Тайна опозоренной жены 2

Кристина Юрьевна Юраш (2025)

Тайна опозоренной жены раскрыта, развод получен, но с кем останется ребенок? Неужели бывший муж решил отомстить? Королевский совет дал месяц, чтобы принять окончательное решение. А зная бывшего мужа, становится страшно. Ведь он пойдет на все, чтобы отнять маленького сына.

Глава 5

От возмущения я сжала кулаки. Нда, неприятно!

— Это ее мнение, — гордо произнесла я, чувствуя какой-то неприятный осадок.

— Вам нужно постараться, чтобы ей понравиться, — заметила Милдред, заметно погрустнев. — От родственников много чего зависит. Вот и меня любили. Только, я вам не рассказывала, но маменька моего возлюбленного, была против нашей свадьбы. Она сказала, что с такой нищетой они родниться не собираются. Она его проклясть обещала, если он все-таки на мне женится.

— У Адриана есть своя голова на плечах, — заметила я уверенным голосом, но задумалась.

— Да, но вода камень точит, — негромко произнесла Милдред. — А у вас и так врагов достаточно. Так что вы уж постарайтесь.

Я промолчала. Герцогиня мне уже заранее не нравилась. Я не думала, что однажды познакомлюсь с той, которая обвинила крошечного ребенка за то, что тот не вломил как следует своему папане.

Я не стала будить Кристиана, а лишь оставила мягкий поцелуй на его теплом лобике.

— У него не температура? — вдруг встревожилась я, проверяя свой лоб. — Или это у меня руки холодные?

Жизнь явно готовила меня к материнству, подсунув мне однажды увлекательный цикл статей о детских болезнях. После прочтения которого я обняла себя и выдохнула: “И как я выжила?” Где-то на подкорке это все благополучно отложилось до сегодняшнего дня.

Я проверяла поочередно то свой лоб, то лоб ребенка, и лоб Кристиана казался мне горячим.

— Можно я проверю лоб у твоей крохи? — спросила я, как можно спокойней.

На самом деле все внутри вопило: “Караул! Спасите! Помогите!” А беспощадное воображение рисовало ужасающие картины всех возможных детских заболеваний. В моих мыслях кроха уже кашлял коклюшем, задыхался от воспаления легких, мучился от зубов, страдал от отравлений

— Конечно, — кивнула Милдред, стараясь говорить шепотом.

Встроенная подозрительность материнского инстинкта вступили в преступный сговор со статьями в интернете, создавая внутри настоящую панику. Это с виду я старалась быть спокойной. А внутри я металась, как городская сумасшедшая, растрепанная и визжащая: “А! Мы заболели!”.

Бережно прикоснувшись к лобику чужого крохи, я снова провела сравнительный анализ своей температуры и его. Потом я поочередно касалась лба каждого малыша, понимая, что лоб Кристиана горячий. Память кашляла страшными словами: “Пневмония!”, смачно добавляя “Двусторонняя!”, а потом плевалась словом: “Отит!”.

— Мадам, что с вами? — спросила Милдред.

— Мне кажется, он горячий… — прошептала я, глядя на кормилицу. — Ты почему не сказала?

Ответа я не расслышала. Он утонул, заглушенный моими сумбурными мыслями.

“Простыл?!”, — спросила я мысленно у себя. “Укутать!”, — произнес кто-то внутри голосом бабушки. — “И горчичник на всего ребенка! Луком закапать в нос, пятки натереть перцем, надеть шесть пар теплых носков и молиться, чтобы выжил!”. “Наоборот! Никаких укутываний!”, — возразил кто-то, пока я глазами искала хоть кого-нибудь из слуг. А они как назло все куда-то подевались! — “Антибиотики! Ударная доза! Открыть окно на проветривание!”.

“Какое на проветривание!”, — спорила бабка внутри. — “Мозги проветри! Сквозняки ребенку пускать! Надо так, чтобы в комнате вздохнуть нельзя было!”.

— Прекратите, — прошептала я. — Мы отправим за доктором!

“От докторов одно зло!”, — твердила бабушка внутри. — “Как напичкают лекарствами! А потом хуже будет!”.

“Тебя только за один горчичник надо сжечь как ведьму! И в нос перед этим капать каланхоэ, пока ты сама о смерти молить не будешь!”, — спорил еще один голос.

Я мчалась по коридору так, словно счет шел на минуты.

Видимо, все заняты приготовлениями к помолвке.

— Мария! — позвала я, глядя на себя в зеркало. Сейчас я напоминала себе городскую сумасшедшую.

— Мария! — повторила я, но уже в другой коридор.

Испуганная Мария уже мчалась ко мне.

— Срочно! Доктора! — взмолилась я. — У ребенка жар!

Мария обернулась и закричала: “Доктора! Срочно! Доктора!”.

— Бегу! — послышался отдаленный голос. Что-то грюкнуло, а Мария попыталась меня успокоить: “Тише, тише…”.

— Мы тут зал украшаем и холл… — заметила она, уводя меня в комнату.

— Нет, к ребенку! — прошептала я, таща ее за руку в комнату с малышами.

Мы вошли. а Мария, посмотрела на бледную Милдред, которая то и дело трогала свой лоб, лоб Кристиана и лоб своего сына.

— У моего сына… у него жар, — прошептала я, подходя к колыбельке с замиранием сердца. Мне казалось, что за ту секунду, которую я моргнула, ребенку стало хуже.

— Сейчас проверим! — прошептала Мария, трогая лобик Кристиана. Внезапно она улыбнулась. — Да! Ну так он же дракон! У него всегда температура тела выше, чем у обычного человека.

— А если он заболел? — прошептала я, чувствуя, как меня еще трясет.

— Дракон не может заболеть. Драконы если и болеют, то крайне редко, — заметила Мария. — Я думала со вторым крохой что-то случилось…

— Пусть его посмотрит доктор! — выдохнула я и посмотрела на нее умоляющим взглядом.

Время тянулось медленно, а я, зацепившись за слово “редко” успела накрутить себе кучу кошмаров.

— Драконы, они быстро растут, — заметила Мария, глядя с нежностью на крошку. — Вы только посмотрите, вон как вымахал по сравнению с обычным ребенком.

И правда, он подрос…

— Мадам! — позвала Милдред, когда я нервно прошлась по комнате, с раздражением глядя на часы. — Подойдите — ка… Смотрите…

Что-то в ее голосе было удивленным, обескураженным и даже… напуганным.