Селфи на фоне дракона. Ученица чародея

Кристина Юрьевна Юраш, 2018

Выборы в аду! Что может быть веселее агитации на семи кругах ада за право обладать короной? А все почему? Потому что супруг исчез прямо со свадьбы в процессе идиотского конкурса, на котором я должна была доказать свою профпригодность в качестве невесты Императора. Мы поменялись обликами, и он отправился доказывать со страшной силой. И исчез! Неужели сбежал? Неужели ему на меня плевать? А тут еще эта крыса подвизалась давать свои советы в стиле Бойцовского клуба, действуя на мою расшатанную нервную систему! Ничего, петь мы уже пели, теперь будем баллотироваться, раз мой благоверный попал в ад раньше времени!

Глава 2

Покемон гоу, или Самсла ты крысла!

Я проснулась среди ночи оттого, что меня кто-то гладит по щеке. Мне как раз снился кошмарный сон, где я вместе со своим двадцатиметровым шлейфом в платье от Че Занаха направляюсь в туалет. Во сне я не могла его снять с головы, поэтому сорока несчастным пришлось втискиваться вместе со мной в уборную. Пока я пыталась вытащить из трусов занавеску, сорок человек стояли и держали мою фату, во сне смахивающую на марлю. Для меня это было равносильно сходить в туалет на сцене Большого театра. При столь пристальном внимании у меня никак не получалось. Я открыла один глаз и увидела сидящую на моей кровати черную тень… Я уже была готова заорать, но мой рот моментально прикрыли. Немного придя в себя, я увидела белокурого эльфа в черном плаще.

— Спокуха, Маша, я Дубровский! — заявил эльф, улыбаясь незабываемой улыбкой Тома Круза.

— Андоримэль… — выдохнула я, но тут же спохватилась. Никак не могу привыкнуть к тому, что этот эльф 80-го левела — одна из ипостасей моего супруга, благодаря которой он сумел втереться ко мне в доверие.

— Сима, не хочешь прогуляться по парку? — очень деликатно предложил Андоримэль, вставая с моей кровати с кошачьей грацией и присаживаясь в кресло.

— А если муж узнает? — испуганно спросила я, глядя в честные эльфийские глаза. — Он же меня убьет!

— Ха-ха… Шутка не смешная… У меня для тебя новость. Хорошая и плохая… — улыбнулся эльф, грациозно закидывая ногу на ногу. Черные сапоги с кучей застежек — это, похоже, его любимая обувь в любом облике.

— Начни с хорошей… — сказала я, подавляя зевок. Я свесила с кровати ногу и нашарила тапочку. Осталось только встать. Но диспетчер не дал разрешения на взлет, поэтому самолет вернулся на взлетно-посадочную полосу.

Эльф молча достал из кармана пачку сердечек и шлепнул их на стол.

— А плохая? — поинтересовалась я, приоткрывая глаз.

— Девяносто девять… — мрачно ответил Андоримэль. — Я пересчитал… Два раза…

Судя по моим подсчетам, где-то по парку шарятся двадцать две розовые крысы с сердечками на хвостах, создавая свадебный антураж и романтическую атмосферу.

— И мы сейчас с тобой отправляемся ловить покемонов… Вот твой покебол, — вздохнул эльф, протягивая мне обычный мешок.

— А если покемоны не поместятся? — спросила я, понимая, что идею с крысами Джио явно слизал с какого-то журнала, которые иногда контрабандой проникают из того мира в этот. У меня сложилось такое впечатление, что некоторые издания появляются у нас только после того, как кто-то смоет их в унитаз. Как, например, журнал со статьей про покемонов.

— Будем трамбовать ногами… — вздохнул Андоримэль. — Один держит, другой трамбует.

— Удачной охоты, Каа! — зевнула я, падая лицом в подушку. — Ко мне сейчас должен волчок прийти и укусить за бочок…

— Слышь, человеческий детеныш, сейчас к тебе придет вся стая и на тебе живого места не оставит! — с улыбкой сказал эльф, вставая с кресла и пытаясь ущипнуть меня за попу. Но я успела увернуться.

