Множество жизней Мейзи Дэй

Кристофер Эдж, 2018

В день рождения Мейзи мир исчез. Вся Вселенная превратилась в чёрную бездну. Мейзи осталась одна в опустевшем доме. Здесь больше нет ни её родителей, ни старшей сестры Лили. Как такое возможно? И хотя Мейзи знает все законы физики, она не может этого объяснить. Почему мир сошёл с ума? Почему реальность всё время меняется? А главное – как отыскать свою семью? Мейзи нужно поскорее найти ответы, ведь страшная бездна уже проникает в дом… История о головокружительных загадках и любви, которая способна преодолеть даже законы Вселенной.

2

— С днём рождения, Мейзи!

Мама, широко улыбаясь, придвигает ко мне через обеденный стол кипу конвертов. Папа позади неё оглядывается через плечо и ухмыляется, не сводя при этом взгляда с пышного блинчика с бананом, который жарится на сковородке. Молекулы, составляющие его липко-сладкий запах, поднимаются в воздух над плитой, достигают обонятельных рецепторов в моём носу, и мой желудок бурчит от предвкушения.

— Спасибо, мам, — говорю я, глядя на необычно большой конверт на самом верху кипы. Большие буквы на серебряной бумаге складываются в моё имя, и я сразу узнаю мамин почерк.

Мейзи

— Ну давай же, — говорит мама. — Открой его.

Переворачивая конверт, я замечаю припухлость в одном его уголке и сразу же догадываюсь, что это означает. Старательно продолжая улыбаться, я вскрываю конверт и вытягиваю из него огромную поздравительную открытку.

На ней изображена космическая ракета, устремлённая в звёздное небо, и созвездия в нём складываются в слова «С Днём РОЖДЕНИЯ!». А в верхнем углу прикреплён ярко-голубой значок с большим числом «10», вписанным в звезду.

Я оставляю его без внимания, быстренько раскрываю открытку и читаю послание внутри, изо всех сил стараясь не покраснеть.

Нашей Мейзи

Надеемся, твой день рождения будет космическим!

Мы так гордимся тобой! Желаем тебе фантастического дня.

С любовью,

Мама и папа

Я кладу открытку на стол. Мама смотрит на меня с надеждой:

— Знаешь, Мейзи, я искала её целую вечность. Сейчас ведь все открытки для девочек — сплошная ерунда: всякие блескучие единороги, феи и прочие глупости. А я хотела найти такую, которая подошла бы именно тебе. Надеюсь, тебе понравилось?

Я киваю, хотя созвездия на открытке астрономически изображены, конечно, не совсем верно.

— То что надо, мам. Спасибо.

— И насчёт значка я не совсем уверена. Может, десять — это уже многовато для значка, а?

— Лора, хватит суетиться, — говорит папа, наклоняясь через стол, чтобы выложить на мою тарелку румяный банановый блинчик. Я взглядываю на него с благодарной улыбкой. — Мейзи всё равно, как выглядит открытка, — она же ждёт подарков.

Душистый банановый парок наполняет мои ноздри, и одновременно при упоминании о подарках выброс адреналина встряхивает меня радостным нетерпением.

Папа прав. Разве так уж важно, что мама поздравила меня открыткой со значком, как маленькую! Если родители подарят мне то, о чём я мечтаю, я готова простить им всё на свете.

Я не жалела сил на всевозможные намёки и подсказки, раскладывая выпуски «Новостей науки» по всей кухне и пришпиливая особенно ценные вырезки к холодильнику. Да, мама с папой говорили, что подарить мне на день рождения настоящую атомную бомбу вряд ли потянут, но я очень надеялась, что они всё же купят мне набор, необходимый для сооружения моего собственного ядерного реактора.

Всё началось, когда однажды я посмотрела документальный фильм про американского мальчика, который ещё подростком построил ядерный реактор у себя в гараже. Меня тогда это очень вдохновило. И теперь я собиралась стать первой в мире, кому удалось бы подступиться к холодному ядерному синтезу.

Когда я впервые рассказала родителям, что хочу построить ядерный реактор, они вроде как слегка испугались — из-за радиоактивного загрязнения и всего такого прочего. Папа, помнится, сказал, что в принципе хорошо, что я так интересуюсь возобновляемыми источниками энергии, но всё-таки он не хочет, чтобы я взорвала дом. Я ответила, что ему не о чем волноваться.

Понимаете, большинство ядерных реакторов работает на расщеплении атомов. Этот процесс называется делением ядра, и при нём высвобождается огромное количество энергии в виде тепла. Внутри обычного ядерного реактора температура может достигать более 300 °C. Этого достаточно, чтобы расплавить свинец!

Но есть ещё ядерный синтез, и он ещё горячее. Достаточно взглянуть на Солнце. Весь свет, который вы видите, и весь жар, который вы чувствуете, образуются глубоко внутри Солнца, когда маленькие атомы водорода сливаются вместе и получаются более крупные атомы гелия. А энергия, которая при этом высвобождается, питает Солнце и все остальные звёзды на небе.

