Спрятавшиеся в темноте. Нерассказанные сказки

Ксения Александровна Фадеева

Продолжение истории хвостовых, не по своей воле покинувших империю, где жизнь полная паровых технологий была понятна и приятна. Теперь они оказались в эпицентре магической бури, которая началась ещё до их рождения. Таинственные магические ордена, хвостовы, говорящие на других языках и думающие по-другому, злобные существа как будто выскочившие из забытых сказок, всё это ставит саму возможность сохранения жизни под вопрос. А ведь есть ещё проклятый бог, чьи мотивы и возможности неизвестны никому.

Глава 6. Рассказ Тагварэ

— Приветствую вас, о, владычица моря! — Луис Тагварэ несмотря на то, что секунду назад лениво лежал на земле, резко и пружинисто подскочил и согнулся в полунасмешливом поклоне. Его хвост мелко дёргался, но это ровным счётом ничего не значило, ведь Рика знала наверняка, что он носит хвостовые кольца согласно варварскому обычаю Восточных пределов.

— Как вы здесь оказались? — спросила, нахмурив брови, хвостова. Она ничего не могла с собой поделать, но рядом с Тагварэ девушка ощущала себя одураченной, а потому злилась.

— Я ожидал несколько иных слов от вас, госпожа, ведь я ваш билет домой, но так уж и быть, удовлетворю праздное любопытство.

— Ха, — усмехнулась Рика, её хвост забегал из стороны в сторону, — мы прекрасно справлялись без вас всё это время. Выбрались из каменной пустыни живыми, пересекли песчаную пустыню, нам осталось добраться лишь до Константинита. А там небольшая морская прогулка отделяет нас от империи.

— Да, я наслышан о ваших злоключениях, Лестор мне рассказал, и весьма сожалею. Поверьте, — Луис Тагварэ резко отпустил свою насмешливую ухмылку и стал серьёзным, — я никогда не желал вам зла, и уж тем более не думал, что принцесса Рейна и Астериус окажутся втянутыми в ваше с Лестором путешествие.

Лестор глупо улыбался.

— После предупреждения Луиса в тех катакомбах, мы должны были попасть прямо в портал, ведущий в Зарриканию, но что-то пошло не так. Твоя магия, соединившись с магией господина Тагварэ, подняла бурю на островах, которую почуяли несмертные моряки, к тому же, принцесса и Астер умудрились потревожить кости спящих. Стечение несуразных обстоятельств, — он комично развёл руками.

— И чем же ты так доволен? — не смогла сдержать своё раздражение Рика.

Лестор пожал плечами.

— Я никогда не думал, что окажусь героем тех самых книг о невероятных приключениях, что читал в детстве. Да, я не маг и не рыцарь, но вот он я в садах лжеакаций, цветущих круглый год.

— Будь к нему снисходительнее, Рика. Он ведь ещё не совсем отошёл от волшебных снов лжеакации.

— Так всё, что я видела, было сном? — Рика была так расстроена, что даже недовольство компанией Тагварэ на минуту отошло на второй план.

— Нет, то, что видишь ты, совсем другое. Ты, Рика, кстати, мы перешли на ты, сильный маг, сидящий в теле девочки, не умеющей даже читать. Как-то так.

Хвостова вновь нахмурилась.

— А что с принцессой и Астером?

— Твои друзья? — вновь заулыбался Луис. — Не волнуйся, с ними всё хорошо. Сейчас они переживают самые лучшие свои фантазии. Именно такие сны дарит сад лжеакаций.

— Странно, я слышу вас, но не понимаю, — Лестор глупо и озабоченно осматривал беседующих.

Луис присел рядом с ним.

— Хорошо, ты мне нравишься, Лестор, так что покончим с этими глупостями ордена Солнца.

С этими словами он достал небольшую фляжку, и вылил пару капель в рот Лестору. Историк на глазах изменился, из расслабленного и счастливого хвостова он превратился в настороженного и серьёзного выпускника Академии.

— Так это всё, правда? Вы, — Лестор поднялся с земли, — господин Тагварэ? Вы мне не приснились?

— Приснился. И слава орлам, что я появился в твоих счастливых сновидениях. Так бы я вас нашёл в лучшем случае в Константините, и, боюсь, ситуация стала бы слишком горячей.

