Спрятавшиеся в темноте. Том первый. Блеск и отражения

Ксения Александровна Фадеева

Молодая Империя решила начать свой путь с паровых технологий, а магию уничтожить. Но древний магический орден, сожженный в числе первых, не обратился в пепел. Его адептки, верные лишь себе, готовы использовать любые знания, чтобы сохранить жизнь. А вот молодые имперцы, чей хвост прочёл бы и младенец, решили, что похищение принцессы великолепная идея и угодили в самый эпицентр собирающейся бури. Но есть ещё тот, о ком не помнит никто. Тот, кого повергли и предали забвению. Но он умеет ждать.

Глава 2

Советник Гэриус был немолодым хвостовом с жёстким взглядом тёмных глаз, небольшой лысиной и механическим сердцем. Пару лет назад он стал одним из первых пациентов, у которого искусственно созданный орган прижился и стал исправно работать. Он предпочитал серые свободные одежды, из которых виднелся лишь кончик его хвоста. Когда он только начинал свою карьеру, ещё при отце нынешнего императора, находились хвостовы, осуждавшие его за такое отношение к хвосту. Но сегодня уже мало кто мог в открытую это сделать. Хвостовы старались прятать свои собственные хвосты в его присутствии в попытках скрыть осуждение. Гэриус предпочитал этого не замечать, как и того, что за спиной его чаще называли Серым. Он был не против такого прозвища.

Советник Гэриус много и упорно трудился всю свою жизнь, именно поэтому он сегодня имеет такое влияние на императора. Он заботился о благе Империи и всех земель, считая, что изобретения учёных упрощают жизнь, делают её более лёгкой и приятной. Потому другие народы должны оценить это, понимают они всю важность изменений или нет. В конце концов, дети редко понимают важность обучения, но все равно учатся, а в дальнейшем говорят за это «спасибо».

Гэриус шёл по коридорам дворца, мельком взглянул в зеркало, проходя мимо. Советник поморщился и отвёл взгляд. Слишком много зеркал в этом дворце, невозможно просто пройти и не увидеть себя или ещё кого в отражении.

Продолжая свой путь по коридорам дворца, Гэриус ещё раз выстраивал чёткий план предстоящего разговора с императором. Для начала доклад о торговле. Императору нравилось слушать о прибыли. Рассказать об урожае и его продаже, о доходах купцов, о морской торговле.

Гэриус дошёл до своего кабинета. Там его ждал завтрак и осмотр врача. До встречи с императором ещё была куча времени, советник просыпался обычно рано. Жуя свою кашу и запивая её травяным чаем, он, как обычно, опустился в пучину своих мыслей.

Честно признаться, Империя давно не знала тяжёлых времён, когда торговля сходила на нет из-за войн в соседних странах, или из-за неурожаев, или природных катаклизмов. Всё шло как в хорошо прописанном плане скупого торговца, который не желал тратить лишний золотой на что бы то ни было. Урожаи были обильными благодаря последним изобретениям, таким как угольный подогрев земли и низкие дождевые облака, которые практически решили проблемы плохой погоды, которая была не редкостью в Империи. Единственное, создать механическое солнце пока не удавалось, но Гэриус считал, что это может подождать. Конечно, эти изобретения вызывали большую потребность в угле. Нет, шахты Империи ещё не оскудели, и это еще не скоро случится, но вот шахтёры требовали всё более и более высокую оплату труда и повышения страховки. Советник поморщился. Он понимал, что это необходимость, и шёл на неё. Но в то же время, как человек образованный, много читающий и много где побывавший, он знал, что в некоторых соседних странах на шахтах работали заключённые, таким образом возвращая свой долг государству. А в Юкаре так и вовсе рабы. В Империи рабство невозможно, без всяких «но», в этом Гэриус даже и не сомневался. Но в то же время, если бы имперские шахтёры знали об опыте соседних стран, возможно, это оказало бы на них некий воспитательный эффект. Гэриус имел кое-какие планы, даже описанные на бумаге, касающиеся труда заключённых на шахтах. Его было бы трудно протолкнуть в данной политической ситуации, но он знал, что хвостовы — не урожай, который можно предсказать и чей рост можно направить в нужное русло. Хвостовы изменчивы, как солнце, которым управлять нельзя. Рано или поздно ситуация изменится, и тогда его план уже не будет казаться диким. Он с неудовольствием вспомнил последний разговор с министром земных недр, который назвал план советника императора чудовищным. Благо тот представил его как услышанные им мысли некоторых владельцев шахт. «Этот идиот ничего не знает о чудовищах, — со злобной улыбочкой подумал Гэриус. — Настоящие чудовища сидят внутри каждого из нас, только им всегда находят оправдания и благозвучные имена».

