Магический Нуар

Кристина Юрьевна Юраш, 2021

Хотите настоящий магический детектив? И не просто, а в стиле нуар? С подкупными полицейскими, ретромобилями, мафией и борделями? Вы его нашли! Впервые эльфы, гномы, орки и прочие фэнтезийные расы живут в мире перестрелок, лакированных штиблетов и кабаре. Альтернативная вселенная, куда попала бывший следователь. И теперь ей предстоит распутать громкое дело, очаровать красавчика- прокурора, поработать подсадной уткой, открыть адвокатское бюро, вытащить из неприятностей невиновных, отсидеть в камере с представительницами древнейшей профессии и вляпаться в такие неприятности, из которых способен выбраться только настоящий детектив! Содержит нецензурную брань.

Глава вторая. Преступление и показания

Через десять минут к нам спустился тот самый гном, приглашая пройти внутрь. В огромном зале за столом грустно сидело огромное зеленое чудовище, задумчиво ковыряя в носу и внимательно дегустируя плоды столь нелегкого промысла.

Нас провели по коридору, открывая дверь в кабинет, где от табачного дыма не отмашешься ни топором, ни освежителем воздуха. Даже мухи роились по несвойственной им траектории, вяло жужжа над письменным столом.

— Вы к кому? — спросил хриплый голос, а из-за стола торчала голова очередного представителя бородатых меньшинств.

— Мы к…. — я достала бумажку, разминая речевой аппарат перед сложным маневром. — Ка-зим-бдрогу. Срочно! Я, как адвокат, срочно требую выпустить ребенка из камеры с целью оказания ему необходимой медицинской помощи!

— Что??? — взъерепенился гном, подходя ко мне. — Вы как разговаривает комиссаром Шпактоси! Вы смотрите на меня сверху вниз. И это — дискриминация по расовому признаку.

— А вы пялитесь на мою грудь, — заметила я, улыбаясь. — Это дискриминация по половому признаку. Я бы даже расценила это, как домогательство! И взыскала бы с вас приличную компенсацию. Срочно выпустите… Казимбд-рога из камеры, в связи с отсутствием состава преступления!

— По-вашему, вождение в пьяном виде с превышением скорости — это не повод держать правонарушителя в клетке? — нахмурился комиссар Шпактоси, гневно сопя.

— Каком пьяном виде? Вы шутите? — натурально удивилась я, глядя как рядом чинно стоит рядом моя гномья делегация, свирепо глядя на комиссара. — Мальчик серьезно болен! И сейчас вы удерживаете его в камере, где он может в любую минуту умереть! Бедный ребенок скончается, если не получит квалифицированную медицинскую помощь! Своевременную! Вам нужен труп в камере? Если мальчик умрет, то отвечать перед законом будете вы! Да, именно вы!

— От чего умрет? Разве что от похмелья! — усмехнулся комиссар. Я смотрела на лесенку, которая была приставлена к старому шкафу с пожелтевшими папками. На письменном столе стояла печатная машинка и тлела зловонная папироса, которую я бы запросто назвала «Беломор Анал».

— Какое похмелье? О чем вы? Мальчик до сих пор уверен, что градусы бывают только на термометре! А слово «алкоголь» он вообще не слышал! Ему даже пробку понюхать не давали! Он конфеты с ликером никогда в рот не брал! Бедный ребенок страдает наследственным аутоимунным заболеванием. Очень редким, между прочим. Вот справка от лечащего врача… — я нарочно дыхнула на комиссара, попивая противный кефирчик. — И каждый день ему необходимо выпивать четыре литра кефира! Четыре! Кефир разве считается алкоголем? Нет!

— Да что вы говорите! — возмутился комиссар, поглядывая на мою бутылку. — А как же показания свидетелей?

— Свидетелей чего? Бессердечные люди, видя как ребенку плохо, должны не протоколы подписывать, а срочно вызывать врача! — гневно заметила я, чувствуя, как у меня в горле першит от едкого дыма. — Ваш сотрудник превысил полномочия. И вместо оказания первой помощи, удерживал больного ребенка целых сорок минут!

