37 ночей

Кристина Новосельцева

Ночь – таинственное и сокровенное. Ночь – непонятное и абсурдное. Ночь – то, что проходит за пару секунд и запоминается на всю жизнь. Какая ночь – твоя?

Ночь №5

Мой муж любит другую женщину. Я знаю, что такое любовь, ведь сама люблю его всю жизнь. Такое ни с чем не спутаешь. Я подспудно чувствовала, но поняла только сейчас, что меня он не любит — он был просто влюблен. Все эти годы. Мы ходили, как пара подростков, которая только щупает пальцем любовь как воду — подходит ли она для купания. Вечно счастливые. Цветы, сюрпризы, театр, ночные прогулки.

Хотя бы я ценила каждый миг, хотя бы я не зря это потеряла, хотя бы у меня в жизни была большая любовь. Правда, с моей стороны. И, к сожалению, она ещё не умерла, да и никогда не умрёт — на то она и любовь. Нельзя скрывать от себя очевидные факты. Однажды мы смотрели фильм, где жена спросила мужа: «Ты до сих пор её любишь?», — «Кто тебе это сказал?» — возмущённо спросил он. «Твои глаза». И здесь также. Не думала, что такое случится со мной.

Сижу возле зеркала — предо мной симпатичная женщина сорока пяти лет, которой и не припишешь такой возраст первого взгляда. У меня красивые аристократические руки с длинными пальцами — он всегда восхищался их изяществом. Чью голову теперь им гладить? Мягким подушечкам какие перебирать пряди? К чему теперь мои лёгкие прикосновения?

Самая большая ошибка в моей жизни, что я не родила ему ребёнка. Или себе. Главное — от него. Может быть, он бы тогда и не смог влюбиться в неё? Нет, это неизбежно. Любовь — это что-то предназначенное свыше. Ребенок был бы только ещё одним пострадавшим в этой истории.

Всё так, как должно быть. И всё-таки у малыша была бы я, да и отец не бросил бы его — никогда, в этом я могу быть уверена. Какая я была глупая! Почему у меня нет ребёнка? Ещё несколько лет назад было бы не поздно. У меня сейчас был бы кудрявый ягнёнок, счастливый, сияющий, с заливистым смехом. Способный к математике, как отец.

У меня стройная фигура — очень, ведь я ни разу не вынашивала ребёнка. Длинные ноги, тонкие руки, благородная лебединая шея, правильная форма лица. Все восхищаются моими большими синими глазами и правильным тонким носом. Губы пухлые, чуть меньше, чем нужно для такого лица, поэтому кажется, что я всё время смущаюсь. Замечательная внешность для сорокапятилетнего подростка. Лицо у меня даже сейчас свежее, ведь я не плакала.

Глаза мои такие же томные и ясные — только что-то погасло в них. Зрачки больше не выпускают в мир «теплые ласкающие искры», как говорил мой муж. Я говорю «мой муж», чтобы ещё хоть как-то обозначить нашу связь. Кроме слов, у меня ничего не осталось.

Нет, он не ушёл. И не знаю, уйдёт ли вообще. Он, похоже, и сам не понял, что случилось. Счастливый большой ребенок. Сначала я тоже не хотела верить — всё искала объяснения его поведению. Хотя, в поведении так ничего и не изменилось. Только счастье и тайна наполняют его. Невозможно не заметить. Прошёл уже год — пришла пора сказать себе — мой муж любит другую женщину.

Она — невысокая пухленькая короткостриженая блондинка с серыми глазами и вздернутым меж двух пухлых щёк носом. Кожа жирная, лоснится, с широкими порами. Она производит впечатление приветливой булочницы или мороженщицы. Игривая чёлка чуть прикрывает блестящие смеющиеся глаза.

Она не лишена привлекательности. Но ведь речь не о внешности. Я видела её пару раз — и с первой же встречи, когда мой муж представил нас друг другу, я почувствовала, как в районе солнечного сплетения что-то тревожно встрепенулось. С этого дня я всё-таки бывала счастлива, я постаралась забыть этот укол.

Потом, когда он стал мечтать уже не синхронно со мной, был счастливым обособленно, я всё поняла — но только нутром. Закрывала глаза на его разговоры о ней. Он очень редко упоминал её имя. Но ведь человек может часами рассказывать о чём-то, не испытывая чувств, и ты это забудешь, а одно слово, сказанное с чувством, может запомниться на всю жизнь.

Наверное, теперь он думает, что и не жил раньше. Сейчас он живет обновлённым, его жизнь «обрела смысл». А я? Должна быть счастлива, оттого, что счастлив он? Должна. Но, наверное, я слишком сильно люблю себя. Раньше жизнь меня не била — текла спокойно, сладко, счастливо. Теперь — ничего, по сути, не изменилось. Всё так же.

Только я чувствую, что её образ вытесняет моё любое присутствие. Мы также гуляем, ходим в кафе, танцуем по вечерам, смеёмся. Но он ускользает. Теперь для меня он — автомат, хотя сам этого не понимает, бедный, изображает пылкого влюблённого, которым был когда-то.

Больше нет сил. Чувствовать себя ненужной — не для меня. Да и, чёрт возьми, я люблю его! Любовь ведь не проходит. Надо что-то делать, пока он не начал лгать. Пока не стал тяготиться мной. Этого я не выдержу.

Я почувствовала его запах. Он опять подошёл своей походкой пантеры позади и набросил свои мягкие лапы мне на плечи, коснулся носом макушки и прошептал мне в голову: «Здравствуй, моя радость». Мне кажется, что с его лап сквозь мои плечи опустился огромный тяжёлый, но драгоценный камень и придавил лёгкие и солнечное сплетение. Я не смогла ничего ответить.