Недоволен был советник и министром земледелия, этим древним любителем цветной капусты. Рога Оленя, при каждой встрече этот старый осёл дарит Гэриусу очередную баночку с очередным солением, конечно же из цветной капусты. А потом советнику приходится из вежливости по полчаса выслушивать о новом сорте или драгоценных грядках, естественно, с цветной капустой. И его постоянное «невмешательство в природу». Старый осёл просто хотел угодить и Гэриусу, который радел за введение новых изобретений, и природникам, которые в последнее время всё громче и громче высказывали мысли об опасностях механических преобразований. Потому министр просто использовал изобретения, отчитывался о высоких урожаях, но при этом всем и каждому рассказывал о своих грядках с цветной капустой, которые растут абсолютно естественно, «без вмешательств».

Гэриус мысленно поставил себе галочку, император должен знать о природниках. Нужно донести до него, что это не просто пустобрёхи, а опасные пустобрёхи.

Торговле с соседними странами ничто не мешало. Войн никто из соседей не вёл. Затевалась пара переворотов, это Гэриус знал от своих шпионов, но эти данные были несущественны. Один царёк сменится на точно такого же другого. Пожалуй, о них стоит рассказать императору, пусть ходит довольный и делает глаза «а я всё знал», когда весть о переворотах достигнет двора Ойокумены. Гэриус невольно подумал о том, что при отце нынешнего правителя он бы себе не позволил таких мыслей. Отец Нераиба II как будто знал всё заранее, будто Гэриус был не единственным его осведомителем, а он вдобавок имел дополнительных, собственных шпионов. Непонятно было, когда он успевал с ними переговаривать, но эта мысль не давала покоя советнику, потому он ничего не скрывал и не давал себе волю помечать что-то как важное, а что-то как несущественное. К тому же Гэриус любил и уважал старого императора настолько, насколько был способен. Именно он подарил тогда еще юному хвостову шанс стать тем, кем он сейчас является. И тогда, ещё не будучи советником, тот цепко ухватился за эту возможность. Он верил, что несёт и должен нести благо не только для всей Империи, но и для всего мира. Благо в одном месте легко может быть разрушено невеждами из других мест, об этом нельзя забывать.

Потому стоит доложить императору о делах в Запретных землях. Как и прежде, Гэриусу мало что было о них известно. Подобраться к правящей верхушке этих стран было практически невозможно. Гэриус не раз пытался завербовать на службу кого-нибудь из запретных, но в ответ они только обещали предать его душу чёрному господину, злобно сверкая при этом глазами. Некоторой победой можно было назвать последнюю операцию. Пару месяцев назад Гэриус организовал посольство, которое сопровождали бравые гвардейцы, в приграничный город-порт. Советник и не надеялся, что посла примут. Его мариновали неделю в вонючей гостинице около рыбного рынка, но так и не приняли у главы города и не дали разрешения проследовать в столицу для установления дипломатических связей. Его приняли лишь в совете купцов, где заверили в дружеских отношениях и в том, что для успешного ведения торговли и «невойны» вполне достаточно имеющихся связей. А также попросили ожидать последующих решений в Терра Инкогнита. Порт — не место для высоких гостей. Потом председатель совета купцов спел песню про Храм всех богов, именно спел, аккомпанируя себя на лютне. Из песни следовало, что именно там, в Храме, есть все условия для ожидания. Посольство уехало не солоно хлебавши. Император был расстроен.

Но Гэриус ожидал подобного исхода, потому истинной целью было выполнение совершенно секретного задания. Один из гвардейцев, состоявших при после, был его человеком. Он остался в Терра Инкогнита, якобы перебрав местных вин. Оттуда он проследовал за посольством, придя на границу на пару часов позже, чем все остальные. Это было рискованно, пограничники могли и не поверить его рассказу о непредвиденной задержке. Но на удачу его пропустили. Дальше этот гвардеец напал на рыбака-торговца на рынке, за что был доставлен в местную тюрьму. Что представляла из себя тюрьма запретных, Гэриус не знал. Не знал этого и его гвардеец. Но это был единственный шанс оказаться среди запретных.

