Принесите мне совесть ужасного принца

Кристина Юрьевна Юраш, 2020

Принесите мне кто-нибудь совесть это ужасного принца, иначе я его убью голыми руками! В этом мире от королей до свинопасов, все выбирают невест при помощи отбора. И благодаря им моя школа для девиц процветает. Кто еще научит их правильно проходить испытания? Но однажды ко мне приехали со словами: "Достопочтенная Саломея! Мы вернем вам молодость, чтобы вы помогли нашей дочери пройти королевский отбор!". И теперь мы с ней две участницы самого грандиозного и опасного отбора на свете. Стилет в чулках, отравленный гребень в прическе и обольстительная улыбка. Только такого принца я не видела!

Глава четвертая. Отбор судьбе наперекор

— Дорогая Роза, — прищурилась служанка, читая послание, пока я смотрела на собственные окна. — …я люблю тебя, хоть и видела один раз в жизни…. Так, понятно… все завещаю тебе!

Служанка бросилась в дом, а я осторожно прошла в холл. Через час по дому разгуливал боевой маг — констебль со сверкающими пуговицами и серебристой печатью заклинания свистка. На полу лежала моя любимая трость, а служанка мяла в руках конверт из-под второго письма.

— Родственники есть? — мрачно спросили боевые маги, пока я сиротливо жалась в уголок, пряча туфли под выцветшей юбкой застиранного клетчатого платья. «Кто бы мог подумать! Кляр умерла!», — переговаривались между собой боевые маги, которые давно сменили доспехи на униформу и заклинания «свистков».

— Я! Я ее внучатая племянница! — изобразила я провинциальную скромность с непременным выражением лица: «А что здесь происходит?». — Она ведь вернется?

— Нет, — грустно вздохнул один из них, положив мне руку на плечо. — Ваша родственница Саломея Кляр скончалась сегодня ночью. Ваше письмо подлинное! И завещание тоже…

Он потряс моими записями, с которых еще сходило заклинание подлинности, рассыпаясь сверкающей пылью на мой шикарный ковер. Я честно пыталась выдавить слезу, размазывая сопли по лицу: «Неужели? Она была такой молодой! Какой ужас!». Зажав рот рукой, я кивала, переводя взгляды на служанку и правоохранителей.

— И теперь вы — единственная наследница состояния этой старой карги, — ободрил меня маг, пока я уныло опустила голову. Он осмотрелся по сторонам, а потом шепнул: «Я бы даже сказал, что прелестная единственная наследница! Кстати, вы замужем?».

— Это наследство делает меня прелестной? Или… или… О, я не могу! Я так хотела, чтобы бабушка Саломея помогла мне на отборе, — почти натурально рыдала я, вовремя шмыгая носом. — Я хочу выйти замуж за принца! Очень хочу! Я всю жизнь мечтала о принце! Мне даже одна ведьма нагадала!

— Роза, дорогая, принц — это ерунда! — ободрил меня еще один любитель богатых наследниц, кокетливо накручивая ус. — Есть в мире много женихов, которые лучше, чем…

— Оставьте меня одну, — всхлипнула я, прижимая к груди свой саквояж от которого веяло сыростью и плесенью. Все, кроме старой служанки, удалились, закрыв за собой дверь.

— Думала, она меня переживет, — усмехнулась старуха, глядя на мой портрет. — А, оказалось, я ее! Да ладно, ну померла старая карга! Знаешь, я тебе про нее такое расскажу, что сама радоваться будешь! Гнилой человек! За копейку удавится! Помню, как ей в окно три любовника лезли! И потом всю ночь кто-то стонал! Хорошо мужикам было! А она потом ходила и стонала, что спина болит! В ее-то возрасте по мужикам ходить! Тьфу!

Во-первых, это были не любовники, а воры, во вторых, хорошо им не было, а в третьих, они тяжелые. Сами себя на задний двор не оттащат и не похоронят!

