Кирро

Кристина Новосельцева

История произошла в далёком мире, но так близка всему одинокому человечеству. Кирро очнулся без памяти на чужой планете. Никто не отвечает на его вопросы, окружающие только дают указания и загружают обязанностями, которые становятся все более непонятными и даже приводят к смертям. Сможет ли он понять, как поступать в состоянии полного неведения? Обменяй свое время на опыт души.

Глава 6. Планетарная почта

Все притихли, Уган приложил ухо к земле:

— Шаги. Четверо приближаются, они в пяти километрах от нас, двигаются с Юга.

— Я ничего не слышу, — одними губами сказал Кирро, но в груди заскребли маленькие когтистые лапки тревоги — не очень хочется с кем-то сталкиваться, это обычно не предвещает ничего хорошего: с каждым знакомством цель его пребывания меняется с ног на голову.

— Бежим! В лес!

Вокруг одни кусты, а лес — в двух-двух с половиной километрах впереди. Путники сорвались с места, Кирро бежал быстро, легко перепрыгивал кочки, будто всю жизнь только это и делал.

Почва с каждым шагом становилась всё мягче, а потом стала болотистой, приходилось выбирать, куда ступать — в некоторых местах и вовсе хлюпала вода. Воздух потяжелел, по нему распространялся неприятный запах гнили, чего-то протухшего, он проникал в лёгкие и оседал внутри. В нескольких метрах от бегущих лежал труп, тронутый тлением. Какое-то непонятное животное: сложно рассмотреть на скорости. Видимо, зверь увяз в трясине. Бежать было все сложнее и сложнее, началось настоящее болотище, Кирро замедлил бег, братья обогнали его: Уган бежал след в след за Биганом. Наверное, эти воины хорошо знали путь, поэтому Кирро решил следовать за ними. Это оказалось несложно, так что вскоре они добрались до леса.

Деревья в нём высокие, лес смешанный, темный и просторный, а почва усыпана иголками и листвой, лишь в некоторых местах встречалась трава, а кустарника не было вовсе. Воздух здесь был чище, густой, но свежий. Путники остановились, отдышались. Кирро первым нарушил молчание:

— Так нам же надо на Юг.

— Мы и идём на Юг.

— Как ты определил? Та девушка в замке говорила, что солнцу нельзя доверять, и Юг теперь может быть где угодно. И почему мы бежали навстречу тем, кто идёт оттуда? Я думал, мы от них убегаем, думал, это враги.

— Я определил Юг по срезу красных камней, они почти ушли в землю, но в траве их разглядеть несложно. Мы бежим им навстречу, потому что нам нужно идти на Юг. Мы не знаем, враги это или нет, но встретить их в лесу лучше, чем остаться на открытой местности в проигрышной позиции. Они могут перестрелять нас прежде, чем выяснить, кто мы.

Пока один брат рассказывал, второй озабоченно разглядывал деревья, щупал их, ходил вокруг стволов, что-то отковыривал от них и даже пробовал на зуб. Закончив разговор, Уган подошел к Бигану и посмотрел на дерево:

— Иди сюда, Кирро, ты видел когда-нибудь такой знак? — он указал на маленькую образованную в коре многоконечную звезду с неравными лучами, выдавленную изнутри.

— Да, — у Кирро было отчетливое ощущение, что этот символ ему знаком, но вспомнить где он его видел, не мог.

— Это значит, что здесь обитают винны. Бестелесные существа, похожие на туман, белёсые, полупрозрачные. От тумана отличаются тем, что завихряются самостоятельно, более подвижны.

— И что они делают, эти винны?

— Проникают в людей через кожу и завладевают разумом. Человек не чувствует, когда это происходит, из его сознания исчезает всё, и из памяти тоже. Действия, которые совершает тело, уже не заботят ум, и никакие привязанности, эмоции и обстоятельства не занимают его. Но существо, поселившееся в человеке, очень хитро, и постарается не дать понять окружающим, что винн внутри этого тела.

— Как можно отличить человека, которым завладела эта тварь? — волосы на всём теле Кирро отчего-то встали дыбом.

Боль в животе теперь показалась ему какой-то особенной, она расходилась от пупа лучиками, неровными и неодинаковыми:

— Кажется, я понял. Зачем тогда я вам? Если я — не я, а может быть, оно.