Когда я объяснила всё это папе, он забеспокоился ещё сильнее, но я поспешила растолковать ему, что ядерный реактор, который я собираюсь построить, будет совсем другим. Холодный синтез — значит в прямом смысле холодный. Ядерная реакция при комнатной температуре, от которой не расплавится даже масло на папиной сковородке. Никаких радиоактивных отходов, никаких взрывов. Именно такая энергия, какая нам нужна — чистая и совершенно безопасная.

Единственная проблема — что до сих пор никто холодного синтеза так и не получил. Многие учёные пытались, но недавно я читала об эксперименте, который готовит НАСА, и мне пришла в голову одна неплохая идея. Я даже набросала маме с папой схему моего самодельного реактора и объяснила, каким образом можно осуществить холодный синтез, используя слабое ядерное взаимодействие, чтобы он был совершенно безопасным.

Честно говоря, не думаю, что они действительно что-то поняли из того, что я объясняла, но когда я сказала, что больше всего хотела бы получить на день рождения осциллятор обратной волны, генератор водорода и пятьдесят рулонов обычной кухонной фольги, родители сказали, что подумают.

Это было четыре недели назад, а сейчас наступил мой день рождения.

— А можно уже открывать подарки? — с нетерпением спрашиваю я.

— Пока нет, — смеётся папа, возвращаясь к плите, чтобы вылить на сковороду очередную порцию теста. — Сначала позавтракай. И тебе ещё предстоит прочитать остальные открытки.

Улыбаясь, я поливаю свой блинчик струйкой золотистого сиропа. Если мама с папой действительно приготовили мне то, что я просила, то теперь, используя старую морозильную камеру в нашем гараже, я смогу обуздать мощь целого светила.

Я только-только потянула в рот первый кусочек, размышляя, как лучше подсоединить в систему генератор водорода, как вдруг дверь кухни распахивается, и с таким грохотом, что мама чуть не падает со стула.

В кухню врывается Лили. На ней футболка с длинными рукавами, достающая ей почти до колен; на животе — изображение какой-то рок-звезды восьмидесятых.

— Доброе утро, Лили, — говорит папа, встряхивая сковородку. — Как насчёт блинчика? — Он снова смотрит на неё, уже внимательнее — видимо, замечает, что на ней надето. — Это что, моя футболка? С «The Cure»?^[1]

Лили с хмурым видом плюхается на стул рядом со мной.

— Я взяла поносить, — буркает она, теребя край слишком длинного рукава и натягивая его до самых пальцев. — Тебе что, жалко?

— Да нет, не жалко, — отвечает папа, мотнув головой. Схватив лопаточку, он ловко переворачивает блинчик, громко скворчащий на сковородке. — Но в следующий раз всё-таки лучше спроси разрешения, ладно?

Лили со вздохом закатывает глаза. Потом поворачивается и подталкивает мне через стол конверт:

— С днём рождения, мелкая.

— Спасибо, Лили, — отвечаю я, не скрывая лёгкого удивления. — Я и не думала, что ты вспомнишь.

— Забудешь тут… если все только и делают, что болтают о нём всё время, — фыркает Лили. — Можно подумать, ты первый человек в семье, кто дожил до двузначной цифры — такую вокруг этого развели суету.

— Неправда, Лили, — говорит мама, протягивая руку, чтобы мягко положить её на локоть Лили.

— А вот и правда. — Лили едва не шипит, отдёргивая руку. Я вижу, что улыбка на мамином лице дрогнула. — Мне, например, на десять лет ничего такого не устраивали, — она кивает в сторону дверей во двор, где виднеются разложенные на лужайке шесты, тент и прочие детали для сборки беседки. — Вы просто отвели меня и моих друзей в кино, на какие-то дурацкие мультики.

— Да, с тобой было всё по-другому. — Мамин голос звучит по-прежнему спокойно, хотя её отвергнутая рука всё ещё подрагивает на весу. — Ты на свой день рождения хотела заниматься чем-нибудь со своими друзьями, а Мейзи… — Мама умолкает на полуслове.

Что ж, ничего страшного. Ей и не обязательно договаривать, потому что я сама знаю, что она хотела сказать. Что у меня нет друзей.

Поэтому сегодня на мой день рождения придут только родственники. Мама, папа и Лили, бабушка Дэй и её подруга Элси, тётя Мэгги, дядя Колин, тётя Пат, а с ней — Грейс и Джек, ну и другие мои дяди и тёти, а также двоюродные братья и сёстры, даже малыш Альфи. Всем им от восьми месяцев до восьмидесяти лет, но из десятилетних буду только я.

Видите ли, поскольку я не хожу в школу, готовой компании одноклассников, как у Лили, у меня нет. Она-то всё время торчит у своей подружки Софи или приглашает её к нам вместе с Дейзи и другими девочками. И они часами сидят в комнате Лили. Считается, что они готовятся к экзаменам на аттестат, но, похоже, бо́льшую часть времени они только болтают, то и дело пронзительно взвизгивая «да ты что?!» или «с ума сойти!».