— Ой, я вам такое расскажу про нее! Стыдоба одна! — вошла во вкус служанка, пока я делала вид, что рассматриваю дорогущие люстры и ковры. Вовремя сказанное: «Ну ничего себе!» и «Ух-ты!» выдавало во мне провинциальную дурочку, а открытый от изумления рот намекал на то, что все еще под впечатлением. — Помню, как она оргию устроила! Собрала, значит, всех богатеев, закрыла двери и как начала! Они потом все красные выходили!

Не оргию, а родительское собрание. Не устроила, а назначила. А краснеть им пришлось потому, что ни одна из их дочерей не готова к отбору!

— Да это все ерунда! — махнула рукой служанка, пока я рассматривала собственный портрет, висящий в холле и улыбающийся презрительной улыбкой всем входящим. — Вот недавно я проходила мимо ее кареты… А карета вся трясется! Возле дома стоит, а из нее стоны такие! Но мне же из окна видно, что туда мужик садился?

Я не виновата в том, что у одного из отцов стало плохо с сердцем, когда я озвучила сумму обучения!

— Это ж все любовники ей отстроили, — прошептала старуха, кивая в сторону фотографий потенциальных женихов, висящих в холле для ознакомления. Самому младшему из них было восемнадцать. И он унаследовал не только денежное, но и умственное состояние, которое оставляло желать лучшего.

— Знаете, она мне однажды написала, что у нее работает служанка, которая ворует украшения, тащит со стола продукты и постоянно опаздывает на работу, — заметила я, глядя на старуху взглядом святой наивности.

— Ой, была такая! Буквально на днях уволилась! Вчера или… эм… позавчера! Помню-помню, — забегали глаза старушенции. — Кажется ее звали… А, впрочем, не важно… Вам же это не интересно? Так вы приехали на королевский отбор? Хотите очаровать принца?

— Да, конечно! Я всегда мечтала выйти замуж за принца! — противным голосом выдала я, подражая тем очаровательным непосредственностям, которые переступают порог моего дома в надежде удачно выйти замуж. — Знаете, я мечтаю жить во дворце, носить красивые платья, и чтобы принц любил меня до безумия! Мы будем с ним счастливы! Я нарожаю ему кучу деток, а он меня за это будет любить еще сильнее!

— Ой, наивная ты, — покачала головой старуха, лениво падая на стул и обмахиваясь тряпкой. — Моя сестра работает во дворце горничной… Так вот, женщины принца не интересуют… Вообще… Он у нас больше по мужчинам! Недавно королева сама об этом сказала!

— Да вы что? — я прижала ручки к груди, а мои губки задрожа/ли. — Неужели!

— Зуб даю, — прошептала старуха. — Ой, заболталась я тут с тобой. Мне еще принцу штаны зашивать! Деревянный у нас есть. Для тренировок! И помаду с него соскребать… Совсем забыла! У него же штаны вонять будут! Баклажан испортиться!

Я побрела по лестнице, дошла до своей комнаты, делая вид, что не решаюсь войти, а потом заглянула в нее и вошла, закрывая дверь. Отлично! Можно расслабиться! Саквояж я зашвырнула подальше, а сама упала в ванную, нервно выстукивая пальцами по бортику боевой марш. Я уже знала, что надену, поэтому была спокойна.

Перо скрипело по бумаге, а я писала правила, которые необходимо выполнять на отборе. «Ничего не есть с общего стола. Есть только те продукты, вкус которых ты знаешь наверняка. Не вступать в союзы с другими участницами, не водить с ними дружбу. Не покидать выделенные покои без моего сопровождения и разрешения. Четко выполнять все мои требования. С принцем не спать!!!». Я прямо выделила этот пункт, вспоминая один развеселый отбор с очень шустрым и любвеобильным герцогом, на котором лучше было не наклоняться вообще.

В дверь постучали, а я выглянула в окно, видя целую толпу мужиков с цветами. «Я устраиваю отбор! И ты уже моя фаворитка!», — орал самый горластый, улыбаясь беззубой улыбкой. «Приходи ко мне на отбор! Я тебя отберу!», — кричал еще один, размахивая букетом, сорванным с моей собственной клумбы. На клумбе остались жалкие потуги на растительность, но и у нее не было шансов выжить под напором страсти. «Я ради тебя отменю отбор!», — орал толстяк, дружелюбно улыбаясь сразу тремя подбородками.