Гэриус напряжённо ждал вестей от своего человека — и наконец получил их. Гвардеец успешно оказался в тюрьме, его судили. Он сидел в общей камере; преступники, находившиеся вместе с ним, естественно, не обсуждали дел государственной важности, но некоторые интересные слухи всё же были. Например, Гэриус узнал, что госпожа Чёрной крепости не носит исподнего — долго снимать. Глупый человек услышал бы в этом лишь скабрезные шуточки про жену правителя, но Гэриус был не глуп, и он разглядел в этом характеристику правителя — его не интересуют женщины? Ведь если бы ему было до этого дело, он бы смог успокоить свою супругу, которая стала предметом шуток даже для уличной шпаны. Будь у него любовница, это также бы было озвучено в сплетнях. Было над чем задуматься. Промелькнули и другие интересные сплетни, которые советник тщательно переписал, а позже набросал свои мысли по их поводу.

Но главным было другое — на суде имперца приговорили к вечному изгнанию из города-порта и трехмесячным работам в Храме всех богов на этаже Белки. В то же время Гэриус узнал, что имперцев не судят по законам запретных. Это интересно.

Вообще, проблема закрытой политики, проводимой Запретными землями, давно висела тёмной тучей над советником. Многие считали, что раз запретные не враждебны к имперцам, то стоит уважать их закрытость и привычки. Гэриус, безусловно, был согласен уважать запретных, но ему не давало покоя то, что они ни с того ни с сего пятьдесят лет назад приоткрыли свои границы. Никто не знает, какое у этих стран прошлое, никто не знает, почему они вдруг решили сотрудничать с имперцами. Советник был уверен, что всё имеет свою цену, и он хотел знать сумму сделки. Гэриус даже отдал приказ главному историку изучить древние свитки об истории Империи. Он надеялся, что всплывут факты о прошлых контактах с запретными, которые помогут ему понять их мотивы.

Пожалуй, стоит рассказать об исподнем госпожи чёрного замка императору, ему понравится.

Зашёл доктор Мэйк.

— Доброе утро, господин советник, — хвост лекаря учтиво качнулся влево.

— Доброе утро, доктор Мэйк, — в ответ поприветствовал Гэриус.

Тот спокойно поставил свой чемоданчик на столик около зелёного дивана, а советник пересел на диван. Нажав на кнопку на ручке, Гэриус поднялся вверх. Часть дивана была складывающе-поднимающимся лечебным креслом. На нём даже имелись специальные кожаные ремешки для рук и ног, на всякий случай. Гэриус откинул голову на появившуюся подставку, расстегнул рубашку и взялся за ручки лечебного кресла. Доктор, в свою очередь, достал из чемоданчика небольшую поблескивающую металлом воронку. Гэриус невольно скривил губы, он не любил, когда холодный металл прикасался к его телу.

Тем временем доктор опустил горлышком вниз свою воронку, и она разложилась в трубку. Он приложил её к груди советника, как раз напротив механического сердца. Трубка была сделана из реелкара, который, как магнит, прилипает к коже. Доктор оставил трубку на груди и снова залез в свой чемоданчик. На этот раз он достал раздвоенный шнурок, в основании которого поблескивал реелкар. Реелкаровой частью доктор присоединил раздвоенный шнурок к трубке, а два конца трубки вставил в металлическую пластинку со светящимися огоньками и кнопочками. Потом он стал нажимать на кнопки. Наконец, всё было настроено. Советник вслед за доктором взглянул на металлическую пластинку. На ней появилось изображение сердца. Синим, зелёным и жёлтым цветами были обозначены разные элементы питания. К счастью, всё работало без изменений, не требовалось даже подтянуть ритм. Советник про себя порадовался. «Живу! Я ещё живу!» — подумал он.

Доктор Мэйк убрал конструкцию, не произнося ни слова. Советнику он нравился — ни одного лишнего слова или движения!

— Господин Гэриус, позвольте вопрос: вы всё ещё экспериментируете над собой?

— Да, дорогой доктор.

— Тогда позвольте посоветовать вам этот чай, — доктор достал из своего чемоданчика травяной сбор. — Я знаю, что вы и так уже пьёте травяной чай, но этот сбор исправляет некоторые недочёты старого.

— Недочёты? — слегка удивившись, уточнил советник.

— Да, нет предела совершенству. В этом сборе присутствует корень серны. Обычно настой этого корня пьют невесты перед свадьбой. Благодаря ему их лица безмятежны, гладки и хорошо получаются на фотографиях.

Нет, всё-таки Мэйк — замечательный доктор. Ничего лишнего.

— Спасибо, доктор. Вы мне очень помогли.