— Акела промахнулся, Акела промахнулся… — гнусаво заявила я из-под одеяла, но тут же почувствовала, как меня за ногу стягивают с кровати. Когда я медленно скользила носом по подушке вниз, в моей голове играла песня: «Прощай, мы расстаемся навсегда под этим небом января…»

— Сима, главное правило этого мира: «Если хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам!» Если бы пять лет своего правления я сидел бы на троне, закинув ногу на ногу, империя давно уже развалилась бы на части. Так что не вредничай и одевайся! — зевнул мой супруг. — Стража и слуги предупреждены. Нам никто не помешает заниматься этим благородным делом.

На улице было зябко. В небе светила одна полная луна, а две другие уже шли на убыль. Мы медленно двинулись вдоль аллеи. Конечно, не царское это дело — крыс в мешочек собирать. Если бы мне кто-то сказал, что я ночью перед свадьбой буду ловить крыс с пожеланиями, то я бы расстреляла тамаду из реактивного говномета.

— Послушай, Труффальдино из Бергамо, — повисла я на руке у эльфа. — Тебе как удается быть в двух местах почти одновременно?

— Иллюзия, — улыбнулся Андоримэль, делая взмах рукой.

Прямо перед нами материализовалась фигура его величества.

— И что это вы тут делаете на ночь глядя? — спросил он голосом, который, судя по моему горькому опыту, ничего хорошего не предвещал. Я рефлекторно дернулась, побледнела, мои колени прогнулись, а во рту пересохло. — Сима! Если я еще раз увижу тебя с этим эльфом, я вам обоим головы поотрываю!

Я медленно стала сползать вниз, чувствуя, что ком застрял в горле. Так вот что такое условный рефлекс.

— Ну ты даешь… Мне кажется, что я где-то переборщил… — выдохнул эльф, щелкая пальцами. Его величество растворился в темноте.

— Блин, я только что чуть не стала заводом по серийному производству кирпичей биологически инновационным способом! И… и сколько раз я общалась с иллюзией? — спросила я, понимая, что игра в наперсточки — это моя любимая игра, хотя я раньше об этом не догадывалась.

— С тобой я всегда общался лично. Так или иначе, — улыбнулся эльф. Черт, в этом облике мой супруг мне действительно больше нравится. Что-то мы отвлеклись… Судя по уверениям нашего зеленого друга, покемоны должны светиться в темноте!

— Слушай! — Меня осенила гениальная мысль. — А у тебя есть дудочка?

— С собой точно нет! Тебе она срочно нужна? — спросил Андоримэль, очаровательно улыбаясь. — Любой каприз, дорогая моя, любой каприз…

— Да! — радостно заявила я, глядя, как эльф растворяется в воздухе. Ничего, сейчас мы быстро с крысами справимся! Ха-ха-ха!

Буквально через полторы минуты он снова появился передо мной, в руках у него была куча музыкальных инструментов.

— Итак, труба, свирель, флейта. Что выбираешь? — спросил меня мой супруг, раскладывая вышеупомянутые инструменты на траве. — Я думал захватить гобой и валторну, но подумал, что это будет немного лишним.

— Мм… Я даже не знаю… — растерялась я, понимая, что спонсором моего каприза стала Эльфийская филармония. Труба не пойдет, флейта тоже выглядит как-то сложно, свирель… Я взяла в руки свирель, но выдуть ничего приличного из нее не получилось.

Я расстроилась… Ни на одном из вышеперечисленных инструментов играть я не умела. Я с грустью подумала о том, что меня когда-то хотели отдать в музыкальную школу по классу трубы. Именно это направление порекомендовала приемная комиссия, услышав мое пение. Сейчас бы я не отказалась! Меня всегда тянуло к музыке…

— И как на этом играть? — спросила я, делая все-таки ставку на свирель.

— Дунул, зажал произвольную дырочку, сморкнулся, перевернул страничку партитуры и снова дуешь, зажимая дырочки дальше… В конце слюни вылил — и на поклон! — пояснил мой супруг. — Ты определяйся быстрее, там репетиция стоит! Духовой оркестр всю ночь репетирует свадебный марш к завтрашнему мероприятию.

— Всю ночь? — с ужасом спросила я. — Да ты просто садист какой-то!

