Феечка кого-то бздыньк!

Кристина Юрьевна Юраш

Воспитание мужа – это очень ответственное занятие! Особенно, когда ты его украла по древней традиции фей. Только вот, он почему-то отказывается есть то, что ты готовишь, вредничает и требует развязать руки и ноги! А еще все время норовит сходить налево! А налево нельзя. Там болото. Утонет же! И почему-то он не собирается в тебя влюбляться! А феи по другому замуж не выходят. Их просто никто не берет. Всем наследников подавай, а у фей рождаются только девочки! Бабушка говорит, что первый муж – молочный муж. И он часто выпадает из мешка, пока ты его воруешь. Но я хочу прожить с ним долго и счастливо! Тем более, феи меня обратно не примут. У меня порвано крыло, и я почти лишилась магии. А он – красивый…

Глава третья. Самая плохая на свете жена!

— Больно? — участливо спросила я, глядя в суженные глаза суженного.

Мы лежали на земле. Руки жениха были крепко связаны. Ноги тоже. Но он отчаянно пытался скинуть меня с себя, брыкаясь и ворочаясь.

— Ну давай подую, — предложила я, пытаясь удержаться на муже. — Показывай, где жизнь болит? Мы холод приложим и в лубок завенем!

— Накрылась моя жизнь… лубком! — процедил жених, пытаясь дергать связанными руками. Но бесполезно. Хомутать, так хомутать!

— Ты не переживай! Зарастет как-нибудь! — погладила я его по голове жёстким черным волосам!

Ну вот и все! Я замужем! Не придется мне целовать лягушек, как старым молям, которые женихов похитить не смогли. А то у нас все болото перецелованное! Надеются, что хоть одна из них мужиком обернется!

— Точно не сломал ничего, кроме жизни? — строго спросила я, понимая, что путь к сердцу мужчины лежит через заботу о нем. — Я слышала, как что-то хрустнуло! Признавайся!

— Самооценку, разве что, — прорычал муж, пытаясь развести руки и сорвать волшебные путы. Но у него не получалось. — А так все в порядке!

— Ну и славненько! — обрадовалась я, со вздохом глядя на свое крыло. Одно выглядело еще ничего, зато второе просто ужасно. Оно было разорвано о ветки и болталось некрасивой прозрачной тряпочкой.

— Тебя случаем раньше феи не похищали? — спросила я, подозрительно глядя на шрам через бровь.

— Нет, козявочка, — язвительно заметил муж, стиснув зубы от натуги. Он разводил руки в стороны, все еще пытаясь освободиться! — Как ни странно, шрам у меня совсем по другим причинам! А ты удивлена?

— Ой! Не может быть! Он, получается, у меня девственник! Раз феи не похищали, а я — первая, то он у меня девственник? Значит, нужно быть к нему особенно внимательной и заботливой!

— Ну давай я тебя пожалею! — вздохнула я, готовясь обнимать его и жалеть. — Бабушка всегда говорит, что мужчин нужно жалеть. Потому что они — идиоты.

Я стала дуть на него, в надежде облегчить его боль. И чтобы он увидел мою заботу!

Сверху на нас упала сухая ветка. Я успела отскочить, а мужу удар пришелся по животу.

— Ой!!! — простонал он, скрючившись на зеленой траве. — Аййй!

— Бедненький! — собрала я руки на груди и посмотрела наверх. — Больно? Давай пожалею!

— НЕ НАДО!!! — заорал муж, кашляя и щуря красивые и злые глаза. Они у него действительно красивые и злые!

— Ну я чуть-чуть! — вздохнула я, глядя на несчастного. — Тебе же легче будет!

— НА ТОМ СВЕТЕ МНЕ ЛЕГЧЕ БУДЕТ! — заорал муж, тщетно пытаясь встать.