Лекарь спокойно вильнул хвостом влево, собрал чемоданчик и вышел. Чуть позже комнату покинул и Гэриус.

Император ждал его к завтраку, ровно в 9:00, и советник явился минута в минуту.

— По вам можно сверять часы, Гэриус, — с улыбкой поприветствовал его правитель, покачивая хвостом.

Император Нераиб II вырос на глазах у Гэриуса. Он был неглуп, недурён собой, но ленив. Ещё в детстве ему всё легко давалось, потому Нераиб не привык ни к чему прикладывать особых усилий. Это вошло в привычку и в характер императора. Он правил Империей уже три года, продолжая курс своего отца.

Гэриус терпеливо ждал. Он ждал, когда император захочет изменений, когда он захочет заявить о себе как об отдельной личности, а не тени своего достопочтимого отца.

— Ходят слухи, советник, что хвостовые кольца начинают использовать не только женщины. Разве они пригодны для чего-либо, кроме украшений? — спросил император, лениво повиливая хвостом.

Хоть советник слегка был удивлён таким началом беседы, но не подал виду.

— Мой император, в соседних странах кольца на хвостах носят и мужчины, и женщины, а в некоторых странах хвост без кольца — признак бедности.

Император отмахнулся.

— Глупости. Мы же не варвары.

Советник молчал. Молчал и император. Гэриус понял, что пора что-то сказать и нарушить тишину.

— Кольца для хвостов — невинное развлечение, не более.

— Но тогда хвост превращается в то, что сближает нас с животными, просто часть тела, которую к тому же можно украсить. Он перестаёт быть частью сущности хвостова, — резко вильнув хвостом, ответил император.

Прежде чем он успел продолжить, советник сказал:

— Нет ничего дурного в животных, они чисты. Нет ничего дурного и в кокетстве. Мода на кольца закончится так же, как началась. Кольца на хвостах — всего лишь одно из незначительных последствий дружбы с Запретными хемлями.

Хвост императора пополз вверх.

— Вы считаете?

— Да. В Запретных землях носят кольца на хвостах. Но при этом их сложно назвать варварами. Их механическое развитие не сильно отличается от нашего. Хотя, вообще, об обычаях запретных мало что известно. Как и о законах, регулирующих их общество.

— И даже вам это не известно?

— Ну… — несколько искусственно смутился Гэриус. Он хотел начать с доклада о доходах, но император помешал его планам, — известно, но не многое. — Гэриус решил, что начнёт с доклада о Запретных землях. Он рассказал о торговле, о купцах из запретных, рассказал о секретной операции. Правда, представил её как случайность. Император, как настоящий житель дворца, посмеялся на скабрезной сплетней о владыках чёрной крепости.

— Чёрная крепость. Не впервые слышу это название. Что о ней известно?

— Только то, что она построена из чёрного камня. Говорят, в давние времена целую гору опалил дракон. И камень тот стал как сталь. Неимоверных усилий стоила постройка той крепости. Моряки и купцы из запретных часто заканчивают сделки следующими словами: «Да будет наша сделка скреплена пламенем и кровью, как вечная чёрная крепость». Думаю, чёрная крепость та стоит на костях своих строителей.

Хвост императора восхищённо завилял из стороны в сторону.

— Гэриус, да будет благословенен хвост Белки, вы просто кладезь занимательных историй!

Советник поклонился, думая про себя, что знает, чем будет развлекать император своих прихвостней на ближайшем обеде.

— Разрешите закончить доклад? — спросил он.

Но в этот момент в дверь без стука ворвалась принцесса Рейна. Гэриусу показалось, что в комнату влетело облако из колибри. Утреннее голубое платье принцессы украшали сотни колибри, вышитые голубыми же нитками.

— О, советник Гэриус, рада вас видеть, — пропела принцесса, но хвост её при этом кольцом не свернулся.

Впрочем, советнику было всё равно, нравится он принцессе или нет. Он считал её дополнением к жизни императорского дворца, не более.

— Император, — повиливая хвостом, продолжила принцесса Рейна, — как ваше настроение?

Тот волком глянул на сестру, но, как и она, повиливал хвостом.

— Лучше не бывает. А ваше, драгоценная сестра императора?

Принцесса фыркнула и уселась на подлокотник ближайшего дивана.

— Мне хочется петь и пить нектар, как птичка.

Император смешливо посмотрел на советника, будто предлагая посмеяться вместе с ним. Его явно забавляла сестра. Советник вежливо улыбнулся.

— Ой, да не смотри ты на Гэриуса Серого, всем известно, что он начисто лишён чувства юмора.

