Люциус Адлер. Тайна золотого кристалла

Кристиан Хумберг, 2016

Быть сыном известной иллюзионистки непросто, но в то же время ужасно весело. Путешествовать по миру, выступать на сцене и срывать восторженные аплодисменты – такой была жизнь Люциуса до тех пор, пока его матери Ирэн Адлер не стала угрожать смертельная опасность. Люцуис не мог и представить, что в конце концов он окажется на попечении известнейшего сыщика Лондона Шерлока Холмса! А ещe он не думал, что в доме на Бейкер-стрит будет так скучно… Все изменилось, когда мальчик узнал о странном происшествии в Британском музее. Кто-то забрался ночью в один из залов и похитил лишь один древний артефакт: золотой кристалл, спрятанный в статуэтке древнего бога. Почему вор решил похитить именно его? Какие секреты хранит древний кристалл? Люциус решает распутать это дело! Правда, для начала ему придeтся обзавестись новыми друзьями, которые помогут вести расследование. Книга – номинант на престижную литературную премию Ulmer Unke и премию «Лучшая детская книга» на портале Lovelybooks.de

Глава 1

Позвольте представиться — мистер Холмс

Когда 27 марта 1895 года Люциус Адлер с матерью прибыли на пароме в речной порт Лондона, там царило большое оживление. Играл духовой оркестр. Люди толпились, вытягивая шеи, чтобы лучше видеть происходящее. Репортёры всех крупных городских газет были здесь.

К сожалению, не из-за него.

Все собрались у соседней пристани. Там только что причалил внушительный трёхмачтовый парусник, который Люциус с мамой даже видели перед собой издалека, когда поднимались вверх по течению Темзы. Несколько матросов стояли на носу и махали руками. Другие швартовали судно к пирсу толстыми канатами. К середине борта приставляли деревянную доску с узловатыми канатами, служащими перилами.

Несколько лихих на вид, несмотря на приличную одежду, мужчин стояли наверху и ждали, когда приставят трап.

Некоторые, судя по тёмной коже, были родом из Африки. Люциус был взволнован: ему ещё не доводилось бывать на этом континенте. Особенно заинтересовал его решительного вида мужчина в центре группы. У него было загорелое лицо с ухоженной бородой, а на голове — на удивление потрёпанная фетровая шляпа с широкими полями и лентой. Шляпа совсем не подходила к элегантному костюму мужчины. Или, может быть, это элегантный костюм не подходил мужчине, который показался Люциусу искателем приключений, проделавшим дальний путь. «Наверное, археолог или охотник на крупную дичь», — восторженно подумал мальчик.

Сам он предпочитал городскую жизнь со всеми её удобствами. Он появился на свет в Америке, недалеко от Нью-Йорка, как и его мать тридцатью семью годами ранее. С тех пор он побывал в таких крупных городах, как Рим, Париж, Дамаск и Шанхай — красочных оплотах цивилизации. Дикая природа была ему чужда.

Однако он с увлечением читал в журналах истории о смельчаках, которые сражались на краю света со львами, с тиграми и дикими аборигенами, исследуя последние неизученные уголки Земли.

— Не знаешь, что это за люди? — спросил Люциус маму, вместе с другими пассажирами спускаясь за ней по трапу с борта парома.

— Нет, — ответила Ирэн. — Наверное, члены одной из многочисленных экспедиций, которые королева Виктория и её научные советники отправляют в кругосветные путешествия, чтобы на Южном полюсе и в пустыне Сахара тоже реял английский флаг. — Тон её был несколько пренебрежительным, словно она была невысокого мнения об экспедициях или об англичанах — Люциус не мог сказать наверняка.

— Квотермейн! — заорал ему на ухо какой-то мальчишка, едва Люциус ступил на английскую землю. — Аллан Квотермейн-младший вернулся! Знаменитый путешественник и его захватывающая экспедиция в Африку! Читайте подробности в экстренном выпуске «Таймс»! Здесь и сейчас! Всего за два пенни!

«Квотермейн», — подумал Люциус. Он никогда о нём не слышал, но имя ему понравилось. Оно звучало гордо. Должно быть, этот мужчина с обветренным лицом в фетровой шляпе и есть Квотермейн. По крайней мере, имя ему подходит.