Где — то на небе сверкнула молния, и послышался раскат грома. По листьям зашуршали первые капли дождя. Одна крупная капля упала на лицо мужу. Он тоже поднял лицо вверх, сплевывая стекающую по ровному носу капельку. Ноздри у него свирепо раздувались, а глаза щурились.

— Знаешь, говорят, что дождик начинается тогда, когда богиня фей себе нового мужа по небу несет! — заметила я, слыша шуршание капелек и запах свежести. — А он слезы проливает!

— Слезы, ага… Обрыдался мужик! Боюсь, козявка, тебя обманули. Не плачет он. Да! И кстати! Что-то ваша богиня часто мужиков к себе таскает последнее время. Лето дождливое, — процедил муж, пытаясь встать на ноги. Оперся о дерево, плечом скользя по нему. Я стояла и смотрела на него, радуясь, что у меня такой красивый муж.

Мой муж шевелили пальцами, что-то шепча. В этот момент веревки вспыхивали, но тут же гасли. С его пальцев и волос красиво стекали струйки дождя. Эх! Как же мне повезло!

— Умирают мужья у богини часто, — вздохнула я, вспоминая легенды. — Такова ее горькая женская судьба!

Я схватила мужа за шиворот и потащила изо всех сил по траве. Он потерял равновесие и упал. Как говорится, не можешь лететь — тащи! Держи свое счастье двумя руками!

— Знаешь, кто ты у меня? — вздохнула я, продираясь сквозь мокрые листья кустов. — Ты у меня «недоносок»! Потому что я тебя не донесла! Но мы еще можем быть счастливы!

— ДА! МОЖЕМ! ТОЛЬКО ПО КРАПИВЕ МЕНЯ НЕ ТАЩИ!!! — крикнул муж, дыша сквозь зубы. Он пытался вырваться, но я трава была слишком скользкой.

— Ой! Давай я тебя пожалею! — опомнилась я, бросая его и забегая с другой стороны. — Бедненький, маленький… Крапива — злющая! Кусучая! Мы ее называем «собачкой»! Не лает, не кусает, а в туалет не пускает!

— Мммм! — скривился муж, пока я водила мокрой ладошкой по его лицу. Он отворачивался, пытаясь скинуть мою руку со своего лица.

«Когда мужчина упирается и требует, чтобы вы его не ласкали, это означает, что он считает себя недостойным вашей любви!», — послышался поучительный голос бабушки. И я успокоилась.

В этот момент молния ударила в дерево, под которым мы пристроились. Я даже перепугаться не успела толком. Как вдруг дерево загорелось.

— Спасибо! НЕ НАДО МЕНЯ ЖАЛЕТЬ!!! Я ЖИТЬ ХОЧУ!!! — крикнул муж, сквозь шум дождя, пытаясь отползти от горящего дерева. Оно хрустело, распадаясь на две части.

Я схватила его за шкирку и потащила дальше. Что же мне теперь делать? Крыло повредила, мешок порвался, муж еще не любит! Вот как домой возвращаться?

— Ты пока посиди, я передохну! — вздохнула я, боясь смотреть на свое чудесное крылышко, которое превратилось в изорванную тряпочку.

— Прелесть моя, золотко мое, лапушка моя, — послышался нежный голос, пока я думала, что же делать дальше? — А ты не могла бы мне ручки развязать, а?

Я повернулась к мужу, глядя на то, как мокрые волосы облепили его красивое лицо. Он выдавил из себя улыбку. Он мне улыбается! А, значит, почти влюбился!

— Нет! По традиции, пока ты меня не полюбишь, руки не развязываются! — ответила я твердо.

— Тогда прелесть моя, зайка, лапушка, солнышко, — продолжил муж, глядя на меня с улыбкой, которая тут же померкла. — СНИМИ МЕНЯ, МАТЬ ТВОЮ, С МУРАВЕЙНИКА!!!

Он помолчал, а потом спокойно продолжил.