— Вполне возможно, но, если я вас когда-нибудь рассмешу своим отсутствием чувства юмора, это уже неплохо, — вывернулся Гэриус.

Принцесса Рейна оценивающее посмотрела на советника и решительно вильнула хвостом влево.

— Сегодня вы не такой, как обычно. Вы как будто не ели ничего кислого. А вообще, вы любите кислое? Например, квашеную капусту? Министр Зель божественно квасит свою цветную капусту, пробовали? — болтая ножкой, поинтересовалась принцесса.

У советника промелькнула шальная мысль — откуда эта вздорная девица может знать про его нелюбовь к капусте и о том, как достал его старый осёл своим любимым овощем? «Чепуха, она просто несёт то, что приходит ей в голову. Совпадение, не более», — уверил себя советник.

Принцесса, не дожидаясь ответа, продолжила:

— На днях я была в механикоботаническом саду. Открытие, нужны были высокие гости и всё такое. Так Зель, торжественной речью открывая сад, умудрился полчаса рассказывать про цветную капусту и её пользу. А потом, когда я должна была взять ответное слово, заставил попробовать её.

Император расхохотался. Принцесса закатила глаза, но при этом её хвост лихо раскачивался из стороны в сторону.

Успокоившись, император сказал:

— Собственно, у меня утреннее свидание с советником. У тебя какое-то неотложное дело? Хочешь я запрещу на территории Империи цветную капусту? — и скрутил хвост кольцом, довольный своей шуткой.

Принцесса в очередной раз скривила гримасу.

— Нет, я хотела позавтракать вместе с тобой.

Она пересела за стол к императору, куда лакеи уже успели поставить стул. Принцесса с воодушевлением налила себе кофе и взяла булочку.

— Не обращайте на меня внимание.

Император поднял руку и хвост вверх, призывая Гэриуса продолжить доклад.

Советнику ничего не оставалось, как исполнить желание правителя. Принцесса в последнее время частенько завтракает вместе с братом, а ведь в детстве она его терпеть не могла. Император же всегда относился к своей сестре ровно. Раньше советник как-то не обращал внимания на ее участившиеся утренние визиты. Но сегодня принцесса упомянула, что участвовала в открытие механикоботанического сада, также Гэриус припоминал, что видел принцессу на встрече посольства из Запретных земель. Это надо будет обдумать. С чего это ей вдруг наскучили балы и развлечения? Или она считает политику очередным развлечением? Не хватало только ещё взбалмошных принцесс на хвост советника.

Гэриус закончил доклад и, поклонившись, вышел.

Брат и сестра остались вдвоём. Император не знал, что делать, когда завтрак закончился.

— Ты слышала, что госпожа чёрной крепости не носит исподнего? — вдруг сказал император, когда вместе с сестрой они вышли на балкон.

— Почему? — спросила Рейна, срывая одну из вьющихся роз со стены.

— Потому что долго снимать, — улыбаясь, закончил император.

— Нераиб, что за… — но, посмотрев на закрутившийся хвост брата, принцесса поняла, что нужно смеяться.

— Это мне сегодня Гэриус рассказал. Пока ты не влетела к нам, он рассказывал о делах Запретных земель.

— Да? — рассеянно вплетая розу в волосы, спросила Рейна. — И как там дела?

— О, загадочно. Практически ничего нового, кроме сплетен.

Наконец, принцесса заговорила о том, что, по-видимому, занимало её с самого начала.

— Нераиб, что там насчёт моего замужества? Помнится, велись об этом разговоры, причём без меня, — сделала ударение на последних словах Рейна. — Я бы хотела быть в курсе событий.

Император растерянно посмотрел куда-то в сторону и ответил:

— Тебе не о чём беспокоиться, моя птичка. Не думаешь же ты, что я отдам под венец свою возлюбленную сестру без её на то согласия?

— Вообще, возникала такая мысль, — жестко ответила принцесса. — Наша матушка прислала мне письмо.

Мать императора после смерти мужа не пожелала участвовать в политике. Впрочем, ещё при жизни отца Нераиба и Рейны императрицу выслали жить на виллу на берегу Сиреневого моря, далеко от столицы, из-за слабого здоровья. Дети проводили лето с матерью, но большую часть года жили в императорском дворце. А когда выросли, их встречи стали и того менее продолжительными. Сама Амелия, так звали мать императора и принцессы, категорически отказывалась навещать столицу.

— И в письме как будто просила не спешить выходить замуж. Думаю, это мягкая форма для того, чтобы отсоветовать жить без любви.