Широко расставляя ноги, как человек, долгое время проведший в море, путешественник спустился вниз по трапу, вежливо помахав репортёрам и зевакам. Похоже, ему было не по себе от всей этой суматохи.

— Экстренный выпуск! — продолжал выкрикивать мальчишка рядом с Люциусом. — Аллан Квотермейн вернулся! Читайте о его состязании с экспедицией Белла и о том, как он обнаружил легендарный город Конгараму! Экстренный выпуск! Всего за два пенни!

— Эй, мальчик, — обратился к нему мужчина рядом с Люциусом. Люциус посмотрел на него, но полный джентльмен говорил не с ним, а с мальчишкой-газетчиком. — Там что-нибудь написано о выставке в Британском музее в следующем месяце?

— Всё, сэр, всё, — заверил его мальчишка со стопкой газет под мышкой. — У нас есть все новости о находках, некоторые снабжены иллюстрациями.

— Хорошо, — отозвался мужчина. — Тогда куплю этот выпуск.

— Очень хорошо, сэр. Большое спасибо, сэр. — Мальчик протянул ему газету и спрятал деньги. Отойдя на несколько шагов, он снова затянул: — Экстренный выпуск! Экстренный выпуск!

— Люциус!

На этот раз голос за его спиной однозначно обращался к нему. Он виновато обернулся к маме.

— Не зевай! — пожурила его она. — Держись рядом со мной, а то потеряем друг друга в этой давке. — Она взяла его под руку. — Пойдём поищем извозчика.

— Ладно, — неохотно согласился Люциус, бросив последний взгляд на путешественников.

Вслед за Квотермейном по трапу спускались другие участники экспедиции — все взрослые мужчины. И вдруг Люциус остолбенел. На палубе показался мальчик в светлой, застёгнутой на все пуговицы куртке. Из-под пробкового шлема выбивались светлые вихры. Он был таким чистеньким, будто вообще не имеет понятия ни о какой Африке.

Он обвёл недовольным взглядом зевак — и вдруг посмотрел прямо на Люциуса. При таком скоплении народа это казалось невозможным, но Люциус был уверен, что мальчик смотрит прямо на него. На секунду они оба замерли. Потом Люциус почувствовал, как мама тянет его за руку:

— Люциус! У тебя будет достаточно времени поглазеть на порт. Но сейчас нам надо идти.

— Иду, иду, — с лёгким раздражением отозвался Люциус.

Он с трудом отвёл взгляд от мальчика. Следуя за матерью, он пробирался сквозь толпу, которая с ликованием приветствовала Аллана Квотермейна в надежде, что тот покажет какие-нибудь находки, привезённые из Конгарамы. «У тебя будет достаточно времени поглазеть на порт», — звучали у него в голове слова мамы. Значит ли это, что они на некоторое время задержатся в Лондоне?

— Куда мы едем, мам?

Мать лишь ненадолго к нему обернулась. У неё снова было то странное выражение лица, как несколько дней назад в Париже.

— На Бейкер-стрит, — сказала она, — дом 221-б.

Хоть Лондон и был столицей Англии, для Люциуса он с таким же успехом мог бы находиться на Луне. Мальчик молча смотрел в окно парового кеба, который вёз их с мамой через полгорода к Бейкер-стрит. Дома были намного у́же, чем в большинстве знакомых ему городов, и выглядели они значительно более серыми. Хотя стоял конец марта, прохожие на тротуарах были в длинных пальто с поднятыми воротниками. Да и вообще этот Лондон казался Люциусу таким неуютным, будто кто-то выплеснул на все улицы и здания огромное ведро грязной воды, которая никак не желала сохнуть. Воздух пах солью и гнилью, как Темза. Даже два одиноких дирижабля в дымке, блестящие в бледных лучах солнца, казались жалкой попыткой города достичь подлинного величия. И как только можно здесь жить!..

Люциус увидел здания парламента на берегу реки и Биг-Бен — высокую башню с часами, которая раньше была тюрьмой для политических заключённых. Он знал эти достопримечательности по книгам, но в действительности они выглядели совсем не такими красивыми. Даже Тауэрский мост, который достроили только в прошлом году, впечатлял разве что своими размерами. Люциусу давно было известно, что, когда по реке проезжает особенно высокий корабль, мост разводится автоматически. Где-то внутри его работает хитроумный механизм из шестерёнок и пневматических насосов. Ну и что?

