Отбор для босса. Скромница

Кристина Азимут, 2018

Олеся спокойно работала секретарём в филиале крупной фирмы и даже не помышляла о карьерном росте, надеясь вскоре перейти в отдел дизайнеров и занявшись наконец любимым делом. Однако директор решил по-своему, включив кандидатуру девушки в конкурс на место своего личного помощника. Олеся совсем не ожидала, что на новом месте к основным обязанностям прибавится ещё одна, терпеть приставания наглого шефа. Она девушка приличная и ни о чём таком и не помышляет, каким бы ни был Александр обаятельным! Только всё совсем не так просто, как кажется Олесе, а у шефа свои мотивы, чтобы провоцировать скромницу снова и снова. Однотомник, действие происходит в мире "Игрушки по контракту", но история совершенно самостоятельная, хотя некоторые из героев мелькнут. Текст лёгкий, без жестокости, насилия и принуждения.

Глава 4

Зашла, с непроницаемым лицом, приблизилась к столу. Шеф с сосредоточенным видом шелестел клавишами, едва взглянув на меня.

— Поставьте здесь, — он мотнул головой, и я остановилась рядом с его креслом, аккуратно поставив чашку с подноса и блюдце с нарезанным лимоном.

А в следующий момент вдруг почувствовала прикосновение ладони к ноге чуть выше колена, как раз у края юбки. И эта ладонь медленно и неумолимо заскользила вверх, задирая подол… Если честно, происходящее настолько не укладывалось в моей голове, что я застыла, хлопая ресницами и краем глаза машинально заметив, что Смычковский всё так же смотрит в монитор, словно ничего не происходит. Да… Да как он…

— Олеся Викторовна, вы не носите чулки? — с долей лёгкого удивления произнёс неожиданно наглый шеф, и я аж задохнулась от возмущения, не в силах подобрать нужные и главное, цензурные слова. — Какое досадное упущение, — вкрадчиво продолжил Смычковский, а мне захотелось выплеснуть ему чай в холёное лицо. При этом его пальцы продолжали медленно пробираться вверх, ласково поглаживая внутреннюю сторону моего бедра…

Кровь бросилась в лицо, оно вспыхнуло, как будто на него дыхнуло жаром из печки, и эмоции взорвались фонтаном, окатив горячими брызгами. Я резко повернулась, буквально отпрыгнув от его стола, и со злостью воззрилась на озабоченного босса, сжав кулаки.

— В трудовом договоре не прописано, что моё нижнее бельё тоже подчиняется дресс-коду, — сухо произнесла я, с трудом сдержавшись, чтобы не цедить слова сквозь зубы. — И я бы попросила вас, Александр Михайлович, впредь вести себя более прилично, — тон мой оставался ровным, хотя внутри клокотал настоящий вулкан.

Однако я прекрасно понимала, что хамить начальству всего лишь за то, что оно залезло мне под юбку, с моей стороны неразумно. К сожалению, в своей фирме Смычковский — царь и бог. А остаться без хорошей работы мне не очень хотелось, как и возвращаться в мамину квартиру. Ведь без приличной зарплаты снимать квартиру, даже за символическую плату у подруги, будет сложно. Мой собеседник, наконец оторвавшись от компа, повернулся ко мне, небрежно опёрся локтем о спинку своего кресла и окинул медленным взглядом с кончиков моих туфель до строгой причёски.

— В моём офисе я определяю правила и порядки, Олеся Викторовна, — мягко ответил он, но я не обманулась: непроницаемые серо-стальные глаза предупреждающе блеснули. — Особенно те, которым подчиняется мой личный помощник.

— Кандидат на эту должность, — поправила я дотошно, тоскливо подумав о своём уютном столе в филиале.

Хочу туда вернуться, в знакомый коллектив и к Ирине Кирилловне, которая уж точно не полезет ко мне под юбку! Смычковский склонил голову и усмехнулся, лениво так, с предвкушением.

— Тем не менее, числитесь вы моим помощником, — невозмутимо произнёс он. — И поэтому, моё распоряжение — завтра вы приходите в чулках. Проверю, — внушительно добавил наглец, выразительно посмотрев на меня.

Наверное, мои глаза сейчас стали круглыми, как у персонажей анимэ, хорошо ещё, челюсть я удержала от позорного падения на носки туфель.

— Простите?.. — осторожно переспросила, надеясь, что он шутит.

— Наденьте завтра чулки, — терпеливо повторил Смычковский и заломил бровь, одарив насмешливым взглядом. — Предпочитаете, чтобы я сделал письменное распоряжение персонально для вас, Олеся Викторовна? Без проблем. Или в вашем гардеробе нет такой детали? — и снова ухмылка, от которой меня неожиданно бросило в горячую дрожь.

Да что на него нашло?! Татьяны мало, что ли? Или нравятся неприступные? Ох, если последнее — придётся резко пересмотреть собственное поведение. Беда заключалась в том, что я не умела быть такой развязной и доступной, как некоторые женщины, и не считала, что если мужчина очень нравится, то можно пойти в гости и после первого свидания. А уж позволять шефу лапать и приставать в собственном кабинете, куда могли постучаться в любой момент… Да боже мой, самое пошлое, что можно придумать, это роман секретаря с собственным начальником! И я к такому не стремилась никогда, работа для меня всегда была в первую очередь работой! Распрямив плечи, я вздёрнула подбородок и встретила взгляд Смычковского, не обращая внимания на волну мурашек, прокатившуюся по спине.

— Александр Михайлович, мне кажется, вы меня с кем-то перепутали, — прежним ровным тоном произнесла я. — Мне казалось, меня пригласили сюда на должность личного помощника, а не… любовницы, — я всё же запнулась, снова ощутив жар румянца на щеках. — Боюсь, в последние я категорически не подхожу.