Нераиб растерянно посмотрел на свою сестру. Слухи о том, что их родителей не объединяла любовь, никогда не задевали его, но, похоже, иные чувства испытывала сестра, это удивляло молодого императора.

— Рейна, обещаю, твоё замужество будет лишь твоим решением.

— Даже если вдруг остро встанет вопрос об интересах Империи? — не унималась та.

Нераиб хотел было ответить, но вместо этого нахмурился.

— Что ж, — закусив губу и раскачивая хвостом, проговорила Рейна, — нам обоим есть над чем подумать.

Разговор был окончен. Не сказать, что принцесса сильно расстроилась. Она только начала кампанию против замужества и в её успехах почти не сомневалась.

Принцесса Рейна шла по коридорам дворца, заглядывая в каждое зеркало. Некоторым она подмигивала, некоторым показывала языки. Не успела она пройти и ста метров по дворцу, как вдруг откуда ни возьмись возникли придворные дамы, все в лёгких утренних платьях. Коридоры дворца наполнились весёлым щебетанием и смехом. Принцесса рассказала о Сером, который сегодня не ел квашеной капусты, чем весьма позабавило дам. Советника недолюбливали в коридорах, но в то же время побаивались. Одна из дам рассказала шокирующую новость о новой любовнице Серого, якобы деревенской даме, недавно представленной ко двору. Девицы было принялись бурно обсуждать сплетню, но принцесса лишь фыркнула, и те сразу перестали.

Рейна сообщила, что намерена всё утро рисовать на пленэре, потому все направились в сад к озеру цветов. Оно заслуживало своё название, так как, действительно, берега небольшого искусственного водоёма заросли самыми разными цветами.

Отдав соответствующие указания лакеям, дамы живописно расселись на берегу озера, выставляя изящные туфельки и подставляя лица под солнце. Всего было десять постоянных спутниц принцессы. Тут была молодая Блейд, сегодня она в розовом, огненно-рыжие сестры Кэтрин и Люси, крошка Ди с курносым носом, за что получила прозвище «Мопсик», высокая Лейна, пухлая Элизабет, которая, как считала принцесса, смеётся как торговка, Рика, сестра гвардейца Никки, который был объектом воздыханий многих дам, неразлучные подруги-брюнетки Сандра и Миранда и Глэдис, которую из-за старомодного имени дразнили «старушка», в том числе и сама принцесса. Пожалуй, самой красивой из них была Блейд. У неё были серебристые волосы, большие синие глаза, чувственные вишнёвые губки, изящная фигура, как будто выточенная из кости, и безупречного цвета кожа. Но в ней не было того огонька, которым обладала принцесса, потому-то чаще всего мужские взгляды и останавливались на Рейне. Принцесса была среднего роста, с круглой, но при этом изящной фигуркой, кудрявыми светлыми волосами и слегка раскосыми огромными серыми глазами. Рейне было девятнадцать, и она получила хорошее образование. По собственной инициативе принцесса три года обучалась в Академии. Окончила начальные курсы механика, знала несколько языков, прекрасно управлялась с лошадьми, играла на пианино, пела и танцевала.

Она была, несомненно, царицей среди своих дам. Во-первых, Рейна была сестрой императора, но это мало что значило бы, не будь она от природы наделена неистощимой энергией. Она не уставала придумывать новые и новые развлечения. Причём иногда принцесса впадала в определённое, как она сама его называла, «социальное» настроение и заражала, например, всех идей помощи бедным. Конечно, некоторых приходилось и заставлять. Так совсем недавно около сорока придворных дам, переодевшись в платья сестёр милосердия, помогали в больнице Барсука ухаживать за детьми. Около недели они мешали врачам, падая в обмороки и путая указания. Принцесса злилась на дам и выгоняла то одну, то другую. Некоторые стали специально портить всё вокруг, чтобы быть изгнанными. Тогда Рейна вернула всех, кого выгнала, добавила к ним притворщиц и отправила к больничным прачкам, стирать на механических досках. В итоге только около 10—11 осталось в званиях сестёр милосердия. Принцесса не на шутку увлеклась работой и даже достигла в ней определённых успехов. Так её стали назначать наравне с обученными сёстрами на операции. Рейна с ужасно важным видом выносила с операций посуду с окровавленными инструментами и прочими вещами, от которых у любой другой хвостовы хвост бы безвольно повис, утягивая обладательницу на пол в состояние глубокого обморока. Рейна уверяла, что ей давали зашивать пациентов по завершении операций.