— Что вы имеете в виду? — спросил историк.

— А то, что взявшиеся из неоткуда имперцы, вызвали бы подозрение даже у самого ласкового пса в жизни ни дня не охранявшего двор. А калиф таким не является, как и его верные стражи города. Местная политика позапутаннее вашей имперской. В империи всё просто и понятно: есть император, он царственный болванчик, кивающий вместе со своими министрами. Министры очень разные, временами поднимают шум по чище попугаев в клетке, но в целом, нет речи даже об оппозиции. Ну, и, конечно, советник Гэриус Серый — главный кукловод вот уже при втором императоре. Скажите после того, как я это произнёс вслух, вам не кажется это всё глупым?

Лестор и Рика растеряно молчали.

— Ах, да, такие молодые люди, как вы, не увлекаются низменной политикой. Вам бы приключения и магию, так сказать, рыцари на белых единорогах. Но, боюсь, в Заррикании единороги не водятся.

— Тут я бы с вами поспорил. Только что я видел очень реального единорога, — вдруг раздался голос Астера.

Хвостовы оглянулись и увидели, что к ним подходят пришедшие в себя принцесса и Астер.

— Наконец-то, все в сборе. Ненавижу повторять что-либо дважды. По долгу службы слишком часто приходится общаться с идиотами. По-моему, мы не представлены, — обратился Луис Тагварэ к Астеру, — Луис Тагварэ, купец 2 гильдии, приятно познакомиться.

Гвардеец потряс протянутую руку, удивлённо хлопая глазами. По-видимому, он ещё не до конца отошёл от сна, насланного лжеакациями.

— Принцесса, — поклонился Тагварэ Рейне, — приятно видеть ваше величество в добром здравии. Сожалею, что Восточные пределы оказали вам столь не подобающий приём.

Несмотря на предельно вежливые обороты речи, имперка почувствовала скрытую насмешку в словах купца, что, конечно, ей совсем не понравилось.

— А вы довольно дерзкий для купца 2 ранга.

— Что поделать, обычно я всегда произвожу такое первое впечатление. Уверяю, я не хотел вам сказать ничего дурного. Прошу, дайте мне шанс. Может, если все мы окажемся внутри дома ордена в уютной зале, разговор пойдёт менее напряжённо?

— А, знаешь, приятель, — хлопнул по спине Луиса Астер, — я уже ничему не удивляюсь. Эти чёртовы пустыни, лжеакации, несмертные моряки, магия и прочие вещи ещё чуть-чуть и сделают из меня фаталиста. Если нам не миновать беседы, так к порткам Оленя эту душную ночь. Если в этой твоей зале так же прохладно и хорошо, как в местных ресторанах, то ничего не имею против.

Тагварэ весело рассмеялся.

— Если бы в вашей империи побольше было таких фаталистов, как Астер, то, может, цивилизованный мир не стал от вас отгораживаться.

Принцесса вспыхнула.

— Вы считаете, что империя не цивилизованна?!

Луис пошёл вверх, а имперцы за ним, потому разговор продолжился на ходу.

— Видите ли, принцесса, главная загвоздка в этом вопросе — точка зрения. Если вы считаете цивилизацию за технически развитое и научно подкованное сообщество, то империя лидирует в этом плане. А если вы считаете, что материальные блага представлены не только технологиями, а духовное развитие не одной наукой, то объединённая империя срединных народов цивилизованна лишь частично.

— Разве не является наука наиболее развитыми представлениями о природе и мире, о том, как он работает? В мире с наукой больше не нужно бояться молний, и придумывать богов, которые их насылают, — отреагировал Лестор.

— Но ведь богов в империи предостаточно, — парировал Тагварэ.

— Да, но они часть культуры, часть этического воспитания граждан.

— Конечно, Лестор, вот именно поэтому я не считаю цивилизованными ни вас, ни вашу империю. Вы всё объясняете, а что не можете объяснить уничтожаете. Впрочем, на этом пути вы исторически недавно, никогда не поздно с него свернуть. А что вы думаете по поводу всего, что с вами случилось за последнее время? Это вписывается в вашу картину миру?