Если у женщины есть деньги, у нее не бывает прыщей. Если у женщины есть деньги, то у нее не бывает лишнего веса. Если у женщины есть деньги, то она — самая красивая. Это я поняла еще давно, поэтому смотрела на то, как со всего города подтягиваются толпы женихов, прослышавших о богатенькой наследнице — провинциалке.

— Я буду любить тебя! — кричал молодой парень, посылая мне воздушный поцелуй. — Я уже влюблен!

Я никогда не была обделена мужским вниманием. Особенно мужчин, обделенных интеллектом.

— Ой, — высунулась я в окно. — Вы меня напугали! Думала, что приставы пришли! Конфисковывать имущество за долги! Просто с утра уже приходил один… Но я его не пустила! Он обещал прийти с помощниками…

Улыбки померкли на счастливых лицах, пока я наслаждалась произведенным эффектом. А теперь удар ниже пояса!

— Поэтому я как раз ищу мужа, который поможет мне погасить все долги моей родственницы, — я выискивала глазами желающего взвалить на себя столь почетную обязанность в обмен на красивые глаза, милую улыбку и прочие нежности. По лицам ухажеров было видно, что дебет с кредитом не сошелся, точно так же, как и звезды в этот злополучный для самооценки день.

— Куда же вы? — кричала я вслед, свесившись из окна. — А как же любовь?

Любовь прошла, завяли цветы, брошенные возле дома. «Что? Что такое? Меня кто-то звал?», — зашевелилась во мне любовь, подслеповато осматриваясь по сторонам. «Ничего, просто показалось!», — усмехнулась я, закрывая окна и падая на кровать. Снился мне странный сон, словно посреди отбора я снова становлюсь старухой. Проснулась я в холодном поту, ощупывая лицо и руки.

Городские часы гулко пробили над городом, который не планировал засыпать в такой день, десять вечера. Над дворцом, который был виден в сиреневой полоске летнего заката, рассыпался роскошный салют.

— А для кого-то этот салют будет последним, — вздохнула я, вспоминая ужасы отборов такого масштаба.

Я подошла к маленькой шкатулке, открыла ее, видя, как над ней появилась магическая проекция. Самая бесполезная вещь в моем доме!

–… я еще не определился… Но мне нравится Мариэлла… Хотя, Катлин тоже ничего, — шамкал старенький дед, сидя на огромном камне возле костра. — Я подвинусь к костру поближе, а то поясницу поддувает.

— Как ты можешь! — закричала старуха в платье, кутаясь в шаль и надрывно кашляя. Другие бабушки сидели возле костра, нахохлившись, как воробьи и смотрели на одинокого дедушку с осуждением. — Мы же с тобой на свидание ходили! Обманщик! У меня от тебя… ревматизм!

— Аурика! — заорала одна бабка, а к ней бросилась девочка, что-то рассказывая. — Все, к маме или поиграй с другими детьми.

— А дедуфка узе опледелился? — послышался детский голосок.

— Нет, — вздохнула бабка, а где-то слышался многочисленный топот детских ног и визг: «Дедуфка еще не рефил!».

— Продолжение магического шоу «Замок два» триста двенадцатый сезон смотрите после рекламы. Мы строим замок и проходим отбор уже сорок восемь лет! Кого выберет Альфонс? Это вы узнаете после рекламы! — крупным планом показывали недостроенный замок, разбросанные стройматериалы и кучку вопящих у костра пенсионеров. — Новое зелье для чистки туалетов! Бактерии кончают жизнь самоубийством еще при виде флакона!

Картинки менялись, а я зевнула.

— Волшебный чай для мужчин «Фея». Поможет вашей тычинке снова опылять чужие пестики! — произнес сладострастный голос. Я начинала крутить маленькую ручку шкатулки, меняя изображения.

— Ты меня совсем не любишь! — кричала какая-то девица, прижимая к груди платье под драматическую музыку. — Если бы любил, то уже бы выбрал!