— А то я чувствую, что уже изменил тебе, мое солнышко, зайка, лапушка, котик, — снова елейно продолжил он, снова повышая голос. — С КАЖДЫМ МУРАВЬЕМ В ЭТОМ СРАНОМ МУРАВЕЙНИКЕ!

Да что со мной сегодня такое!

— Ой, извини! Больно? Давай я тебя пожалею! — спохватилась я, от стыда зажимая рот рукой. Ну как я могла! Не позаботилась! Не посмотрела! Плохая из меня жена!

— Зайка, лапочка, лисичка, свет очей моих, — продолжал муж, выдавливая кислую улыбку. — Не надо меня жалеть! Я еще слишком молод, чтобы меня жалеть! Я планирую еще пожить немного!

Над нашими головами раскатисто громыхнуло.

Итак, нужно найти укрытие, чтобы переждать дождик. И там и решить, что делать дальше. А еще здесь могут водиться дикие звери. Эту часть леса я не знаю. Никогда раньше здесь не была! Поэтому нужно идти тихо.

— Ты что тво… — послышался голос мужа, а я втолкнула ему в рот кляп. — Ыгыгыгы!

— Потерпи немного! — чмокнула я его в мокрый нос. И тут же увидела скошенные к носу глаза, прищуренные от ненависти и удивления. — Мы скоро найдем укрытие! Просто здесь могут водиться дикие звери, гоблины и прочие твари!

Я тащила его по траве под дождем, едва не плача. Только сейчас я поняла, почему мне так тяжело. Лишившись крыла, я почти лишилась магии фей. Нет, цветочек я вырастить смогу. Наверное! Но летать больше никогда! Вот почему наши крылья так высоко ценятся. Оторви у феи ее крылья, она превратится в обычную женщину, состарится и умрет! Причем, некоторые говорят, что если оторвать крылья, фея умирает моментально! Ведь в наших крыльях спрятана вся наша магия.

Я вытащила мужа на хлюпающую полянку и остановилась. Сырая трава прикрывала маленький мрачный домик. Пахло болотом, сыростью и травами.

— Хмы-хы-хы-фы! — недовольно выдал муж, пока я смотрела на домик. Свет в покосившемся оконце не горел. Интересно, там кто-нибудь живет?

Наверное, нужно будет вежливо постучаться в дверь, попроситься обсохнуть и переждать дождь. Я вспоминала, как учила меня бабушка. Это она у нас знаток человеческих традиций!

— Фыыыы! Фыыыыы! — громко фыркал муж. Он шевелил пальцами, пытаясь, видимо, колдовать. И отталкивался связанными ногами, словно пытаясь уползти.

— Что случилось, любовь моя? — спросила я, вытащив кляп на секунду.

— Там медведь! — крикнул мне в лицо муж, а я подняла глаза и обомлела. Тут же всунув мужу кляп, я стала оттаскивать его подальше.

— Так, это мой муж! — прошептала я. — Не ты его воровал!

За нами, ломая кусты, вышел огромный черный медведь. Он был странным. Глаза у него горели, словно светлячки. Он разинул жуткую зубастую пасть и грозно зарычал.

С жутким визгом я бросилась к двери, таща за собой мужа по болотным кочкам.

— Ып! Ып! Ып! — считал он каждый камушек, пока я невежливо вламывалась в чужой дом. Я плохо помню, как неслась по сырой траве и чавкающему болоту.

Опомнилась я только, когда ворвалась в дом, прижалась к двери, привалив к ней обалдевшего мужа.

— Как думаешь, он уже ушел? — прошептала я, глядя в щелочку. — Медведь!

— Ыфыффы! — выдал муж, жуя кляп.

«Если мужчина говорит что-то неразборчиво, и вы не расслышали, считайте это комплиментом!», — вспомнила я наставления бабушки.

Вспомнила и успокоилась.

В доме было пусто. Все поросло паутиной. На полу стоял огромный котел, неподалеку валялась метла, в шкафчике со скрипучей дверью под слоем пыли виднелись колбочки и баночки. На столе лежала огромная пыльная книга. Неподалеку размещались камин и кровать. По грязному стеклу стекали капли дождя. Дождь барабанил по старой крыше.