— Я предупредил их, что те, кто не явится на репетицию, в следующий раз будут играть пять часов подряд на главной площади столицы в сорокоградусный мороз, — заявил Андоримэль. — Живы еще те, кто помнит, как это делается…

«В городском саду играет духовой оркестр… Но в мороз под минус тридцать нет свободных мест!» — нараспев выдала совесть. «Ты еще про долгий поцелуй на ночь вспомни!» — обиделась я на совесть. «Но не я же в минус двадцать решила зубами застегнуть молнию на капюшоне!» — огрызнулась совесть.

— А есть что-то попроще? Вувузела, например… — жалобно сказала я, глядя, как мой супруг в эльфийском облике растворяется в воздухе, прихватив инструментарий.

— Вот, держи! — Мне в руку прилетел свисток. — Удобен, универсален, прост в обслуживании, правда, играет все в одной тональности, но я думаю, что это как раз то, что нужно. Давай, Гамельнский Крысолов, играй свою дьявольскую музыку.

Я посмотрела на свисток, потом на мужа. Вздохнула и свистнула.

— Что-то я не вижу, как полчища крыс, увлекаемых чарующими звуками твоей мелодии, помчались тебе навстречу, выстроились в линеечку, встали на задние лапки и отправились за тобой в пучины моря… — заметил Андоримэль, делая вид, что всматривается в окрестности. — Но я не теряю надежды, что они еще подойдут! Может быть, тебе нужен манок для уток или охотничий рожок?

— Тут чего-то явно не хватает! Магии, например, — заявила я, намекая на некое магическое вмешательство в свисток.

— Ты права… — спохватился мой супруг. — Я сам как раз об этом подумал. Держи! Вот твоя волшебная палочка.

Он дал мне полосатую палку.

— Теперь, когда крысы будут бежать на тебя, ты можешь смело штрафовать их за превышение скорости и выписывать протоколы на открытках, привязанных к хвосту. Если будут предлагать взятку — не отказывайся. Все в семью, все в дом…

Я разочарованно повесила свисток на шею. Палку я оставила при себе. Вдруг мне придется от крыс отбиваться?

— А у нас, а в ДПС, а служит мало стюардесс! Ну вот одно ее лицо — на все Садовое кольцо! — аккомпанируя себе щелчками пальцев, пропел мой супруг. — Короче, увидишь крысу — свисти!

О! Первая пошла! Я даже свистнуть не успела. Крыса, мелькнувшая между деревьями, тут же очутилась в руке эльфа.

— Двадцать одна… — сказала я, сдирая сердечко с хвоста, — осталась… Позвони скорей врачу, мы поймали Пикачу! — Сердечко, привязанное к ее хвосту, уже было потрепанным и части его не хватало. Видать, бедный зверек пытался его отгрызть…

Я решила зачитать написанное на сердечке вслух:

— Ты с любимой потанцуй, и тогда вдруг встанет…

— А ну, дай сюда! — Андоримэль вырвал у меня сердечко и тут же выдохнул: — Надеюсь, тут было не в рифму!

— Увы, этого мы уже никогда не узнаем… Здесь могло быть все, что угодно! — страшным голосом сказала я, раскрывая мешок. — Только ты не убивай крысок, ладно? Мы потом их выпустим на волю!

— В море… В их естественную среду обитания… — закивал мой муж, пихая крысу в мешок.

— Если бы это были морские свинки, то, конечно, мы бы их выпустили в море… — сказала я, стараясь казаться в этот момент как можно более серьезной. Мы же тут не фигней страдаем, а покемонов ловим! Дело государственной важности!

«У крысы четыре ноги, позади у нее длинный хвост. Но трогать ее не моги за ее малый рост, малый рост!» — воззвала ко мне совесть звонким голосом одноглазого беспризорника с балалайкой.

— Какая светлая мысль посетила светлую голову! — рассмеялся эльф, потрепав меня по волосам. — Мы представим, что это морские свинки, и выпустим их в море!

— Сам-то ты сейчас блондин, между прочим… И вообще, это была… Вон еще одна! Лови ее! — взвизгнула я и запрыгала на месте от волнения. Нетерпеливо оторвав уже истрепанное сердечко от хвоста, я торжественно прочитала:

— Пусть жизнь пройдет без слез! Вас неуемный ждет…

— Сима, не буди во мне поэта… — покачал головой Андоримэль. — Дочитывай до конца…

— Восторг… — радостно прошептала я после мхатовской паузы.