— Я люблю тебя Изольда. И отбор тут не причем! Если бы не отбор, мы бы никогда с тобой не встретились! — пылко распинался мужик, наскоро одеваясь. — Но дело не в отборе… Дело в моей матери!

— Она почему-то меня ненавидит! Постоянно придирается, орет на меня, проклинает! Я ведь ей ничего плохого не сделала! — рыдала красавица. — Я не думаю, что это как-то связано с тем, что я беременна от твоего отца! Тут дело в другом!

— Какой кошмар, — вздохнула я, снова вращая ручку. На экране появилась старая колдунья в черном плаще с огромным магическим шаром.

— Вижу твою судьбу, Виолетта, — слышался голос ведьмы. — Духи говорят, что ты пройдешь первый тур… Это точно… Но будет сложно!

— Неужели? — послышался женский голосок. — Я стану королевой? Да? Принц полюбит меня? Точно?

— Мой взгляд туманится… Будущее твое снова скрывается под завесой! — начала ведьма, а девичий голос всхлипнул: «У меня уже деньги кончились!».

Я снова крутанула ручку, видя, как два каких-то пижона виляют попами и поют: «Я выбираю тебя, моя дорогая! Ты победила в финале, я точно знаю!».

— А теперь время приветов и поздравлений, — послышался голос магички. — Лючия передает привет и тысячу поцелуев принцу! И просит поставить песню: «Я выбираю тебя, моя дорогая!». Эту песня была только что, а мы читаем еще одно послание. «Дорогой принц! Я жду встречи с тобой! Твоя Даниэла. И прошу поставить песню «Я выбираю тебя, моя дорогая!». «Поставьте песню «Я выбираю тебя, моя дорогая!» и передайте жаркий поцелуй принцу от его будущей жены Лилианы.

Ручка провернулась еще немного, а перед глазами появилась главная площадь страны.

–… и сейчас мы находимся на площади перед дворцом! — послышался запыхавшийся голос самого известного магического вещателя Агнуса Дайе, который сновал между разгуливающими красавицами и их группами сопровождения в своей радужной мантии. — Не знаю, как вы, но я и сам волнуюсь! Кто-то из этих красавиц — наша будущая королева! Вы только присмотритесь к этим нарядам! Они волшебны! Каждая участница просто прелесть! Как тут принцу устоять! Я бы на месте принца сразу бы влюбился! Говорят, что в этом году будут учитываться симпатии народа! И король учредил специальную награду для той, которая одержит победу в этой номинации! У нее будет шанс один раз пройти в следующий тур, даже ее выгоняют с отбора!

Я видела пестрые платья «какашка единорога», сверкающие драгоценности, счастливые лица родителей и девушек. «Ты меня внимательно слушай! Если принц подойдет к тебе, ты сразу сделай вид, что его не замечаешь! Поняла?», — наставляла мать девушку в платье цвета какашки единорога, которая кивала.

— Вы это видели? — прошептал Ангус, улыбаясь ослепительно белой, как унитаз улыбкой. — Они секретничают! В каждой семье есть свой секрет прохождения отборов! И эти секреты передаются по наследству! Напоминаю, мы ведем прямой портал с главной площади нашей страны!

Ручка щелкнула, а я увидела магичку, сидящую за роскошным столом, а позади нее мелькал дворец и салют над ним.

— Сегодня ровно в полночь начнется самый грандиозный отбор! — рассказывала она. — Участницы уже собираются на центральной площади. Двери королевского дворца еще не открылись, а мы с нетерпением ждем начала этого невероятного события! Оставайтесь с нами, и вы узнаете все про каждую участницу! А теперь криминальные новости.

Дворец померк, а в иллюзии появилось сверкающее голубое платье.

— Участились случаи пропажи платьев и драгоценностей! Несколько преступниц уже задержаны и против них возбуждено уголовное дело.

В иллюзии появилась старая графиня, вытирающая слезы кружевным платком: «Эта неблагодарная украла мое платье и драгоценности… И даже мои любимые туфли…».