— Если бы винн был в тебе, ты бы не мог нормально мыслить и делать что-то самостоятельно. Ты — единственный человек, по крайней мере, на нашей планете, из которого винна исключили. Поэтому у тебя болит живот. Если бы ты посмотрел на него, то увидел, что от пупа расходятся лучами лопнувшие сосуды, потому что до того, как его изгнали, твой живот выглядел так, — он указал на звезду на дереве.

— Я никому не показывал свой живот, откуда вы знаете?

— Долго объяснять, а пока что мы только вошли в лес и стоим на месте. Судя по знаку, винны неподалеку, нам нужно быть тихими и не волноваться, иначе они придут сюда.

— Как спастись от них?

— Нужно передвигаться бесшумно, и не источать эмоциональных волн. Не пугаться, не радоваться сильно, не испытывать ярких ощущений. Они идут на это.

— И если всё-таки окажутся поблизости?

— Мы увидим их.

— И как спасёмся?

— Они не нападут, если мы будем спокойны.

— А если всё же? — Кирро сказал это шёпотом, как провинившийся ребёнок.

— Тогда ничего не поделать.

— Как мы узнаем, что кого-то поразил винн?

— Тише. Сейчас всё расскажу тебе, прекрати задавать вопросы, мы мешаем Бигану.

Чёрный брат тем временем изучал деревья, ползал возле них на коленях, брал что-то с земли, рассматривал и продолжал трогать стволы. Двое стояли в безмолвии. Кирро думал о своём животе — уверенность в том, что если он снимет рубаху, перед его взором возникнет именно разнолучевая звезда, уже укрепилась в его сознании. Неужели он был поражен винном? Стало быть, он с этой планеты? Или эти твари везде водятся? Кто спас его, и почему до этого никто другой не освобождался от этого недуга? Как и зачем он оказался на этой планете? Они идут неизвестно куда, кругом эти винны, и непонятно, как от них защититься.

Биган наконец остановился, подошёл к брату близко и заговорил шёпотом, чтобы третий ничего не услышал. Уган повернулся к пришельцу:

— В радиусе десяти километров всего три винна. Двигаемся.

Кирро уже не хотелось задавать никаких вопросов. Он просто пошел вслед за братьями, обойдя огромную сосну, обернулся, и увидел, как под ней, словно из-под кочки выглядывает сиреневая кашка мелких цветов. Создавалось впечатление, что они укрыты мхом, а с той стороны, откуда они шли, их не видно. Об этих цветах говорила женщина из чёрного дома. Значит, это кедр, а впереди — Юг.

Путники двигались бесшумно, легко раздвигали перед собой ветви и обходили участившиеся деревья. Свет в лесу был ровным, одинаково сумрачным и густым. Кажется, они шли около получаса. Вдруг Уган, шедший впереди Кирро, упал на землю и замер. Сначала показалось, что он запнулся, но на самом деле он так резко приник к земле, слушая.

Сердце у Кирро ёкнуло от неожиданного испуга. Он посмотрел на Угана, но краем взгляда заметил какое-то движение справа — что-то белое плавно обвивало ствол сосны, стоявшей неподалёку. Субстанция крутилась, извивалась. Глаза мужчины расширились, он понял, что винн приблизился к ним, как только почувствовал его эмоцию.

Биган повернулся, и его всегда равнодушные глаза выразили сначала негодование, затем снисходительность, и наконец, улыбнулись. Ноздри чёрного брата раздулись, набрав полную грудь воздуха, а потом выпустили его обратно медленным потоком. Кирро понял, что надо быстро успокоить волнение — он задышал медленно, как Биган показывал ему. Винн не приблизился, но и не удалился, обвернулся вокруг дерева и замер, будто прислушиваясь, а затем вновь медленно потёк кольцом, словно уснув и действуя по инерции. Биган кивнул и отвернулся. Через минуту поднялся Уган, также резко, как и упал:

— Они ушли влево от нас, иначе мы должны были бы встретиться через пять минут, но этого не произойдёт. Однако, встретиться нам надо, иначе, обойдя нас, они могут упасть на хвост, а это совершенно ненужное обстоятельство. Поворачиваем влево, встретим их минут через двадцать, я скажу, когда это станет неизбежным, а пока обсудим, как будем действовать. Одного винна загнали в ловушку. Это хорошо. Ещё два где-то в лесу, но пока не близко. Главное, сохранять спокойствие.

Итак, мы встречаемся с нашими незнакомцами через тридцать минут. По моей команде прячемся за деревья. Биган справа, и забирается на ветви, я — посередине, ты — слева. Ты стоишь и ничего не говоришь, ничего не делаешь, только если нападут — защищайся. Всё. Берем курс налево.

