Лучшее лекарство

Кристин Хэмилл, 2018

Всё-то ему шуточки… Хулиган отбирает деньги на обед – ну смешно же, неразделённая любовь – классный повод поугорать, оставили после уроков – да тут можно выдать целый стэндап. Филип так тренируется. Он будет комиком и превзойдёт великолепного Гарри Хилла! Но пока ему только двенадцать, и слава впереди не маячит. Даже наоборот: кажется, дар рассмешить пропал, мама почему-то все время тихонько плачет, а вместо забавных сценок теперь сами собой пишутся стихи. Нет, с миром точно творится что-то не то. Если кто и способен помочь, то только лучший комик на свете, сам Гарри Хилл! Несмотря на юмор, это совершенно серьезная история о том, как с болезнью близкого человека переворачивается твоя жизнь. Безответные чувства, безответные письма кумиру, пугающая неизвестность – писательница Кристин Хэмилл мастерски вырисовывает тревожный фон этой повести, где смешное мешается с грустным, как это всегда и бывает. И разве не смех – лучшее лекарство?

1. Беды эти от Йети

Неприятности начались все скопом.

Сразу я это едва заметил. Просто мелочи. Вроде того, что мама купила не те хлопья — овсянку вместо Coco Pops^[1]. Или вот сок — она случайно купила вместо него воду. А вскоре мама принялась за странную книжку о том, как оставаться спокойным: там ещё были упражнения, с которыми она меня заставила ей помогать. От меня требовалось звонить в колокольчик каждые пятнадцать секунд, пока она разглядывала точечки на клубнике и приводила в гармонию своё внутреннее «Я». Точечки на клубнике определённо действуют успокоительно. Но недостаточно: где-то неделю спустя мама запустила этот «101 способ остаться спокойным» через всю комнату прямо в меня и сказала, что если я не перестану наигрывать мелодию из шоу Гарри Хилла своим колокольчиком, то она сдаст меня в приют. Но я ей не поверил: эта музыка всем нравится.

И всё же после той истории я улёгся у себя в комнате и попрактиковал Способ Оставаться Спокойным № 89. Книжка говорила: не следует использовать негативные фразы вроде «Я не люблю сыр на тостах». Следует приучить себя говорить о том, что любишь. Я честно пытался выполнить задание, но это же невозможно: а что, собственно, не так с сыром на тостах?

Книгу я всё равно сохранил. Подумал, может, она пригодится, если всякое неприятное и дальше будет случаться. И это было верным решением, потому что настоящее бедствие пришло днём позже.

Когда это произошло, я шёл себе, никого не трогая, на урок искусства. Йети обхватил меня за горло и принялся душить. Я изо всех сил пытался сохранить спокойствие, думая, что бы позитивного произнести, но попробуйте оставаться позитивным, когда чьи-то сосископодобные пальцы сдавливают вам глотку, — посмотрим, получится ли у вас. На самом деле я люблю сосиски, я старался сказать это вслух, но вместо этого представил, как поедаю пальцы Йети. (С бобами. И жареной картошкой.) Эффект получился противоположным — мне стало очень, очень неспокойно.

Прежде чем двинуться дальше, мне хочется извиниться перед йети. Им очень не повезло с пиаром, и меня бесит быть тем, кто добавляет масла в огонь, но факт есть факт: меня изводил некто очень похожий на йети. Эдди Литтл.

Эдди Литтл — крупный жирный задира с волосами, падающими на лицо так, что тебе не видно его глаз. Он бродит повсюду, терроризируя нормально подстриженных людей, которые предпочитают видеть, что происходит вокруг. Если бы Йети, как и я, носил очки, он больше заботился бы о поле зрения. Ну да ладно, вернёмся к удушению.

Весьма вероятно, что я смеялся про себя в момент атаки. Нет-нет, я не какой-то там ржущий себе под нос фрик: я — комик. Ладно, пока ещё не комик, но собираюсь стать им, когда вырасту, — таким же, как Гарри Хилл (кроме разве что лысины). Поэтому мне нужно много тренироваться, и я всё время рассказываю самому себе шутки. Йети шутки не жалуют. Они предпочитают душить людей. Даже не знаю, откуда Йети появился. Крадущийся задира, затаившийся хулиган — это он. И это, скажем так, впечатляет: хотя ему всего-то четырнадцать, в нём уже шесть футов роста, да и ширины тоже — всякие вкрадчивые и бесшумные действия для него та ещё задачка.