— Интересно, — спросила я, глядя на метлу и котел. — Кто здесь жил до нас?

Гроза грохотала громом где-то там, на улице, а здесь было почти уютно. Если бы не пыль! Связка сушеных грибов висела над столом, вокруг все было такое таинственное и мрачное…

— Неужели я больше никогда не буду летать? — прошептала я, глядя в разбитое зеркало, висевшее на стене. Я повернулась боком, чтобы увидеть мое несчастное крылышко.

Нет! Нет! Нет!

Мое безвольное разорванное крыло трепыхнулось. Мне даже смотреть на него было больно! Боюсь, что назад к феям мне дороги нет.

— Зато я замужем! — утешила я себя и посмотрела на мужа. Тот смотрел на меня странным прищуренным взглядом, пережевывая кляп.

И правда! У меня есть муж! Мне есть о ком заботиться!

«Девушка должна показать себя хозяйственной!», — слышались в голове наставления бабушки.

— Сейчас в доме будет чистенько! — объявила я, чтобы не упасть перед мужем в грязь лицом.

Бабушка всегда говорила, что женщина должна показать себя с лучшей стороны. Идеально — подмести или помыть полы! «И попа красивая, и девушка хозяйственная!», — говорила бабушка. Она многое про людей знает! А вот нет! Так что придется поверить ее опыту!

Я тут же схватила старую метлу и начала мести пол. Пыль поднялась столбом. Метла вспыхнула искрами, вздрогнула в моей руке. Она вырвалась, словно живая, и понеслась, сбивая все на своем пути.

— Эй! Я тут подмести пытаюсь! Эй! Постой! — кричала я метелке, пытаясь поймать ее рукой. Раньше я была намного проворнее. А сейчас с одним крылом приходилось бегать за ней ногами, а не парить в воздухе!

— Ты куда!!! — кричала я, пытаясь ухватиться за пыльные прутья.

Но метла неслась то вправо, то влево, то вперед, переворачивая все на своем пути. Возле стены она свернула и просвистела по потолку, обдав меня снопом волшебных искр.

— А ну пол мети! — требовала я, едва не схватившись за прутики. Но в последний момент они выскользнули у меня из рук.

— Вжух! — метла снова пронеслась у меня над головой. Я за ней не поспевала. Проклятая метелка тут же перевернула котел, муж увернулся от нее в сторону, а на него сверху посыпались какие-то склянки. Он вжал голову в плечи, пытаясь отползти подальше и выплюнуть кляп.

Метелка сделала разворот и устремилась обратно в сторону лежанки. Я успела прыгнуть и сбить мужа с траектории полета.

— Ыыыы! — простонал он, ударившись головой об котел. В домике послышался звон: «Бзеееем!»

Кляп вылетел на пол. Муж морщился и пытался прийти в себя, надрывно кашляя.

Я тоже кашляла от поднявшейся пыли, пытаясь понять, где метла теперь. Метелка тут же юркнула между мной и стеной. Я ловко схватилась за нее рукой, но метла даже не думала останавливаться!

Меня дернуло вслед за ней. Я схватила ее второй рукой, упираясь ногами в пол. А потом меня резко подняло под потолок. Ноги болтались в воздухе, а ручки изо всех сил держали проклятую метелку.

«Люди считают, что уборка — это очень трудно! Поэтому не любят убираться! Даже из жизни, когда надоели!», — поучала бабушка.

Я была полностью с этим согласна! Как же хорошо, что я — фея, а не человек! Иначе бы мне каждый день пришлось бы подметать и убирать!

— Да стой же ты! — кричала я, в надежде, что метла остановится. У меня на лице прилипла паутина и перед носом ползал огромный паук.

Весь дом был перевернут вверх дном! Теперь точно понятно, почему люди так не любят прибираться!