Кирро было неприятно это слышать, однако, возражать было ни к чему. Расспрашивать о чем-либо желание тоже пропало, и, кстати, он снова вспомнил слова Этхалиот, что заговаривать с кем-то самому не следует. Лес начал обрастать кустарником, всё больше встречались лиственные деревья, низкие и округлые. Посветлело. Уган тихо заговорил:

— Ты спрашивал про виннов. Они обитают только там, где есть деревья на расстоянии не менее трех метров друг от друга, поэтому в лесу их можно встретить чаще всего. Это мысли, намерения и цели людей, которые погибли прежде, чем исполнили своё предназначение. Они не обязательно плохие, могут быть какие угодно, только неясно, как распознать само намерение. Винн постоянно ищет человека, чтобы проникнуть в него и осуществить нереализованное. Деревья ближе всего к людям по энергетике, поэтому эти сгустки обвиваются вокруг стволов, пытаясь вселиться в растение. Когда человек в спокойствии, они не чувствуют его, потому что он — как дерево, которым скорее всего и так занят винн. Но когда человек излучает яркие эмоции, это существо переключается. Оно чувствует эти вибрации в радиусе десяти километров.

— Сколько людей, пораженных виннами, вы знаете?

— Мы не считаем их, я встречал немного, всех с детства учат им противостоять.

— Они есть только на вашей планете?

— Не знаю.

Кирро вновь задумался о том, правда ли он — пришелец.

— По местам, — тихо сказал Уган стальным голосом.

Биган тут же вскочил на дерево, схватив руками ствол, поднялся по нему так легко и цепко, словно у него были когти на ногах. Кирро спрятался за ближайшее кудрявое дерево с шапкой мелких ярко-зелёных резных листьев. Уган прислонился к такому же. Несколько безмолвных минут тянулись, словно их шестерёнки заело. Наконец послышались шаги, тихие, осторожные. Приближавшиеся путники молчали, но идти бесшумно не могли — в траве запрятались мелкие веточки и хрустели при каждом шаге.

Светловолосый брат жестом показал Кирро не высовываться. Тот прижался к стволу спиной и положил руку на меч, поэтому даже представить себе не мог, кто к ним идёт. Судя по шагам — обычные мужчины. Странно, но при приближении незнакомцев волнение перерастало в крепкое чувство уверенности и готовности ко всему, голова избавилась от лишних мыслей, становилась трезвой, холодной, в сердце поднимался азарт.

Уган кивнул Кирро и вышел из-за дерева. Любое движение со стороны прекратилось, Биган натянул тетиву, целясь вниз с удобной ветки. Его можно различить там, только если точно знать, что в зарослях кудрявого дерева с широкими сероватыми листами кто-то есть. Кирро видел, как Биган легко опустил лук и бесшумно сел на ветвь, но спускаться не стал. Послышался голос его брата:

— Приветствую вас, какие вести вы несёте с Юга? — Кирро захотелось выглянуть, но он почувствовал взгляд черноволосого и понял, что лучше оставаться на месте.

— Мы приветствуем тебя. Ты здесь один? Что завело тебя так далеко от дома? — раздался синхронный тусклый ответ.

Невозможно понять, говорили мужчины или женщины, но четыре голоса звучали одновременно, образуя безликий хор.

— Я один, а завело меня дело.

— Мы несём вести, которые тебе знать не должно. Но предупреждаем: до ночи осталось немного времени, а по пути на Юг укрыться можно лишь в овраге, он недоступен гласу. Советуем поспешить.

— Благодарю вас за совет, вам незачем теперь делать крюк, мы встретились. На сегодня я единственный странник, больше никто не нарушит ваш покой на этом пути, дорога чиста.

— Солнца в путь тебе.

— Всего хорошего.

Вновь послышались шаги, через пару секунд Кирро почувствовал движение за его деревом, справа от ствола показалась чёрная спина. Мужчина начал обходить дерево, чтобы его не заметили, а Биган с Уганом стояли и о чем-то тихо переговаривались не прячась..

— Можешь не скрываться, они не обернутся, — сказал светловолосый.

Почему? Кто это? В душе саднило, от того, что за всё время, как он очнулся от забытья, в голове — сплошные вопросы, неясные цели и одиночные проблески воспоминаний.