— Кто бы мог подумать! — разочарованно выдохнул мой муж. — О! Вот еще одна! Есть! Подставляй мешок! Теперь моя очередь читать пожелание! Ты готова? «В жизненном калейдоскопе место есть огромной…» Сима? Твои варианты?

— Любви? — спросила я, наивно хлопая ресницами.

— Тю! С тобой вообще играть неинтересно! — сделал вид, что обиделся, эльф. — Умер в тебе поэт!

— Неправда! — фыркнула я, отрицая столь бессовестное обвинение в мой адрес. Под деревом светились сразу две крысы… Потянулся к кирпичу, значит, рядом Пикачу! — Ой! По-моему, у них любовь! — радостно воскликнула я, показывая пальцем. — Давай не будем им мешать! Это так романтично!

— Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте… — возразил Андоримэль, запихивая в мешок сладкую парочку. — Чума! На оба ваши дома!

— Кстати, а ты знаешь, что крысы являются переносчиками очень многих болезней? Чумы, например… — задумчиво сказала я, вспоминая то, с каким упоением читала про пандемии, бушевавшие в Средневековье, примеряя к себе все возможные симптомы.

— Зараза к заразе не прилипает!

Наш мешочек пополнялся все новыми и новыми покемонами. «Девушка ловит пять покемонов в лесу за ночь. Парень ловит семь. Но не факт, что если они вместе отправятся ловить покемонов, то поймают четырнадцать!»

В кустах зашелестела крыса. Эльф метнулся за ней, а потом с довольным видом вернулся ко мне:

— Не домой, не на суп, а к любимой в гости крысу жирную несу прям за лысый хвостик! Открывай покебол. Сейчас грузить будем.

Я достала телефон и посветила на добычу. На морде крысы было написано: «Товарищ сержант, два часа до рассвета. Ну что ж ты, зараза, мне светишь в лицо!» Но я же не только светить могу. Я могу еще и свистнуть!

— Вы имеете право хранить молчание! Все, что вы скажете, будет использовано против вас в суде! — заявила я гундосым голосом переводчика 90-х, завязывая мешок.

— И сколько их там? Ты считаешь? — спросил меня мой благоверный. — Или сейчас будем вытряхивать и пересчитывать?

«Цыплят по осени считают…» — запротестовала совесть, глядя на мешок.

— Еще одна! — Я показала пальцем на фонтан, где сидела огромная крыса.

— Отлично! — сказал мой муж, хватая ее за хвост.

— Я буду ласково называть тебя Котя, ты не против? — поинтересовалась я, полагая, что влюбленные заранее договариваются о том, как друг друга называть.

— А я буду ласково называть тебя Свистулька! — передразнил мою интонацию муж.

— Ну хоть не Сосулька… — обиделась я.

— Это мы еще проверим! Ночью… — ехидно ответил мне эльф.

— Ты это на что намекаешь? — возмутилась я столь откровенной пошлости.

— В битве за одеяло побеждает сильнейший! — ответили мне.

Пока мы обменивались любезностями, я мельком глянула на крысу, которую вот-вот погрузим в мешок, и поняла, что с ней что-то не то…

— Она какая-то странная… — протянула я, всматриваясь в добычу. — Тебе так не кажется?

— Я что, ее разглядывать должен? — спросил Андоримэль, пытаясь запихнуть ее в мешок. — Крыса как крыса!

— Самсла ты крысла! — обиженно заявила крыса, пытаясь вырваться. — Пустисла менясла! А не тосла я укушусла!

Я включила фонарик и увидела, что эта крыса раза в два крупнее всех остальных. Ах да, еще один маленький нюанс! У нее было три головы и три хвоста…

«Пам-парарарам-пара-пам! Просто Щелкунчик!» — пропела совесть.

— Интересно, она за одну считается или за трех? — поинтересовалась я, срывая три сердечка с трех хвостов.

— Я будусла жаловатьсла на вас императорусла! — заявила одна крысиная голова. — За хвостысла вы намсла ответитесла!

— В письменном виде, пожалуйста. Приемная работает с девяти до десяти, выходной — воскресенье, — деловым голосом заявил эльф, опуская крысу на землю. — Вам ответят компетентные специалисты. В целях обеспечения качества оказания услуг все разговоры записываются.