Я закинула ногу, повиснув на метле вниз головой. Она брыкалась и пыталась меня скинуть. Но я не сдавалась. Одна рука разжалась, а меня чуть не впечатало в шкаф.

— Уборка — это всегда сложно! — заметила я, глядя в глаза мужа, сидящего на полу.

Стол валялся перевернутым, рогами вверх. Я подметала пол волосами, чувствуя, как нервно брыкается метла. Она то набирала высоту, то снижалась так, что я едва спиной не скользила по грязному полу.

— Моя ж ты, хозяюшка! — послышался голос мужа. — Продолжай в том же духе! У тебя неплохо получается!

О! Неужели! Он меня похвалил! Это же здорово! Значит, скоро полюбит!

— И потолок тоже нужно подмести! — объявила я, чувствуя, как метла взмывает вверх. — Там много паутины!

— Подметай, подметай! — послышался голос. Муж полз куда-то гусеничкой, пригибаясь, пока я со свистом проносилась над ним, цепляя его своими волосами.

— А ч-ч-что ты делаешь? — спросила я, чувствуя, как метла меня трясет в воздухе. — Куда ты ползешь?

— Я? Ползу? О, нет! Я… Я помогаю тебе, — послышался голос мужа. А на полу валялись старые миски, вилки и нож. — Не видишь? Полы мою! Правда, со связанны и руками это не так просто, но я очень стараюсь!

О! Зря я плохо думала о нем! Не каждой мужчина помогает жене! Мне сказочно повезло с мужем! Я только-только подметать начала, а он уже полы моет! Даже связанный! Во как!

Мне удалось закинуть вторую ногу на метлу. И кое-как переплести ноги между собой, чтобы удержаться на ней. Метла уже летела не так быстро, но периодически взбрыкивала.

Под конец метелка стала замедляться… Я вцепилась в нее, а она зависла в воздухе. Муж сидел на корточках, пытаясь приладить нож между колен.

— Ой, а что ты делаешь? — спросила я, глядя на нож.

— Тебе помогаю, — ответил муж, пытаясь перерезать веревки на руках. Он сплюнул мокрые волосы, а нож слетел на пол. — Видишь, поднимаю все с пола!

— Ой, спасибо! — обрадовалась я помощнику. И полы моет, и с пола все поднимает. Золото, а не муж! Вот все завидовать стали бы! Ни у одной феи такого нет!

Метла остановилась. Я слезла, недоверчиво глядя на нее. А потом… Потом произошло нечто странное! Вредная метелка послушно легла мне в руку. Она никуда улетать больше не собиралась. Старая створка шкафчика отвалилась с грохотом прямо на голову мужа, который все никак не мог поднять с пола нож!

— Не надо! В то порежешься, — вздохнула я, отбирая у него нож, зажатый между колен. — Я очень ценю твою помощь, но прибираться — это женское занятие! Давай я сама все подниму! А ты пока отдыхай!

Пока что я зажала метлу между ног, складывая нож на полку повыше. Следом за ним на полку отправилась двузубая вилка с погнутой ручкой.

В доме все было перевернуто вверх дном.

Вдруг метла в моей руке дернулась. Я опомниться не успела, как меня понесло прямиком в камин. Я охнула, пролетая внутри трубы, покрытой черной сажей. И со свистом очутилась на улице. Дождь смывал с меня грязь. Метла летела кругами вокруг дымохода. Я сидела на ней сверху, держась двумя руками.

Стоило мне только подумать, что нужно налево, как она послушно повернула.

— Я снова лечу! — задохнулась я, чувствуя, как последние капли дождя бьют в лицо. — Я снова лечу!!! Ой!

Мы пронеслись над верхушками деревьев, сбивая мокрые листья. Ветка чуть не выколола мне глаз.

— Ой! Мне нужно к мужу! А то он подумает, что я его бросила! И расстроится! — крикнула я, пытаясь остановить эту метелку.