«Что мы здесь забыли? — спрашивал себя мальчик, глядя на мать. — Что за чудак этот старый друг, если живёт в таком скучном, уродливом городе?»

Но вслух он ничего не сказал. По мере приближения к цели мама выглядела всё более озабоченной и безмолвно смотрела пустым взглядом в окно кеба.

Через полчаса они были на месте.

— Непостижимо! — Коренастый мужчина с пышными усами уже не первый раз произнёс это слово. — Совершенно непостижимо!

Люциус молчал. Да и что он мог сказать — в этом незнакомом доме в окружении чужих людей? Дом номер 221-б на Бейкер-стрит был трёхэтажным зданием с белым фасадом и довольно узкой лестницей. На первом этаже жила миссис Хадсон, которая выглядела именно так, как он представлял себе британских бабушек: морщинистая и приветливая. У неё была тёплая улыбка, добрый взгляд, а испечённый ею шоколадный пирог, который она уже двадцать минут настойчиво уговаривала Люциуса попробовать, оказался очень вкусным. К пирогу она подала чай — на вкус такой, будто миссис Хадсон наскоро залила кипятком садовую траву.

Третьим сидящим за кухонным столом миссис Хадсон был усатый мужчина. Люциус не знал, как его зовут, на вид мужчина был не намного моложе миссис Хадсон. Может быть, это мистер Хадсон? Он был в грязно-сером костюме и белой рубашке с накрахмаленным воротничком. Судя по выражению лица, он никак не мог определиться: то ли тихо удивляться, то ли громко смеяться.

— Возьми ещё кусочек, мальчик, — уговаривала Люциуса миссис Хадсон. Как и мужчина, она глаз не могла отвести от Люциуса. — Не стесняйся. Ты ведь ещё растёшь.

— Если будете так его откармливать, — обратился к ней мужчина, — он скоро раздастся вширь. Весь этот сахар вреден.

— Вот что, доктор, — возмутилась миссис Хадсон, — не нравится мой пирог — не ешьте.

Мужчина рассмеялся и поспешно положил себе на тарелку ещё кусочек пирога. Уже третий по счёту.

— Люциус, да?

Люциус моргнул. Он с запозданием сообразил, что мужчина обращается к нему.

— Простите, сэр?

— Твоё имя Люциус?

— Э… да. — Мама ведь уже об этом говорила. Прежде чем исчезла на втором этаже, откуда до сих пор не вернулась. — И?

— Люциус Адлер. — Мужчина прыснул и покачал головой. — Непостижимо.

Миссис Хадсон взглянула на него с укором:

— Доктор, я вас прошу — не запугивайте бедного мальчика ещё больше. Он и так не знает, куда деваться.

В чём в чём, а в этом она права, подумал Люциус. Они с мамой высадились из кеба и вошли в дом 221-б на Бейкер-стрит. Миссис Хадсон, которую их появление застало врасплох, забрала Люциуса в свою квартиру, чтобы его мама могла спокойно побеседовать с мистером Холмсом. Не прошло и пяти минут, как появился усатый доктор, и теперь он не отходил от Люциуса — и от пирога.

— Подумать только! — пробормотал доктор, с наслаждением чавкая. — Сын Ирэн Адлер!

— Как бы то ни было, мы очень рады тебя видеть, — не терпящим возражений тоном произнесла миссис Хадсон.

— Мы-то рады, — пробурчал мужчина, посмотрев в потолок. — Только вот обрадуется ли он?

Люциус догадывался, что доктор имеет в виду этого загадочного мистера Холмса со второго этажа. И что в нём такого особенного? Почему мама специально притащила его из Парижа в Лондон, чтобы повидать этого Холмса?

Миссис Хадсон отмахнулась:

— Пусть не задаётся!

— Он? — фыркнул доктор. — Вы же его знаете. Он всегда задаётся.