— Да ясла сейчасла тебясла в Щелкунчикасла превращусла! — заорала крысиная голова. Остальные головы молчали. Я так понимаю, они несли чисто декоративную функцию или просто решили не вмешиваться в разговор.

— Я сейчас тебе такого Щелкунчика отвешу, что мало не покажется! — сказал мой супруг, возвращаясь в свой истинный облик. Такого поворота событий крыса явно не ожидала!

— Мы дикосла извиняемсла… Мы отрядилисла делигациюсла! Дипломатическуюсла! Дипломатысла и членысла их семейсла! Я — министрсла внешнейсла политикисла! — сказала самая разговорчивая из голов. — Насла неправильносла понялисла и привязалисла этусла дряньсла!

Н-да… С такими дефектами речи, можно быть только министром внешней политики. Пусть переводчик повесится, а оппоненты на дебатах застрелятся.

— С вамисла хочетсла поговоритьсла министрсла оборонысла… — заявила голова, передавая слово другой. Средняя голова пока молчала. Крайняя справа взяла слово, чихнула и тут же выдала:

— Фаше феличефтфо… Мы прибыли ф миром, уфидеф в каналифации пфиглафение… Его кто-то фмыл… — заявила крысиная голова. Я пригляделась к ней и увидела, что один зуб выбит, поэтому голова отчаянно шепелявила.

— А третий у вас кто? — поинтересовалась я, чувствуя, что тут передо мной предстал весь крысиный кабинет министров.

— Ефо феличефтво, крыфиный король Фунтик Фто Тридфать Фофьмой! — гордо сказал министр крысиной обороны. — Я от имени ефо феличефтфа, профу отпуфтить нафих подданыф. Ф протифном флуфае мы объяфляем фойну! Нафтоятельно профу отпуфтить ффех нафих!

— Сима, развяжи мешок и выпусти всех «нафих» крыс, — произнес мой муж. Я вытряхнула крыс из мешка.

— Ваше величество Фунтик Сто Тридцать Восьмой, просим извинения, — сказала я, умиляясь этому миниатюрному змею горынычу. Врач, который умер во мне еще в детстве, сразу прикинул, как разделить этих сиамских тройняшек. Но при мысленной операции пока что выживал только один.

— Не Фунтик, а Фунтик! — возмутился министр обороны. — Фунтик! По флогам Фун-тик!

— Проститесла егосла… Онсла потерялсла зубсла на войнесла… Лунтиксла Стосла Тридцатьсла Восьмойсла… — вмешался министр внешней политики.

Легче мне от этого не стало… Одной голове явно нужен стоматолог, другой — логопед. Что нужно третьей, я еще не знаю. А мне явно нужно баиньки…

— Рафнейсь! Фмирна-а-а! — закричал министр крысиной обороны, глядя на вялых крыс, которых мы пару минут назад собирались депортировать на родину. — Чефо рафляглифь, фофунки? Где офтальные? А фсе марф фюда!

И тут со всего парка к нам стали сбегаться крысы.

«Давно бы их всех надо собрать в большое стадо и бомбою стереть с лица земли!» — сглотнула совесть, с завистью глядя на тех, у кого больше шансов пережить ядерный взрыв, чем у меня.

— Котя, тут их чуть больше, чем двадцать две… — сказала я, дергая мужа за рукав и глядя на полчища крыс, устремившихся к фонтану.

— Вот сволочи, они не крыс ловили, а сердечки отрывали! А крыс на волю выпускали… — простонал мой супруг. — Тут работы был бы непочатый край… Тут в покебол не просто с ноги трамбовать пришлось бы, тут танком всех не передавишь…

Крысы собрались в кучу, окружив нас со всех сторон. Засада, однако.

— На перфый-фторой раффитайсь! — выкрикнул крысиный главнокомандующий.

— О! Это будет до утра! — закатил глаза император. — Но мы ведь, Сима, никуда не торопимся?

Крысы встали на задние лапы и построились в шеренги.

— Фагом марф в ногу! Раф-два-три! — скомандовал крысиный министр обороны.

