Экскременты космических лосей

Крюк, 2018

Старый маразматик, алкаш, гопник и рэпер летят в галактику Серьёзные Щи, чтобы продать инопланетному императору экскременты космических лосей. По дороге у них выходит из строя дичевтиратель, и они попадают в плен. Героям предстоит узнать, что такое Программа Всеобщей Дебилизации, свобода слова и художественная ценность. Содержит нецензурную брань.

Глава 6: Страшная правда

Гоблинович не помнил в своей жизни такого безумного путешествия. Пространство-время расширялось перед кораблём и сжималось позади него; находясь в кабине, Иннокентий слышал разговоры партизан; те обсуждали новый ускоритель. Было понятно, что управляемость «Фёдор Михалыча» не изменилась, однако теперь он мог позволить себе намного больше скоростей света, чем ранее. Потом, правда, случился курьёз: опасаясь погони, партизаны перелетели на тысячу двести эризенов дальше от того места, куда направлялись. Это оказалось им даже на руку: Хельмимира изменила место назначения, и теперь корабль держал курс на самую отдалённую базу во всей галактике.

Понемногу шумиха улеглась, а «Фёдор Михалыч» выровнял ход. Только тогда мундиморийка обратила-таки внимание на притихших пленников.

— Ну что, господа провинциалы, — произнесла она, испытующе глядя на Бабельянца и Гоблиновича, — так и будете изображать слабоумных или поговорим начистоту?

Измученный старик обескураженно молчал. Иннокентий невесело таращился на Хельмимиру; его радость от чудесного бегства куда-то улетучилась. Внезапно Гоблинович ощутил, как возрастает в нём беспокойство о судьбе племянника. Теперь елдыринцу было плевать даже на грубую силу качкоидов.

— Мадам, — проговорил Иннокентий, — с нами обращались, как с паршивой сволочью, притом что мы ни в чём не виноваты… Что ещё нам оставалось делать, кроме как изображать слабоумных?

— Отлично, — усмехнулась мундиморийка. — А мне, по-вашему, надо было просто отпустить вас на все четыре стороны!

В кабине находились пилоты, елдыринцы, Хельмимира и те самые охранники, что сопровождали её во время визита к заключённым. Только теперь Гоблинович заметил, что многие камеры выведены из строя. Аварийные лампочки мигали, извещая экипаж о том, что повреждены крайние отсеки. Побитый жизнью, но не сломленный, «Фёдор Михалыч» возвращался в партизанское логово зализывать раны.

Внезапно открылась механическая дверь кабины; Гоблинович видел, как резко повернула голову Хельмимира — и тут же глаза её расширились от волнения… На пороге стоял Исаак, за крупной фигурой которого виднелась макушка худощавого Гардиальда.

— Слава фундаментальным взаимодействиям, вы живы! — обрадовалась мундиморийка.

— Что здесь происходит? — спросил качкоид, без всяких церемоний заходя в кабину. — Поверить не могу, что нам удалось так легко скрыться!

— Об этом расскажут господа из елдыринской глубинки, — отозвалась Хельмимира, однако, опомнившись, настороженно произнесла: — Постойте-ка… Вы ведь должны были уйти на «Карло Гольдони»!

Смутившись, Исаак остановился. Гардиальд, который шёл за ним, сделал то же самое. Некоторое время они молча смотрели на возмущённую Хельмимиру. Её гневный взгляд не сулил ничего хорошего.

— Не злись, — произнёс, наконец, качкоид, — оно так вышло…

— Что значит «вышло»?! — не унималась мундиморийка, взбешённо сверкая глазами. — Как ты посмел действовать не по плану?

Внезапно Гоблинович понял: вместо того, чтобы уйти под прикрытием «Айзека», Исаак остался защищать остальные корабли. Теперь же качкоид молчал, глядя куда-то в пустоту. Гардиальд благоразумно прятался за его широкой спиной.

— Вас не было ни на одном из кораблей, которые мы подобрали у гейзера, — говорила Хельмимира. — И вас не было на «Карло Гольдони»… Вы что, были у «Айзека»?!

— Ну, предположим, были, — неохотно отвечал Исаак, тяжело вздыхая. — Послушай, всё ведь обошлось… И, к слову, «Карло Гольдони» вместе с теми заложниками достался Зугарду — если это тебя успокоит…

Внутри у Гоблиновича словно что-то оборвалось. Вздрогнув, он бессознательно двинулся вперёд, не в силах поверить словам качкоида. Заметив это, Исаак взглянул на него — и тут же отвёл глаза в сторону. Хельмимира, изменившись в лице, тихо выругалась.

