать?

— Нет, каждая моя вещь — моя. Никто не сможет ее украсть, если только я не потеряю магию — тогда защита исчезает. Сейчас стало проще. Магия пропадает. Через месяц-другой я смогу добывать что угодно, если к тому времени сама не стану лишенкой.

— А кто эту защиту определяет? Что это твое одеяло, а не твоих родителей?

Рина на секунду задумалась, потом нахмурилась.

— Ты спрашиваешь слишком сложные вещи. Я плохо знакома с теорией магии, школу прогуливала.

— Расскажи про ваши школы?

Август пододвинул одеяло ближе к костру. Они сидели по разные стороны костра. Очертания Рины плавало за огоньками пламени.

Холодно по ночам не было — Рин создавала купол, который сохранял тепло от костра до самого утра. Правда, это колдовство сказывалось на ней каждое утро: Летову приходилось силой заставлять ее встать, и как минимум до обеда Рина едва передвигалась.

Августу нравилось находиться рядом с костром. За несколько дней совместного путешествия они с Риной привыкли перед сном говорить об устройстве миров.

— Нет уж, сегодня твоя очередь рассказывать! — возразила Рина. Она села на одеяло и только потом вспомнила, что нужно расседлать лошадей. Для этого ей хватило одного взгляда — седла отцепились и приземлились на землю. Мистер Конь и лошадь подошли поближе к костру.

— Что хочешь, чтобы я тебе рассказал?

— Не знаю. Что-нибудь.

Август протянул руку в сторону сумок и постарался приманить одну из них к себе. Коричневый мешок чуть подлетел в воздух, и, шатаясь, медленно начал двигаться в сторону Августа.

— Отлично! — похвалила Рина.

Мешок упал на землю. Дальше его движения больше походили на прыжки, чем на плавный полет.

Наконец Августу это надоело. Он поднялся на ноги и дошел до сумки.

— Не могу! Не хватает меня надолго! Пять секунд колдую, а ощущение, будто километр пробежал. Устаю!

— Это пройдет. Нужно больше практики.

Август ничего не ответил. Он заглянул в сумку: почти пусто. Они пополнили запасы два дня назад в каком-то сером городке. На это ушли практически все заработанные деньги, зато удалось купить настоящий хлеб. Благодаря заколдованным сумкам еда не портилась.

— Осталось пара кусков хлеба и эта ерунда… Как она называется? Вечно забываю.

— Окара, — подсказала Рина. — Давай доедим хлеб.

Август кивнул. Каждому досталось по небольшому кусочку.

— Прямо как в блокадном Ленинграде, — сказал Летов, и Рина с интересом на него взглянула.

— Что это?

— Ох, в двух словах и не рассказать… Я не особо историк, так что за точность не ручаюсь, но дело было примерно так…

Август припомнил все знания, полученные на уроках истории. Почему-то очень важным казалось донести мысль о подвиге народа, о людях, которые в голодный год под непрерывной бомбежкой умудрялись жить и работать. Особенно важно было рассказать об этом сейчас, когда этот мир находится на грани жизни и смерти, а его жители без борьбы опускают руки.

Август размышлял об увиденном за последние несколько недель. Разные жизни, разные характеры. Кто-то прячется в домах, надеясь, что беда пройдет мимо. Кто-то борется, несмотря ни на что. Кто-то с удовольствием убежал бы в родной мир, притворившись, что его это не касается. Летов вздохнул и отложил кусок хлеба. Есть не хотелось. Рина с восхищением смотрела на него, ожидая продолжения.

— В вашем мире столько героев!

— Не больше, чем в вашем, я уверен. Просто о тех, кто сдался, не напишут в книгах.

— Ни о ком не напишут, если мы не сможем это пережить. Понятия не имею, чем руководствуются эти гады. Да и не важно, ничто не может оправдать человеческих смертей!

— А у вас что? Разве не бывало войн?

Рина неопределенно покачала головой.

— В последний раз — лет сто назад, наверное. Об этом можно почитать в книгах, но у нас это редкость. Больше книг приходит из вашего мира, но и они за хорошую цену скупаются торговцами и отвозятся в столицу. Сходу и не разобраться в вашем языке, понятиях, всем остальном…

— С чего это книги стали ценностью? — удивился Август. — Не проще ли запустить полсотни никсов в чужой мир, чтобы они натащили все, что нужно?

— Не проще. У меня, если честно, никсов никогда не было. Но папа говорил, что они тупые, как пробки, и ничего не могут принести по приказу. К тому же чтобы оживить духа, нужно поделиться с ним частью души. Кто однажды это сделал — не захочет разрывать свою личность еще больше, это как животный необъяснимый страх! Хотя… — Рина с сожалением покосилась упавшие на землю крошки хлеба. Потом плюнула на приличия и подобрала самую крупную из них. — Я слышала про людей, которые этот страх преодолели. Все никсы однажды теряются, погибают, пытаясь перетащить в наш мир слишком большой предмет. Вместе с ними погибают и оторванные кусочки души хозяев. В итоге от них ничего не остается.

— Жесть. Зачем тогда вообще заводить их?

— Не знаю. Может, люди надеются, что именно их никс будет по силе равен старым, всемогущим духам.

Уже стемнело. В костре тлели потрескивающие ветки. Погасший костер служил для двух путешественников сигналом, что время разговоров прошло и пора спать.

— Я все думаю о том, что мы нашли, — медленно произнес Август. — Там, на руническом камне. Там было тело Вэла, да. Но и остальных тоже! Они спокойно заходили в центр, зная, что случится после этого. Я видел Рэймонда. Это не тот человек, кто просто так согласится умереть.

— Думаешь, они живы?

— Может быть. Наверное, я просто хочу верить, что Вэл жив, ведь это мой единственный путь домой.

Рина ничего не ответила. Август бросил взгляд в ее сторону: его спутница сидела, скрестив ноги, и плела венок из ромашек. В тусклом свете догорающего костра ярче всего блестели ее глаза.

— Рин? — Август почувствовал, как сменилось ее настроение.

— Я надеялась, что ты уже привык к нашему миру. Здесь есть магия, а если она и пропадет — ты столько всего знаешь! Мы могли бы сбежать подальше от заброшенных городов, жить в лесу. Ты бы строил наш дом, а я бы приручила какого-нибудь волка. Он бы нас охранял.

— Ты ведь шутишь, верно? Я не могу не вернуться.

— Шучу, конечно, — после небольшой паузы сказала Рина. — Ха! Жить с тобой в лесу — вот еще! Да мы в первую же ночь окочуримся. Спокойной ночи!

Она отбросила недоделанный венок и легла на бок, отвернувшись от костра и Августа.

Он взглянул на цветочную корону.

«Жить в лесу? Родители точно смогли бы».

Август представил отца, заросшего щетиной, с топором в руках. И рядом маму — в фартуке и почему-то с поварешкой в руках. А позади них — он сам, с мобилой и наушниками.

Летов лег. Несмотря на теплый воздух, зазнобило. Сегодня он как никогда часто вспоминал родителей.