— Как ни странно, господин Тагварэ, но да. Вы обвиняете меня и империю в лицемерие и ограниченности, но сами не делаете различий между отдельными личностями. Такое случалось не раз в истории мира, у власти оказывался тиран, он мог привести свою страну к благоденствию, а мог затопить её кровью. Но чаще всего, две эти вещи происходили одновременно. Хвостовы, оказавшиеся в таких условиях, действовали по обстоятельствам. Делает ли попытка выжить хвостова не цивилизованным? Не говорит ли это об обратном?

— Обвиняю? — казалось, Тагварэ обратил внимание лишь на это слово во всей речи Лестора. — Ни в коем случае, обвинять кого-то в чём-то это чрезвычайно скучное занятие, я его оставляю философам всех сортов.

Он обаятельно улыбнулся, став похожим на лихого разбойника с большой дороги, и продолжил:

— Обсуждать с вами вопрос цивилизации дело весьма занятное, но перед нами стоят куда более насущные проблемы. Обратимся к ним.

Хвостовы дошли до здания, которого они совсем не заметили при дневном свете.

— Откуда взялся этот дом? — удивлённо спросил Астер.

— Его нельзя увидеть, пока не видел снов лжеакаций, — просто ответил Луис. — Кстати, вы весьма точны — это именно дом, дом Солнца. Заметьте, какая тонкая ирония, вы зайдёте в дом Солнца глубокой ночью. Прошу.

Луис Тагварэ уверенно подошёл к двери, которая выглядела закрытой, но, когда он прикоснулся к ней, металлические полоски, которыми было обито дерево, засветились слабым голубым огнём. Дверь бесшумно распахнулась. Хвостовы зашли внутрь. Они оказались в просторном зале, который сейчас скрывался в полутьме. Однако было понятно, что здесь поклонялись богу-солнцу.

Тагварэ размеренным шагом повёл имперцев куда-то в сторону.

— Для разговоров подойдёт зал поменьше, — прокомментировал Тагварэ.

Хвостовы продолжили свой путь по, казалось, абсолютно пустому дому Солнца. Любопытство Лестора взяло вверх над неприятным осадком от последнего разговора с зарриканцем, потому он спросил:

— А где же адепты Солнца?

— О, они совсем как магия лжеакаций, не любят обнаруживать себя без лишней на то надобности. Местная школа обучает студентов угадыванию желаний. Именно поэтому вам привиделись эти удивительные сны, о которых я, будучи джентльменом, расспрашивать не буду. Ну и, к тому же, я просил главу дома не мешать мне. Орден Орла и Солнца верные друзья, потому моя просьба выполняется.

— Так вы большой хвостов в своём ордене? — спросила Рика.

Луис Тагварэ неопределенно усмехнулся.

— Я неплохой маг, успешный купец и искусный дипломат, если вы спрашиваете об этом.

Тагварэ замолчал, и хвостовы продолжили свой путь в тишине, нарушаемой лишь приглушёнными коврами звуками собственных шагов. Наконец, открыв очередную дверь, зарриканец остановился. Он щёлкнул пальцами, и на стенах загорелись причудливые стеклянные светильники в виде цветов.

— Присаживайтесь, господа имперцы.

Через практически всю стену шёл низкий диван, заваленный всевозможными подушками, стены были красиво задрапированы малиновой тканью с золотой вышивкой. Хвостовы неловко сели на диван, в то время как зарриканец явно устроился очень удобно.