— Это двое знали, как работает ускоритель? — обратилась она к елдыринцам.

Над кабиной повисла неудобная пауза. Иннокентий молчал, пытаясь осознать случившееся. Пульс отдавался в висках болезненными ударами; отрицая действительность, елдыринец всё ждал, что какая-нибудь третья сила опровергнет ужасные новости, и Антоха с Дюнделем окажутся живы-здоровы на отдалённой базе… Увы, чуда не произошло.

— Откуда им знать, как работает ускоритель? — подал голос Бабельянц, видя, что его друг окончательно выбит из колеи. — Этого, наверное, никто не знает, кроме профессора…

Понемногу оклемавшись, старик рассказал партизанам историю своей авантюры. Партизаны слушали с большим вниманием; Бабельянц изо всех сих пытался выставить себя скромным и обиженным, что добавляло его рассказу комичности.

— Не понимаю, — сказала Хельмимира, когда он закончил, — как вы вообще остались живы? Ваш аппарат был неуправляем!

— Возможно, существует неизвестное нам жерло пространства-времени, сквозь которое они случайно прошли, — предположил Гардиальд.

Иннокентий так и стоял, ошалело вытаращившись на Исаака. Внезапно в сознании несчастного елдыринца возникла страшная мысль о сестре — и ему сделалось гадко от того, с каким будничным неудовольствием Хельмимира приняла исчезновение Антохи… «Проклятая стерва!» — думал Гоблинович, содрогаясь от горя и бессилия. Весь мир должен был ужаснуться его несчастью — и тут же Иннокентия накрыло отчётливое, неотвратимое понимание того, что сам он во всём виноват… Похолодев, Гоблинович обернулся и посмотрел на Бабельянца. Тот заискивающе беседовал с партизанами.

— Не хотелось бы отвлекать вас по пустякам, — с горькой иронией произнёс Гоблинович, — но можете вы хотя бы сказать мне, какая судьба ждёт пленников?

Все, кто находился в кабине, умолкли. Какое-то время стояла тишина.

— Возможно, их просто депортируют восвояси, — предположил Исаак. — Они ведь с нами не связаны.

— Не утешал бы ты людей понапрасну, — возразил Гардиальд и, обращаясь к елдыринцам, добавил: — Зугард — самый молодой из имперских генералов, и при этом самый жестокий. Никто не знает, что он сделает с вашими друзьями… Молитесь, чтобы они не повторили судьбу моей сестры и ещё многих несчастных.

Что-то в груди Гоблиновича будто бы оборвалось и упало — на пол кабины, на нижний ярус «Фёдор Михалыча», в беспросветную бездну…

— Что с ними случилось? — тихо спросил он.

— Этот подонок применил оружие массового поражения против целой планеты. Моя сестра была там… вместе с остальными. И теперь её постигла участь хуже смерти.

Партизаны скорбно молчали.

— Исаак, — обратился Гардиальд к качкоиду, — покажи им запись.

Исаак недоверчиво посмотрел на друга: готов ли тот снова встретится со своей болью?

— Шёл бы ты отсюда, — сказала Гардиальду Хельмимира. — Ты нужен соратникам. И помни: ещё не всё потеряно. Ты знаешь, кто может нам помочь.

Не говоря ни слова, Гардиальд вышел.

— А вы уверены, что нам следует это видеть? — испуганно спросил Матвеич.

— Тебя здесь никто не держит, — усмехнулась Хельмимира. — Если хочешь, подожди в коридоре.

— Показывайте запись, — проговорил Иннокентий, бледнея.

Исаак достал из кармана транслятор — небольшое плоское устройство, внутри которого, тем не менее, стоял мощный процессор. Сам транслятор имел монитор и складную клавиатуру, но чаще всего жители Мундиморы подключали его к большому экрану. Транслятор использовали как устройство спутниковой связи. Также к экрану могли подключить лайку и клавиатуру — и получался полноценный компьютер. Подобные «трансформеры» были распространены по всей империи. Коммуникатор, в отличие от транслятора, носили на груди и использовали для радиосвязи на высоких частотах.

Исаак отыскал нужный видеофайл, подошёл к елдыринцам и включил воспроизведение.