— Да он шатался и лыка не вязал! — гневно заметил комиссар Шпактоси, не веря ни одному моему слову.

— Он переминался с ноги на ногу! Знаете такой танец: «Я хочу в туалет»? Так вот, это было он! — прокашлялась я, отмахиваясь от дыма бумагами.

— Ну-ну… Я готов отпустить вашего кефирщика, если он при мне выпьет четыре литра кефира! — усмехнулся комиссар. — И пусть только попробует не выпить! Я привлеку вас за дачу ложных показаний!

— А я ничего не подписывала! И мои клиенты тоже! Слова к делу не пришьешь! — улыбнулась я, видя, как недовольный комиссар повел нас по коридору, орущему всеми трещинами: «Мне срочно требуется капитальный ремонт!». Нам открыли скрипучую дверь, и мы спустились по лестнице, завидев грязные камеры. В одной камере набилось пятьдесят фотомоделей всех полов с заостренными ушами с транспарантами: «Мы за свободную любовь к человеку!».

— Что смотрите? — нахмурился комиссар, глядя на клетку. — Еще день держу, а потом проваливайте куда хотите! У меня тут не гостиница!

— Ну пожалуйста, — заныли митингующие. — Еще хотя бы два денечка, чтобы уже наверняка!

— А что такое? — поинтересовалась я, глядя на милые транспаранты и красивые лица.

— Эльфийская демонстрация «За свободную любовь к человеку!». Точнее, все, кого успели отбить! — нахмурился комиссар. — Теперь выходить бояться, вспоминая падших товарищей. Низко падших. Потому, как на соседней улице проходил пикет «Орки за свободную любовь ко всему, что шевелится!» И вот орки решили не словом, а делом. Устроить массовый… как это называется? Перфоманс! Показать, серьезность намерений! Проявить любовь в самом физическом ее проявлении!

В соседней камере было попросторней. В ней сидело пять гномов, один из которых, вполне мог оказаться нашим клиентом, но нет…

— А эти за что? — заинтересовалась я, поглядывая на хмурые лица.

— Это щипачи! — вздохнул комиссар, а узники подняли головы.

— Карманники? — я отошла подальше.

— За задницы девушек щипали в общественных местах! И за интимные тоже! Целая банда, будь она не ладна! И вот перепутали бородатого мужика с…эм… женщиной. С криками: «Ах, какая красавица!», они попытались утащить его в подворотню. Их там ждал сюрприз! — вздохнул комиссар. — Разумеется, не самый приятный! Дощипались! Че уставились! Не к вам! Сидите тихо, а то опять очную ставку организую!

Приснится же такое! Пора рапорт подавать на отпуск! И, возможно даже грехов!

Я шла дальше, с удивлением глядя на клетку, в которой сидел огромный и страшный родственник Халка, свирепо сопя. К прутьям клетки прильнули сразу два эльфа. Один из них был с ярко выраженным косоглазием. Он молчал, глядя на меня с мольбой и протягивая ко мне руку. Второй, заикаясь, пытался выдать слово: «Спасите!», но успехи пока что не радовали даже начинающего логопеда.

— Это Ларри Орк, — вздохнул комиссар, когда косоглазый эльф упал на колени перед нами. — И два вора! Ларри Орк недавно отсидел десять лет в одиночной камере за жестокое изнасилование мужчин. Его выпустили на днях. Как раз в тот момент, когда Ларри решил найти себе кого-нибудь в целях развеять грусть-тоску, но тут в окно появляется чья-то задница. Ларри подождал, когда первая задница поможет второй влезть в окно со словами: «Здесь никто не живет! Хватаем, что плохо лежит и мотаем отсюда!». Через неделю прохожие стали жаловаться на крики. Пока он брал их, мы брали его. Это была очень сложная операция. Мы четыре дня сидели в засаде возле его дома. Ждали, когда нарезвиться. Я вошел первый со словами: «Прикройте мою задницу!».