Кирро оглянулся вслед пришельцам, это оказались четыре фигуры в чёрных платьях с широкими рукавами до пола, головы людей были повязаны тёмными косынками, расширяющимися к низу. Они шли ровным рядом, неграциозно, но казалось, что это всё-таки женщины. Их чёткие тяжёлые шаги завораживали, усыпляли, и вдруг одна фигура остановилась, другие, словно не заметив этого, продолжали движение.

К мужчине повернулся круглый сероватый монашеский лик, безразличный и пустой. Маленькие глаза глядели тускло, не цеплялись ни за что, бесцветно глядя вперёд. Рыхлые щёки и пухлый нос, будто прилепленный между ними, безжизненны. Вдруг лицо начало меняться, на нём возникали неестественно яркие эмоции: беспомощность, отчаяние, беззвучный крик, горечь и безмолвная просьба. Руки женщины грубые и большие, похожие на мужские, сомкнулись ладонями и складывались в какие-то знаки. Жесты сменялись непонятно и быстро, а потом указательный палец крепко прижался к губам женщины, моля о молчании. Фигура отвернулась и незаметно нагнала своих спутниц.

Кирро повернулся к братьям, но они стояли спиной. Ясно было, что его просили о молчании, но как расшифровать послание из этих странных символов? Несколько он запомнил: сильно отставлен большой палец, указательный и средний согнуты, а безымянный с мизинцем словно приклеены друг к другу и направлены вверх, — этот знак был изображён только правой рукой; переплетены средние пальцы обеих рук, один большой палец направлен вверх, другой — вниз; мизинцы и большие пальцы противоположных рук соединены, а ладонь с остальными пальцами пульсирует плавно и мягко, словно плывущая вверх медуза.

Братья вдруг обернулись, а Кирро набрал воздуха в грудь, но слова замерли на языке.

— Что случилось? Они безопасны, не бойся, — мягкий голос Угана звучал будто из-под воды.

— Я и не боюсь, — Кирро не продолжил разговора, мысли крутились вокруг странных знаков, и казалось, они рассказывали ему о нём же, а не о чём-то другом.

— Это странницы с Юга, переносят вести из одного государства в другое, они живут вечно и неприкосновенны. Каждой из них в отдельности передают одно и то же послание, несмотря на то, что мыслят они синхронно, как ты мог слышать — даже говорят хором. Если что-то случится с одной, другая заменит её. Странницы не опасны. Нарушить закон неприкосновенности невозможно — они неуязвимы, а нападающий остается поражённым, как только возьмется за оружие, — Уган рассказывал это по дороге через лес, они снова взяли курс на Юг, свернув направо.

— Почему ты сказал им, что ты один?

— Они не увидели вас с Биганом, и лучше пусть не знают — мало ли кто встретится им на пути и спросит лишнего. Нет никакой уверенности, что они не расскажут. Но проверять мою информацию не будут — она абсолютно не важна для их миссии.

— Ты говорил, что они действуют синхронно, а бывают сбои?

— Я ни разу не встречал.

— А сколько лет ты живёшь на этой планете?

— Двадцать пять, — Уган растягивал слова, будто думал, стоит ли рассказывать это Кирро.

— А сколько обычно живут люди на этой планете?

— Люди моего народа живут около восьмидесяти лет, кто-то больше, кто-то меньше.

— Есть ещё народы на этой планете? — лиственные деревья стали встречаться реже, на пути всё чаще попадались сосны и кедры, почва вновь стала более удобной для ног, земля — покрытой хвоей и прошлогодней листвой, трава — короткой и редкой, свет снова померк.

— Есть. Около десяти мыслящих народов, а также существа одиночные, что встречаются редко, или сущности, которых народом не назовёшь.

— Расскажешь мне о них?

— Ты их сам вскоре повстречаешь. Через пару часов наступит ночь, нам нужно дойти до оврага и устроиться на ночлег, иначе будем в опасности.

— Вроде не вечереет, почему ночь так скоро?

— Эта территория не принадлежит никому, поэтому день и ночь здесь не регулируется, время суток наступает внезапно, а вечер и утро вовсе отсутствуют. Мы сумели высчитать примерное время, которым можем располагать, перемещаясь по этим землям.

— Это здесь была чёрная ночь с яркими цветными звёздами, свет которых не долетал до земли?

— Да. Ты очнулся на Неприютных землях и путешествовал по ним, пока не встретил нас.

— А что за вой звучал ночью? Громкий и страшный?

— Я не знаю.