— Над чем ты ржёшь? — прохрюкал он.

Почему такие типы вечно рычат, ворчат или хрюкают? Это что-то такое, чему учат в Клубе буллинга?

Правило номер один: ни при каких обстоятельствах не говори внятно, иначе жертва может понять тебя и дать тебе то, что ты хочешь. Рычание продлевает агонию.

Психологическая война, вот что это такое. Я собирался было сказать, что его хрюкающая тактика противоречит Женевской конвенции. Но он так крепко сжимал моё горло, что миндалины грозились выскочить через нос, — идея провести так урок истории даже не обсуждалась.

— Агрх, мненги мна мбед в рмнюкз-кхге, — произнёс я вместо этого, что в переводе с удушанского значит: «Деньги на обед в рюкзаке, забирай».

Йети прекрасно понял, что я имею в виду. Он отпустил меня, нырнул в мой рюкзак, сгрёб все деньги себе в карман и потащился дальше, оставив меня в покое. Без шанса успеть на урок.

— Ты опоздал, — сказала учительница.

Вы замечали, что учителя вообще мастера говорить очевидные вещи?

— Это входит у тебя в привычку, Филип, — добавила мисс Фрэнкс.

— Я очень-очень извиняюсь, — ответил я тем голосом, которому предполагалось быть обычным, но случилось перерасти в высокочастотный писк — сигнал эдакого локатора, выслеживающего дельфинов и других морских обитателей. В последнее время мой голос часто так делает. И тут произошло следующее: надо мной засмеялась Люси Уэллс.

Слух у девчонок, судя по всему, настроен на те же частоты, что и у дельфинов, поскольку они меня услышали все — и присоединились к веселью, так что довольно скоро весь класс дружно надо мной потешался. Но больнее всего жалил именно смех Люси Уэллс. Она — светловолосая богиня, что посещает тот же урок искусства, что и я. Знаю-знаю, звучит это довольно глупо, и мне не хочется, чтобы вы сочли меня жалкой марионеткой с любовной зависимостью, но вы бы видели Люси: она — идеал.

У неё красивые волосы, красивые зубы, красивые глаза, красивые уши и красивые руки, даже суставы её пальцев — красивые. И даже когда она хихикает над тем, как тебя отчитывают за опоздание, её смех тоже остаётся красивым.

Ах да, и ещё один момент: меня она ненавидит.

Мой лучший друг Энг (странное имя, расскажу об этом позже) — единственный человек, который знает обо мне и Люси. Я рассказал ему об этом однажды за обедом, когда мне показалось, будто она мне улыбнулась. Потом выяснилось, что улыбалась она пацану за моей спиной на год старше.

— За тобой и над тобой, — посмеялся тогда Энг. — Как-то запутанно выходит, не?

— Это, так сказать, пространственный вызов для меня! — отвечал я.

— Пространственный вызов для престранного парня, — парировал Энг.

— Тьфу, да ты тоже престранный, — на этих моих словах мы оба покатились со смеху.

Славные времена.

— Филип! — воскликнула мисс Фрэнкс. — Ты меня слушаешь? Ты словно на какой-то другой планете.

— Да. Нет! Я… — среагировал я. Если постараться, могу быть мастером риторики, ага.

— И так третью неделю подряд, — продолжила мисс Фрэнкс. — Прости, Филип, но мне придётся снова оставить тебя после уроков. Таковы правила.

— Прошу прощения, мисс Фрэнкс, — оправдывался я, — меня задержали. «Буквально», — шёпотом добавил я, обращаясь к Энгу, когда усаживался за парту позади него.

— Йети? — шепнул он в ответ.

Я кивнул.

— Он обрыскал мой рюкзак.

— Он обрыскал твой рюкзак?

— Нет, он обрюкзал мой рыскак.

— Твой рыскак! Вот так извращенец!

Тут уж мы оба упали со смеху — и нас обоих оставили после уроков. Ох уж эти йети!

Примечания

1

Coco Pops — популярный бренд завтраков, преимущественно шоколадных колечек.