— Ыыыыы, — стонал косоглазый, пока Ларри Орк, тихо дремал на скамье.

— Теперь надеемся, чтобы воришки оклемались и наконец-то дали показания против Ларри. Но пока безрезультатно. Подождем еще! Потому что Ларри выдавать их не собирается! — вздохнул комиссар, а я начинала понимать, что это — очень страшный человек. Извините, гном.

— Вот ваш, болящий! — дверь камеры со скрипом открылась, а вот глаза у узника нет. Он что-то промычал, отмахиваясь от невидимых мух.

— Как вы могли! Ребенку плохо! Срочно! Несите кефир! — заорала я, глядя на невменяемое тело, погруженное в собственную жидкость.

— Я жду! Спасайте! — насмешливо произнес комиссар. Отец подошел к бородатому ребенку, который даже не удосужился опознать родную кровь.

— Давай, сынок, — заметил отец, присаживаясь рядом. — Давай, сынок, кефирчик!

— Ээээ, — открыл мутные глаза страдалец. Я так и не могла понять, узнал он папашку или нет. — Не-е-е….

— После вашей камеры, мальчик жить не хочет! — заметила я, глядя как вливается первая бутылка кефира, частично оставаясь на бороде малышка. — Довели ребенка!

Вторая бутылка вливалась с явными протестами. Для третьей пришлось зажать нос. Почти половина четвертой была влита заботливой рукой отца при помощи доблестной отцовской охраны.

Ему подали следующую бутылку. Телохранители держали дрожащее тело отпрыска и «отбрызга» белыми кефирными хлопьями.

— Тяжелый случай, — вздохнула я, с содроганием глядя на следующую бутылку, которая опрокинулась в рот будущему политику. Да, с такими снами, хоть увольняйся! — Его нужно срочно госпитализировать!

Есть у меня предположение, что в недалеком, как мой подопечный, будущем, вступит в силу антикефирный закон.

— Четвертая! — заметил отец, пока наследник упорно выворачивался из заботливых рук охраны, намереваясь вывернуться наизнанку.

— Все! Четыре литра! Мой сын спасен! — заметил отец. «Бе-е-е!», — орал счастливчик, рыдая и размазывая сопли вперемешку с кефиром по лицу. — Я тоже очень рад, что ты выжил!

— Мы берем его на поруки, — тут же произнесла я, расписывая и демонстрируя его награды вздыхающему комиссару.

Охрана уже взяла мажора на руки, таща в сторону выхода.

— Хорошо, на первый раз отпускаю, — произнес комиссар, поигрывая ключами на пальце. — Но в следующий раз его ждет суд!

Я ускоренным шагом проходила мимо окосевшего эльфа, старательно пряча глаза.

— А у вас разве нет статьи про изнасилование? — поинтересовалась я, слыша жалобное мычание и радостный зевок выспавшегося и набравшегося сил Ларри.

— Нет, у нас есть статья «не успел убежать!». А это уже целиком вина пострадавших! — хмыкнул комиссар, с грохотом закрывая дверь камеры.

— У вас камера освободилась, — намекнула я, не выдерживая столько горя в косых эльфийских глазах.

— Не волнуйтесь! У нас еще следственный эксперимент будет! — пообещал комиссар, а за спиной послышалось рычание и очень жалобный крик, который перерос в ритмичное икание.

Дверь закрылась, а мы спокойно покинули здание полиции.

— В какой конторе работаете? — поинтересовался местный гном Корлеоне, потирая бороду.

— Я не работаю… Так, сама по себе! — вздохнула я, провожая завистливым взглядом красавицу — эльфийку в изящном плащике.

— Этот вопрос мы решим! Скоро у вас будет своя контора! Здание мы вам найдем! — вздохнул счастливый отец, а водитель дернулся с места.