— Если серьёзно, я просто не представляю, как вы, а особенно Рика, должны быть злы и растеряны. Вы оказались в результате магической бури занесены далеко за хвост Оленя. Вы не знаете ни причин, ни обстоятельств, ни то, какую роль во всём этом играет каждый из вас. Я ваш друг, что бы вы ни думали, потому постараюсь дать некоторые ответы, — хвостов на минуту задумался, закрыв глаза, видимо, собираясь с мыслями. После этой паузы он заговорил. — История началась пару веков назад, начал её предок присутствующей тут принцессы Нераиб Великий. Грозный и величественный правитель, сумевший превратить страну, которую он получил в наследство, в империю. Он сделал ставку на паровые технологии, решив навсегда уничтожить даже память о магии. Про охоту на ведьм вы знаете не хуже меня, потому, опустим эту главу истории. Скажу лишь, что охота началась после того, как последний кусок земли — неплодородные, но стратегически важные острова Лося, были присоединены к империи объединённых срединных народов. В этот кровавый период молодой империи её правитель остался без верного помощника придворного мага Филина. Он просто исчез, и его башня, полная чудес со всей земли, до сих пор стоит в городе Оленя неприступная и опечатанная. Императоры верны слову, данному Нераибом Филину, сохранить за ним башню до скончания времён. Кто знает, была бы эта охота на ведьм так всепоглощающа и кровава, останься Филин рядом с молодым императором. Как бы то ни было, самый крупный орден империи — орден Голубки был в буквальном смысле стёрт с лица земли. Библиотеки, школы, дома, храмы — всё было уничтожено, сожжено, оставлено в руинах. А адептки безжалостно истреблены. Конечно, не все. Те, кто смог уцелеть, навсегда лишились магической силы, вернув её в Туман, ради спасения жизни. Кроме, быть может, нескольких адепток на всю огромную территорию империи. Несколько, четыре или пять, живут в неприступных местах, никак не влияя на жизнь империи. А вот одна, которая потеряла своё имя, и теперь зовётся просто Нимой, не сдалась и не ушла в отшельники.

Сделаю лирическое отступление. Нима — значит учитель. В запретном есть слово учитель «калеб», так дети называют и своих наставников в школе. А вот слово «калеб-нимá» уже учитель магии, причём этого звания удостаиваются не все и не сразу. Туман, который я упомянул, это мир за гранью реальности, то место, откуда черпается энергия магами, и куда она уходит. Вообще, сущность Тумана — вопрос философский, углубиться в который интересно будет, пожалуй, одному Лестору. Вернусь к основному своему повествованию.

Я не случайно начал издалека. Любая история, в которой хвостов может быть пешкой, ферзём или даже королевой, — при этих словах Тагварэ загадочно сверкнул глазами в сторону Рики, — начинается задолго до его рождения. Орден Голубки был разнесён в пух и прах. И одна адептка, Нима, черноволосая красавица с раскосыми глазами и не заживающими ранами на сердце, вернулась в то место, где когда-то была счастлива — обитель в Белой долине. Со всей осторожностью, со всем коварством и талантом интриганки и колдуньи, она маленькими шажками восстанавливала разрушенное. Она находила учениц, порой рискуя жизнью, спасая девочек, которых боялись собственные родители. Незнание рождает страх. Её история может показаться кому-то чрезвычайно грустной, а кому-то нравоучительной. Боюсь, судьба ещё столкнёт вас с ней, и вы сможете сделать собственные выводы. Я не знал её до охоты на ведьм, но знал мой учитель. Это очень умная, способная и опасная колдунья. Потому я сказал «боюсь», её добрые дела перемешаны с эгоистичными и жестокими поступками. Что я точно знаю о Ниме, так это то, что благо ордена Голубки у неё на первом месте, и, если для блага ордена потребуется убить птенчика, её рука не дрогнет.

Итак, тайно под руководством Нимы собирались самые талантливые маленькие колдуньи империи. До охоты на ведьм, скорее всего большинство из них оказались бы в школах ордена Голубки, но они учились бы вдалеке друг от друга, к тому же, вместе с менее талантливыми ученицами. Но, так скажем, «благодаря» Нераибу I, в Белой долине оказалось около 20 сильнейших маленьких колдуний, большинство из них при этом, самостоятельно нашли дорогу в Туман, тем самым пройдя путь первых адепток Голубки, живших на Севере. В числе этих талантливейших из талантливых оказалась и твоя тётушка, Рика, Мирабель. Она присоединилась к Ордену достаточно взрослой, но Мирабель быстро навёрстывала упущенное, и так как она оказалась упорной ученицей, к тому же беззаветно, как, впрочем, и остальные адептки, любившая Ниму, вскоре она стала получать персональные задания. Нима выделила её и ещё одну хвостову, о которой поговорим чуть позже, в свои помощницы. Орден возродился. Это больше не была школа с одной учительницей и горстка отвергнутых девчушек, прятавшихся в полуразрушенной обители, нет, теперь началось разделение власти.

Терпение, друзья, мы подходим к части, где вы уже живёте на свете.