По вечерам свита принцессы читала книги по медицине, биологии и химии. Всё это продолжалось около двух месяцев, пока ко двору не вернулось посольство из Запретных земель. Рейна бросила больницу, решив, что, если она даст деньги на лечение нуждающихся, получится ничуть не хуже.

Она созвала свой собственный постпосольский совет со всеми гвардейцами, побывавшими в Запретных землях. Даже позвала Лестора, чтобы он всё записал. Дамы хихикали, вспоминая жутко смущённого историка. Совет плавно перетёк в вечеринку при свечах, и все было подумали, что «социальное» настроение принцессы окончательно прошло и можно вздохнуть спокойно, но на следующий день принцесса сказала дамам, что они начинают боевую подготовку на случай путешествия. Выбрав самых привлекательных гвардейцев во главе с капитаном Астером, принцесса вместе со своими дамами начала учиться ездить на лошадях по-гвардейски, использовать кинжал в драках, готовить еду на костре и многое другое. Благо принцесса пока не додумалась поехать в настоящее путешествие. Ей очень понравилось носить обтягивающие кожаные штаны и кинжал в сапоге. Новая женская мода начинала набирать обороты во дворце, пока совет тётушек (говорят, не без участия Серого) не вернул платья как обязательную форму дам. Всё остальное только на маскарадах. Принцесса почему-то не очень расстроилась. Вскоре весь замок узнал почему. Вместе со своими модельерами принцесса разработала новый фасон платья. Новые платья были из шифона, разлетались при малейшем ветре, соблазнительно очерчивая молодые фигуры. Они были в пол (хоть и обладали разрезами по самые бёдра, но ткани много, разрезы видны только при ветре), закрывали руки, но открывали спины. Все приличия соблюдены — извольте, тётушки, из своих тяжёлых парч вылезать. Поднялся большой шум со стороны тех самых тётушек и оглушающий смех со стороны мужской части двора. В итоге сошлись на том, что такие платья будут утренними. Потому по утрам редко где была заметна дама старше пятидесяти лет.

Совсем недавно ко двору приехали живописцы с Сиреневого моря, южной части Империи, где располагалась Академия художеств. Они приехали, чтобы набрать среди жителей столицы и близлежащих поселений самых талантливых подростков, а заодно устроили выставку. Принцесса была впечатлена и решила научиться рисовать. Во дворец прибыл учитель и стал преподавать рисование принцессе и её ближайшим подругам. Ему пришлось уехать по семейным обстоятельствам на месяц, но он дал им задание — написать озеро цветов. И каждое утро Рейна старательно рисовала то, что видела перед глазами на озере цветов. Признаться, получалось дурно, совсем не похоже на замечательные картины, висевшие в художественном зале дворца. Но принцесса не сдавалась.

Рейна, лениво повиливая хвостом, поглядывала на своих подруг. Вообще, было достаточно одного взгляда на нее, чтобы понять, что принцесса часто виляла хвостом. Причём этими виляниями выражалась целая гамма чувств. Например, если хвост слегка приподнят и лениво ходит из стороны в сторону, то это значило, что хвостов чего-то ждёт и при этом ожидание приятное либо же сообщало о расслабленно-приятном состоянии. Внимательный взгляд мог многое рассказать о хвостове, но необходимо было при этом знать владельца хвоста дольше пятнадцати минут. Читать язык хвоста значило понимать хвостова, в конце концов, если кто-то спит — это сразу видно. Но вот понять, видит ли он хороший сон, кошмар или спит вовсе без сновидений, уже гораздо сложнее.

Наконец, принесли мольберты, бумагу, краски, кисти и папки юных художниц. Девушки принялись рисовать.

Рейна решила, что сегодня будет писать только зелень, и начала с интересом смешивать зелёную краску с другими в поиске необходимого оттенка. Это совсем не мешало принцессе обдумывать сегодняшнее утро. Мысли были прерваны весьма неприятным визитом. Пришла вдовствующая леди Мирабель. И, к неудовольствию принцессы, она выглядела прекрасно.

Леди Мирабель была хвостовой высокой, стройной, красивой. У неё были холодные презрительные глаза и чудесная обворожительная улыбка. Ей, в отличие от других тётушек, шло утреннее платье, может, даже больше, чем юным девицам. Впрочем, назвать Мирабель старой было нельзя. Она явно не была юной, но сколько ей лет? На первый взгляд не больше двадцати пяти, но при этом она была старшей сестрой отца Рики. Леди Мирабель принадлежала к роду Териусов, приходясь Рике и Никки родной тёткой. Хвост ее всегда был задрапирован, но при этом его можно было увидеть. Она всегда старалась соблюдать приличия. При этом во дворце упорно поговаривали, что именно леди Мирабель и есть та самая любовница Гэриуса Серого.