Будто в подтверждение его слов, с лестничной площадки вдруг донёсся громкий шум. Люциус услышал хлопанье двери и быстрые шаги по скрипучим ступенькам. Мгновением позже на пороге кухни миссис Хадсон возникла мама. Её щёки пылали от ярости, но в глазах блестели слёзы.

— Идём, Люциус, — твёрдо сказала она. — Мы уходим.

— Мама, что…

— Идём, я сказала! — перебила она его, требовательно протянув к нему руку. — Немедленно!

Люциус видел, что она пытается сохранить самообладание, но вот-вот его потеряет. Он не часто видел её такой, и это зрелище его напугало. Он медленно поднялся из-за стола миссис Хадсон.

— Спасибо за пирог, — тихо пробормотал он.

— Ну, ну, — мягко запротестовала миссис Хадсон, тоже вставая. — Дорогая мисс Адлер, подождите. Что бы он вам ни сказал, он наверняка имел в виду другое.

Доктор снова фыркнул. Он наблюдал за происходящим с почти научным интересом.

— Вовсе нет, миссис Хадсон, — возразила мать Люциуса. — Вам это известно не хуже меня. Шерлок Холмс никогда не скрывает своего мнения.

— Но он может его изменить, — раздался вдруг у неё за спиной мужской голос — спокойный и сдержанный.

Ирэн шагнула в сторону и удивлённо обернулась. За ней — абсолютно бесшумно! — появился мужчина. Он был довольно высоким, худым как жердь, с узким костлявым лицом. Его гладко зачёсанные назад волосы были черны как костюм. В кармане его жилета скрывалась серебряная цепочка часов. Взгляд у него был строгий.

— Шерлок… — пробормотала мать Люциуса.

— Ничего не говори, Ирэн. — Сухощавый мужчина прошёл мимо неё в кухню. — А ты, должно быть, Люциус. Я… я много о тебе слышал. Только что. — Последняя фраза прозвучала как обида, хотя Люциус и не понимал её причины.

— Люциус Адлер, сэр. Рад с вами познакомиться.

Уголки рта мужчины дрогнули.

— По крайней мере, он хорошо воспитан, — заметил он. — И врёт не хуже матери.

Ирэн покачала головой.

— Нет, — сказала она больше себе, чем ему. — Забудь, Шерлок. Идём, Люциус. Нам не нужна помощь людей, которые не хотят нам её давать. Мы и сами справимся. — И она потянула Люциуса мимо него в коридор.

— А вот и не справитесь, — укоризненно проговорил тот, кого она называла Шерлоком Холмсом, и медленно пошёл за ней. — Иначе бы вас здесь не было.

Люциус растерянно переводил взгляд с одного на другую. Он мало что понимал из того, что говорили взрослые. Но он понял, что они спорят — в том числе из-за него, — и это ему не понравилось.

Ирэн в ярости уставилась на Шерлока Холмса:

— Ты сказал…

–…что я изменил своё мнение, — перебил её мужчина. — Разве этого не достаточно?

— Пожалуй, достаточно, — вмешался доктор. Он встал, обошёл вокруг кухонного стола и вышел к спорщикам в коридор. Он спокойно положил руку Люциусу на плечо. — И этого будет достаточно. Верно, Холмс?

Шерлок Холмс молча смотрел на него, будто надеялся увильнуть от ответа.

— Верно, Холмс? — строго повторил доктор.

Тот вздохнул.

— Конечно, — кивнул он.

Ирэн сглотнула. Когда она снова заговорила, голос её звучал уже значительно спокойнее.

— Ты сказал, что ты сыщик, а не нянька, — с упрёком проговорила она.

Люциус удивлённо вскинул брови. Сыщик? Звучит занимательно. А вот что касается няньки…

— А ты сказала, что тебе нужен кто-то, на кого можно положиться, — невозмутимо отозвался Холмс. — Кто-то, кто некоторое время присмотрит за Люциусом. Так вот, ты нашла сразу троих таких. Доктор Ватсон, миссис Хадсон и я позаботимся о мальчике, пока ты не вернёшься в Лондон.

— Это может затянуться надолго, — выдохнула Ирэн, уставившись в пол.

Холмс тронул её за руку:

— Я знаю.

Несколько мгновений все молчали. Потом миссис Хадсон кашлянула.