Сначала монитор оставался пустым и тёмным. Вскоре там возникло изображение отвратительного существа — и Гоблинович невольно отпрянул в ужасе… Создание, вероятно, когда-то было человеком; теперь же оно не походило на представителя ни одной гуманоидной расы. Бровей почти не было; кожа имела болезненный желтовато-коричневый оттенок. Скулы отличались неестественными размерами, щёки были втянуты, а губы напоминали гигантских слизней. Судя по огромному вымени, это была самка. Длинные когти на её руках были выкрашены в кислотный цвет.

— Привет, с вами Гвендельфина Куколка, — проговорило нечто, шлёпая своими губами-слизнями. — В этом видео я расскажу, как правильно симулировать оргазм, чтобы получать шубы и драгоценности даже от нищебродов, и сколько денег должен зарабатывать мужчина, с которым не стыдно переспать на первом свидании…

— Элитная куртизанка! — с восторгом прокричал Бабельянц — и тут же умолк, заметив на себе косые взгляды.

Водрузив на стол своё гигантское, еле-еле упакованное вымя, блогерша подводила итоги какого-то конкурса. Подписчицы должны были прислать ей фото члена своего любовника на фоне его машины. Победила некая мадам, которая прислала фото самого длинного фаллоса на фоне самой дорогой «кобыловозки». В подарок она получила книгу «Стань богиней — работай вагиной: достаток и благополучие женщины». Автором бестселлера была, разумеется, сама Гвендельфина Куколка.

«В какой мучительной агонии, должно быть, умирали клетки её мозга!» — с ужасом думал Иннокентий. Заметив, что бедняга едва не умоляет о пощаде, Исаак убрал от него транслятор и выключил видео.

— Надеюсь, достаточно, — произнёс качкоид. — А то ещё скажут, будто мы пытаем пленников.

Бабельянц, бормоча восторженную околесицу, умолял включить видео снова. Его никто не слушал: партизаны думали, что дед со страху молится. Иннокентий молчал, пытаясь привести себя в чувства.

— Что скажете? — спросила Хельмимира и тут же сама ответила за елдыринцев: — Понимаю, никому не приятно видеть подобное. Однако без этого невозможно понять, с каким злом мы боремся.

— Вы боретесь с элитными куртизанками?! — возмутился Бабельянц.

— Мы боремся с Программой Всеобщей Дебилизации, которую пытаются внедрить император и его прихвостни, — ответила Хельмимира.

— Не могу даже представить, — ошеломлённо проговорил Иннокентий, — что за оружие способно сотворить с человеком такое…

— Отупляющий лазер, — пояснил Исаак. — Раньше у имперских солдат были винтовки с отупляющим лучом. Он вызывал распад связей между клетками головного мозга. Его использовали в тех случаях, когда, к примеру, опасного преступника нужно было взять живым… Не так давно имперцы построили «Потрошитель галактик» — военный корабль с отупляющим лазером огромной мощности. Такое оружие способно сделать идиотами население целой планеты.

— Теперь понятно, что случилось с сестрой вашего товарища, — задумчиво произнёс Гоблинович.

Он вспомнил про Дюнделя и Антоху. Ребята и так особым умом не отличались, а если ещё и лазер применить — вообще пиши пропало.

— Стефания была одной из нас, — проговорил Исаак, и на лице его появилась тень глубокой скорби. — Однажды ей не повезло оказаться на планете Макнамара. Там поднялось восстание против императора Брандомонда… Когда Зугард применил отупляющий лазер, она не успела спрятаться в убежище. В тот день отупела большая часть населения планеты.

Иннокентий догадался, что речь шла о Гвендельфине Куколке, которую когда-то звали Стефанией. Всё, что сказали партизаны, потрясло его до глубины души. Подумать только: разумное население целой планеты деградировало до уровня «гвендельфин куколок»! Теперь эти люди будут с вытянутыми губами фотографироваться в туалетах ночных клубов, а некоторые начнут писать плохой рэп. Повсюду появятся курсы личностного роста «Как стать настоящим мужиком» и «Замуж за миллионера». Одна половина пострадавших станет ведущими, а вторая — слушателями. Общество отбросит на множество лет назад. Научно-технический прогресс остановится. Неудивительно, если начнутся крестовые походы, бубонная чума, домострой… Представив эти ужасы, Иннокентий невольно содрогнулся.

После разговора в кабине пленников отвели в одну из кают. Иннокентий думал о Хельмимире.

«Интересно, — рассуждал елдыринец, — и как это она умудрилась стать лидером этой группировки? Возможно, у ней просто нормального мужика нет?»