И крысы пошли! Прямо как на параде. У меня возникло такое «офуфение», что я случайно заглянула в сон упоротого наркомана. Сто двадцать розовых крыс радостно маршируют в ногу, то есть в лапу, потом разворачиваются и маршируют в другую сторону.

— Фаль, муфыки нет! У наф под муфыку луфе полуфялофь! — вздохнул министр обороны.

— Сима, твое соло! Спой нам что-нибудь эдакое! Военно-патриотическое! — заявил мой муж, просто тая от восторга.

— Ты в этом уверен? — спросила я, зная, как относится супруг к моему пению.

— На все сто процентов! — ответили мне. — Тут только твоей чудесной песни не хватает! Не стесняйся, я разрешаю…

«Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец!» — выдала совесть, пока я быстро перебрала внутреннюю дискотеку в поисках подходящей музыки.

— Вместе весело шагать по просторам! По просторам! По просторам! И, конечно, припевать лучше хором! Лучше хором! Лучше хором! — задорно пропела я, но дальше слов не знала, поэтому пришлось вспоминать еще какую-нибудь песенку. — Мы шли под грохот канонады, мы смерти смотрели в лицо, вперед продвигались отряды спартаковцев смелых бойцов! А на границе тучи ходят хмуро. Край суровый тишиной объят! У высоких берегов Амура часовые родины стоят!

— Отряд, фтой! Раф-дфа! Прифягаем на ферность ефо крыфиному феличефтву Фунтику Фто Тридфать Фофьмому и его императорскому феличефтву!

— Ура! Ура! Ура! — запищали крысы.

Все. Это конец…

«А я сошла с ума! Какая досада!» — голосом фрекен Бок заявила совесть.

— Сима, ты мне как недодоктор скажи, пожалуйста: с ума поодиночке сходят? — спросил меня мой муж.

Пока мы выясняли состояние нашего психического здоровья, мою песню крысы тут же утвердили в качестве гимна, посовещавшись ровно пару минут. Как удобно, когда весь правительственный аппарат крепится к одной попе.

— Я смотрю, твой авторитет растет не по дням, а по часам… — шепнула я мужу. — Когда хомячки будут присягать тебе на верность, ты мне обязательно сообщи…

— Простите великодушно за то, что вас покрасили в розовый цвет, а на хвосты нацепили это безобразие… — сказала я, обращаясь к крысиному королю.

— Намсла сначаласла не понравилосьсла, но сейчасла мысла считаемсла этосла честьюсла! Мысла как разсла думалисла надсла новойсла униформойсла для армиисла! — ответил министр внешней политики.

— Теферь дефифия нафыфаетфя «Круфеные хфофты»! — гордо ответил министр обороны.

— Простите, а король умеет разговаривать? — поинтересовалась я. — Ну очень бы хотелось услышать его величество. За весь вечер он не произнес ни одного слова.

Все почему-то посмотрели на среднюю голову, которая сама, судя по всему офигела от такой чести.

— Мне точно можно говорить? — спросила голова, подозрительно косясь на своих соседок. — Неужели мне дали вставить хоть слово! Я благодарен вам за то, что уделили нам минуту внимания. Для нас это очень важно. Еще раз поздравляем вас с бракосочетанием и присягаем на верность империи. Если что, вы можете на нас рассчитывать! Мы сделали то, что собирались сделать, и покидаем дворец, оставляя вам в качестве официального представителя вот эту крысу…

Одна из розовых крыс с сердечком на хвосте сделала шаг вперед и поклонилась.

— Уточните сразу, — деликатно спросил крысиного короля мой супруг, — вопрос очень важный. Это самец или самочка?.. Это очень важно для ее величества.

— Самец! — произнес крысиный король. — Вы можете называть его как хотите!

— Мм… Пусть тогда будет Огрызок… — сказала я. Иногда мне хочется верить в переселение душ.

— Сима, я потом тебе объясню, чем самец отличается от самочки… — шепнул мне мой супруг, явно вспоминая судьбу его тезки. Крысы, за исключением Огрызка, удалились.

— Я сплю, ущипни меня… — простонала я, толкая локтем своего супруга. — Ай! Мог бы и за руку…

— У меня к тебе есть ма-а-аленькая просьба… — нежно сказал мой супруг, глядя на меня большими и честными эльфийскими глазами. — Сделай мне массажик, а?