— И почему же? — хм, я что-то путаю, или мои слова позабавили Смычковского?

Ухмылочка определённо стала шире, а в глазах появился странный блеск.

— Потому что я не путаю работу с личной жизнью, — отрывисто сказала и добавила. — Если это всё, я пойду, — презрев все правила вежливости, резко развернулась и стремительно направилась к двери, и даже ухватилась за ручку.

— Олеся Викторовна, — настиг меня голос шефа, и я замерла, невольно напрягшись. — Распоряжение насчёт чулок в силе. Можете идти.

С силой выдохнув, я распахнула дверь, глядя перед собой и ничего не видя из-за пелены ярости. Нет, ну что он себе позволяет! Думает, раз такой большой начальник, значит, всё можно?! Да… Да пош-шёл он, кобель драный! Знала бы, каков Смычковский на самом деле, придумала бы что-нибудь, чтобы не приходить сюда! Медленно, с перерывами выдохнув и кое-как восстановив самообладание, я повела плечами, пытаясь расслабить мышцы, и вернула мысли в рабочее русло. Сходить в отдел продаж, познакомиться с коллективом и проверить наличие канцелярии. Да, самое верное решение, тем более, Татьяна может заняться телефонными звонками.

На удивление, остаток дня прошёл без происшествий. Напарница изо всех сил изображала старшую, с умным видом щёлкая по клавишам и принципиально не беря трубку, если я сидела за столом. Как приносили бумаги или с каким-то поручением — Татьяна сидела с каменным лицом и ужасно занятым видом, и, конечно, делами занималась я. Ну а если бумаги требовали подписи, или надо что-то передать шефу, конечно, Танечка тут как тут: чуть не из пальцев вырывала и вприпрыжку скакала в кабинет. А мне, если честно, и лучше, лишний раз пересекаться со Смычковским не хотелось. Пусть вон эту Таню проверяет на наличие чулок под юбкой, я девушка приличная, и не считаю, что секретарь равно безотказная любовница.

К концу дня я даже втянулась в работу офиса, оказавшуюся насыщенной, времени следить за напарницей и придумывать ей козни не оставалось. А вот у этой клуши, оказывается, его было в избытке… Наверное, ей не понравилось, что принести чай Смычковский просил исключительно меня, хотя я бы с радостью перепоручила эту почётную обязанность Татьяне. Наученная опытом, я вставала теперь так, чтобы шустрые конечности шефа не смогли дотянуться до моих ног. Мало ли, что он там ещё соберётся проверить! И вот, в очередной раз меня вежливо попросили принести чашку, и я отправилась в туалет напротив нашей приёмной, помыть лимон. Как-то не подумала, что невозмутимо сидевшая за компом Татьяна обязательно воспользуется моментом, чтобы устроить гадость.

Вернулась, нарезала тонкие кусочки, залила кипятком заварку, в общем, всё как обычно. Сахарница, ложка, и я зашла в кабинет Смычковского, молча поставила на его стол и так же без слов развернулась к двери. Однако успела сделать только несколько шагов, как за спиной раздался задумчивый голос:

— Это какой-то новый сорт чая, Олеся Викторовна? Или экзотический способ приготовления?

Я развернулась и с недоумением посмотрела на начальство.

— Прошу прощения? — коротко переспросила, начиная злиться, что он опять придумал причину для придирки.

— Попробуйте сами, — так же коротко предложил он, подвинув ко мне чашку с чаем.

Поджав губы, я пожала плечами, подошла и аккуратно набрала в чайную ложку жидкости, отправила в рот… И едва не выплюнула на стол Смычковского. Чёрт. Откуда там соль?! Он же сам добавляет колотый сахар, вон даже сахарница стоит! Бровь шефа выгнулась, уголок губ дёрнулся в усмешке. Александр Михайлович откинулся на спинку кресла, переплетя пальцы, и вперил в меня свой прокурорский и почему-то очень довольный взгляд.

— Ну как? — осведомился он. — Расскажете, с каких пор в зелёный чай добавляют соль?

Танька, сволочь такая. Видимо, сыпанула в чашку, пока я ходила лимон мыть, а я и не заметила, сразу налив туда воды и положив сито с заваркой! Можно было, конечно, наябедничать на подлую напарницу, но и моя вина тоже имелась: не подумала, не учла, хотя Татьяна чётко обозначила свою позицию. Ну не сталкивалась я с ситуациями, чёрт возьми, когда соперницы в борьбе за тёпленькое местечко и вожделенное тельце босса подсыпают соль в чай, чтобы подставить! Так, ладно, учтём на будущее, если, конечно, меня прямо сейчас не отправят обратно в филиал. Хорошо бы. Смычковский слыл жёстким начальником и промахов не прощал. Я опустила глаза, сдерживая возмущение и раздражение, и ровно ответила:

— Простите. Недоглядела, видимо, — после чего поставила чашку обратно на поднос. — Я поменяю сейчас.

— Будьте любезны, — невозмутимо кивнул Смычковский, и я направилась к выходу.

А у самой двери снова настиг его голос.

— Больше ничего не хотите мне сказать, Олеся Викторовна?

И тон такой, насмешливый, с отчётливой иронией. Я оглянулась через плечо, изобразила недоумение, приоткрыв дверь.

— Постараюсь быть внимательнее, — пожала плечами, глядя на него честными глазами. — Если считаете такой проступок недопустимым для секретаря… — рискнула я заговорить о своём тайном желании, но не закончила.

— Не считаю, но наказание будет, — перебил Смычковский, не сводя с меня глаз, и его пальцы погладили губы, сложенные всё в ту же предвкушающую усмешку. — В пятницу вы ужинаете со мной, Олеся Викторовна. Возражения и отказы не принимаются.