Итак, орден Голубки, чьё возрождение осталось в тайне, начал собирать разрозненные и почти уничтоженные знания. Мирабель получала задание восстановить сожжённую библиотеку. Это возможно, не просто, но возможно. Мирабель — талантливый маг. В этой библиотеке нашлось описание одного обряда под названием «Дитя Ордена». В сущности, в нём не было ничего страшного. На родине ордена Голубки, на далёком Севере, в древности этот обряд совершался очень часто. Старшие дочери королевских семей рождались уже предназначенные для службы ордену Голубки. Они были сильными колдуньями, чьи дела в ордене преумножали славу и силу королевской семьи. Так продолжалось до одного момента, когда маги, не принадлежавшие к ордену Голубки, нашли способ использовать обряд в своих целях — для возвращения в наш мир проклятого бога первых времён, запертого в магической тюрьме. Этот тёмный обряд несколько отличался от создания дитя ордена, например дитя ордена Голубки — это однозначно девочка, в то время как тёмное дитя — это мальчик, оболочка для проклятого бога. В Запретных землях его называют Чёрный Господин, на Севере Смотрящим из Темноты или Чернооким, так же его называли и в империи. Из-за чрезвычайной схожести обрядов было запрещено обращаться к обоим. Но знания об этом было уничтожено вместе с орденом Голубки. В Восточных пределах обряд «Дитя ордена» не использовался вовсе никогда, потому мы ничего о нём не знали, лишь ведуньи могли увидеть зло, рвущееся в наш мир через магические обряды.

Как бы то ни было, Нима, Мирабель и все остальные адептки решили, что этот обряд способ вернуть величие ордену Голубки, они решили, что первым ребёнком морского короля будет девочка.

Рика не смогла сдержать возгласа удивления.

— Да, моя милая Рика, рождение твоего старшего брата — начало грустной истории вашего появления в каменной пустыне.

— Но… но… Он не девочка. Значит ли это, что… что…

— Нет, — мягко перебил её Луис Тагварэ, — позволь мне закончить. Одним из обязательных условий обряда было «король без короны». В случае древнего Севера король лишь торжественно снимал свою корону на время зачатия ребёнка, однако, твой отец самый что ни на есть король без короны. Это и множество других маленьких, но коварных несовпадений, привели к тому, что возрождение проклятого бога стало возможным. Эту часть истории частично рассказала сама Мирабель, когда посещала Восточные пределы, частично, была дополнена ведуньей Грышнар. Именно она забила тревогу после рождения ребёнка. Она увидела Зло. Младенец должен был умереть. Нима выслушала посланца из Восточных пределов, привезённого Мирабель, и с благодарностью приняла совет и знания. Ведь этот случай давал ордену Голубки возможность сотрудничества с магами за границами империи. Мирабель совместно с Нимой решили проверить видения, то, с чем они столкнулись в Тумане, напугало их куда больше снов Грышнар. Я не знаю, что точно произошло, об этом Мирабель не захотела говорить ни при каких обстоятельствах. Было решено уничтожить дитя. Но орден Голубки не смог это сделать. Твоя мать, Рика, Розамунда, мягкая и добрая, оказалась прочнее закалённой стали. Дремавшая в ней магия, ведь она была потомственной колдуньей ордена Голубки, до охоты на ведьм женщины по линии твоей матери так или иначе имели отношение к магии, умноженная ребёнком, дала Розамунде силы сопротивляться. Поверженный бог нашёптывал ей ночами что делать, а проснувшись, она ничего не помнила, но ребёнок оставался невредимым. Её разум, к сожалению, начал блуждать во тьме, всё свалившееся на неё было слишком страшным и неожиданным. Но адептки ордена Голубки не сдавались, они нашли способ уничтожить тёмное дитя так, чтобы Мать не смогла им помешать. Знаниями, как это сделать, поделился совет магистров ордена Орла. Загвоздка в том, что вместе с тенью Чёрного Господина, умирал и ребёнок. Этого можно было избежать, но это было сопряженно с риском, на который Нима идти была не готова. Именно из-за этого произошло первое серьёзное столкновение Мирабель со своей обожаемой учительницей.

Конец ознакомительного фрагмента.