— Преступнице не удалось скрыться, поскольку туфли были на три размера меньше! — комментировала магичка, а во всю иллюзию появилась растрепанная рыдающая девица с веснушками: «Я просто хотела попасть на королевский отбор! Я бы вернула платье! Клянусь!».

— Еще один вопиющий случай произошел в поместье Блэквик, которое находится в старом городе. Служанка украла платье, которое приказали отнести в гардеробную и попыталась в нем скрыться в известном направлении! Преступницу удалось обезвредить. Наряд хозяйской дочери не пострадал!

Я снова переключила ручку, видя, как рассыпается салют над замком, а все замирают в восхищении.

— Да, да! Это просто невероятно, — слышался бодренький знакомый голос ведущего. — По словам официального представителя королевской семьи, все девушки будут размещены в лучших покоях замка! Мы будем держать вас в курсе событий!

Я переключила ручку, видя седого старца, который заунывным голосом рассказывал о том, что отбор — это естественно.

— Вы понимаете, что в связи с кризисом рождаемости мальчиков, на десять девчонок по статистике девять ребят… — чах он над белым столом. — А это уже конкуренция… Раньше отборы практиковались исключительно в королевских семьях, но сейчас они практикуются везде. А все потому, что пятьдесят лет назад война выкосила большую часть мужского населения Норланда. И тогда его величество Дуард Шестой разрешил проводить отборы. Теперь это стало традицией… Смертность на отборах составляет одна-две участницы. За редким исключением. Например, как на королевском отборе. Обычно до финала доживают немногие… Хр-р-р-р!

Дед захрапел, а я с раздражением закрыла шкатулку.

— Двенадцать девчонок на молодца. Йо-хо-хо, и конец отбора! — промурлыкала я, доставая из шкафа траурное черное платье.

Я снова переключила ручку, видя, как рассыпается салют над замком, а все замирают в восхищении.

— Да, да! Это просто невероятно, — слышался бодренький знакомый голос ведущего. — По словам официального представителя королевской семьи, все девушки будут размещены в лучших покоях замка! Мы будем держать вас в курсе событий!

Я переключила ручку, видя седого старца, который заунывным голосом рассказывал о том, что отбор — это естественно.

— Вы понимаете, что в связи с кризисом рождаемости мальчиков, на десять девчонок по статистике девять ребят… — чах он над белым столом. — А это уже конкуренция… Раньше отборы практиковались исключительно в королевских семьях, но сейчас они практикуются везде. А все потому, что пятьдесят лет назад война выкосила большую часть мужского населения Норланда. И тогда его величество Дуард Шестой разрешил проводить отборы. Теперь это стало традицией… Смертность на отборах составляет одна-две участницы. За редким исключением. Например, как на королевском отборе. Обычно до финала доживают немногие… Хр-р-р-р!

Дед захрапел, а я с раздражением закрыла шкатулку.

— Двенадцать девчонок на молодца. Йо-хо-хо, и конец отбора! — промурлыкала я, доставая из шкафа траурное черное платье.

Я лениво натянула на себя траурное платье с подъюбником, разглаживая его на себе и щелкая крючками корсета.

— Уронили принца на пол, — вздохнула я, пересчитывая пальцами скляночки с противоядиями, пришитые к нижней юбке.

Из ящика я достала красную коробочку со сверкающей брошью и осторожно застегнула ее на груди.

— Принц не будет больше папой, — усмехнулась я, осторожно проверяя отравленную иголку броши.

Собранные в пучок волосы сколола красивая заколка.

— Все равно его не брошу, — заметила я, загадочно улыбаясь и резко выхватывая заколку из пучка. Лезвие сверкнуло и тут же исчезло. Я снова поправила прическу, заправляя за ухо непослушный локон.

— Потому что, совесть гложет, — вправляла я в уши серьги в виде капелек. Одной такой капельки достаточно, чтобы всю комнату заволокло едким туманом.

— Она была такой милой девушкой, что тройное убийство на отборе так и не раскрыли, — усмехнулась я сама себе, тряся головой и проверяя прическу. Черные кружевные туфли на высоком каблуке идеально дополнили образ вдовы, похоронившей свою совесть, честь и чужие мечты ради короны.