Иногда я слоняюсь у подножия лестницы в мансарду, стараясь понять, чем же они там на самом деле занимаются. Но мне никогда не удаётся расслышать, о чём они говорят; разве что вдруг донесётся имя какого-нибудь мальчика и возбуждённые повизгивания.

А когда мама посылает меня к ним наверх спросить, не хотят ли они печенья или чего-нибудь попить, Лили встречает меня мрачным взглядом и в комнате тут же воцаряется тишина.

Раньше я думала, что Софи, лучшая подруга Лили, очень милая. Она всегда заговаривала со мной, когда я появлялась у Лили в комнате. Иногда мне даже приходила мысль, что я тоже могла бы с ней дружить.

Обычно Софи делала так: брала учебник и открывала его на последних страницах, где приведены все ответы. А потом начинала засыпать меня вопросами, и все остальные приветственно вопили и хлопали, когда я отвечала правильно, — все, кроме Лили. Когда возникла Вселенная? Какое ископаемое топливо даёт наибольший выход углекислого газа? Какова скорость распространения электромагнитного излучения в вакууме? В общем, ничего особенного. Самые простые вопросы. Но это всегда было так приятно — получить повод пообщаться с друзьями Лили, даже совсем недолго. Я думала, что нравлюсь Софи.

Но однажды, когда мама отправила меня наверх с печеньем и напитками, я замешкалась у двери комнаты Лили чуть дольше обычного.

— Господи, Лили, — услышала я голос Софи, доносящийся из-за чуть приоткрытой двери. — Твоя младшая сестра — просто какая-то ненормальная. По-моему, она почти аутист.

Я так и осталась стоять на лестнице, держа дрожащими руками поднос, заставленный чашками с чаем и тарелками с печеньем, и ждала, что же ответит Лили.

Даже не знаю, что я надеялась услышать. Может, что она вступится за меня. Скажет Софи, что вовсе я не ненормальная. И вообще-то в аутизме нет ничего страшного, а я просто более одарённая в области науки, чем обычная школьница. Но моя сестра не сказала ни слова. Я оставила поднос на верхней ступеньке и ушла. Больше мама меня в комнату Лили не посылала.

Вот почему мама с папой пригласили на мой день рождения всю родню. Наверное, они думают, что это поможет мне забыть, что у меня совсем нет друзей.

— Какая разница, чей десятый день рождения был лучше, — примирительно говорит папа, как всегда, стараясь не допустить ссоры. Он выкладывает последний блинчик со сковородки на тарелку перед Лили. — Вот, поешь. С бананом.

Лили, поджав губы, изучает папино кулинарное творение. Я только приступила к своему блину, но уже хочу второй — до того вкусно.

— Не хочу я никаких блинчиков, — говорит Лили, отпихивая тарелку. — Мне лучше пару тостов и кофе.

Папа, похоже, немного обижен. Банановые блинчики — его коронное блюдо.

— Уверена? — спрашивает он. — А ты знаешь, что бананы — лучшая пища для ума? В них вроде какие-то альбинокислоты содержатся.

Видимо, папа опять читал мои «Новости науки». В том, что касается всяких технологий, он настоящий дока, но вот в биологии совершенно не разбирается.

— Аминокислоты, — поправляю я.

— Да, точно, аминокислоты, — соглашается папа. — Так сказано в одном из научных журналов Мейзи. Эти самые аминокислоты вроде как стимулируют работу мозга и даже помогают избавиться от стресса. — Он снова мягко придвигает тарелку ближе к Лили. — У тебя же экзамены на носу. Почему бы не подкрепиться блинчиком с бананом? Глядишь, и поможет.

Сказать по правде, мне кажется, что в «Новостях науки» писали, что бананы повышают стрессоустойчивость благодаря высокому содержанию магния, но не успеваю я сообщить об этом папе, как Лили взрывается.

— Это от вас у меня все стрессы, — цедит она сквозь зубы, со скрежетом отодвигая стул. — Талдычите мне про эти чёртовы экзамены целыми днями, стоит мне встать с постели. А я всего-то и хотела съесть пару чёртовых тостов.

— Лили! — восклицает мама.

Но сестра уже вскакивает на ноги:

— Что не ясно-то? Какая разница, сколько этих ваших банановых блинов я слопаю на завтрак? — кричит она, в несколько шагов преодолевая расстояние до двери. — Я всё равно не буду такой же умной, как Мейзи. — И Лили вылетает из кухни, громко хлопнув за собой дверью.

Под раскатывающийся по всему дому грохот родители потрясённо переглядываются.

Сегодня должен быть мой праздник, но Лили, как обычно, сумела сделать так, чтобы оказаться в центре внимания.

Примечания

1

The Cure — британская рок-группа. (Здесь и далее прим. ред.)