— Пойдёмте, мистер Холмс, — сказала она. — И вы тоже, доктор Ватсон. Оставим наших гостей ненадолго одних, хорошо?

Холмс с доктором вошли к ней в кухню, и миссис Хадсон закрыла за собой дверь. Люциус с матерью вдруг остались в коридоре одни.

— Мам, что происходит? — встревоженно спросил мальчик. Он давно об этом догадывался, но не хотел в это верить. — Кто эти люди? Почему мы здесь и… и почему… почему ты уезжаешь… без меня? — У него вдруг перехватило горло.

Ирэн опустилась перед ним на колени и положила руки ему на плечи.

— Посмотри на меня, сокровище, — попросила она. — Посмотри на меня внимательно.

Он неуверенно поднял взгляд.

— Шерлок и доктор Ватсон — мои старые друзья, понимаешь? — спросила она. — Они и их квартирная хозяйка миссис Хадсон некоторое время за тобой присмотрят, потому что… мне нужно исчезнуть.

— А почему ты не возьмёшь меня с собой? — спросил он. Он ныл как маленький капризный ребёнок и ненавидел себя за это, но перестать не мог. — Как обычно?

— Потому что этот раз опаснее, чем обычно, — ответила Ирэн. — Здесь, у Шерлока, тебя никто не найдёт. Здесь ты в безопасности. И в надёжных руках, поверь мне.

Люциус вдруг вспомнил о мужчинах из Парижа. О том, как из-за них им с матерью пришлось спешно покинуть город. Внезапно он начал страшно волноваться за маму:

— А ты… ты в безопасности?

Ирэн улыбнулась. Потом притянула его к себе и крепко прижала к груди. Люциус почувствовал аромат её волос и тепло её тела.

— Да, — шепнула она ему на ухо словно большой секрет, который могла доверить только ему. — Да, в безопасности. Они до меня не доберутся. Я мастер исчезновений, ты ведь знаешь.

Через несколько секунд они разомкнули объятия. Ирэн промокнула слезу в уголке глаза, всхлипнула и тихо засмеялась:

— Что-то мы совсем расчувствовались. Так не годится. — Она сунула руку в карман. — У меня ещё кое-что для тебя есть, — и она вытащила маленький свёрток, завёрнутый в носовой платок. — Пара исчезательных трюков. На всякий случай.

Развернув платок, она показала Люциусу четыре серебристых шарика. Это были такие же шарики, как те, что несколько дней назад помогли им бежать со сцены парижского театра.

Сердце Люциуса учащённо забилось:

— Думаешь, за мной тоже кто-то охотится?

— Нет, — покачала головой мама. — Вряд ли. Но я же тебя знаю. Ты мой сын. А мы, Адлеры, любим влипать в разные истории. Так что иметь в кармане такой исчезательный трюк не помешает, верно?

— Верно, — тихо согласился Люциус, взял свёрток и спрятал его в карман куртки. Он заметил, что рука его при этом слегка дрожала.

Они ещё раз обнялись. Люциус прижался к матери, втянул носом её запах, чтобы вспоминать о ней, пока будет в Лондоне один.

Наконец Ирэн отстранила его от себя на расстояние вытянутой руки. С ясным взглядом и грустной улыбкой она нежно погладила Люциуса по щеке.

— Иди, — сказала она. — Они уже тебя ждут. Веди себя хорошо, понял? Не позорь меня.

Люциус сглотнул:

— Ко… когда ты вернёшься?

— Скоро, — тихо ответила она, поцеловав его в лоб. — Совсем скоро, Люциус. Обещаю. — Она встала и повернулась. До двери было всего пять шагов, но Люциусу это расстояние показалось длиннее Ла-Манша. У порога мама последний раз обернулась к нему. — Совсем скоро, — прошептала она, будто давая обещание самой себе. В следующее мгновение она исчезла.

Люциус не знал, как долго он уже пялился на дверь Бейкер-стрит, 221-б, когда Шерлок Холмс внезапно положил руку ему на плечо.

— Пойдём, — на удивление мягко позвал его сыщик. — Мы справимся, Люциус. Всё будет хорошо.

Ещё двадцать минут назад Люциус Адлер безоговорочно бы с ним согласился. Но теперь ему оставалось только надеяться.