— Принцесса Рейна, — обворожительно улыбаясь, поприветствовала дама, — прекрасно выглядите.

— Леди Мирабель, вы ничуть ни хуже. Замечательное утро, не находите?

— Да, именно поэтому я решила прогуляться по саду, но тут заметила вашу милую стайку и вспомнила, что у меня есть разговор к Рике.

Рика удивлённо оторвалась от своего рисунка. У неё хорошо получалось, в отличие от подруг. Даже учитель безапелляционно заявил, что у девушки талант, тогда как у некоторых других лишь способности. Но при этом заметил, что талант — малая часть успеха художника. Рика была настолько увлечена своим рисунком, что лишь чуть вильнула хвостом, заметив тётушку. Они мало общались и еще меньше нравились друг другу. И тут, оказывается, у леди Мирабель к ней разговор. Это было странно, но не из ряда вон выходящее. Потому Рика взяла тётку за протянутую к ней руку и встала.

Когда они оказались вне досягаемости ушей любопытных придворных девиц, леди Мирабель нарушила утреннюю тишину сада.

— Рика, я видела ваш рисунок, вы талантливы.

— То же самое мне сказал учитель, — ответила Рика.

— У принцессы получается не так хорошо, — хвост Мирабель дрогнул под прозрачной тканью.

— У всех свои таланты, — осторожно ответила девушка, явно не понимая, к чему идёт разговор.

Но, похоже, тётушка наконец решилась сказать то, что хотела.

— Рика, как ты знаешь, у меня нет детей и наследников. Вместе с тем я не только богата, но и обладаю уникальным жизненным опытом, и я хотела бы с кем-нибудь им поделиться.

Рика удивлённо скрутила хвост колечком и уставилась на тётку.

— Я понимаю, это предложение звучит странно, но подумай сама, твой родитель живёт в родовом замке, где ты бываешь нечасто. Ты — придворная дама принцессы и большую часть времени находишься при её императорской особе. Вместе с тем в одном с тобой городе живёт твоя родная тётя.

Рика молчала.

— Мы — семья, а это важная часть в жизни каждого хвостова, — не дождавшись ответа, продолжила тётушка.

— Леди Мирабель, — остановилась Рика и, дерзко вильнув хвостом, взглянула прямо в холодные глаза тёти, — чего вы от меня хотите? Мы никогда не были близки. А если вам вдруг семья стала казаться важной, то можете не беспокоиться обо мне, у меня есть брат, и вот он — важная часть моей жизни.

Леди Мирабель, ни чуть ни меняя положения хвоста, выражения лица и голоса, ответила:

— Да, твой брат, Никки. Томный светский красавец, разрушитель девичьих сердец. А кому принадлежит его сердце?

Рика недоверчиво взглянула на тётку, но разговор вдруг приобрёл для неё определённый интерес. Хвост невольно пошёл вниз, и девушка очень надеялась, что тётя не обратила на это внимания.

— Что вы хотите этим сказать?

— Лишь то, что он в лапах страшной женщины, и я хотела бы научить тебя разбираться не только в развлечениях, но и в хвостовах, а заодно и в политике. Вы с Никки — будущее рода Териусов, но оба абсолютные профаны, — хвост леди Мирабель презрительно дёрнулся из стороны в сторону, — у вас влиятельные друзья, блестящее образование и вместе с тем весьма туманное будущее. Для начала я помогу твоему брату. Признаться честно, ты мне не так интересна.

Это было похоже на правду, потому Рика скрутила хвост кольцом.

— Но твой брат — упрямец и гордец, — продолжила леди Мирабель, — потому я помогу ему через тебя. Не надо смотреть на меня, как на клубок змей, я никогда не скрывала своего хвоста, — холодно произнесла тётушка, — и все должны совершать поступки, не только ведущие к личному успеху, но и на пользу окружающим. Ведь никогда не знаешь, откуда в будущем выглянут неприятности.

Возможно, Рика была не так энергична и предприимчива, как принцесса Рейна, не была она и первой красавицей, как Блейд, не обладала холодным и расчётливым разумом леди Мирабель, но она не была глупа, а брата искренне любила. Потому разговор с тётушкой перестал ей казаться фарсом и каверзой. Она была готова его продолжить.